В бытность мою маленькой девочкой, я верила не то чтобы прям в Деда Мороза, но в что-то такое эдакое верила, и один раз даже положила под подушку записку с простым своим детским желанием. Но оно не исполнилось, и тогда я здраво рассудила, что Дед Мороз всё равно существует, но письма ему надежнее будет передавать через папу. С тех пор я каждый год в начале декабря пишу каллиграфическим почерком (или Monotype Corsiva) новогоднее письмо со своими желаниями, украшаю сердечками, снежинками и завитушками, запечатываю в конверт и отдаю папе, чтобы тот передал по адресу.
За полтора десятилетия эти письма существенно эволюционировали от лаконичного «Здравствуй, Дедушка Мороз! Хочу: и далее по списку» к развёрнутым графоманским опусам.
Когда я протянула папе очередное своё письмо в декабре 2005ого года, у нас состоялся такой диалог:
- Вот, последнее моё письмо Деду Морозу…
- Почему последнее?
- Я уже совершеннолетняя тётка, наверное, завязывать пора всё-таки.
- Ты больше не хочешь получать подарков?
Получать подарки я, безусловно, хотела, но в тот момент мои мысли пошли немного по другому пути, и письма сделали новый шаг на пути своей эволюции, можно даже сказать, вступили в новую эпоху. В следующем письме, в преддверии нового 2007ого года, я не стала писать своих традиционных зимних сказок, вместо этого я подробно и живо написала о себе и своих переживаниях, о том, что происходит в моих жизни, голове и сердце. А происходило там очень и очень многое.
Написала и отдала папе. Чтобы он передал письмо куда следует, разумеется.
Пришло время для второго такого письма, и мне, конечно, есть о чём написать. Очень и очень о многом.
