- Извини, - робко пробормотал он, опустив голову. Длинная челка светло-русых волос скрыла его глаза.-  Я погорячился…

Как же я была счастлива видеть его здоровым. Выглядел он так, как и должен был выглядеть в свои пятнадцать лет: довольно милое лицо с еще сохранившимися детскими чертами, светлая, почти белая кожа, растрепанные недлинные волосы холодного оттенка льна, большие карие глаза, тонкие губы и замечательный розовый цвет смущенных щек.  Мальчишка, что был передо мной, и мальчишка, которого я спасла чуть больше недели назад, сильно отличались вешнее.

- Ничего страшного, - не сдержавшись, я и сама запустила ладонь  в его волосы и немного растрепала пряди на макушке. – Спасибо за такой чудесный букет.

- Не за что, я хотел сделать тебе что-нибудь приятное, - продолжал смущаться Даня. Со стороны Лукенишны послышался тихий смешок.

- У тебя получилось. Ты выбрал мои любимые, - честно ответила я ему. Лицо мальчика озарила счастливая улыбка.

- Данюшка, ответь старой, - вмешалась травница, - Отец твой недавно починкой дома не занимался?

- Занимался. Отец крыльцо заменял, - отвечал мальчик, не отводя с меня лучащихся заботой глаз.

- А когда это было? – продолжила расспрос женщина.

- Это еще до того, как я заболел было.  Я тогда еще отцу во всем помогал. Ступени нижние гнить начали, вот мы и решили все заново отстроить, заодно и входную дверь побольше вставить.

 Поняв, что хочет узнать знахарка, следующие вопросы задавала я:

- Вы все крыльцо заново отстраивали?

- Все, - подтвердил юноша.

- А случайно веточку там не приметил, когда разбирали?

-  Под крыльцом, или под старой дверью? – Даня чуть наклонил голову на бок, отчего челка разделилась на несколько частей, хорошо открыв моему взору его шоколадные глаза.

- Под крыльцом ,- утвердительно кивнула я.

- Нет, под крыльцом я ничего особенного не заметил... – наклонил он голову на другой бок. – А вот под дверной рамой было отверстие небольшое . Там веточка была, колючая такая. Мама долго с отцом спорила, чтобы он эту веточку не трогал.

Мы с Лукенишной переглянулись.

- Данюшка, а потом вы куда эту веточку дели? – все более заинтересованно спрашивала я.

- Выкинул её отец. Сказал, мол, зачем она там нужна. Суеверия все только.

- Вот оно как… - пробормотала про себя травница.

- Мы что-то сделали не так? – обернулся к ней мальчик.

- Послушай меня, Даня, и пойми, что вещи это серьезные, и не пустые суеверия. Если ты не можешь что-либо видеть, то это еще не значит, что этого не существует.

- Так, значит, правильно мне моя мама говорила, что дух злой меня с собой в царство мертвых забрать хотел! – от удивления юноша округлил глаза, а тоненькие бровки взлетели вверх.

- Права твоя матушка, - кивнула в ответ ему Лукенишна. – А веточка, которую вы выкинули, – это можжевельник из нашего священного леса. Такая же у каждого под крыльцом, или под порогом спрятана. Она оберегом служит и преградой всякой нечисти.

- Значит, это я сам виноват, что не погиб чуть, - опустил угрюмо голову Даня.

- Нет, ни в чем ты не виноват, - поспешила утешить его я. Мне больше нравилось, когда он улыбался и не прятал свои глаза за длинной челкой.

- Но что мне делать теперь? – голос мальчика предательски задрожал. – А если они снова придут? Всей семье плохо будет!

-Успокойся, слышишь? – я наклонилась к нему поближе и чуть приподняла его лицо за подбородок. – Беги домой, и присмотри место, куда можно было бы спрятать оберег, а я сегодня же отправлюсь за ним.

- Но.. – попытался возразить юноша.

- Никаких но! – прервала его я. – Быстрее беги домой! – одобрительно сжала плечи Дани.

Мальчик в растерянности обернулся к Лукенишне, посмотрел на ее строгое лицо, но та лишь кивнула, не произнеся ни слова. Даня вновь повернулся ко мне, заглянул в газа и с серьезностью в голосе сказал:

- Хорошо. Только ты будь осторожнее.

- Обязательно, - я улыбнулась.– Обещаю.

Нерешительно, словно ожидая, что я передумаю, мальчик поднялся и дошел до двери, где вновь обернулся к моей матушке. Старая травница даже не посмотрела на него, в упор она вглядывалась в мое лицо.

