Окружающий предметный мир все чаще привлекает внимание исследователей. Во многом это связано с интересом к повседневной культуре человека, которым отмечен ХХ век. Вещи передают мировоззренческие особенности и эстетические пристрастия эпохи. Вещи – реалии времени, в которых отражается и технический прогресс, и изменения в общественной жизни, и конкретная историческая ситуация.
Интерес к роли вещи в жизни человека породил новую науку – реалогию, задачу которой исследователи видят в постижении нефункционального смысла предметов, не зависимого «ни от товарной стоимости, ни от утилитарного назначения, ни даже от их эстетических достоинств». И, тем не менее, роль вещи в интерьере заключается прежде всего в постоянно меняющемся соотношении ее функциональной и эстетической значимости.
Основой интерьера является мебель. Ее характер в первую очередь определяет стиль комнаты, дома, квартиры, отражает индивидуальность хозяев жилья. О предметной среде в русском интерьере можно с большой долей достоверности судить с ХVII века. Именно в это время появляются не только свидетельства иностранцев, посещавших Москву, Архангельск или Новгород, но и документальные материалы, касающиеся быта русских царей, опубликованные, в частности, И.Е. Забелиным.
Складывавшийся веками древнерусский интерьер обнаруживал принципиальное сходство во всех социальных слоях. Плотничий наряд интерьера включал не только чистовую отделку стен, пола и потолка, но и размещение вдоль стен встроенных лавок, составлявших основу домашней обстановки. Устройство печей и красного угла дополняли ее. «Одни и те же понятия и даже уровень образования, одни привычки, вкусы, обычаи, домашние порядки, предания и верования, одни нравы – вот что равняло быт государя не только с боярским, но и вообще с крестьянским бытом.
<…> Изба крестьянская, срубленная во дворце, для государева житья, убранная богатыми тканями, раззолоченная, расписная, все-таки оставалась избою в своем устройстве, с теми же лавками, коником, передним углом». Разница же заключалась в «наряде жизни», что подразумевало прежде всего предметное наполнение жилого пространства. Если в крестьянском доме вещь имела главным образом функциональный смысл, то в боярском и особенно в царском важную роль играла репрезентативность.
Поставцы – шкафы, заполненные серебром и привозным венецианским стеклом, которые ставились в трапезных, служили для украшения и демонстрации богатства (так, во время приема иностранных послов в царскую приемную комнату было принято выносить дорогие предметы, в том числе ранее полученные посольские дары).
Древнерусский интерьер не знал понятия ансамбля. Каждая вещь была самоценна. Обстановка, по большей части встроенная, дополнялась столами и переносными скамьями, в том числе переметными, у которых спинка перекидывалась с помощью деревянных вертлюгов (ее прообразом можно считать западноевропейскую каминную скамью).
Столы часто имели пространство под откидной столешницей, что роднило их с сундуками. Такая многофункциональность предметов – характерная черта средневекового интерьера. В богатых домах были распространены складные столы, представлявшие собой козлы со съемной столешницей, – после окончания трапезы они убирались, что тоже было сродни общеевропейской средневековой традиции. Главной мебелью для хранения были сундуки.
Особую роль в интерьере играл стул (так до ХVIII века называлось и кресло), появившийся в русском интерьере к концу ХVI века, но первоначально осознававшийся как трон. На нем мог сидеть только царь, хозяин дома или лицо духовного звания. Когда стулья в правление Алексея Михайловича в большом количестве поселились в Кремлевском дворце, они по традиции расставлялись вдоль стен, уподобляясь пристенным лавкам.
Предметы обстановки древнерусского дома выполнялись в основном из древесины местных пород. Дерево – традиционный средневековый материал. В то время естественная красота его структуры еще не была оценена. Предметы сплошь покрывались резьбой, росписью или обивались дорогими тканями. Это «древнерусское узорочье» было составной частью стиля, где красота понималась как обилие декора, но при этом интерьер не был лишен стилистического единства.
