Чтобы вы примерно понимали, какая атмосфера царит в центре Ашхабада, расскажу вам об одной своей прогулке. Дело было вечером, я допивал дешевое итальянское вино, которое купил на местном рынке за 2000 рублей (другого тут нет). На часах было 20:30, а значит, оставалось еще полтора часа до времени, когда по правилам мне нельзя было находить вне отеля. За окном номера переливался огнями парк 10-летия независимости. Я взял камеру, наушники и пошел искать приключения.

Первая встреча с туркменскими ментами не заставила себя ждать. Я, правда, сам напросился. Подхожу я к памятнику Туркменбаши, а там стоит группка ментов, о чем-то болтает и плюется на землю. Подхожу ближе – смотрю, семечки жрут! Я делаю им замечание: мол, что за быдло из аула приехало к нам в Ашхабад и плюется тут? Менты всполошились, начали что-то говорить, но русского они не понимали, а я не понимал туркменского. Осознав, что общего языка мы не найдем, жестами попрощались. Я пошел фоткать золотого Туркменбаши, а менты рассосались по углам. В это время в парке я был один, и молодые деревенские оболтусы решили не патрулировать парк, а пожрать семечек, думая, что их никто не увидит. Но их увидел я.

Вообще, по-русски в Туркмении все говорят очень хорошо. Проблемы могут возникнуть только с молодежью и детьми, которые русского не знают, так как в школе его не преподают, и с деревенскими ментами.

Деревенские менты – это вообще особая каста в Туркменистане. Когда бывший колхозник выбирается в большой город из своего аула, у него вырастает чувство собственной важности, как нос у завравшегося Пиноккио. Ходит деревенский мент по улицам, словно он не мент, а ахалтекинский конь на показе у президента. У туркменского деревенского мента есть две проблемы. Во-первых, городские туркмены презрительно смотрят на него как на говно. Во-вторых, форма мента цвета елки, а в Ашхабаде много елок, на фоне которых мент становится незаметным. Все это усугубляет комплексы и еще больше повышает чувство собственной важности у пациента.



Итальянское вино еще придавало легкости моей походке и мыслям, и я решил поснимать административные здания, чего делать нельзя ни в коем случае. Точнее четкого запрета нет, так что я опытным путем решил выяснить, что можно снимать, а что нет. Каждый раз, когда я на машине проезжал мимо какого-нибудь комитета или министерства, водитель в ужасе просил не поднимать камеру. Такое впечатление, что у меня была не камера, а гранатомет. Тут истеричного водителя не было, вокруг тоже никого, я делаю пару кадров автобусной остановки и иду дальше. Потом еще несколько кадров, как вдруг откуда ни возьмись вылетает мент и начинает махать руками. Нас с ним разделяла широкая дорога, и даже если бы я хотел его услышать, то вряд ли бы смог. Мент продолжал махать руками. Видимо на случай, когда нарушителя и его разделяет шумная дорога, он должен был руками подать мне знаки. Не хватало сигнальных флажков, как у моряков. В общем, я так ничего и не понял, что он хотел мне сказать. Сделанные кадры на случай проверки я решил скрыть с помощью штатных настроек камеры, помахал своему новому знакомому ручкой и пошел дальше.

Через 5 минут меня замучала совесть и решил перейти дорогу и узнать, что тот мент хотел. На самом деле, не совесть меня замучала, просто я представил, как через пару часов ко мне в номер вламывается туркменский ОМОН, кладет на меня на пол и обвиняет в шпионаже. Лучше было решить вопросы на территории врага. Перехожу дорогу, иду к секретному зданию...

