Начальников у меня было великое множество. До того, как в 2006 я уехал работать за пределы России в моей трудовой уже было 16 записей. С тех пор могло бы появиться еще три, но в забугорье такого чудо-документа, как трудовая книжка нет. Стаж, указанный в резюме подтверждается либо через налоговую, либо через пенсионный – по отчислениям за указанный период. Плюс в нефтянке требуют рефференс – телефоны твоих непосредственных боссов с последних двух мест работ. Что, обычно, не радует. Но такова практика. Из всего этого множества, таких начальников, про которых можно сказать, что «с ним повезло» было два.

Второй – это мой текущий босс, вице нашей компании. Брит. Что в нем радует – что он не сука. Кто работал на производстве, тот знает значение этого слова. То есть, если его предложения выливаются в производственный косяк, он никогда не вешает этот косяк на инженеров, и отвечает за него сам. Если он что то обещает, что бывает редко, то всегда сделает все, что только можно, что бы выполнить обещание. При мне он пообещал одному молодому ливанцу повысить зарплату, и когда кадры встали на дыбы, просто написал заявление об уходе, и дал кадрам выбор – или открывать вакансию вице-президента компании, или повысить зарплату ливанцу. Ну и главное, что мне в нём симпатизирует, это его отношение к работе. Работа, в его понимании, это не смысл жизни, а просто одна из разновидностей социальной активности человека. То есть, работа это не то, что должно вытеснить отдых, семью, хобби из жизни. Это не значит, что у нас разброд и шатание, коллективное наложение болта на работу и бесконечное чаепитие. Тут все люди взрослые, и за положенные 8 часов выкладываются на 100%. Выкладываться на 90%, как и на 110% не принято. Если ты выложился на 90%, то это признак твоей неполной компетенции. А если на 110%, то признак того, что ты готов задаром выполнять чью то работу и прикрывать некомпетентность того человека. Так же не принято сидеть на работе после окончания рабочего дня. Ибо по местным понятиям это может быть свидетельством трех неприятных вариантов. Первый – личная некомпетентность. Второе – некомпетентность твоего босса, давшего тебе объемы работ, превышающих твои возможности. Третье – личные проблемы дома.

А тут меня недавно еще догнало эхо будней российской нефтянки. Позвонил один камрад из крупной госкомпании, и сказал, что у них принята программа по возвращению спецов из забугорья в родные пенаты. Типа – куча конфет и пряников таким возвращенцам. Я сказал, что перезвоню позже. Набрал я ему, когда в его часовом поясе было 10 вечера. Общение ограничилось двумя фразами:

- Ренат, можно больше подробностей?

- Саня (шепотом), я сейчас на совещании, перезвони минут через сорок...

Как то отвык я от такого... Когда невыход в субботу на работу приравнивается чуть ли не к прогулу. Когда в 6 вечера, когда все уже на выходе, по селектору начальство орет «Господа инженеры, у нас падение добычи на 0,6%. Через три часа совещание, подготовьте ваши предложения по изменению ситуации». Когда любая гнида, стоящая в штатке выше, может орать – «Да за такие деньги, которые мы вам платим, вы тут должны землю рылом рыть!» Не хочу. Задолбало.

А с первым боссом, из тех, кого я действительно уважаю, мне довелось поработать на нефтепромысле в Томской области. Когда он пришел, я был слесарем по ремонту трубопроводов. Щедрые кадровики отвалили мне аж 3й разряд. То есть, получал я меньше, чем уборщица. На нашем промысле находился строящийся объект, который был реальным геморроем компании. Объект начали строить до кризиса 1998 года, и его проектная цена была 90 миллионов зеленых. К моменту кризиса его цена возросла до 140 миллионов. И из за кризиса его решили законсервировать. Что добавило к цене еще 30 миллионов. К моменту, когда его решили расконсервировать в 2001 году, его цена уже была около 200 миллионов, и сроки сдачи постоянно сдвигались в бесконечность. Штат был набран почти на 90%, но так как объект еще строился, все занимались чисткой снега и изучением проектной документации .

Николаевича прислали что бы переломить ситуацию. И под это ему дали немыслимые полномочия. Он не подчинялся никому на промысле, только на прямую Москве. Начал Николаич жестко. Кучу народа, имеющего свои взгляды на ситуацию он тупо уволил. Остальных вогнал в черное тело. Если мы раньше просто «изучали техдокументацию». То через три месяца работы под ним мы знали толщины и диаметры всех 860 километров труб на нашем объекте. Толщины стенок и рабочие давления всех двух сотен сепараторов, слаг-кетчеров и колонн. Знали все тех режимы технологического процесса. По правилам Госгортехнадзора нас гоняли так, как даже в армии не гоняют с уставом... Именно он, узнав, что у меня диплом инженера-механика, перевел меня из слесарей в мастера. Если кадры до этого меня просто игнорили. То после – ненавидели лютой ненавистью.