- Действительно, а вдруг что с семьей случится, пока меня нет! – заметил Даня, и уже через мгновение можно было слышать, как юноша спешно спускается по ступеням, бежит домой.

* * *

Глава 3

Секрет диких трав

 

Откроют секреты

Мне травы лесные,

Порадуют глаз мой

Цветы луговые.

Великую пользу

Пронесли сквозь века.

Оживут их легенды

В умелых руках.

 

Вот уже несколько часов я лежала с закрытыми глазами и слушала лесную тишину. Сравнить её с абсолютной тишиной невозможно: она была наполнена слишком большим количеством всевозможных звуков, но звуки эти были настолько тихи и привычны всем, что чаще всего никто не обращал на них особого внимания. А стоило только прислушаться, немного изменить свое восприятие окружения, как к ровному биению сердца добавился шелест запутавшегося в ветвях ветерка, спешные удары о воздух крыльев птиц, стрекот насекомых Слышно было, как все вокруг дышало и  жило своей жизнью.

Теплый лучик солнца, пробившийся из окна сквозь зеленые кроны, нежно лизнул мою щеку.  Приближавшейся шумной волной окрепший ветерок с  верхушек  деревьев ворвался в комнату через открытое окно, принеся с собой сладкий аромат цветов. Этот же ветерок легонько потрепал мои волосы, окутав меня свежестью и бодрящей прохладой. Теперь я прислушалась к самой себе. Я чувствовала себя так хорошо, как никогда ещё не чувствовала:   внутри меня, словно второй кровеносной системой, пульсировало и пробегало, словно ток по проводам, нечто легкое, светлое и такое теплое и приятное, как солнечный зайчик.  Я была полна сил и не чувствовала никакой усталости. 

Еще один  лучик пробился в комнату игриво пробежал по моим губам, я попробовала его слизнуть.

- Очнулась? – скрипнула дверь, и вместе с осторожными шагами я услышала родной голос Лукенишны.

- Очнулась, – подтвердила я, открывая глаза, и потянулась всем телом, ощутив,  как хрустнули несколько косточек в моем позвоночнике, и сладко заныли отекшие мышцы.

-  Ох, и заставила ты нас всех поволноваться, радость моя, – вздохнула травница. – Долго ты спала, долго.

- Насколько долго? – я обвела глазами комнату, в которой находилась: потолок и стены из светлых пород дерева, большое настежь открытое окно,  легкие полупрозрачные тюлевые шторы, трепещущие от играющего с ними ветерка, а от изумрудных крон отражались и искрились солнечные лучи, которые иногда пробирались в комнату лаская мое лицо теплом. Я узнала родную комнату. Мою комнату на втором этаже.

- Долго, Радэт. Восемь суток. – Лукенишна подошла к моей кровати и осторожно провела сухой и шершавой ладонью по моему лбу. Это прикосновения было таким нежным и заботливым, что я невольно улыбнулась. – Мы уже не знали, что и делать! А Данюшка…

-  Что с Данюшкой? – перебила я тревожно знахарку и резко поднялась в кровати.

- Не волнуйся, милая моя! – Травница поспешила успокоить меня и сжала руками мои плечи. – Все с ним хорошо! Каждый день мальчонка прибегает да за тобой присматривает. Как закончит матери своей по хозяйству помогать, так сразу к тебе бежит. Смотри, - женщина указала на столик, стоящий у кровати.  Я перевела взгляд и увидела красивый букет из больших ромашек в стеклянной вазочке.  – Это он тебе принес вчера. Заботится. Переживает.

Успокоившись, я глубоко вздохнула и с улыбкой посмотрела на букет: одни из любимых моих  цветов. Желтое солнышко, окруженное белоснежными лепестками-облаками.

- Я рада, что с ним все хорошо, - вновь мягко улыбнулась я и встретилась глазами с моей матушкой.

- И я рада. А ты сама как себя чувствуешь, радость? – Лукенишна убрала руки с моих плеч и присела рядышком на краешек кровати, не сводя с меня пристального оценивающего взгляда.

- Замечательно! – вновь растянула я губы в улыбке и сладко потянулась, зажмурившись.

Травница облегченно выдохнула, и с выдохом плечи ее расправились, словно напряжение, ее тяжкий груз, спал с ее плеч, и тревога сменилась усталостью.

- Радэт, ты можешь рассказать мне, что тогда произошло? – продолжила тихо и серьезно разговор старая знахарка. – Это же ты спасла мальчика, да?

