Тише, тише...Не судите, это грех... Вы порадуйтесь душою за успех...
Вы поплачьте над чужою - над бедой... Сострадание - ручей с живой водой...
Тише, тише... Не ругайте сгоряча... Чья -то жизнь, возможно, гаснет как свеча...
Не задуйте ненароком тот огонь... Подержите, поднеся к нему ладонь...
Тише, тише...Не врывайтесь в жизнь людей, Наблюдая с высоты судьбы своей...
Потому что жизнь - сплошные этажи... Там, вверху, возможно, просто больше лжи...
Тише, тише...Ведь слова острей ножа... Нужно жить, на сердце злобы не держа...
Много мнений, только помнить нужно впредь, Что на всех свою рубашку не одеть...
Тише, тише...Там где слухи - правды нет... Лишь Всевышний знает правильный ответ...
И от глаз его не скрыться, не уйти, Вот поэтому живи и не суди.(с)

Я касаюсь руками забвенья, отраженном в куске хрусталя...
Растворяясь в потоке мгновений - это боль не твоя, не моя...
Погружаясь в холодные дремы, забывая о том, что есть жизнь,
Мне деревьев усталые кроны прочитают вслух Книгу Лжи...
И, шагнув на гранитные склоны в той Стране, что на глобусе нет,
Я пройду по тропе, где бутоны раскрывает свои Темноцвет...
(с)

у тишины есть хриплый голос
прическа из седых волос
душа - опустошенный колос
морщины – поле из полос

глаза - прозрачная усталость
с небес, упавшая слеза
и капли блеска не осталась
все плачут, как весной лоза

одежда тишины - ночная
из листьев платье да вуаль
мечта как обувь, вся былая
цепляя жизнь, ступала вдаль

за пазухой, в конверте память
ушедших, сказочных чудес
и не попросит счастье занять
зачем, в дороге лишний вес?

да.затерялась детства шалость
веселой жизни скорый бег
и в сердце появилась вялость
и тишины той - мертвый смех

Воспитанный сибирскими морозами,
Дальневосточной мудростью обучен,
С летящей дойною над солнечными лозами
Стал мой мотив из слов любви созвучен.
Но не прервали грозы песни вёсен,
Из сердца исходящие на волю,
Каштаны заменили строй из сосен,
Земное счастье выпало на долю.
Как облака, плывут смиренно годы,
Дала мне крылья от падений высь,
Всё выше прорастают к небу всходы,
Чтобы плоды по сроку родились.
В.Стр@нник

К концу день зимний.
По белоснежному холсту
заката кисть скользит.
Деревьев льдистые цветы
пурпурами играют.
Gera

Фонарь мерцал, фонарь чадил,
Забыт вдали от человека,
Он собирал кусочки света
И раз в сто лет он жизнь дарил.
Kalashnikov ...

Приют,
Для падающих звёзд –
Открытые сердца влюблённых.

Икебана

Знаешь, любимый, а Нового года не будет.
Йоль никогда не закончится. Ныне и присно
Снежной крупе превращаться в подтаявший студень,
Пачкая скатерть и пол на декабрьской тризне.

Ты ли мечтал о бессмертии? Я ли? Не помню.
Впрочем, теперь все равно ничего не исправишь.
Читать далее

Как тяжело быть Буддой из фарфора.
Дух, заточенный в хрупкую слезу
Упал - с хлопком молитвенным ладоней
Пыльцой рассеян по утру.
Но эти руки собирали слёзы,
Фарфора белый хрупкий стан.
Теперь свободен Будда - он отныне
Свой образ выбирает сам
Timur

Бездонность выси
Поглощает синевой
Останки дней
Осенного упадка.

Летит зима седою
Дремлющей совой,
Крылом прикрыв свет
Солнечной лампадки.

В нелепо-тихом
Ожидании душа.
Смиренно-чИсты
Взоры созерцанья.

Фарфор слепой надежды
Вдребезги круша,
Метель накроет
Плечи мирозданья.

