Семь духов огня

перед троном Сатурна,

укройте меня

звездной пылью веков,


семь странников вечных,

семь детищ Плутона

вам силы даны

избежать всех оков.

Замкнутым кругом по венам вприпрыжку, бегает кошка, преследуя мышку,
некуда деется, где б не была я - в миг удирающего настигаю.
Ну же, не бойся, мой миленький мальчик я откушу твой малюсенький пальчик
будешь, как раньше, лежать в колыбели, уж постараюсь: запру чудо двери.
Ну же, не бойся, да будь же мужчиной; я околдую улыбкой единой,
на алтаре ты возляжешь со мною, этот пасьянс разложен Cудьбою.
Замкнутым кругом по венам вприпрыжку, бегает кошка, преследуя мышку…
бегает вечность от края до края, то настигая, то отпуская.

Не ступай за чур, бо розбудиш Чура,
не лий через чур, бо неправда вбога,
Чур, то як закон, правил заборона.

Я тебе чураюсь, бачити не можу,
чур мене від тебе – я тебе не хочу,
мавкою нестримно душу залоскочу.

Щуром заклинаю, Його пригощаю,
пограничні знаки кров’ю обагряю;
пращурів тихенько в поміч зазиваю.

Чуровою стала та чортів злякалась,
більше не чарую, най би зарікалась,
та з отим лихіттям зовсім не стрічалась

прийди, любий, брате, мене визволяти.

Наивность - это глубина
непознаваемой пучины,
наивность - веры два крыла
и богообразность мужчины.

Наивность - лики всех богинь,
их зыбкий след в ночном тумане,
наивность - мера величин,
что растворяются в дурмане.

Наивность - легкий сердца стук,
что вырывает в одночасье;
касаньем рук, касаньем губ,
а люди величают счастьем.

Наивность песня ручейка,
как соломинка для спасенья,
она тонка, она ломка,
но хоть какое утешенье)))

Коли небо так близько, візьми доторкнися рукою
і пухнастій перині всі біди свої розкажи,
най проникнеться Небо твоєю тяжкою журбою
і зорю каяття, як в останнє, візьми запали.

Коли небо так близько, візьми відпусти, що минуло
і неквапом за обрій думками тихенько полинь –
там Всевишніх ватага очікує на допомогу,
приготуйся що шлях твій гірким стане, наче полинь.

Коли небо так близько, ти можеш стать з ним одним цілим
і в обіймах із вітром з хмаринами в спокій зіграть;
віднайти різнобарв’я розкиданих в вічності райдуг …
коли небо так близько… ти в змозі прекраснішим стать.

Едва закрою я глаза –
передо мною все Планета,
Она тревожна и больна
да раны кровоточат где-то.
Ее легонько обниму,
что б защитить и успокоить;
Ей колыбельную спою,
дабы ничем не беспокоить.
Свою любовь, свою мечту,
ежеминутно посылаю,
Ее «родимою» зову,
Любви и Света Ей желаю...

Искупавшись в котле Керидвен - вернулась,
Морской Волною берега коснулась,
Богам солярным тетиву дала
Былого не отыщешь - все зола...

Эклектикою снова увлеклась,
соединяя не соединимы части;
по шаткому фундаменту неслась -
удел профанов выпал в одночасье.

Как Цицерон, душою не кривя,
все сомневаясь в достиженье истин
лишь принимая видимость ума
я взращиваю тени псевдомысли.

"Свою Любовь ты видишь как цветок",
Что распустился неприлично рано,
где тьма была, как жизненный урок,
и на Земле сплошные ураганы.

Свою Любовь ты видишь как цветок,
растущий вдалеке от лиц и судеб,
что бы принять, хотя б один глоток,
который посылать нам Небо будет.

Свою Любовь ты видишь как цветок,
что отразился на лице Вселенной,
теперь никто не будет одинок,
когда Любовь бежит по нашим венам.



тест

Ночь прошла, а на утро туман
пробирался сквозь щели в окна,
разрушая обмана дурман –
нашей жизни совместной стёкла.
Ты шептал мне: «любовь прошла,
да и не было ее вовсе,
ты умна и собой хороша,
но устал я… давай разойдемся».
Грудь мою, как в стальные тиски:
доверяла, любила, прощала,
мне казалось, что мы так близки,
только видимо, этого мало.
Ты шептал: «королева не плачь,
вон в углу пылиться корона…»
а в висках моих: вот палач,
так чего же ты жил у трона?
Говорил, говорил, говорил,
как актёр, с голубого экрана,
столько счастья ты мне подарил,
но навеки останется рана.
С каждым словом сходила сума,
ты свой взгляд уводил, так старался...
«Как же я? Ну скажи, как же я?»
Но вопрос безответным остался.

Огрызком рокового плода,
зияет в небесах луна;
все водят ведьмы хороводы
да черти пляшут у окна.
Тоскливым сиротливым воем
пронзают волки тишину,
сова парит над сонным полем,
и звезды падают в траву.
Но день расплаты где-то рядом
в неведенье я жду одна,
кончину жизни – ведь недаром
нам «реквием» поет луна.