Я соединила вместе подушечки пальцев рук и начала рассказ, перебирая в голове все, что происходило тем дождливым утром:

- Да, это я.  Я так сильно хотела спасти его, так сильно хотела помочь. И в один момент, когда я думала, что надежды уже не осталось, нечто странное начало происходить со мной. Ты видела ее, матушка?

- Кого? – непонимающе и немного растерянно переспросила  моя названная мать. – В комнате кроме нас троих никого больше не было.

- Не было…- задумчиво протянула я. – Но я видела еще одно существо. Это оно убивало Данюшку. Это оно из него жизнь высасывало!  Странное, черное, всё в лохмотьях. Оно над ним в воздухе висело!

- Черное и в лохмотьях? – испуганно спросила Лукенишна. – А руки? Ты видела его руки? Скрюченные и когтистые?

- Да, - непонимающе подтвердила я. – Ты знаешь, что это за существо?

- Знаю, Радэт... – сухо ответила мне женщина. – Эти существа называются Навии.  Это духи смерти, души проклятых людей, которые застряли между нашим миром и миром загробным. Для поддержания своего существования они забираются в дома к спящим людям  и высасывают их души вместе с жизненной энергией. Навии, словно пиявки, присасываются к жертве и не отпускают ее, пока не осушат полностью.

- Это страшно… - грустно заключила я. – А с ними как-то боролись?  

- Чтобы бороться, их нужно сначала увидеть. А их очень мало кто мог видеть из людей. Прабабка моя их видела. Я не вижу, но зато видишь ты. Помнишь ли ты, как рассказывала я тебе про жизнь до Великой Магической Войны?

- Помню.

- В те времена знания всегда передавались из поколения в поколение. И все обычаи  соблюдались, как законы. И был среди тех и такой, который защищал дом от появления различной нечисти и навий в их числе.

- И как от них защищались? – ловя внимательное каждое слово, я наводила травницу на нужные мне ответы.

- Можжевеловой веточкой, родная.

- Можжевеловой? – удивлённо переспросила я.

- Можжевеловой,  - повторила Лукенишна. – Сорванную в Вечном Лесу, или около него, веточку закладывали при постройке дома под крыльцом. И до сих пор закладывают, веточку то. И в нашем доме под порогом, и у Дани я собственной рукой можжевельник закладывала.

- А как тогда получилось, что эта навия в дом пробралась?

- Не знаю, милая. Не знаю,– развела руками женщина. – Не уж то они их обходить наловчились?  Беда тогда всем грозит страшная!

На первом этаже хлопнула входная дверь, послышались быстрые шаги по ступеням, которые возмущенно поскрипывали от топота бегущих ног. Еще несколько громких шагов и в дверях моей комнаты показался запыхавшийся Данюшка.

- Привет! – весело поздоровалась я, а на лице моего друга расползлась счастливая улыбка.

- Радэт! – мальчик бросился к моей кровати и крепко обнял. – Радэт, я так волновался! Наконец-то ты проснулась! – восторженно бормотал он, все крепче сжимая меня в своих объятиях.

- Тише, тише, Даня, - осадила его пыл Лукенишна и лукаво добавила, -  задушишь девочку!

Даня послушно отстранился, а по щекам его разлился смущенный румянец.

 

- Матушка… – тихо позвала Лукенишну и подняла на нее глаза, - Мне нужно дать Данюшке успокаивающий настой, ему необходим долгий и крепкий сон.

Потрясенная женщина сидела не шелохнувшись.

- Матушка.. – вновь повторила я и почувствовала, как силы вдруг начали покидать меня. Глаза медленно и против моей воли закрывались.  – Матушка.. Я так устала.. – я почувствовала, как мое тело перестало меня слушаться и рухнуло на пол. Затем я погрузилась в странную дрёму: все вокруг было таким давящим, пространство сковывало меня, а затем я словно оторвалась от земли, и упругие потоки подхватили и понесли мое тело куда-то вдаль.

Я снова начала дышать, словно вместе с Данюшкой. Все еще боясь спугнуть его хрупкое состояние, медленно убрала руки с его груди и открыла глаза. Обеспокоенно я начала осматривать его: приоткрытый рот, из которого вырывается частое, глубокое и шумное дыхание, широко распахнутые испуганные глаза, но в то же время в них была различима некая отчужденность и спокойствие. Тревожно я стояла рядом, боясь пошевелиться, и наблюдала, как постепенно дыхание его замедлилось, пришло в норму, кожа приобрела живой оттенок, а щеки покрыл легкий румянец. Его глаза устало начали закрываться, на лице появилось такое безмятежное  и умиротворенное выражение. Вместе с мальчиком успокоилась и я.

