А там — на небе, тоже Новый Год…
 

Вот-вот наступит время, когда вся земля наполнится праздничным настроением. Соберем вокруг себя родных, друзей, близких, и поделимся с ними радостью, наполняющей наши сердца. А если ваши мысли разъедает грусть и одиночество — это вдохновляющее стихотворение подарит вам горсточку умиротворения и светлой любви. Пусть никто не будет одинок в эти волшебные дни…

А там – на небе, тоже суета

И ангел поедает мандарины…

Там облака в снежинках – красота.

И январю декабрь уж дышит в спину.

А в Новый Год за праздничным столом

Они здоровья нам всегда желают.

Им радостно за нас, что мы живем.

Они о нас частенько вспоминают…

Подробнее То птичкою в окошко постучат,

То дверью скрипнут дома по привычке.

Нас напугать, конечно, не хотят,

Но к нашим душам есть у них отмычки…

Они же видят, как в ночи грустим,

Смахнув слезу, уткнувшись в одеяло…

А нам покой души необходим,

Хоть больно от того, что их не стало…

Когда часы пробьют двенадцать раз,

И мы свои желанья загадаем,

Родные наши в небе пьют за нас

Напиток, о котором мы не знаем…

Безалкогольный, вкусный для души…

Там пахнет мандаринами повсюду.

Им вечно в наших душах жить и жить,

Как нам – в их душах. Это ли не чудо?

Там Бог снежинки счастьем заправлял

И слал на землю к нам по просьбе близких…

И по бокалам радость разливал

Своим жильцам, и их родным по списку…

Я верю, там никто не одинок.

Там светятся сердца, а не витрины.

И ангел, подуставший за денёк,

Разносит нашим близким мандарины…

Автор: Ирина Самарина-Лабиринт, 2015

Источник

Две тысячи двадцатый, уходи!
На шарике земном проблем – без счёта.
И то, что по домам весь мир сидит –
Твоя дистанционная работа…
Закрыты лица, тяжело дышать.
И обниматься стало под запретом.
Тебя мы будем дружно провожать,
Встречая год, что в счастье разодетый!

Две тысячи двадцатый, уходи!
Все войны забирай, болезни, беды.
Мы будем жить, смеяться и цвести,
И обниматься, и вести беседы,
Друг другу глядя искренне в глаза,
А не в экраны мониторов бренных.
И, главное, успеть родным сказать,
Что любим их, и что они бесценны!

Две тысячи двадцатый, уходи!
Ты високосней всех годов минувших…
Ах, сколько злобы ты успел взрастить
В сердцах то неразумных, то заблудших…
Не будем добрым словом вспоминать
Тебя, прости, но проводы отметим!
И главное, что будем мы желать –
Здоровья нашей маленькой планете!

Ирина Самарина-Лабиринт

Если ты разок поможешь –
То спасибо скажут.
Если дважды ты поможешь –
Улыбнутся даже.
Если ты поможешь снова –
Промолчат привычно.
Ведь принять уже готовы
Помощь, как обычно.

Если сильно заболеешь
И помочь не в силах,
Проклянут, мол, как ты смеешь,
И не будешь милой.
Станешь ты врагом заклятым,
Бессердечным гадом.
То, что помогла когда-то –
Вспоминать не надо.

Люди сорта есть такого –
От добра сгнивают.
И они в беде другого,
Нет, не выручают.
На обрыве разжимают,
Руку, не жалея.
Только помощь принимают…
Это лишь умеют.

Пристрели в себе же лошадь,
Что за всех пахала.
И увидишь, кто хороший,
Ну а кто бывалый…
Кто использовал умело,
Предавая после…
Воз тащить не надоело?
Ты же им не ослик!

Отпускай! Учиться надо
Им самим трудиться.
Здесь тебе уже не рады,
Потускнели лица.
Это значит, ты свободна
От оков отныне.
Принимай кого угодно,
Кто душой обнимет…

Кто действительно страдает
И переживает.
А шутов пусть на гастроли
Сердце отпускает!
Пристрели в себе же лошадь,
Чтобы счастье знало,
Что не тащишь больше ношу
До конца, финала…

И оно к тебе ворвётся,
Хлопая в ладоши.
Счастье только тем даётся,
Кто внутри – не лошадь…

Ирина Самарина-Лабиринт

А он мне в сердце радугу включил
И заискрились яркие цвета…
Меня своим примером научил,
Что нужно верить, если есть мечта…
Реальный человек, но неземной,
Всё потому, что послан мне с небес,
С заданием – приглядывать за мной.
Я до него не видела чудес…

Доказаны все теоремы,
Но в мире сует и страстей,
Заглавная всё-таки тема –
Здоровье и счастье детей…

А ну-ка, жизнь, подвинься, я присяду…
Не бойся, нам ведь нечего делить.
С тобою обе дали мы присягу,
Чтоб людям никогда не навредить.

А помнишь, как давным-давно мечтали,
Что будем мы встречаться лишь тогда,
Когда седой, достойный, мудрый старец
Попросит провести его туда,