Я покорно ждал, пока разойдутся посетители, пока приберется прислуга, пока улягутся спать дети, и Эска наконец освободится. Потом всё действительно было так, как я представлял много раз: мы сидели в тишине у горящего камина в ее комнате и могли говорить хоть до утра.
- Здесь до сих пор считают, что я донес на твоего отца?
- Наверно... только все об этом давно забыли. Это мелочи, понимаешь? Мелочи. У каждого своя жизнь. Неужели это подозрение гоняло тебя по свету целых шестнадцать лет?
- По-твоему, этого мало?
- Я никогда в это не верила.
- Спасибо.
Она рассказала кое-что о наших друзьях, как бы в подтверждение того, что у всех свои проблемы и о моих грехах и думать забыли. Канетто открыл пекарню, но еще не расплатился за патент, Исидия никак не может родить и погуливает от мужа, а у Джоло недавно умерла сестра, совсем недавно.
- Кристина? - припомнил я.
- Да, твоя тезка.
- А от чего?
- Один черт знает...
Ее грубость меня покоробила. Я понял, что отвык от нее очень сильно, если вообще помню.
- Ты не смотри на меня так, - усмехнулась Эска, - у нас тут и в самом деле чертовщина. Ни с того ни с сего стали умирать красивые девушки. Без всяких причин и очень быстро, за одну ночь.
- Это ужасно, - признался я честно, я ненавидел смерть как личного врага.
- Наверно, - Эска дернула плечом, - честно говоря, мне совсем не до этого, сам видишь, сколько забот... и потом, меня-то это уже не касается.
- Почему ты так говоришь?
- Не надо, Кристи! Женщины стареют гораздо раньше, чем мужчины, особенно когда одни. Я прекрасно вижу, во что я превратилась. И знаешь, что я скажу? Мне плевать!
- Ты всегда будешь нравиться мужчинам, Эска. В тебе есть что-то сильнее красоты, я смотрю на тебя и...
- Ладно, - она отмахнулась от меня как от надоедливого комара, - не надо мне рассказывать про мои чары, Заморыш. У меня и так отбою нет от вашего брата.
- Почему же ты не замужем?
- Почему это я должна быть замужем?
- Во-первых, потому что одной тяжело, а во-вторых, тебе ведь уже за тридцать.
- Ну, спасибо! Подсчитал мой возраст!
- Просто мы ровесники.
- Послушай! Неужели ты такой же зануда, как наши кумушки с Тополиной улицы? Тебе что, не нравится, что я сама себе хозяйка? Был бы у меня муж, еще неизвестно, оставил бы он тебя ночевать, или выставил бы за дверь.
- Не кипятись, Эска. Я просто хочу понять.
- Зачем? Или ты сам приехал на мне жениться?
Я не успел сказать ни да, ни нет. Вопрос был слишком сложным для меня и неожиданным. Я бы женился на ней не раздумывая, будь у меня хоть что-то за душой, а идти к ней в нахлебники и изображать из себя главу семьи мне представлялось унизительным.
Эска не стала ждать моего ответа, он ей был не нужен. Она так громко рассмеялась, что я чуть не съел от досады собственный сапог. Я подумал, как глупо выглядел бы, если бы решился предложить ей нечто подобное. Хорошо, что она меня опередила.
- Я устала от женихов, - вздохнула она, - лучше расскажи о себе. Ты сам-то женат?
- Нет, - сказал я честно, - и не женат, и не вдовец, и детей у меня нет. И денег, впрочем, тоже.
- Что же у тебя есть? - спросила она уже серьезно.
- На данный момент – ничего.
- Странно, ты мне всегда казался способным... Хотя, что тут странного, ты же слишком честный, Заморыш. И совсем не хитрый. Тебе должно было очень повезти, чтобы где-то устроиться. Значит, не повезло.
- Я просто лишний. Из меня никудышный охранник, потому что я не могу убивать, из меня неудобный счетовод, потому что я не могу подделывать счета, из меня даже торговца овощей не получается, потому что я всегда в убытке.
- Да, - Эска задумчиво кивнула, - ты очень странный. Ты вообще какой-то не наш.
- Я и сам знаю, что я подкидыш.
- Я не о том. Ты чужих кровей, мне всегда так казалось, а сейчас я точно это вижу. Ты не от мира сего, Кристи-Заморыш. Тебе не обидно, что я тебя так называю?
- Наоборот. Мне всегда это нравилось.
Она с удовлетворением кивнула.
- Знаю. И даже знаю, почему.
- Вот как? - я удивился, - тогда растолкуй мне.
- Да потому что ты всегда до смерти стеснялся своей нездешней красоты. Ты красавчик и не похож на других. И тебе было неудобно перед другими, что они не таковы: что Альего толстый, а Фичьо щуплый, что у Канетто длинный нос до колен, а Жильбо рыжий как осенняя клумба... ты всегда стеснялся выделяться. Странно... красота обычно такая яркая, самоуверенная, а в тебе всегда было что-то уязвимое, мне и сейчас кажется, что тебя очень легко обидеть.
- Короче, тебе меня жалко.
- Может и так. Но ты знаешь, что такое для женщины жалость? Это почти что любовь.
- Понятно. Явился через шестнадцать лет, оболганный, обтрепанный и ничего не добившийся, пустой как рваный мешок, и ты меня за это почти что любишь.
- Дурачок ты, Кристи. Я тебе почти что сестра, и выбирать слова поприличней не собираюсь. Жалко мне тебя, значит, жалко. К тому же ты сразу начал за упокой. Ничего, никого... Лучше похвастай чем-нибудь.
- Нечем мне хвастать, да и не умею я.
- Так уж и нечем? Неужели не нашел ни одной покровительницы? Вот уж в чем я не сомневалась!
- Это всё были жены тех, кому я служил. Кончалось тем, что я не мог смотреть в глаза своему хозяину и уходил. Вот такие мои успехи.
Эска снова рассмеялась, но, как мне показалось, уже не так весело.
- Да, и здесь ты ни на что не годен!
- У тебя найдется для меня работа? - спросил я.
- Глупый ты... - она перестала смеяться и взяла меня за руку, - поживи пока, отдохни, осмотрись. Я же тебе не чужая.
© Copyright: Елена Федина, 2015
Свидетельство о публикации №215121101358
© Copyright 