Спасибо, бете

Я скучаю… я дико скучаю…
каждый миг, в сердце будто огнем,
опаляет внутри, оскверняет,
глупой мыслью: а вдруг не придет?

Я скучаю… рыдаю ночами,
влага смоет сомненья мои,
возвращайся скорей, я сгораю,
от бушующей страсти любви.

Я скучаю… я очень скучаю…
ноги вязнут, в медовой земле,
без тебя я рассветы встречаю,
каждый миг, посвящая тебе.

Я скучаю… напрасно ль? Не знаю…
ветер волосы треплет мои,
утлой лодкой в штормах погибаю,
возвращайся и ветры уйми.

_______________________

Кто-то скажет: в кру_изе нет жизни,
только биты и байты одни,
возвращайся, ты слышишь, СКУЧАЮ,
не дожить мне одной до зимы...

Соитье тел, как неизбежность,
соитье знаний, как предлог,
дамоклов меч, непостоянство,
Гордеев узел, как итог.

Но вырваться на волю можно,
узреть величие Души,
через тропу исканий сложных,
закрой глаза, со мной дыши.

Во всеобъемлющем Единстве,
едва увидишь время бег,
во все сметающем блаженстве,
бывает счастлив человек.

"Ты не раз и не два мне вспомнишься:"
спорить буду с тобой опять,
только знаешь, я девочка сильная,
ты не сможешь меня сломать.
пьяный бред - не моя судьбинушка,
с майским ливнем уйдет печаль,
я открытая и свободная,
я прозрачнее, чем хрусталь.
знаю счастье, ко мне уж топает,
заждалась я его с тобой,
алым парусом ветер хлопает,
что ж иди, отпускаю к другой.

Хочешь, я подарю тебе банку... счастья?
Все сама собирала, варила варенье;
да отгоняла беду и любое ненастье…
Хочешь, отдам тебе? В даре мое спасенье!

"Бездорожье потерянных истин",
пустота, искаженность оков;
на частички разрушены жизни
и прощанья безудержный стон...

Только знаешь, такое бывало,
не десятки, а тысячи раз:
натяну на себя одеяло,
чтоб не слышать обидных фраз...

А наутро, опять светит солнце,
первый летний денек, черт возьми,
оживает, бездушное сердце,
мотыльком, трепыхаясь в груди


PS: бубочка, пасиб;)

В лісі довго я кружляла, собі місце обирала,
ось дубочок, там ялиця, та й сама я молодиця.
Там нора – мабуть лисиця, онде і сова гніздиться,
що обрати хто підкаже, хто місциночку укаже?
Ось де джерельце знайшла, та чомусь трава суха,
і дерева в омелі та земля в сухім гіллі,
ця місцина не годиться - тут найліпше утопиться.
Ой в дерев густая крона! І підлісок їх не троне,
а травиця аж сіяє, і зайці кругом стрибають,
а яку чудову пісню, птах виводить в ліса стрісі,
мабуть міточку свою я ось тутечки лишу.
Ну а далі що робити? Час вже доленьку просити:
«Ти скажи, Шановна Панна, кому Сила притаманна,
де мені його знайти, на годинку привести?!
Я ж багато не прохаю, раз беру – потім вертаю;)»
Поки думає Вона обираю я сама,
ну до кого мені звати: Ладу, Фрейю попрохати,
та вони молодші дочки, що відділені від квочки.
Квохчу-квокчу, призиваю, тебе, Матінко, благаю:
ось тобі живая квітка – для новенької намітки,
ось корали в пекторалі, щоби груди прикрашали,
ось настоянка живиці та куділь, новенькі спиці,
та дівоча крапля крові - мірило тяжкої долі,
волосина із коси, та зернові колоси,
все що маю – віддаю – в Тебе помочі прошу:
Ти навій той ритуал, що Твій Муж від нас сховав,
най із Вирію твого прийде нове…

Привязан на тонкие цепи,
опутан стальною нитью,
объятый одним желаньем,
богами навечно забытый.

Я знаю, тебя, мой милый,
я помню стальные плечи,
с тобою в веках сроднились,
но разве от этого легче?

Нам ветер расскажет сказку,
волна подарит легенду,
слезу утираю украдкой,
как жаль, что мы все забыли.

А ночью дурман укроет,
и сон словно одеяло
и то, что давно пережили,
да чувства что растоптали.

А дождинки мне напомнят о тебе,
как слезинки о несбывшейся мечте,
о преградах на пути, о нас
жаль, что очень скоро пробил час.
Расставанья, переделы, пустяки –
мы заложниками стали, черт возьми,
ветер нежно обнимает омелу:
«Не забыть бы, что ее люблю…»

Я прошу: обиды не храни
и в душе не культивируй стужу,
как способен без меня живи,
понимаешь, больше ты не нужен.
Не заискивай, уже не поведусь,
не дари безумные подарки,
я уйду сегодня до зари,
поцелуи мне твои не сладки.
Не звучит сильнее сердца стук,
когда ты совсем со мною рядом;
полно, милый, ну же прекрати,
обжигать меня голодным взглядом.
Жаль в руках твоих мне не тепло
помнишь, а когда-то ведь бывало:
по спине от жара ручейки
и зимою сон без одеяла…