Панъевропеизм как основа ошибочного подхода

Когда немецко-французские отношения закладывали основу будущего союза, когда видные политики, движимые идеей общности и объединения, с упоением цитировали идеи единой Европы самых разных мыслителей, они ошиблись настолько чудовищно, что, право, лучше бы и дальше держались разрозненно друг от друга.

Вся история Европы, история тысячелетий, во время которых закладывались традиции средневековой культуры, гуманизма, Ренессанса, современного национализма и т. д. — это история, замешенная на крови. Этот континент полыхал чудовищными войнами каждые 100 лет. Каждые 10-15 лет где-либо развязывались региональные столкновения, которые через некоторое время приводили к глобальным междоусобицам европейских князьков.

Нам сегодня кивают на раздробленность древнерусских княжеств — вот, дескать, когда-то там одни не помогли другим, когда их атаковали третьи, а еще кто-то кого-то когда-то предал, объединившись с иноземными захватчиками. Господи, как же это мелко звучит! Жестокость европейцев, их коварство и вероломство не знает пределов со времен раннего средневековья, когда одна лишь Византия смогла сохранить римские идеалы, в то время как прочие пустились вырезать друг друга. Эти люди уничтожили целую славянскую цивилизацию полабов и поморов, они уничтожали религиозные верования только за незначительные отличия от своих собственных, они при каждом удобном случае воевали за лишний клочок земли и по прихотям своих королей убивали тысячи себе подобных. Такая цивилизация не могла и не может быть единой. Европа априори состоит из разных культур с разными ценностями, и объединять их было откровенно глупо.

Кризис экономической политики Брюсселя

С момента, когда был подписан знаковый Маастрихтский договор, ознаменовавший появление нового геополитического субъекта, лидеры Европы поставили цель создать общее экономическое пространство с равными правами всех его членов. Для этого также была придумана общая валюта евро, при помощи которой планировалось обеспечить циркуляцию средств по континенту. И новые законы фактически упразднили прежнюю иммиграционную политику, на которой держалось хрупкое благосостояние Западной Европы.

В реальности мы видим, к чему привели подобные экономические послабления. Фискальная и монетарная негибкость оказалась неэффективной на фоне мирового кризиса и последовавшей за ним безработицы, в той же Испании или Португалии достигшей критического уровня. В то же время создание общих наднациональных структур вдруг оказалось делом затратным и не очень-то выгодным — только разработка и реализация общеевропейской системы страхования требует миллиардных инвестиций, которые пока неоткуда брать.

А внезапно раздутый пузырь сферы услуг затребовал большее количество работников, чем могли поставить европейские государства. Пришлось задействовать мигрантов — давать им гражданства по упрощенной схеме, активно привлекать в развитые страны, создавать максимально комфортные условия, в том числе и гигантские пособия «за просто так». К чему это привело? В отдельных районах Берлина или Стокгольма стало страшно ходить ночью — там теперь живут не белые, а арабы, африканцы, азиаты и представители других инородных культур, для которых не существует моральных рамок или ограничений.

Беда Евросоюза еще и в том, что он сковал промышленность и сельское хозяйство абсолютно всех европейских стран кроме некоторых избранных. В Восточной Европе, где 30 лет назад еще работали социалистические принципы, были разрушены и уничтожены основы национальной экономики. Целые отрасли вымирали просто потому, что государство не могло их поддержать (и вполне логично, что не могло — бороться с ТНК в одиночку невозможно), да и не хотело. Это, опять-таки, создает ситуацию, когда рабочих мест остается все меньше, а недовольных — все больше.

Вдобавок культурная несовместимость стран-членов Евросоюза приводит к их экономической несовместимости. Сегодня бунтуют греки — набрали кредитов, а возвращать нечем. И их можно понять — страна, которая не привыкла работать постоянно или хотя бы в самые тяжелые моменты, никогда не сможет достойно обеспечить себя, даже если стартовые условия у нее будут оптимальными. Завтра встанут испанцы — безработица уже всех доконала. За ними — Португалия, Италия, Ирландия, и понеслась…

Разврат и содомия? Общепринятая практика!

Одна из главных бед Европы — это то, что она культурно оскотинилась, потеряла дух традиционализма и по факту погрязла в разврате. За примерами далеко ходить не надо: гей-парады, легализация однополых браков и зоофилии, ювенальная юстиция и другие значимые моменты отобрали у европейских детей надежду на счастливое детство. Им не прививают традиционные моральные ценности, совсем напротив — они привыкают к извращениям как к норме, к чему-то обыденному, и в итоге культивируют это сами. Окно Овертона и стокгольмский синдром в одном лице — убийственное сочетание, съедающее страны изнутри.

Так что же будет дальше? Я не верю в будущее Евросоюза. Он болен, и болен неизлечимо. Тут уже нет подходящих лекарств, чтобы продлить его жизнь — даже без внешнего давления единая Европа обречена. Но вот отдельные ее осколки, наиболее сильные и мощные экономически, выживут и вернутся в новом обличье. И тут России потребуется либо «оцивилизовать» их заново, придать новое дыхание «старушке», либо окончательно ее уничтожить — и я даже не знаю, что из этого предпочтительнее.