Рождество, ночная пьеса, декорации из леса
Клюквенный сироп из крови, да приклеенные брови
Одиночество из глины, бутафория из тела
Души пенятся от мыла, на щеках прыщи от мела
Из папье наше клеше

Ватные облака неволи, вот семья, а вот пещера
Недоученные роли, на пупах свернулась вера
Марля снега, звёзд софиты, разбежались неофиты
Режиссёр кричит и злится - тоже хочется напиться
Посмотри на эти рожи, в чём-то все творцы похожи

Спонсор спит у Барби мёртвый, целофан, тузы,
шестёрки
Крики, пыль, суфлёр, фольга, да её куриная нога
За кулисой ждут войска с деревянными мечами
Вождь с прибитыми лучами чешет дуло у виска
Не победа, а тоска, не держава, а...

Дал звонок, поплыли сцены, в зале грустная страна
Мрачно смотрит на надежду, веру и любовь она
Март стоит над Палестиной, рёв зверей, гора картона
Роды, тайные причины веют флаги из бетона

Все дары волхвов украли, ясли оружейной стали
Утащил голодный сторож. Как сыграть нам пьесу, Боже!
Осветительных приборов нужно больше, господа!
Чтобы толще засияла Вифлеемская звезда
Электричество поели, да пожрали провода

Я грущу, смотрю спектакль третьим планом в глубине,
Заспиртованный младенец спит в петровской колыбели,
Улыбается метели и подмигивает мне

(с) ЮЮ