Оркестр был официально зарегистрирован в СССР только осенью 1956 году. Но уже имел громкую мировую славу, ведь зарождался он в Китае. 

«В 1921 году отец и мать Олега из Читы уехали в Харбин, на строительство КВЖД . По линии матери прадед музыканта был потомком Тараса Шевченко. Игорь, младший брат Олега и тоже музыкант оркестра, родился на год позже», - рассказывает Игорь Зисер, доцент КГАСУ, известный в Казани историк джаза и музыкант.

В Харбине Олег окончил коммерческое училище, музыкальный техникум, поступил в Политехнический институт и в 1934 году организовал любительский джаз-оркестр, с которым и прибыл в Шанхай. Он играл и на скрипке, и на фортепиано. Город был тогда чем-то вроде Вавилона или современного Лос-Анджелеса, то есть абсолютно космополитичным. Любительский оркестр в составе 9 музыкантов вписался в атмосферу. Ещё в Харбине Олег Лундстрем слушал американские пластинки. В частности, Дюка Эллингтона, подарившего миру новые ритмы эпохи. Лундстрем уловил эти веяния, начал сам сочинять, занялся и аранжировками. Он был первым, кто привнёс капиталистическую «ноту» (свинг) на советскую эстраду.

Оркестр приглашали на балы, рауты, молодёжные тусовки. В Шанхае была изысканная публика. Там, например, выступал Александр Вертинский. Олег познакомился с ним и с его аккомпаниатором Роттом, который впоследствии тоже очутился в Казани волею судеб. 

Параллельно Лундстрем с 1936 года принимал активное участие в деятельности советских организаций в Шанхае, стал членом Общества граждан СССР. В 1941-м и позже почти все музыканты оркестра просились на фронт. Но в советском представительстве в Шанхае сказали, что они нужны родине в Китае. СССР нуждался в международных контактах своих граждан для ленд-лиза и политического имиджа. Оркестр уже имел такие контакты с Западом.

«Сегодня он играет джаз, завтра  родину продаст!» - не про «лундстремовцев». По воспитанию и мировоззрению они были патриотами. А некоторые (как Игорь Лундстрем) идейными марксистами. Вскоре после войны их «попросили» вернуться на родину, и отец уехал с первой волной реэмигрантов. Мать, Галина Петровна, отказалась возвращаться в Союз и этим спасла жизнь себе и сыновьям - глава семейства сгинул в ГУЛАГе. В 1947 году, когда в Китае заалел маоцзэдуновский Восток, Лундстрем оказался перед выбором: США, Австралия или СССР. Он и его оркестр выбрали родину. 

Возвращение 

Игорь Зисер отыскал  «Учётное дело» Олега Лундстрема, ре­эмигранта из Китая. Заведено в МГБ ТАССР для проверки политической благонадёжности в декабре 1952 года: «Агентурой характеризуется как настроенный просоветски. В 1935 году отец, Леонид Францевич, вы­ехал в СССР. Работал преподавателем в Ростовском институте ж/д транспорта. С 1938 года Олег Лундстрем сведений об отце не имел. Хотя проверкой по учётам МГБ СССР, УМГБ Читинской обл., а также УМГБ Хабаровского и Приморского краёв компрометирующих сведений на Лундстрема О. Л. и его родственников не получено. Проверкой Лундстрема Леонида Францевича (отца объекта) установлено, что он 21/1Х 1937 году УНКВД по Ростовской обл. арестован, решением Особого Совещания при НКВД СССР от 26/Х11 1937 года за принадлежность к японской разведке и шпионские связи с троцкистами осуждён к высшей мере наказания. Приговор приведён к исполнению 2 января 1939 года. В послевоенные годы в Шанхае Лундстрем О. Л. давал уроки американским офицерам. 

Его принадлежность к иноразвед­органам не установлена». «Моя цель - отследить судьбу каждого оркестранта, - рассказывает Игорь Зисер. - В их числе - Виктор Деринг. Его сын, известный ныне джазмен, родился в 1947 г. Поэтому отец не отправился в Союз с первой волной, и семья не угодила в лагеря! Однако «волны» шли одна за другой. И вскоре 19 патриотов-«шанхайцев» с семьями, скарбом, детьми, концертными костюмами, музыкальными инструментами, даже с саксофонами, обруганными советской пропагандой как буржуазный инструмент, прибыли в порт Находка. Их ждали чекисты и фильтрационный лагерь.

Но музыка! Известность и обаяние Олега Лундстрема! Джазовые концерты в Находке растопили сердца твердолобых «энкавэдэшников». Ему сказали: Ленинград и Москва исключены как место жительства, выбирайте Сверд­ловск или Казань. Он выбрал Казань. Ближе к Москве и есть консерватория. Забегая вперёд, скажу: многие оркестранты её окончили. Олег учился на факультете композиции, у известного педагога А. Лемана, даже симфонию написал! А на склоне лет стал почётным профессором Казанской консерватории. 

В Казани

Но в Казани оркестру предложили Бугульму. Дескать, там вам самое место. И опять спасла музыка.

Лундстрем дал концерт в филармонии, где присутствовал Александр Ключарёв, известный в будущем композитор, а на тот момент - худрук филармонии. Он мгновенно понял, какой коллектив занесло в Казань. И предпринял все усилия, чтобы оркестр здесь и остался. Оставался квартирный вопрос. Музыкантов разместили в Зеленодольске, в новеньком клубе завода им. Серго. В Казани их хотели оформить как коллектив филармонии. Жизнь вроде налаживалась…Но грянул 1948-й. Он ознаменовался жестокой партийной разборкой в области культуры. А джаз объявили чуждым для народа. Оркестр оказался вне закона. 

Остались киносеть (где перед сеансами выступали артисты и музыканты), рестораны (в один из них захаживал юный Василий Аксёнов, чтобы послушать джаз), а ещё оперный театр. Кстати, оркестр Лундстрема дал оперному театру пять концертмейстеров. Получив высшее образование в консерватории, музыканты работали, чтобы кормить свои семьи. Сам Лундстрем, получив диплом, устроился в театр им. В. Качалова зав. музыкальной частью. Он, по словам Игоря Зисера, никогда не играл в казанских ресторанах. В театре маэстро встретил свою любовь - актрису Галину Жданову. Они прожили всю жизнь, но детей не было. 

Нередко музыканты собирались вместе. Джаз не отпускал. «Лундстремовцы» выступали в Казани на улицах, в рабочих клубах, словом, везде, куда звали. Лишь бы играть, лишь бы слушали. Даже бесплатно. Они хотели сохраниться как коллектив. «За два года в Казани у Игоря Лундстрема было 10 мест работы, - продолжает Игорь Зисер. - Время голодное. Но А. Ключарёв их не забывал. Он, думаю, ключевая фигура в их судьбе, потому что помогал везде, где мог, хотя возможности были ограничены.

Игорь Зисер основал в Казани в 70-е «ДБР-клуб», куда казанская молодёжь приходила слушать «запретную» музыку. Организовал два джазовых фестиваля. На них побывал Олег Лундстрем, который не забывал Казань и всегда интересовался развитием джазовых традиций, давал мастер-классы. Сейчас традиция вроде бы продолжается летом в усадьбе Сандецкого. Но нет фестиваля имени Олега Лундстрема! 

«Идею отпраздновать 100-летие маэстро поддержал только ректор Казанской консерватории Рубин Абдуллин. Министерство культуры РТ не проявило интереса. Но ведь это наш бренд, Казань должна гордиться такими земляками», - считает Игорь Зисер.

Еженедельник АиФ/Персона/1.04.2016