Тем не менее западные влияния эпизодически прослеживались в русском интерьере еще в конце ХVII века. Например, в московском доме государственного деятеля В.В. Голицына, устроенном по западному образцу, были десятки зеркал в рамах, стены украшали гобелены и светская живопись, в огромной библиотеке были книги на немецком, греческом, латинском языках. После петровских реформ русский интерьер стал развиваться в соответствии с развитием европейских стилей. Но особенности древнерусского интерьера сохранялись вплоть до ХХ века в традиционном крестьянском доме.
Провинциальные дворянские усадьбы также далеко не сразу отошли от старого уклада. В 1762 году, после выхода Указа об освобождении дворян от обязательной дворянской службы, В.Т. Болотов, имея «уже привычку жить в домах светлых и хороших», вернулся в свое тульское имение Дворяниново. «Обиталище предков» предстало перед ним как «более похожее на крестьянское, нежели господское», с лавками, потемневшими маленькими окошками, с передней комнатой, которая «по множеству образов походила более на старинную какую-нибудь часовню, чем на зал господского дома».
Новый облик жилого пространства, начало которому было положено в северной столице, стал отражением вступления России в Европу. Этот период петровского барокко характерен ориентацией на голландское и близкое ему английское искусство – интерьеры этих стран, переживших буржуазные революции, носили более строгий и рациональный характер, чем пышная обстановка в домах Франции или Италии.
Мебель новых петербургских домов впервые приобрела ансамблевый характер, она свободно расставлялась в комнатах в соответствии с удобством и бытовой необходимостью. Избавляясь от декоративной перегруженности, интерьеры теперь все чаще демонстрировали индивидуальность их хозяев и все более становились знаком социального положения человека. Их светский характер свидетельствовал об уходе от строго регламентированного, проникнутого религиозностью быта предшествующих столетий.
Русское декоративно-прикладное искусство ХVIII века прошло огромный путь от подражания и воспроизведения западных форм к созданию своего неповторимого художественного языка. Уже в середине ХVIII века в русском интерьере появляются своеобразные предметы, не имеющие прямых аналогов в западноевропейском искусстве интерьера.
Таковыми можно, например, признать два кресла из собрания Исторического музея, происходящие из подмосковной усадьбы Покровское-Стрешнево. Они несут на себе черты стиля рококо, однако в его спокойном, строгом варианте, более типичном для русской мебели.
Интерес представляет конструкция кресел. По сути, перед нами кресло-кабинет. Выдвижные планки, спрятанные в подлокотниках, являются опорами для доски-столешницы, а в ящичках-пеналах, выдвигающихся также из подлокотников, расположены разные отделения. Кресла относятся, по-видимому, к началу 1750-х годов, когда усадебный дом перестраивался в духе В. Растрелли. Тогда же в усадьбе возникла и портретная галерея, иллюстрировавшая родословное древо Стрешневых, родственных именитому боярству и царскому дому. В портретной стояли стулья, обитые лиловым бархатом с шитыми серебром гербами Стрешневых. Это не только вызывает в памяти западноевропейские замки, но и свидетельствует об усилении интереса к истории рода.
В русских усадьбах начинают появляться музеи, посвященные историческим событиям, в которых принимали участие предки. Особенно возросло их число после Отечественной войны 1812 года. Предмет в усадебном интерьере получает, таким образом, новое значение экспоната. Однако такой предмет не всегда был истинной овеществленной «меморией». Подчас изготовленный усадебными мастерами по заказу хозяев, он становился знаком, памятью о прошедших событиях, а не их подлинным свидетелем. Одним из распространенных увлечений стало коллекционирование. В кабинетах появляются специальные шкафы, демонстрирующие собранные произведения искусства, коллекции минералов, исторических реликвий и этнографических диковин.
Нарождающийся классицизм и идеи Просвещения наложили глубокий отпечаток на русскую усадебную культуру, сделав ее одним из самых ярких проявлений всеевропейской культуры конца ХVIII – первой половины ХIХ века. Это повлекло за собой и изменение облика усадебных домов, и формирование новых принципов усадебной экономики, и, конечно, новое обустройство повседневной жизни. Собственные театры и оркестры, собственные композиторы, художники и мастера, создававшие великолепное убранство бесконечных анфилад, стали обычным явлением в богатых имениях.
