Раз не пускают в душу - не лезьте в окна. 
Раз не хотят, чтоб «вместе» - не нужно стонов. 
Не надрезайте сердце свое о стёкла, 
Кем–то давно разбитых внутри балконов. 
Не унижайтесь, Господи. Не скулите, 
Если не нужно им это ваше завтра. 
Ваши стихи им, Господи,–на иврите, 
Только добавят в чугунных сердцах азарта. 
Не прибегайте по первому взгляду, зову. 
Не издевайтесь, Господи, над собою. 
Раз перед вашим носом гремят засовом, 
Стоит тогда ли это равнять с 
любовью?

Анна Оленюк 

                    Дым табачный воздух выел.
                    Комната -
                    глава в крученыховском аде.
                    Вспомни -
                    за этим окном
                    впервые
                    руки твои, исступленный, гладил.
                    Сегодня сидишь вот,
                    сердце в железе.
                    День еще -
                    выгонишь,
                    может быть, изругав.
                    В мутной передней долго не влезет
                    сломанная дрожью рука в рукав.
                    Выбегу,
                    тело в улицу брошу я.
                    Дикий,
                    обезумлюсь,
                    отчаяньем иссечась.
                    Не надо этого,
                    дорогая,
                    хорошая,
                    дай простимся сейчас.
                    Все равно
                    любовь моя -
                    тяжкая гиря ведь -
                    висит на тебе,
                    куда ни бежала б.
                    Дай в последнем крике выреветь
                    горечь обиженных жалоб.
                    Если быка трудом уморят -
                    он уйдет,
                    разляжется в холодных водах.
                    Кроме любви твоей,
                    мне
                    нету моря,
                    а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
                    Захочет покоя уставший слон -
                    царственный ляжет в опожаренном песке.
                    Кроме любви твоей,
                    мне
                    нету солнца,
                    а я и не знаю, где ты и с кем.
                    Если б так поэта измучила,
                    он
                    любимую на деньги б и славу выменял,
                    а мне
                    ни один не радостен звон,
                    кроме звона твоего любимого имени.
                    И в пролет не брошусь,
                    и не выпью яда,
                    и курок не смогу над виском нажать.
                    Надо мною,
                    кроме твоего взгляда,
                    не властно лезвие ни одного ножа.
                    Завтра забудешь,
                    что тебя короновал,
                    что душу цветущую любовью выжег,
                    и суетных дней взметенный карнавал
                    растреплет страницы моих книжек...
                    Слов моих сухие листья ли
                    заставят остановиться,
                    жадно дыша?
                    Дай хоть
                    последней нежностью выстелить
                    твой уходящий шаг.

                    Владимир Маяковский

                    26 мая 1916 г. Петроград

Люди встречаются, люди расходятся, 
люди теряют людей. 
Я умираю в зашторенной комнате, 
полной прозрачных теней.

Я умираю, а люди целуются, 
люди идут гулять. 
Люди подошвами бьют по улицам, 
я кулаком - кровать. 
Мир существует для самых породистых 
псов, дураков, детей. 
Люди встречаются, люди расходятся, 
люди хоронят людей.

Опубликовано на сайте http://www.poem4you.ru  с пометкой Кукла Саша, 29.09.2012. Номер публикации: 10050-52828/290912

Я не осталась в бешеном восторге от этого произведения, но это одна из тех книг, которую стоило прочитать,дабы отыскать в потоке то единственное, что тебя так волнует: 

"Одиночество стало какой-то стыдной болезнью. Почему все так его чураются? Да потому,

женщину, когда она чувствует, как уходит любовь – о нет, не в одночасье, потихоньку, но
неудержимо, утекает как песок в песочных часах. Женщине необходимо восхищение мужчины,
чтобы расцвести, по крайней мере, так я это себе представляю. Необходимо, как солнце цветку."

"Я никогда не останавливаюсь на достигнутом: если мне нравится девушка, я хочу влю-

биться, влюбился – хочу ее поцеловать, поцеловал – хочу с ней переспать, переспал – хочу посе-
литься под одной крышей, живу под одной крышей – хочу жениться, женился – встречаю дру-
гую девушку, которая нравится. Мужчина – животное ненасытное, он вечно выбирает из
нескольких вариантов фрустрации. Будь женщины похитрее, не давались бы в руки, чтобы за-
ставить бегать за ними всю жизнь.
Единственный вопрос в любви – вот он: когда мы начинаем лгать? Все так же ли вы счаст-
ливы, возвращаясь домой, где вас ждет все тот же человек? Когда вы говорите ему «люблю», вы
по прежнему так думаете? Наступает – неизбежно наступает – момент, когда вам приходится де-
лать над собой усилие. Когда у «люблю» уже не будет того вкуса."

"Брак – это икра на завтрак, на обед и на ужин: тем, что обожаешь, тоже можно обожраться

до тошноты."

"Рецепт для поднятия настроения

Повторяйте почаще три следующие фразы:
1. СЧАСТЬЯ НЕТ.
2. ЛЮБОВЬ – СКАЗКИ.
3. И НИЧЕГО СТРАШНОГО."