На закате ночей, на рассвете уснувшей Вселенной
ты уйдешь в звездопад, чтобы спрятаться там от дождей,
чтоб любовь, как наркоз, побежала украдкой по венам,
чтоб с улыбкой не ждать всех непрошеных Богом гостей.
Погрустить, помечтать, встрепенуться и сладко заплакать,
словно глупый малыш, испугаться того, чего нет,
чтобы стала душа, будто сочная дынная мякоть,
чтобы снова стихи потекли сквозь преграды примет.
И мечты заблестят, сердцу будет немножечко жарко
от того, что воскреснуть вдруг станет волшебно-легко,
чтобы лето осталось в ладошке ракушкой-подарком,
чтобы ночь по плечам, как разгульной весны молоко.
А потом босиком побредешь в полупьяной истоме,
заберешься в постель, словно кошка, предавшая дом,
чтоб вернуться в семью, чтобы рай отыскать в полудреме,
чтоб когда-то сбежав, не скучать по "люблю" перед сном.
Ты прижмешься к Нему, улыбнешься устало и нежно
до утра зачеркнув все тревоги и слезы ночей,
чтобы спалось ему, как и раньше, легко, безмятежно
и не снился рассвет, где ты стала навеки ничьей.
© Зеленоглазая, 2012

Я тебе расскажу, слушай: мы, наверно, давно были
там, где ветер моря сушит, чтобы вдаль корабли плыли,

где живут в небе два солнца, чтобы наши с тобой тени
днём и ночью могли рядом на песке рисовать время,

там, где небу земля внемлет. В сердце там навсегда лето.
И дожди по щеке, в землю. Просто, помни, как я, это.

Здесь живет Лиса-Алиса...

Снежно нынче в Зазеркальи,

Запах меда и аниса

Между строчкой и печалью.

Погрустить... уже привычка

Но зачем ее так много?

Повидались и отлично!

Уж к весне бежит дорога...

Жизнь - она такая штука...

Улетать не стоит в дали!

Ты прости, что я без стука...

Снежно нынче в Зазеркальи.

В Дамаске тишина. И кажется спокойным
Медлительный восход луны на минарет.

И можно долго жить. И можно жить достойно,
В задумчивость седин вплетая лунный свет.

Заплачены долги. Арык наполнен влагой.
И величав в ночи граната поздний цвет.

Но в мире мудреца, меж тушью и бумагой,
Нет мира у души. И в сердце мира нет.

Отвергнут дар весны. Рассвет любви неясен.
И сумеречно строг привычный ход светил.

Обманчив лик луны. И птичий лет напрасен.
И нету сил терпеть. И умереть нет сил.

Идет который год бессонная охота,
И кровь стучит в висках, хмельна и горяча.

И восстают в ночи Дамасские Ворота.
И нет на них оков. И нету к ним ключа.
(с)

Одиночество – это такая привычка прощаться.
Ухожу от себя, чтобы было к чему возвращаться.
Я меняю любовь на осеннее горькое пламя.
Это значит, что мы никогда не расстанемся, память.
Эти лица во тьме, безымянные красные даты,
Оловянная жизнь навсегда забривает в солдаты,
Предпоследний трамвай, и морщина на профиле четком,
Ненавязчивый джаз, и герой отбивает чечетку,
Героиня кротка, подчиняясь иллюзии ритма.
Все могло быть и так, только я не люблю алгоритмы.
Только след в темноте, только слабые нервные будни.
Мой растерянный лис, где же те приручившие люди?
Ну, поплачь в тишине, уходя в золотую пшеницу…
Я иду за тобой, чтобы было к чему возвратиться.
Мой печальнейший принц позабудет меня без возврата.
Одиночество, Бог, это просто такая награда…©

Я - Женщина - Осень. В глазах моих дождь.
И в спутанных прядях опавшие листья.

Я золотом вышью себе макинтош,
Надену - и в путь. Рыже-желтою кистью.

Раскрашу деревья, чуть-чуть в облака
Добавлю прозрачности. Небо не трону.