Вы бы видели, как он бежал ко мне! Помните ролики, когда супермаркет открывает двери перед распродажей, и толпа, сшибая друг друга, толкаясь локтями, с криками, словно снежная лавина врывается в торговый зал. Вот так на меня бежали 5 полицейских. Я был для них телевизор "Самсунг" со скидкой, один на пятерых, и они явно соревновались, кто быстрее добежит до меня. В какой-то момент я даже подумал, что надо бы встать на колени и положить руки за голову. Да, я испугался! Не каждый день на вас бегут обезумевшие туркменские менты. В общем, подбегают они ко мне, окружают и... ДАЮТ РУКУ ПОЖАТЬ! Я немного офигел, но грозный тон старшего из группы быстро развеял туман надежд на дружбу.

На ломаном русском они начали объяснять, что снимать нельзя:

— Да, не снимал я ничего! — на самом деле ничего секретного я не снял, автобусная остановка не может же быть секретной?
— Я видел, ты снимал! — парировал мент.
— Не снимал, вот, смотри! Я просто камеру навел, чтобы название приблизить, зрение плохое, — мне даже стало неловко, что я несу им такую хрень. Но показ снятых кадров, где были цветочки в парке и золотой Туркенбаши, успокоил ментов.

В общем, они строго наказали мне, что снимать нельзя, и мы расстались.

Иду дальше. Камеру даже не трогаю, чтобы никого не провоцировать. На часах уже 9 веера и в правительственном квартале я единственный человек в штатском. Итальянское вино перестало дарить легкость моей походке и мыслям, хотелось спать, и я уже собирался сворачивать к отелю, КАК ВДРУГ на горизонте заискрились мигалки полицейских машин. Вот она, настоящая журналистская удача! Наверное, кортеж едет с президентом! Вот его-то я должен снять. Я пошел на свет.

Но никто не ехал. Подойдя ближе, я увидел, что широченная дорога перекрыта кучей полицейских машин. Стоит скорая, разбитый "Лексус"... И тело, накрытое простыней, из-под которой течет ручеек крови... Понимаю, что под простыней пешеход, который неудачно перешел дорогу в неположенном месте (кстати, рядом был подземный переход, но ими тут никто не пользуется, предпочитая перебегать, к слову об опасности подземных переходов). Судя по количеству полиции, людей в камуфляже, военных и других странных людей, либо сбитый, либо водитель был непростым человеком. Перекрыли широкий проспект в обе стороны. Представьте, что на Ленинском проспекте кого-то собьют в левом ряду, и все полосы в обоих направлениях перекроют.

Странно, что зевак не было. То есть, несмотря на то, что вокруг было много жилых домов, никто не стоял, не снимал на мобильный телефон происходящее и вообще не задерживался. Подойдя еще чуть ближе, я понял, почему. Зевакам в Туркмении запрещено собираться, а тем более что-то снимать. Увидев меня, полицейский зашипел и жестом велел быстрее проходить и не задерживаться.

На другой стороне дороги был холмик, откуда открывался неплохой вид на происшествие. Я любое событие давно рассматриваю со стороны и оцениваю, было бы интересно про него написать в блог или нет. Профессиональная деформация. Это событие мне казалось интересным как раз нетипичным для России отсутствием зевак и перекрытием широченного проспекта из-за сбитого пешехода. Забираюсь на холмик, только собираюсь взять камеру в руки, как холодная тяжелая рука ложится мне на плечо...

— ЭЭЭЭАААУУУ, снимать низя! — рука принадлежала какому-то щуплому мужичку в резиновых тапочках, трениках и футболке.
— Это еще почему нельзя? Вы кто такой?
— Я? Полицейский! Ты знаешь, кто там? Там сам начальник полиции Туркменистана приехал! Документы можно ваши? — мужик был суров и несправедлив.
— А можно ваши документы, что вы полицейский? — московская привычка, проверять документы первым, выбила мужика в тапочках из колеи. Ну а что он хотел? Не буду же я каждому мужику в тапочках показывать паспорт.
— Щас будут тебе документы! — мужик зарылся в телефоне, пытаясь кого-то вызвонить... Я подождал минуту, потом махнул ему рукой и пошел.