"У комара век один день, у розы три. У кошки век тринадцать лет, у любви – три года. И

ничего не попишешь. Сначала год страсти, потом год нежности и, наконец, год скуки.
Фредерик Бегбедер: «Любовь живет три года» 6
В первый год говорят: «Если ты уйдешь, я ПОКОНЧУ с собой».
На второй год говорят: «Если ты уйдешь, мне будет больно, но я выживу».
На третий год говорят: «Если ты уйдешь, я обмою это шампанским».
И никто вас не предупредит, что любовь живет только три года. Вся эта любовная афера
строится на строжайшем соблюдении тайны. Вам внушают, что это на всю жизнь, а на самом де-
ле любовь химически перестает существовать по истечении трех лет."

"Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного – спать. Я оде-

ваюсь в черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал. Я шагаю, как автомат,
по улице Искусств – по улице, где умер Оскар Уайльд, совсем как я. Иду в ресторан, где ничего
не ем. Метрдотели обижаются, что я не притрагиваюсь к блюдам. А вы много видели мертвецов,
которые доедают горячее и облизываются? То есть все, что я пью, я пью натощак. Что хорошо:
быстро пьянею. Что плохо: наживаю язву желудка.
Я больше не улыбаюсь. Это выше моих сил. Я умер и похоронен. У меня не будет детей.
Мертвецы не производят на свет потомства. Я мертвец, пожимающий руки знакомым в кафе.
Очень общительный мертвец и очень замерзший. Я, наверно, самый грустный человек, которого
я встречал на своем веку."

"Слово «интеллектуальный» стало бранным словом, каким ему и надлежит быть. Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного. Вспомните-ка, в школе в одном классе с ва- ми был, наверное, какой-нибудь особо одарённый малыш? Он лучше всех читал вслух и чаще всех отвечал на уроках, а другие сидели, как истуканы, и ненавидели его от всего сердца? И кого же вы колотили и всячески истязали после уроков, как не этого мальчишку? Мы все должны быть одинако- выми. Не свободными и равными от рождения, как сказано в конституции, а просто мы все должны стать одинаковыми. Пусть люди станут похожи друг на друга как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют своё ничтожество. Вот!"

"Цветным не нравится книга «Маленький чёрный Самбо». Сжечь её. Белым неприятна «Хи- жина дяди Тома». Сжечь и её тоже. Кто-то написал книгу о том, что курение предрасполагает к раку лёгких. Табачные фабриканты в панике. Сжечь эту книгу. Нужна безмятежность, Монтэг, спокойст- вие. Прочь всё, что рождает тревогу. В печку! Похороны нагоняют уныние – это языческий обряд. Упразднить похороны. Через пять минут после кончины человек уже на пути в «большую трубу». Крематории обслуживаются геликоптерами. Через десять минут после смерти от человека остаётся щепотка чёрной пыли. Не будем оплакивать умерших. Забудем их. Жгите, жгите всё подряд. Огонь горит ярко, огонь очищает."

"Вы – безнадёжный романтик, – сказал Фабер. – Это было бы смешно, если бы не было так серьёзно. Вам не книги нужны, а то, что когда-то было в них, что могло бы и теперь быть в програм- мах наших гостиных. То же внимание к подробностям, ту же чуткость и сознательность могли бы воспитывать и наши радио- и телевизионные передачи, но, увы, они этого не делают. Нет, нет, книги не выложат вам сразу всё, чего вам хочется. Ищите это сами всюду, где можно, – в старых граммо- фонных пластинках, в старых фильмах, в старых друзьях. Ищите это в окружающей вас природе, в самом себе. Книги – только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть. В них нет ни- какой тайны, никакого волшебства. Волшебство лишь в том, что они говорят, в том, как они сшивают лоскутки вселенной в единое целое"

"Дозволь нам, о любовь,

Друг другу верным быть.

Ведь этот мир, что рос

Пред нами, как страна исполнившихся грёз,

Так многолик, прекрасен он и нов,

Не знает, в сущности, ни света, ни страстей,

Ни мира, ни тепла, ни чувств, ни состраданья,

И в нём мы бродим, как по полю брани,

Хранящему следы смятенья, бегств, смертей,

Где полчища слепцов сошлись в борьбе своей"

Я не склеиваю треснувшие рамки, не выжимаю сок из высохших апельсинов. Я просто человек, который предпочел жить воспоминаниями. Это не плохо, это не болезнь, это не желание спрятать голову в песок. Я не расстаюсь с прошлым, не мучаюсь бесполезными попытками сохранить его там, на дне флакона, в остатках твоего любимого "Фаренгейта", чтобы его хватило закрасить пробелы настоящего. Пробелы, которые остались после тебя,- ведь это же не зависит от меня и не связано со страхом перед грядущим.

Всегда мечтала о снеге весной,почти май на дворе и вот тебе,получите,распишитесь.

Как раз под настроение.  Вроде сносно, не раздражает,но и не радует.  

И никаких эмоций больше,все скучно, все обыденно, все застыло.  Словно покрыло ледяной коркой лужу,так и хочется взять и наступить,разломать,чтобы жизнь проснулась,чтобы было,наконец,движение! 

А пока просто сижу и намеренно убиваю время, делаю громче музыку,чтобы больше ничего не слышать и жду ночи,чтобы поскорее уснуть. С надеждой,что завтра все изменится. 

Или изменю я свое отношение к происходящему, или изменюсь сама.