Зарплата у меня, после перевода в мастера, изменилась незначительно, а вот работать пришлось по 16-18 часов в сутки. Но на вахтах это как то проще. Именно Николаевич объяснил мне вроде бы простые истины, о которых я как бы не задумывался. Через пару месяцев после приезда, Николаевич сцепился с действующим начальником объекта и его замом. В принципе, ситуация понятная – вилка между варягом из Москвы с абсолютными полномочиями, и многолетним начальником объекта, который несколько лет был тут царь и бог, а теперь, с тем же титулом, должен подчиняться варягу. Через несколько недель начальника и его зама вывели за штат. Но Николаевич не остановился, и дожал до их полного увольнения из компании... Со стороны смотрелось довольно мерзко. Но к тому времени у меня с ним были уже достаточно дружеские отношения, что бы задавать прямые вопросы, и получать на них честные ответы. Я спросил... «Понимаешь, - ответил он, - конфликты – это всегда плохо. И их всегда надо избегать. Но если ты все же начал конфликт, то его надо доводить до конца. Чего бы это не стоило. На кон нужно ставить всё. Положение, мораль, репутацию. Но никогда не оставлять «в живых» тех, с кем сцепился». Вроде бы обычная истина, про которую теми или иными словами написано много. Но когда видишь её воплощение вживую, это впечатляет. И заставляет переосмыслить некоторые вещи в себе и окружающем мире.

От Николаевича я узнал и другую, вроде бы банальную истину. В каждой компании есть пороговая должность. Должность, выше которой твоя карьера определяется уже твоими качествами. Но до этой должности весь твой карьерный рост зависит от других. И если тебя некому тащить, то будь ты хоть семи пядей во лбу, если ты слесарь – то так и останешься слесарем. Из улучшений – только разряд. В нашей компании такой должностью был уровень начальника цеха.

А тут у ЮКОСа возникла первая стычка с властью. Идти против власти – это как ссать против ветра. И даже обоснованная уверенность в собственной правоте, которая была у Ходорковского, результат от ссанья против ветра не изменит. Нас накрыла проверка Госгортехнадзора. Причем до этого приезжали рядовые и знакомые инспектора, с которыми шаблонно договаривались и получали все документы. А тут приехал госгортехнадзоровкий генералитет из Округа. Это такие деды, знающие всю нормативную документацию до запятых. Обычный диалог с таким монстром:

- Нет! В нормативах этот параметр не указан!

- Молодой человек! У Вас норматив – оранжевая книжка 1978, или черная 1989 года издания? Черная? Открываем страницу 226, и читаем третий абзац снизу!

Ну как таким по ушам ездить? Это было 11 дней ада. И я, как мастер объекта, огреб по полной. Несколько раз просто терял сознание от усталости. Мужики 50 лет приходили ко мне в каптерку, сбрасывали робу на пол и тут же на нее падали, отрубаясь от бессонницы. Вертолеты между месторождениями летали как мухи, в поисках запчастей... Один из мастеров двинулся умом, стал смеяться и разговаривать сам с собой... Когда все замечания исправили, инспектора показали, кто в этом мире главный. За весь этот ад и потраченные на исправления миллионы, нам выписали штраф в 38 рублей, и укатили обратно.

После того, как подсчитали, я спросил у Николаевича – «Нас, по ходу, теперь уволят нафиг, и – с волчьим билетом?». «Хрен там!» - ответил Николаевич. «Вы теперь, как пережившие и опытные, становитесь золотым фондом компании». Так и вышло. Вскоре после этого, я, перепрыгнув должность начальника цеха, стал главным механиком объекта. Обычно эту должность получали ближе к полтиннику. Мне тогда был тридцатник, и стаж – чуть больше, чем ничего. Посмотрев должностную, увидев горы документов, я реально впал в панику. Тут же пошел к Николаевичу, и сказал «Виктор, походу – кранты. Не по Сеньке шапка. Не потяну». На что Виктор Николаевич ответил «Говно-вопрос, Александр. Это нормальная ситуация. Вот если тебя назначили на должность, и ты там все знаешь, умеешь и понимаешь – значит тебя понизили. Как бы красиво это должность не называлась». Он оказался прав. Должность я выдюжил, а его слова запомнил на всю жизнь.

Было еще два начальника, от которых я получил по уроку. Просто в отличии от двух выше, к ним я не испытываю особого уважения. Обычные ровные рабочие отношения. Один был поляком, и после него я понял, что если уходишь из компании, то какая бы задница потом не наступила, нельзя проситься обратно. Урок был жесткий и неприятный, но очень нужный.

Другой был американцем. Судя по фамилии, корни были где то в Словакии, но славянского в нем небыло ни капли. Жесткая, отмороженная гнида. В свое время считался гением в нефтянке, опубликовал несколько работ, заложивших целые направления в нефтедобыче. Воевал во Вьетнаме. После этой войны люто ненавидит русских и китайцев, хотя к самим вьетнамцам относится ровно. Именно он, на руинах ЮКОСа, сказал нам, что большинство из нас уже не сможет работать в России, и рассосется по западным компаниям. И мало кто там проработает в одной компании долго. Но важно, что бы каждый раз, переходя из компании в компанию, мы выбивали себе зарплату хоть на доллар, но больше, чем была на предыдущей работе. Иначе без этого, все наше образование и опыт теряют смысл. Наёмник, работающий за идею, а не за деньги смешон. И никогда не вызовет уважения у работодателя. Если его и возьмут, то он так и будет прозябать на задворках компании.

Судя по моим почти 7 годам работы в забугорье, он был абсолютно прав. В общем, это очень и очень важно – встретить в нужное время в нужном месте нужных людей. И еще важнее – взять от них нужные знания, опыт. Можно набрать этот опыт самому. Но цена за него – лет 15-20 жизни. А это уже совсем другой расклад.