 

На несколько мгновений исчезли все звуки, затем безмолвная тишина сменилась криком. Я обернулась на этот резкий звук. Тело мальчика вновь с громким вскриком неестественно выгнулось и безжизненно опустилось на простыни. Широко раскрытые глаза его смотрели в никуда.  Дышать мальчик перестал. В мгновения моя матушка побледнела, губы её задрожали, на глазах появились слёзы. Медленно она опустилась на стул рядом с кроватью, что-то неразборчиво бормоча про себя.

Я моргнула, почувствовав снова лёгкое жжение в моих глазах.  Комната второй раз за день обрела иные тона и глубину красок, а все звуки перешли за глухую преграду, – я перешла на другое зрение. Мгновение, и я уже внимательно осматривала  Даню, безжизненно лежавшего в кровати. Сказать, что состояние его было ужасным, - это  не сказать ничего.  Его аура оказалась слишком истощенной для дальнейшей жизни. И оставшиеся метающиеся её кусочки постепенно замедлялись и угасали, тлели, словно затухающий фитилёк свечи. Он умирал, но его еще можно было спасти. Я поняла, что если ему кто-то и сможет сейчас помочь, то это буду я. Ещё один слабо светящийся лоскуток сжался, сверкнул напоследок, будто о чем-то меня умоляя, и исчез. Я должна ему помочь. И я помогу, я же справилась с этим странным существом. Я знала, что мальчик будет жить, я была уверенна, что смогу его спасти. Совсем не осознавая, что делаю, я сложила вместе ладони на подобии чаши и прикрыла глаза.  Прислушавшись к себе, я ощутила, как по моим венам с нарастающей скоростью забегали теплые потоки.  Я чувствовала, как они наполняли меня силой, но уже не такой пьянящей и бесконтрольной, как в предыдущий раз, я тягучей и немного терпкой, и в то же время невероятно легкой.  В какой-то момент всё тепло сжалось внутри меня в небольшой комок и, ненадолго застыв на месте, медленно спустилось по моим рукам. Я уже не ощущала той силы внутри меня, сейчас нечто тёплое и невесомое наполняло чашу, сложенную из моих ладоней. Кожу слегка покалывало, и мелкие мурашки ободряюще пробежались от моих кистей до позвоночника. Мне очень захотелось проверить, находилось ли в этот момент что-нибудь в моих руках. И, опасаясь, что потеряю концентрацию, и  это приятное ощущение пропадет, я несмело приоткрыла глаза. Меня сильно поразило то, что я увидела: слегка ослепившее меня яркое свечение собралось в моих ладонях. Оно переливалось, сверкало и постоянно менялось, словно живое существо. Я невольно улыбнулась, до того приятные ощущения вызвал у меня этот свет.

Хотя подобное происходило со мной впервые, я отчетливо знала, как нужно было мне действовать далее. Бережно я поднесла ладони к груди мальчика.  Последние остатки его истощенной энергетической оболочки, словно намагниченные, потянулись к моим рукам.  Подождав, пока все бледно светящиеся обрывки соберутся вместе, я медленно раскрыла  чашу, сложенную из моих ладоней, и неспешным потоком свечение полилось из моих рук, сначала укутав своим теплом собравшиеся вместе кусочки ауры Дани, а затем, так же размеренно, сантиметр за сантиметром, оно окутало и всё его тело. Раскрыв чашу до конца, я перевернула ладони и, скрестив их, внутренней стороной прижала к груди мальчика, именно в том месте, где должно было биться его сердце.

На неизбежность стен — податливость ключа.
Кто выкрасит мне небо в чистый цвет?!
Вопросом за глаза горит свеча.
Ответом по глазам горит рассвет.

(Денис Фа Слынко - Заковыристая)

 

- Может. Да, скорее всего... Другой мир, другое время, другие обычаи...

Итак!  Представляю вашему вниманию мою первую серьезную работу.

Решила написать свое произведение. Пока что подразумевается, что это фентази, может и роман еще.. Но в общем, я пока работаю!

Блог создан, чтобы поделиться именно этой частю моей жизни. В основном для друзей! Но и не только) Очень интересно, что люди думают!  И пока есть хоть один человек, для которого интересно то, что я делаю, я буду стараться и писать дальше.

Собственно ручно состряпанная обложка, утвердившееся название и пробная аннотация)

Прошу любить и не жаловаться!

Ваша Леди Лисавета)))

28 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

Белая и пушистая ,это если не трогать! А если и трогать, то за правильные места! Я не страдаю безумием, я им наслаждаюсь... Корону поправлять не буду, нимбу не мешает..