Отхожу подальше от места происшествия и делаю вот этот единственный кадр, чтобы хоть что-то было. Да, не видно ничего, да, с другой стороны дороги и вообще далеко. Но лучше так, чем вообще ничего. Сразу скрываю фотографию на всякий случай.



Перехожу дорогу, думаю, сейчас на телефон аккуратно сделаю пару кадров, чтобы хоть что-то вставить в пост, и пойду спать. Иду мимо полиции, на меня все косо смотрят, понимаю, что телефон незаметно не достать, и отказываюсь от идеи. Полиции стало еще больше, появилось много машин без опознавательных знаков – видимо, КГБшники подтянулись. Теперь понятно, что сбили кого-то серьезного, раз сам начальник полиции тут. Да и дома вокруг непростые, в этих домах живут местные чиновники, министры и другая номенклатура.

Я уже прошел место происшествия, как мужик в красной рубашке (он есть на фото) и второй мужик в камуфляже машут мне руками: мол, иди сюда!

Приехали!

Здесь уже люди серьезные, а не деревенские менты, как до этого. Умничать и препираться с ними не возникает никакого желания. Мужик в красном просит показать телефон, он думал, что я снимал на него. Мужик в камуфляже забирает паспорт. Еще кто-то снимает с меня камеру. Чувствую себя голым перед надвигающейся волной неприятностей.

Я включаю телефон и показываю фотографии. Там ничего нет. Я вообще ждал, что рано или поздно у меня кто-то телефон попросит посмотреть, так что все снимки сразу скидывал либо на ноут, либо в облако и удалял из памяти. Мужик в красной рубашке, убедившись, что кроме глупых селфи и кошки Марты на телефоне у меня ничего достойного его внимания нет, вернул его мне.

Теперь настала очередь фотоаппарата. Мужик в камуфляже сразу заявил:

— Так, сейчас поедем в отдел, там мы заберем карточки памяти с камеры и будем из изучать, что вы снимали! — вот это поворот! Я, конечно, ожидал чего угодно, но это самый жесткий вариант. Во-первых, не хотелось терять время. Во-вторых, если они догадаются, как смотреть скрытые кадры, то увидят там не очень приглядные вещи, которые я снимал, чтобы сделать правдивые репортажи о Туркменистане, и даже себя, хоть и с неудачного ракурса.
— Какой отдел? Вот, смотрите, все кадры, что я сделал, там нет ничего запрещенного, — они явно не понимали, как пользоваться камерой и куда жать, так что я даже перестал переживать, что они разберутся, как смотреть скрытые кадры.
— А чего ты так много кадров снял? Ты всегда так снимаешь много? — на камере было 56 кадров, и я вначале не понял, почему это много. Только потом я сообразил, что мужик в камуфляже листает их по кругу уже раз десятый
— А вы по кругу их листаете, — очень вежливо сказал я, а про себя подумал: "Где они откопали таких мужиков в камуфляже"?

Дальше меня передали местным чекистам. Чекист оказался умнее и сразу спросил:
— Сколько карт памяти в камере?
— Две, — ответил я.
— Вынимай одну, и будем по очереди отсматривать! — видимо, где-то в инструкции им рассказывали, что можно карты памяти менять.

Чекист смотрел фотки и по каждой (!!!) задавал вопросы. Он задал 56 вопросов по 56 фотографиям. А зачем ты снимал телефонную будку? А зачем ты два раза снял этот дом? А зачем ты снял эту дорожку? А зачем ты снял плитку? Все это длилось минут 30. Подходили какие-то люди, изучали паспорт, задавали одни и те же вопросы.

Закончив допрос и изучение отснятого материала, они вернули мне камеру и паспорт. В отель я вернулся в 22:00. 30 минут ушло на прогулку, 60 минут – на общение с туркменскими полицейскими.

