Ранее картины художника были - здесь




Танцуй над пламенем свечи, -
Знакомая картина?!..
И не кричи, - нет! – не кричи,
Ведь ты же – балерина!..
На палец, как на остриё, -
(Не дай Бог, чтоб сломался!), -
Всё тело прыгает твоё!..
И арабеск удался!..
Бежит кругами голова,
Софиты – вот досада!..
Но фуэте, - все тридцать два! –
Отсчитаны как надо!..
После спектакля – бой часов, -
А ты ещё играешь…
Улыбку, грим, - своё лицо
Ты медленно стираешь…
Жить без этого – нельзя,
Как жить наполовину…
И смотрят в зеркало глаза
Усталой балерины.



Она опять сегодня рано встала.
Немного времени – она уже готова.
Вчера как будто вовсе не устала,
Она спешит к своим желаньям снова.

И снова у станка часы безволья,
Которые сама определила.
Движенья, обжигающие болью...
Но с Терпсихорой справиться не в силах.

А на лице её счастливая улыбка
Скрывает боль от ссадин и мозолей –
Пусть хочется расплакаться до крика,
Но эту боль увидеть не позволит.

Она живёт не в этом бренном мире
И не на нашей голубой планете.
Она всецело в собственной стихии –
В прекрасном, но безжалостном балете.

Она в плену у этого искусства,
Но добровольно и без принужденья.
Она танцует искренние чувства,
Она танцует до изнеможенья.

Заранее никто не угадает,
Загадка – это суть ЕЁ балета,
Ну а сегодня кем она предстанет?
Быть может, это кроткая Одетта?



А может быть, воздушная Сильфида?
Влюблённая Джульетта или Китри?
Жизель, Аврора, Никия, Пахита?
Любая маска из её палитры.

Она не корифейка, не солистка,
И что уж говорить, она не прима.
Ты, если хочешь, подойди к ней близко
И посмотри в лицо её без грима.

И ты поймёшь: она не знаменитость,
Она всего лишь преданная делу,
Она из тех, чья цель осуществилась,
И кто к мечте свой долгий путь проделал.

Она не корифейка, не солистка,
И что уж говорить, она не прима.
Вы на неё хотя бы просто посмотрите –
Вы лучше не найдёте балерины.




Я не танцую - я лечу к себе ...
В балете на меня не давят стены ...
Я каждый день играю жизнь и смерть ...
Рожденье чувства и жестокость сцены ...

Я балерина - Терпсихоры дочь ...
Я балерина - вечная Джульетта ...
Могу зажечь огнями сцены ночь,
иль тихо постареть в кордебалете ...

Пуанты - как вериги бытия ...
До кости стерты старые мозоли ...
Баттю, батри, бризе и антраша ...
И заглушает рев оваций стоны боли ...

Вся жизнь моя - станок Судьбы ...
Все те же тысячи бездумных повторений ...
Но не могу ни плакать, ни любить,
как плачу и люблю на яркой сцене ...

Став на пуанты становлюсь другой -
и снова я способна к наслажденью ...
В балете мне дарован мир иной,
где музыке подвластно все движенье ...

Улыбки маску надеваю я,
лишь покидаю тесную гримерку ...
Спектакль сыгран, я опять одна ...
Наедине с зеркальной незнакомкой ...

Пуанты сняты, смыт потекший грим ...
На старый манекен надета пачка ...
Сижу, нет сил подняться и уйти
в постылый мир, где места нет для счастья ...

Вся жизнь моя давно разделена,
на ту, где я, балет и сцена ...
И ту, где мрачно давят на меня
статичный мир и ко всему глухие стены ...

Оваций рокот возвращает боль ...
Стихает музыка, рождая мир без звуков ...
Я кукла, брошенная в мир людской,
чтоб бесконечно возрождаться в сладких муках ...

Пора идти, прощальный взгляд зеркал ...
Там нет стареющей звезды кордебалета ...
Там снова сцена и притихший темный зал ...
И девочка, впервые ставшая Джульеттой ...
Анатолий Алексеев



Итак, Равель, танцуем болеро!
Для тех, кто музыку не сменит на перо,
Есть в этом мире праздник изначальный -
Напев волынки скудный и печальный
И эта пляска медленных крестьян...
Испания! Я вновь тобою пьян!
Цветок мечты возвышенной взлелеяв,
Опять твой образ предо мной горит
За отдаленной гранью Пиренеев!
Увы, замолк истерзанный Мадрид,
Весь в отголосках пролетевшей бури,
И нету с ним Долорес Ибаррури!
Но жив народ и песнь его жива.
Танцуй, Равель, свой исполинский танец.
Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!
Вращай, История, литые жернова,
Будь мельничихой в грозный час прибоя!
О, болеро, священный танец боя!
(Болеро, Николай Заболоцкий)