Туман молоком разолью, чтоб река
Свой сон досмотрела у устья в ладони.

Я с Ветром станцую испанскую страсть,
И астры взорвутся цветным фейерверком.

Рассыплются звезды, насытившись всласть
Дурманящим запахом листьев, чуть терпким.

А к вечеру, так быстротечно устав,
Расплачусь как девочка ... рыжая фея ...

Ночь шторы опустит, мне сердце связав.
И выключит свет ... Я к утру поседею ... (с)

Осень, рыжая лисица,
что метешь опять хвостом?
Что тебе опять не спиться?
Что скребешься под окном?
Что устала? Вновь устала?
Входишь в душу как в нору,
принося с собою жалость
и печаль, тоску и мглу.
Сядь со мною рядом тихо
под такой знакомый дождь.
Осень, рыжая лисица,
я же знаю – ты уйдешь.
Как-то утром или ночью
прокрадешься тихо вон
и растерзанные клочья
листьев сморит тихий сон.
Осень, рыжая лисица,
не носись, замри на миг,
опадают с неба листья,
отражаешься ты в них,
исчезаешь в отраженьях,
превратившись в желтый лист.
Осень – рыжее сомненье.
Осень - наглый хитрый лис.

Раздалось среди ночи: тук-тук …
Кто cтучится настойчиво в дверь ?

Это гостью нежданную вдруг
Занесло. Ну, не гнать же теперь

За спиной ее – ливень стеной,
Струйки капель дождя на щеках

И очей огонёчек шальной ...
Где-то видела. Может, во снах ?

На плечах - золотой палантин -
Знать, у гостьи изысканный вкус ...

А на шее из гроздей рябин
Рдеют нити рубиновых бус ! ...

Озорно подмигнула: «Привет !»…
«Кто ты, милая ?» – молвила я.

И она улыбнулась в ответ :
«Не признала ? Я – Осень твоя».(с)

Это больше, чем дождь...
Трепетание влажных элегий,
пульс начала начал, ноты-смолы поющего древа,
что впадают в меня, что зовут в океан из ковчега...
Это больше, чем жизнь, чем судьба новорожденной Евы...

Говоренье воды, волхование...
Тайнопись мира по земному холсту,
по тропинкам и трещинкам кожи...
Мне по капле сочится вовнутрь заповедная мирра,
искушая пропеть, прошептать, что смолчать невозможно...

Это больше, чем дождь...
изнутри прорастанье стихии,
водопады признаний и снов за изнанкою речи,
по хрустальным слогам собираю-сливаю стихи я...

Это даже не дождь...
Это ты обнимаешь за плечи...

Мне бы Осенью стать!
Разлукавиться рыжею бестией!
Облететь, с тонких веток скользя жёлто-красной листвой,
Танцевать! Танцевать и кружиться под странные песни бы!
Из-под кисти художника выпорхнуть сказкой живой!
Мне бы Осенью стать!
Отзвенеть колокольной небрежностью!
Спелым яблоком в руки твои! И ещё, и ещё!..
Мне б дождём распадаться на брызги, считая погрешностью
Тех, кто прячет под зонт своё сердце, а жизнь под плащом!
Мне бы Осенью стать!
Торговать на углу листопадами!
Разменять на улыбки и радость роскошный салют!
Чтоб к ногам моего сумасшествия звёзды попадали!
Мне бы Осенью стать! Ничего, что потом засмеют... (c)

Не хватает надеждам тепла.
На душе безразличия слякоть.
Ты не думай... любовь не ушла,
Просто осень... и хочется плакать...
Серой дымкой нахохлился дождь
В ожидании нового круга.
Осень - это сердечная дрожь
И прилипчивый страх друг за друга.
Жду хотя б расшалившийся луч,
Чтобы золотом света умыться.
Но из толщи пугающих туч
Знаю точно, ему не пробиться.
В летаргии шаблонных недель
Скоро даже себя я забуду.
Только в то, что остыла, не верь...
Просто осень... и хочется чуда.