Давай запремся в маленькой комнате. Свет будет падать из окон под потолком и высвечивать кружение пылинок. Я поставлю в угол холсты и письменный стол, а ты будешь сидеть на плюшевом коврике и раскрашивать кормушки для птиц. Мы будем долго разговаривать обо всем мягкими, приглушенными голосами. Мы будем смеяться и грустить. Мы будем учиться любить. Давай запремся в маленькой комнате. Вдвоем. И пусть вся жизнь пролетает мимо, нам не будет жаль ее. Пусть грохочут поезда и с ревом взлетают самолеты, пусть растревоженный океан людей сходит с ума, девятибалльными волнами разбиваясь о стены нашего маленького убежища. А у нас будет тихо. Будет шипеть на плите закипающий чайник, старый граммофончик будет крутить пластинку, а на подоконнике уютно ворковать какой-нибудь случайный голубь, поглядывая круглым глазом на раскрашенные тобой кормушки и рассыпанное возле них зерно. На полу будут валяться наши джинсы, а мы будем валяться в кровати, взявшись за руки и глядя в потолок. Я нарисую на нем звездное небо, а ты — пушистого щенка. И мы будем лежать и придумывать истории о его путешествиях между этих звезд. А за окном время будет пульсировать и биться в агонии, люди будут погибать, пережевывать самих себя и возрождаться вновь. Стволы вековых деревьев — хрустеть и продавливаться под натиском беспрерывной зимы. А мы разожжем огонь в камине и откроем теплые книги с желтыми страницами. В них будут сказки, я знаю, что ты любишь сказки. И я буду читать тебе их, корча смешные гримасы в такт медленному повествованию. А ты будешь сидеть у меня на коленях и чутко вслушиваться. А когда кончится время, ты уткнешься личиком в мою грудь и заснешь. И я засну вместе с тобой, прижимая тебя к себе. И нам обоим приснится звездное небо, по которому прыгает, смешно тявкая, пушистый щенок. Давай запремся в маленькой комнате. И пусть эта чертова жизнь проходит мимо, не умея дотянуться до нашего дома. 

Аль Квотион