Как я уже писал вчера, Ашхабад состоит из двух частей: это новый город и старый город, пустые вылизанные беломраморные декорации без людей и старая советская застройка с живыми дворами и шумными улицами. У Ашхабада трагическая история. 6 октября 1948 года в городе произошло одно из наиболее разрушительных землетрясений в истории. Было разрушено 90–98 % всех строений. По разным оценкам, погибло от 1/2 до 2/3 населения города. После землетрясения город фактически отстроили заново. Сегодня остатки этой советской застройки считаются старым городом, который постепенно исчезает под натиском нового, парадного беломраморного Ашхабада.



01. Центр Ашхабада невероятно приятный. Очень чистый, зеленый постсоветский город.

«А где люди?» – этот вопрос люди чаще всего задают, когда видят фотографии беломраморной столицы Туркменистана. И действительно, в новом Ашхабаде нет людей. Огромные новые дома, облицованные мрамором, широкие проспекты, парки, сады, фонтаны есть, а людей нет. Ашхабад делится на две части – старый и и новый город. Город живых и город мертвых. Сегодня я расскажу вам про новый Ашхабад.

Сразу хочу сказать, что я не критикую и не высмеиваю, я не восхищаюсь и не завидую. Я показываю вам совершенно другой мир, а выводы делайте сами в комментариях.

Новый Ашхабад заложил великий Туркменбаши в начале 2000-х. Именно он приказал строить все дома из белого мрамора. «Мы строим только белым мрамором, – говорил Сапармурат Ниязов. – Люди жадные этого не понимают, стараются из чего-то другого строить, приходится приказывать». В 2013 году Ашхабад попал в книгу рекордов Гиннеса как город с самым большим количеством строений, отделанных белым мрамором. На тот момент общая площадь покрытой мрамором поверхности в Ашхабаде составляла 4,514 миллиона кв. метров.

Когда я посмотрел весь Ашхабад и оставалось немного свободного времени, таксист предложил отправиться в музей! Я поинтересовался, а какие музеи есть.

— У нас есть просто замечательный музей! Точнее даже два в одном!
— А что за музеи?
— Ну, наш главный национальный музей! Там разные древности, что находили при раскопках, костюмы, старые ковры, очень красиво!

Если честно, ни история, ни этнография Туркменистана в резервации музея меня не очень интересовали. Конечно, был соблазн потратить остаток дня на изучение черепков, древних стрел и других артефактов, найденных при раскопках старой Нисы и Древнего Мерва. Но я с ним совладал.

— А еще что-то есть интересное? — спросил я водителя
— Ну, есть еще музей подарков президенту, но туда никто не ходит… — грустно заметил водитель
— Как никто не ходит? Почему? — я оживился, так как музей подарков представлялся мне как раз очень интересным, в отличие от остальных.

По дороге я решил погуглить, что за подарки там выставлены... воображение рисовало мне золотые автоматы, коней в стразиках и старинные автомобили. Ну, а что еще может быть в музее у диктатора? Но на все запросы Гугл отвечал молчанием. Странно, подумал я...

Когда приехали к кассам музея, выяснилось, что снимать нельзя! Вот оно что! В музеи истории и этнографии съемка была платной, стоила, кстати 1000 рублей, а вот в музеи подарков президенту съемка строго запрещена, даже с камерой нельзя входить. Водитель забрал камеру и пообещал охранять ее, пока я наслаждаюсь экспозицией.

Извините, но фотографий в этом посте не будет... Совершенно случайно, у меня включилась камера на телефоне, и, уже выйдя из музея, я обнаружил несколько снимков...

Когда рассказываешь что-то про Туркменистан, читатель тебе обязательно скажет: «Ха, зато у них там все бесплатно!» Действительно, есть версия, что в обмен на ограничение некоторых свобод туркмены получили полную халяву, о которой многие годы мечтали многострадальные жители многострадального Советского Союза. Туркменистан частично построить коммунизм смог, но даже в их случае эта конструкция долго не просуществовала и начала быстро разрушаться. Сегодня о сказочной халяве постепенно приходится забывать.