Новый образ жизни усадеб периода классицизма вызвал к жизни появление собственных производств – от юсуповского фарфора и уникальных по качеству исполнения шалей мануфактур Г.А. Колокольцова и его сестры Н.А. Мерлиной до широко распространенных мебельных мастерских. Среди мастеров встречались такие самородки, как, например, М.Я. Веретенников, крепостной Салтыковых, выполнявший мебель по заказам Екатерины II. Репрезентативность – главное качество интерьеров классицизма конца ХVIII века.
Но апогеем этой репрезентативности стал стиль ампир, воплотившийся в дворцовой архитектуре начала ХIХ века. Введенный в моду французским художником Л. Давидом в период правления Наполеона Бонапарта, он практически сразу проник в Россию. Стиль имел идеологическую основу – он был призван прославлять власть императора. Способствовала этому и новая цветовая гамма интерьеров – торжественный красный цвет обивок и подушек, блеск золоченой бронзы сопровождали новые мебельные формы. На русскую дворцовую обстановку влияние оказали в первую очередь проекты французских архитекторов Ш. Персье и П. Фонтена. Формы и декор мебели и бронзовых элементов интерьера вызывали ассоциации с императорским Римом. Грифоны, орлы, летящая Ника – богиня победы, а после египетских походов Наполеона – сфинксы, стилизованные лотосы, изображения древних египтян и египтянок в канонических париках, пышный орнамент из пальметт и лавровых венков, перекрещивающихся стрел и факелов доминировали в декоративном убранстве интерьеров.
После Отечественной войны 1812 года на смену показной роскоши в русскую усадьбу приходит бόльшая простота и интимность, что было особенно характер но для среднего дворянства. Домашний уют, семейные радости становятся идеалом повседневной жизни. Образ типичного для этого времени хозяина «дворянского гнезда» дает Е.А. Баратынский: «Умеренностью, хозяйством он заменял в быту своем недостаток роскоши. Сводил расходы с приходами, любил жену и ежегодно умножающееся семейство – словом, был счастлив».
Мебель усадебного ампира, фанерованная красным деревом, карельской и волнистой березой, ильмом или тополем, продемонстрировала множество вариантов на основе выработанного дворцовым ампиром декоративного языка. Но интерпретируется он уже по-своему – декор не столько дополняет архитектонику предмета, сколько сам участвует в формообразовании. Бронзовые накладки, свойственные дворцовым предметам обстановки, заменяются здесь резными деталями, золочеными или тонированными под патинированную бронзу. Характерная черта русской мебели этого «золотого века» отечественной культуры – ее пластичность.
Убранство гостиных было одинаково во всех домах. В простенках между окнами висели зеркала, под ними стояли ломберные столы, выполнявшие роль подзеркальных, а во время приема гостей выносившиеся на середину комнаты. С противоположной стороны располагался диван; перед диваном – большой стол, чаще всего овальный, на одной опоре, с креслами. По обеим сторонам от дивана симметрично располагались два ряда стульев.
Этой канонической основе усадебного интерьера придавался характер уютного домашнего гнезда: место у окна занимал столик для рукоделия, напольные пяльцы со стулом или уютное «дедушкино» кресло хозяина, наблюдавшего за уличной жизнью. На стенах, в простых рамах – гравюры и акварельные портреты домочадцев, гербарии под стеклом и другие сентиментальные вещицы. Вышивки шерстью и бисером, выполненные хозяйкой дома, всевозможные подушки, каминные экраны с вышитыми вставками, бисерные чубуки или ленты сонеток составляли характерную часть предметного мира русской усадьбы – будь то гостиная, будуар или кабинет.
Цветочный орнамент занимает все больше места не только в рукоделии, но и в мебельных обивках, часто выполненных из английского вощеного ситца. Подчас той же тканью декорируются и стены. Интерьер загородного дома или городской квартиры демонстрирует несомненное сходство русского усадебного ампира с европейским бидермайером.
Продолжение: http://www.liveinternet.ru/users/la_belle_epoque/post257159029/
Источник: Журнал "Русское искусство" III'2011.
Текст опубликован
здесь с разрешения автора и издателя.
Сайт журнала: http://www.rusiskusstvo.ru/
Рекомендую
Все рубрики блога "Прекрасная эпоха модерна" 
La_belle_epoque
La_belle_epoque
