Есть те, кто учит лишь покою и беспечности;
А я преподаю уроки смерти и войны моим любимым,
Чтоб не застали их врасплох напасти в урочный час.
Уолт Уитмен

Мы слушали стихи и прозу, наши души пели и танцевали. А потом вечер плавно перетек в ночь и сценой завладели диджеи. Гуляй, шальная Императрица, клубись дым, рисуй черный Монах, лети на темных крыльях Богиня.

Она была поэтесса,
Поэтесса бальзаковских лет,
А он был повеса,
Повеса и пылкий брюнет.
Повеса пришел к поэтессе,
В полумраке дышали духи.
На софе как в торжественной мессе
Поэтесса гнусила стихи.
«О, сумей огнедышащей лаской
Оживить мою сонную страсть!
К пене бедер за алой повязкой
Ты не бойся устами припасть!
Я свежа как дыханье левкоя!
О, сплетем же истомности тел!...»
Продолжение было такое,
Что курчавый брюнет покраснел.
Покраснел, но оправился быстро.
И подумал: «Была ни была!»
Здесь не думские речи министра,
Не слова здесь нужны, а дела!»
С несдержанной силой кентавра
Поэтессу повеса привлек.
Но визгливо-вульгарное «Мавра!»
Охладило могучий поток.
«Простите... ? вскочил он, ? вы сами...»
Но в глазах ее холод и честь:
«Вы смели к порядочной даме
Как дворник с объятьями лезть».
Вот чинная Мавра. И задом
Уходит испуганный гость.
В передней растерянным взглядом
Он долго искал свою трость.
С лицом белее магнезии
Шел с лестницы пылкий брюнет.
Не понял он новой поэзии
Поэтессы бальзаковских лет.

А.Черный

Я предельно рада, что нам удалось вырваться из цейтнота будничности, погулять, повеселиться, отвлечься. Мы были в маскарадных масках, как всегда прекрасны и утонченно стильны, красивы, мы были великолепны!