В колонках играет - Мельница - Двери Тамерлана

...Смотрю в окно. А, вот начало платформы Ленинградского вокзала.

Пора доставать рюкзак, искать гитару и ползти в сторону тамбура.

Не хочу, не хочу-не хочу отсюда выходить.

Эти почти 3 недели было слишком все хорошо для того, чтобы вот сейчас,

после того, как я со всеми попрощаюсь, все начало резко портиться.

Соскакиваю на платформу, скидываю рюкзак, оглядываюсь.

Странно, родителей не видно. Сейчас, наверное, подойдут.

А пока можно просто постоять где-нибудь рядом с тобой, переглянуться, спросить какую-нибудь ерунду.

Вот, опять. Пора закругляться, детка, больше тебе не нужно греться с кем-то холодными июньскими беломорскими ночами.

Ай черт, мы тут простоим минут десять рядом, не больше...

О, мама, папа. Улыбаются, обнимают.

Люблю своих родителей, в том числе и за такие минуты.

Улыбаюсь, чтобы они не подумали, что я чем-то расстроена.

Знаю, ты стоишь метрах в двух у меня за спиной и

внимательно наблюдаешь эту картину семейной идиллии.

Плевать, что ты думаешь. И все это время было абсолютно все равно,

может, поэтому и задевало так, когда ты что-то мне говорил бо мне же.

"Лер, ну что, пошли?". Пойдем. Нужно попрощаться со всеми. Подхожу к каждому, обнимаю, улыбаюсь, поправляю волосы, машу рукой, закидываю гитару за спину и, не оглядываясь, ухожу.

Прошлым летом на вокзале на другой стороне площади было, наверное, самое болезненное прощание.
"Давай останемся друзьями", а до этого - почти 3 суток мерзкого колюще-режущего ощущения в груди при виде тебя.

В этот раз, похоже, сволочью надо считать меня, так что все значительно проще.

 

Я боюсь, что мне эти дней 10 потом аукнутся. Но пока я буду ждать, пересматривать фотографии, общаться с дневником, нюхать сушеный багульник... и ждать возвращения на родные скалистые острова.