Долгое время Туркменистан мог похвастаться практически бесплатными коммунальными услугами. Здесь до сих пор не принято экономить электричество, воду или газ. Туркмен может не выключать газ, чтобы не не тратить спичку на его включение! С 1993 года все жители Туркменистана по инициативе Ниязова пользуются бесплатным газом, водой и электроэнергией. Счета за коммунальные услуги при Туркменбаши были такими незначительными, что квитанция приходила один раз в год.

У практически бесплатной коммуналки была и обратная сторона. И электричество, и газ, и воду зачастую давали не на полный день. Электричество периодически вырубалось сразу в нескольких районах города, горячей воды часто просто не было, либо она бывала лишь в определённые часы. На случай перебоев с подачей газа в большинстве семей имелись электроплиты. Эта традиция сохранилась и при Бердымухамедове: например, в сельских районах по-прежнему несколько раз в неделю на ночь отключают электричество. А в некоторых городах во дворах стоят огромные баки с водой на случай отключения.

В начале 2015 года стоимость коммунальных услуг резко выросла, в среднем в 12-15 раз. Если раньше владельцу двухкомнатной квартиры в Ашхабаде приходил годовой счёт на 9 манат (169 рублей по нынешнему курсу), то теперь ему же приходится платить 133 маната (2,5 тысячи рублей) в год.

Давно не рассказывал вам про наше путешествие вокруг Каспия вместе с , но недавние посты про Ашхабад сподвигли к продолжению. Сегодня мы прогуляемся по столице Туркменистана, в старой его части. Правда, старым город назвать можно лишь с оговоркой - после сильнейшего землерясения в 1948 году столица была перестроена заново.




Вид из окна гостиницы - на отреставрированное здание цирка. Кстати, оперы и балета в городе нет. Предыдущий президент, Туркменбаши Великий, как-то сказал: «Я не понимаю балет. Зачем он мне? Нельзя привить туркменам любовь к балету, если у них в крови его нет. Я как-то ходил с женой в Ленинграде на оперу «Князь Игорь» и ничего не понял». После обретения независимости руки у него были полностью развязаны и опера с балетом ушли под запрет.

Как-то я спросил одного туркмена, чем отличается культ личности Туркменбаши (титул Сапармурата Ниязова, переводится как «Глава туркмен») от культа личности Аркадага (титул Гурбангулы Бердымухамедова, переводится как «Покровитель»).

— Ты знаешь, раньше у нас везде висели портреты Туркменбаши. Один раз повесили – и забыли. А потом, на старости лет, он решил волосы покрасить в черный цвет, ну и объявили народу, что вождь молодеть начал. Тогда все портреты по всей стране поменяли. А когда пришел Аркадаг, портреты мы меняем каждый год. Нет, он не красит постоянно волосы, просто очень внимательно относится к своим фотографиям. То он должен быть на фоне белого ковра, то на фоне красного. И нужно постоянно бегать и покупать новые портреты. Причем портреты покупаем за свои деньги. Мы это в шутку называем «налог на народную любовь».

Вообще, очень интересно наблюдать, как от безграничного бабла и безнаказанности у людей сносит крышу. Я еще могу представить, как Туркменбаши дорвался до власти и стал ставить себе золотые статуи. У человека сложное детство (вырос в детдоме), всю жизнь был партийным функционером. И вот решил оторваться и отомстить всем. Но Бердымухамедов вроде из семьи учителей, сам доктор медицинских наук, стоматолог, всю жизнь проработал врачом, потом стал министром здравоохранения. Казалось бы, человек образованный, мог бы вытащить страну из средневековых обрядов. Но проходит несколько лет с тех пор, как Бердымухамедов садится на трон, и вот уже при большом скоплении народа ему открывают золотой памятник, а портреты Бердымухамедова на улицах попадаются чаще, чем указатели платной парковки в центре Москвы.

Практически любые процессы, происходящие в нашей жизни, мы научились объяснять. Мы знаем, что солнце всходит, потому что Земля вращается, самолет летит в Туркменистан благодаря подъемной силе, а на улицах Омска грязно и нет асфальта, потому что мэр плохой. Это все кажется вам понятным и естественным. Но мир и его законы изменятся, если вы приедете в Туркменистан. Если вы спросите у туркмена, почему в Туркменистан летит самолет, он не задумываясь ответит: «Потому что пассажирам дали визы, и Гурбангулы Мяликгулыевич, лидер нации и наш мудрый правитель, согласился принять самолет на туркменской земле». А почему в Омске грязно? «Потому что мэра не расстреляли за вредительство вовремя». В Туркменистане все подчиняется воле вождя. Птицы не поют, солнце не восходит, ветер не дует без воли уважаемого Бердымухамедова, инициатора и вдохновителя эпохи нового Возрождения и всеохватных преобразований, дай бог ему здоровья и сил нести на своих плечах 5,3 миллиона туркмен! В Туркмении нет законов. Есть воля вождя. Она выше любых законов, она как солнце освещает путь туркмен.

Туркмены уже давно перестали задумываться, что и почему им приказывают делать. За 25 лет независимости они повидали многое. Сначала Туркменбаши мял свой народ как пластилин и постоянно вводил все новые ограничения, потом знамя самодурства подхватил новый вождь Гурбангулы Бердымухамедов, и шоу продолжилось. Сегодня поговорим о том, что запрещено туркменам.

Вчера прилетел из Туркменистана, где провел 4 дня. Незабываемых 4 дня! Туркменистан – одна их самых труднодоступных стран в мире. Нет, добраться сюда просто, из Москвы есть прямые рейсы S7 и Туркменских авиалиний, билеты тоже стоят адекватных денег, просто визу вы не получите.

В Туркменистане были единицы. Визу получить могут единицы. Отчетов о Туркменистане в сети практически нет. А те, что есть, почти всегда необъективны. Чтобы получить заветную визу, путешественники идут на различные ухищрения. Часто их кто-то приглашает, а потом они становятся заложниками гостеприимства принимающей стороны и строчат хвалебные посты о том, как все хорошо, какой Туркменбаши золотой человек (в прямом смысле), и его преемник Бердымухамедов тоже золотой, даже не знаешь, чье золото ярче сияет на туркменском солнце.

Сейчас я вам кое-что расскажу, ВЫ ТОЛЬКО НЕ СМЕЙТЕСЬ (как сказал бы Задорнов)... Туркменистан может гордиться не только своим мудрым правителем, великим Бердымухамедовым, но и самым большим колесом обозрения! Сейчас Сингапур, Лондон и даже Мельбурн поперхнулись: "Как это самое большое, самые большие же у нас были?!" Нет, самое большое в Ашхабаде, правда, с оговоркой... Это самое большое закрытое колесо обозрения!

Его открыли в Ашхабаде в 2012 году. "Закрытое" – не из-за того, что у него застекленные кабины или что в нём могут кататься только чиновники (хотя для Туркменистана это было бы нормально). Просто оно находится внутри здания культурно-развлекательного центра "Алем"!

"Алем" ("Космос"), как и почти весь "туристический" Ашхабад, построила турецкая компания "Полимекс". В описании к проекту сказано, что колесо обозрения, несмотря на свою закрытость, "открывает полный панорамный вид на город". Всего на колесе высотой 55 метров 24 кабинки, в каждой могут поместиться 8 человек. Колесо встроено в стальную конструкцию в виде диска диаметром 57 метров.

Открывал центр, как и положено, лично Бердымухамедов. Вот как это описывается на сайте "Туркменистан: золотой век":

"Президент страны вместе с детьми прошел в кабину огромного колеса обозрения, его примеру последовали и остальные участники церемонии открытия. Отсюда, с колеса обозрения, символизирующего здесь вечный круговорот во Вселенной, лидер нации осмотрел открывающуюся великолепную панораму города Ашхабад.

Гигантское колесо обозрения, установленное над рестораном центра, рассчитано на 24 шестиместные кабины. Огромная стальная конструкция благодаря художественному оформлению в форме звезды Огузхана и ажурным украшениям в виде национальных гелей выглядит очень нарядной и как будто парящей над массивным постаментом, напоминая колоссальный циферблат солнечных часов, увенчанный 17-метровым шпилем. Специальное оборудование позволяет поддерживать оптимальный микроклимат внутри кабин, из которых можно созерцать прекрасные виды день ото дня преображающейся столицы".

Знаете, как отличить хорошую мебель от плохой? Посмотрите на тыльную сторону столешницы или сиденья стула, на заднюю стенку шкафа. Если она так же хорошо обработана, как и лицевые поверхности, то мастер хороший. Если же она, напротив, не прокрашена, плохо обработана, с торчащими гвоздями, то это плохая мебель. Хороший мастер не позволит себе сделать плохо, даже если это никто никогда не увидит. Так же и с городом. Загляните во двор и все будет сразу ясно. У хорошего хозяина везде порядок.

Чтобы посмотреть настоящий город, надо свернуть с главной улицы, где заканчивается показуха. В Туркменистане эта проблема очень актуальна. Все города делятся на две зоны: ту, которую с дороги может увидеть великий вождь туркменского народа Бердымухамедов, и ту, которую никогда не осветит его солнце. Туркменистан как плохая хозяйка, которая прячет мусор под диван перед приходом гостей.

Если расслабиться и дать туркменам показать тебе тот же Ашхабад, то вы увидите огромные дворцы из белого мрамора, золотые статуи, фонтаны и сады. Единственное, что вас будет смущать, это отсутствие людей на улицах, но вам объяснят, что просто все на работе или на учебе. Потом вы увезете фотографии чистого белого города и будете с восторгом показывать из друзьям.

Ашхабад и другие города Туркменистана сегодня строят так, чтобы они могли восхищать из окна машины или туристического автобуса. Страна создала целую индустрию показухи. Давайте посмотрим, как туркменское чудо выглядит на самом деле.



01. Парадная часть, фонтаны и разноцветная подсветка. На нас взирает мудрый правитель Гурбангулы Мяликгулыевич Бердымухамедов, да осветится путь его и луною, и солнцем, да возблестит на нем одежда славы!


02. Но стоит зайти за арку, как начинается банальный бардак.

Сегодня я расскажу о туркменском курорте под названием Аваза. Я, признаюсь, о туркменских курортах раньше не слышал, как и, уверен, большинство моих читателей. Но, ничего страшного - через пятнадцать минут вы будете проинформированы, и если вдруг доведется отдыхать в Туркменистане... что, впрочем, весьма вряд ли.

Так вот. Курорт формировался по старому советскому принципу, когда брали кусок берега и обустраивали его для отдыха работников государственных предприятий. В стахановском порыве на безжизненном берегу возвели аж 26 (двадцать шесть) отелей. У каждого министерства, у каждой администрации и у каждого крупного банка тут есть свое здание. Жара, засуха, отсутствие пресной воды и деревьев не остановило отважных туркменов - они, мужественно преодолев все невзгоды, возвели тут город-сад. Это, конечно, круто.

Отели построены по типу Джумейры, однако долгая принадлежность Туркменистана к СССР заметна в Авазе, несмотря на всю красоту и роскошь. Вернее, именно в этой красоте и роскоши более всего угадывается советский уклад. И совершенно непонятно, как это все будет "отбиваться", с учетом того, что Туркменистан - одна из самых закрытых стран мира. В год сюда въезжает не более 15 тысяч иностранцев, включая тех, что посещают страну по делам и работе.

Десять лет назад президент Туркмении Сапармурат Ниязов запретил золотые зубы. Свое решение он прокомментировал так: "В Туркмении мода на золотые коронки существовала, когда мы жили плохо. Настало время отказаться от пережитков прошлого". Наверно, определенный смысл в этом был: все-таки, золотые зубы - это в большей степени позерство, нежели практичный выбор. С другой стороны запрет выглядит совсем уж крайностью. Хотя зубы - это еще не самый экстравагантный пункт в длинном перечне запретов президента, куда так же угодили театр с балетом, социальные сети и многое-многое другое.

Ниязов был спорной персоной для внешнего мира, хотя особых возмущений в своей стране, он, похоже, не вызывал. Кроме странных законов и 14 000 памятников имени себя по всему Туркменистану, были в его исполнении и хорошие поступки: отмена коммунальных платежей, бесплатный бензин и полное искоренение безработицы. Сегодня в Туркменбаши и Авазе наоборот нехватка рабочих рук, и они приглашают людей из других регионов…



На заправке возникло недоразумение - наш сопровождающий не знал стоимость бензина. Оказывается, топливо в стране все получают бесплатно по талонам, которых хватает с избытком. После расчетов по курсу, оказалось, литр 95-го стоит около 9 рублей:

Мраморный Ашхабад произвел на многих неизгладимое впечатление, поэтому хочу показать отдельные детали подробнее. И начнем, пожалуй с того, что поразило даже одного видавшего виды . Это - автобусные остановки. Таких остановок я не видел нигде больше в мире. В них, наверно, можно поселиться и жить. Мало того, что все они выполнены как отдельное здание с кондиционированной комнатой, креслами и плазменными панелями, они еще все разные. Разной формы, разной конструкции, с оригинальной отделкой и ночной подсветкой.

Денег во всю эту красоту вбухано космически много. Стоимость некоторых объектов засекречена (отель Йылдыз, например), но даже на глаз понятно, что туркмены не экономили. Большинство главных проектов - Президентский Дворец, здание Парламента, олимпийский стадион, самая большая мечеть в Центральной Азии и другие, - выполняла французская промышленная группа Bouygues. Сегодня они ведут в стране 10 проектов на сумму более 850 млн. евро. Компания работает в Туркменистане с 1994 года и является крупнейшим работодателем в Ашхабаде. Вероятно, поэтому на улицах так мало людей - все туркмены заняты стройкой...




Ну и столбы, конечно - это уже двадцатая форма столбов, которая встретилась нам во время экскурсии:

Ашхабад очень удивил. После Туркменбаши и Балканабада он оказался чем-то нереальным. Полгорода из белого мрамора, множество новых домов и кварталов. Здания возводят не просто отдельными постройками, а целыми комплексами, улицами, в которые въезжают тысячи семей. Большинству жилье достается бесплатно, либо за половину стоимости с рассрочкой на 30 лет под 1% годовых. Изобилие парков, что в условиях песка и пустыни является весьма расточительным предприятием. И столбы - это что-то невероятное! Наверно, нигде в мире нет такого культа столбов, как в Ашхабаде. Красивые и яркие, добротные и дорогие, лаконичные и сложные с национальными орнаментами - все они "натыканы" буквально через каждые два метра. Весь город непрерывно чистят, словно матросы палубу. Мы проезжали через центр утром - женщины мыли тряпкой перила. Возвращались той же дорогой вечером - те же перила, но уже другие женщины намывали снова.

Во всем этом великолепии смущает только одно - отсутствие людей. Зеленые парки пустуют, а по идеальным дорогам проезжает всего несколько десятков автомобилей в час...



Вокруг Ашхабада безжизненная зона. Это как напоминание о том, на чем построили город-сад - на пустом месте: