1 часть
3 часть
4 часть
5 часть

Магазин – не магазин, а взял я с собой много всего. Шнур новый купил, потому что старый как раз сломался на днях. Помимо этого, сложил в пакет все те лекарства, которые я использовал за прошедший с прошлого крестного хода год: кетонал, мазь ибупрофен, омепразол, спазган, левомеколь, элластичные бинты (на липучках и с булавкой). Почему-то показалось, что это всё понадобится больше даже не мне, а кому-то.

Пытались разбудить Павла. Сначала пошел я, не смог, потом Альфредычу сказал:
- Саш, может, ты сможешь его растолкать?

Но Павел лишь вздыхал во сне и не хотел вставать, опустив спинку сиденья еще в пути. Я пошел еще раз к нему, достал из багажника пикапа спальный мешок, укрыл Павла, чтобы не поддувало. Пусть спит.


На ночь, как обычно, упаковал в мусорный мешок верхнюю одежду, предварительно на улице обрызгав «рефтамидом». И пошел надувать свой новый матрас. Немного вертелся сначала, слегка побаливало бедро, но в итоге очень неплохо выспался. Меня почему-то в этот раз совершенно не раздражал чужой храп, теперь он воспринимался как бы нейтральным фоном, я удивлялся сам себе. Спокойно под него заснул, не замечая в себе никакого раздражения. Даже интересно. Оказывается, я друзей тоже не раздражал, потому что почти не храпел.

Проснулись примерно в шесть утра.



Я еле встал с матраса – бедро побаливало, требовалось минут пять-десять, чтобы расходиться.
- Раньше мы были молодые и красивые, а теперь только красивые, - заметил Слава.

Прочитали утренние молитвы. Слава Богу, я мог теперь нагибаться, чтобы нормально обработать ноги и замотать пластырем пальцы. Пластырь в этом году нашелся хороший, липкий, который мне нравится. Наклеил, как оказалось, много лишнего, потому что в этом году на пятках и на внутренней части ступней не возникло совсем никаких мозолей и без него.

Отец Стефан хотел уехать вечером обратно, поэтому интересовался, как проехать в Бобино, чтобы оставить там машину:
- Навигатор не работает. Василий, у Вас работает?
- Сейчас… Да, работает. В принципе, проехать легко: выезжайте по той трассе, по которой мы идем до Макарья, а дальше там ищите указатель на Шихово налево и приедете прямо к повороту Бобино. Или можно проехать до развилки, около которой мы останавливаемся перед мостом, повернуть направо и до Кассиных, потом налево. Короче, можно двумя путями доехать.

Попили чаю, наконец-то я добрался до копченого сала, закусывая заботливо оставленными кем-то нас столе пирожками с картошкой. Слава вручил горькие шоколадки, перемотанные скотчем.

Рома Байбородин с Серегой Политовым стояли на улице и разговаривали возле стеночки гостиницы, я вышел к ним, улыбаясь – рад был, конечно, видеть Рому. Приехал все-таки. И вообще – начало Хода. Опять мы здесь. Опять идём.

- Петрович, ты когда перестанешь улыбаться?
- Если я перестану улыбаться, вы начнете плакать. Или, как говорил один «инвалид»: «Если встану, ты ляжешь!»

Ржут.

А Павел только начал просыпаться, очень хорошо проспав до утра. Дверь машины, видимо, открыл уже под утро, потому что ему было жарко (ничего себе!) от начинающего пригревать солнца. Только продрав глаза, он выдал:
- Что ты бросил меня в машине?
- Да мы тебя втроем не могли вытащить! Не хотел выходить, сопротивлялся!

Тут как раз приехал Женя Антонов, тоже с нами со всеми обнялся, забрал из пикапа свои рюкзаки. Саша Барбир помог мне выдавить воздух и скатать матрас. Мы дружно расставили парты и стулья, сдали класс директору Алексею. Слава забыл на парте, возле которой спал, энергетические батончики, сказал мне по телефону, чтобы я забрал их тоже себе.

- Вася, как твоё здоровье? - поинтересовалась Валя перед выходом.
- Я здоров, как бык!

Альфредыч с Володей последними уходили к храму, я окликнул:
- Саша, заберите палатку, помогите нам.

Они взяли, прошли десять метров, а потом Альфредыч притормозил:
- А мы вам что ли ещё ничего не сказали про Монастырское?
- Нет. Давай рассказывай.
- Мы заехали, дед Тагир умер. Зашли к одной женщине, она спрашивает: «Вас сколько будет?» - «Ну, нас человек восемь будет» - «Можно четверых определить на веранду, по пятьсот рублей. А четверых - в теплый дом, по восемьсот рублей» В Монастырском палатка не нужна, получается. А судя потому, что сегодня ночью ожидается дождь по прогнозу, какой нам смысл ее брать вообще? Подумали и решили, что тысяча рублей в Бобино - это хотя и дорого вроде, но в такой ситуации согласимся, ладно. В общем, чего ее таскать сюда-туда, холодно и сыро будет в Бобино под утро, лучше все-таки лечь в доме, в тепле и сухости.
- Да, разложить при дожде можно, а вот складывать под дождем – проблема.

Палатку закинули обратно в пикап. Свою палатку я ещё рано утром предлагал Сергею, а потом свёл их со Славой, который обычно спит один в трехместной палатке:
- Слав, возьмешь, если что, Серегу к себе? Не знаю, будет ли у нас в доме место.
- Возьму, - и они обменялись телефонами, чтобы найти друг друга перед ночлегом.

В камере хранения я встал в левую очередь, она была маленькая, меньше правой, заполнил бумаги, расписался за двоих, заплатил за свой мешок полторы тысячи, затолкал в свой мешок матрас, насос, теплую кофту, пока ненужные продукты и с трудом затянул завязки. Павел думал, как ему запихать вещи из огромного рюкзака в мешок. А собирался идти со вторым - относительно небольшим - рюкзаком.
- Сдай большой как негабарит, - посоветовал я. - Не надо перекладывать вещи, просто заплати лишних пятьсот рублей. Там ведь и чемоданы были в прошлом году.
- Да они не хотели принимать.
- Давай попробуем.

Действительно, нехотя, но приняли рюкзак Павла. Он хотел взять квитанцию, но ее мог выписать только Рома, старший по камере хранения, который носился туда-сюда:
- Вообще нет времени, вот вообще, Василий! - и поспешил дальше.

Сдали мешки удачно вовремя, потому что сотрудники не могли найти новые мешки, и пока искали их, набежала толпа, а мы пошли к колокольне. Наши расположились в тени возле забора.



Саша Барбир и Володя Растворов. За ними отец Стефан и Валя Курочкина.

К нам присоединилась еще одна Валя – Бикалюк, кировчанка. Ожидался приезд и третьей Вали – Пунеговой, которая с прошлого лета уже стала не сыктывкаркой, а почти петербурженкой (кстати, когда я ездил в Сосногорск на престольный праздник своих небесных покровительниц Жен Мироносиц, то выяснилось, что все трое тамошних батюшек носят имя Сергий).

***
В конце апреля я позвонил ей, чтобы поздравить с днем рождения, и тут только узнал, что она переехала в Сосновый Бор, небольшой городок под Питером.
- А я вроде всем говорила. А тебе не сказала?
- Нет. В Великорецкий собираешься?
- Ой, очень хочется! Только я не знаю, как добираться, с кем, и вообще…
- Валя, всё очень просто: начинаешь читать акафист Николаю Угоднику, и всё решится наилучшим образом как бы само собой. Хочешь поехать в Дивеево – начинаешь читать акафист преподобному Серафиму. В Лавру? Читаешь акафист преподобному Сергию. Я ещё в сентябре купил билеты в Питер - детей проведать, тёплые вещи Ване привезти. И очень хотелось поехать к преподобному Александру Свирскому, и ещё к Тихвинской иконе приложиться. И думал: то ли машину арендовать, то ли с экскурсией поехать. Но если экскурсии, то две отдельные – в Тихвин и на Лодейное Поле. Два дня, значит. Теряю время. А была бы машина, то за один день можно уложиться, если рано выехать. Ну и начал каждый день читать преподобному Александру акафист. И Иоанну Кронштадтскому, с которым у моего Ванюшки дни рождения совпадают, и блаженной Ксении. И Тихвинской иконе.
- Так ты был в Тихвине?? Когда?
- Утром 4 ноября, на Казанскую, как и предчувствовал.
- Так и мы там были с экскурсией 4 ноября утром!

Выяснилось, что мы разошлись с Валей на полчаса.

- Так в итоге, как ты туда доехал?

...А дело было так. Перед прилетом в Питер написал своему бывшему сотруднику Сергею, который, кстати, был инструктором у Василисы. Он в конце 2018 года уехал в Питер. Девушка его тянула туда, первой уехала, потом ультиматумы ставила, чтобы быстрее всё бросил в Сыктывкаре и приехал к ней. Я его предупредил: если девушка имеет наглость ставить ультиматумы, то с ней каши не сваришь. Так и вышло. Он уехал, с ней не сложилось почти сразу. Он хотел устроиться тоже в автошколу, которая открывала филиал в его районе, а пока намеревался поработать в такси. И вот я пишу ему в октябре: «Ты в автошколе или в такси?» - «В такси» - «Может, встретишь? Чего я буду постороннего вызывать. А так поговорим, давно не виделись. Ещё кой-куда хочу съездить потом» - «Да с удовольствием, Василий Петрович!» Самолёт сел в Пулково, я включил телефон, он тут же зазвонил:
- Вы ещё не в аэропорту, Василий Петрович?
- Сели. Минут 15 еще.
- Позвоните за пару минут до выхода из здания. Я сразу подъеду, чтобы за парковку не платить.
- А машина какая?
- Черный «Мерседес».

О как! Замечательно. Вышел, сначала я ошибся, не к тому «Мерседесу» подошёл. Поискал глазами другой. Не через две, а через пять минут подъехал Сергей, вышел из авто: темно-синий костюм, галстук. Обнялись, поехали на квартиру к детям.
- Василий Петрович, а ехать Вы прямо сейчас куда-то хотите?
- Не-ет же. Дело такое: я хочу попасть на Лодейное Поле. Там мощи преподобного Александра Свирского, которому являлась при жизни Святая Троица. Кстати, он вепс был по национальности, а одна из ветвей коми как раз происходит от вепсов. Так что мы родственники, возможно, - рассмеялся я. – И еще можно заехать к его родителям. А ехать я могу в любой день на предстоящей неделе. Выбирай сам, когда ты свободен. По пути хочу заехать в Тихвин. Там чудотворная икона Богородицы, которая явилась в тех местах чудесным образом в 1383 году. По одной версии, это список Лиддского нерукотворного образа «Богоматерь Римляныня», чудесным образом явившегося апостолам Петру и Иоанну в городе Лидде. Во время иконоборческой ереси этот образ чудесно уплыл по морю из Константинополя в Рим. А после Торжества православия тем же путём вернулся. И здесь очень похоже явилась эта икона – по водам. По другой версии это Влахернская Одигитрия, загадочно исчезнувшая из Константинополя за 70 лет до падения Византии. Так или иначе, оттуда исчезла, а у нас появилась. Богородица выбрала Север Руси. В 1941 немцы вывезли икону в Псков, потом после 1944 года она оказалась сначала в американской зоне оккупации в Германии, затем перевезена в США, а 2004 году возвращена на место. Цари наши молились ей. И нам надо помолиться.
- О, а я месяц назад был в Тихвине, у меня там друг живет! Хорошо, Василий Петрович, я подумаю, когда смогу ехать, и Вам позвоню.

Сергей человек крещеный, но не воцерковленный. Пока мы ехали, очень внимательно меня слушал и о преподобном Александре и его родителях, и о Великорецком крестном ходе. Привёз к подъезду, Василиса уже встречала на улице с шариком в руках (купила для Вани, у которого был как раз день рождения), подбежала, обняла. Вечером и весь следующий день я драил сначала кухню, потом прибирал квартиру – у детей куча интересных дел, не до уборки. Сварил борщ, плов и через день, 2 ноября, отправился сначала традиционно к мощам Иоанна Кронштадтского, потом на Смоленское кладбище к блаженной Ксении, оттуда пешком в Казанский Собор. Встал в очередь к Казанской иконе, сфотографировал ее и отправил маленький фотоотчет отцу Николаю. Он среагировал быстро, написал: «Помолись там. Котел сломался. Надо успеть починить, а то морозы по прогнозу. Храм может замерзнуть». Один из приделов Свято-Троицкого храма в Слудке освящен как раз в честь Казанской иконы. Почитал акафист. Посмотрел на очередь: еще минут пятнадцать стоять. Почитал акафист родителям Богородицы Иоакиму и Анне - благо, частички их мощей находились всего в пяти метрах. Затем поехал в Александро-Невскую Лавру. И там акафист почитал. Позвонила Люба и напомнила, что можно съездить к преподобному Серафиму Вырицкому. Вечером позвонил Сергей и предложил отправиться в поездку 4 ноября.
- Отлично! Как я и предполагал. Как чувствовал, сегодня сходил в Казанский собор. Подъезжай к 6 утра. А я завтра в Вырицу на электричке съезжу.

Сергей чуть опоздал, зато я успел запечь бутерброды, взял термосы с чаем и с кофе, добавил сливки, и мы отправились в Тихвин.
- А ты чего в костюме, Серёж?
- А я потом сразу на работу.
- Ночью??
- Ночью.

Когда заезжали в Тихвин, Сергей начал удивляться:
- О! А я именно по этой улице ехал к другу.
- Теперь налево.
- И сюда я поворачивал!
- Еще налево.
- Да мы к нему и едем! Сейчас позвоню ему! ...Алё, привет, ты не дома? А... А я в Тихвине! Мы в монастырь с другом приехали. У тебя окна на монастырь выходят?? Вот это да!

Да, бывают же совпадения… Мы зашли в храм. Горели свечи, слева высился огромный Тихвинской образ в сияющем золотом окладе, отражавшем мерцание свечей. Я после земных поклонов приложился, потом достал телефон, загрузил акафист и начал читать. Сергей ждал. Я почитал, снова приложился. Отошел.
- Приложись к иконе, - раздался справа голос. Я повернулся. На меня смотрела бабушка, которая стояла первой в маленькой очереди из трех человек.
- Я уже приложился.
- Нет. Приложись.
«Хм… Похоже, так Господь решил сообщить мне Свою волю. Наверное, читал молитвы невнимательно… Или надо именно три раза мне приложиться»

Приложился в третий раз. Вспомнилась одна история, подробностей которой я не помню, но было примерно следующее. Один человек заболел. Когда путешествовал с друзьями по Греции, была возможность съездить то ли на Родос, где частичка мощей Пантелеймона Целителя, то ли в русский Пантелеймонов монастырь на Афон, где хранится его глава. Но он не воспользовался шансом: «Потом. Когда-нибудь. Сейчас некогда». Но потом может в жизни человека и не настать. Состояние его ухудшалось, вскоре он перестал ходить. И тут в его город доставили мощи святого Пантелеймона. Мужчину друзья привезли на коляске, он с трудом приложился. Наступило некоторое облегчение почти сразу. На следующий день он снова отправился к мощам. Встал на ноги. А после третьего раза услышал голос внутри себя: «Три раза достаточно» И почувствовал, что болезнь отступила.

Когда мы подошли к иконной лавке, я попросил небольшую Тихвинскую иконку и вручил её Сергею. Потом выбирал себе икону святой преподобномученицы княгини Елизаветы:
- Серёжка, какая тебе нравится из этих?
- Вот эта!
- Дайте, пожалуйста, вот эту.

На улице открыли контейнер с бутербродами, достали чай, подкрепились на берегу речки Тихвинки и отправились дальше.
- Эх, жаль я такую же икону не купил... – посетовал Сергей. – Такая она красивая!
- Ну, значит, это тебе подарок от меня. Держи. Держи!
- А Вы?
- У меня икон дома много. Я потом себе куплю. В следующий раз. Тебе нужнее.
- Вот спасибо!! …О, мама какое-то сообщение прислал в вотсап… Так… Ого! Вот это да!
- Что такое?
- Мама мне каждое утро присылает красивые картинки «С добрым утром!», а сейчас прислала Казанскую икону Богородицы и поздравила с праздником! Первый раз такое! Она же у меня неверующая!
- Вот так, Серёжка, всё это и работает! Круть?
- Круть!
- Я тебе житие княгини Елизаветы перешлю, действительно святая была женщина. Вот с кого надо брать пример. А не с ее сестры.
- Пришлите, обязательно прочитаю. А ещё мне нравятся чисто женские хоры.
- Послушай записи из Елизаветинского – как раз, смотри-ка! – женского монастыря в Минске. Я смотрел трансляцию их пасхальной службы в 2020-м, когда у нас храмы были для прихожан закрыты. А если в живую хочешь женский хор послушать, то съезди на Карповку в воскресенье, где мощи Иоанна Кронштадтского. Там тоже женский монастырь, я в 2015-м каждый день туда ходил вечером после дежурства в больнице. Отличный хор там.
- Я только сегодня на Карповке был! Заеду потом.
- Поехали-ка ещё в Антониево-Дымский монастырь. Древний, 13 века. Он здесь рядом, километров 15-20, как от Сыктывкара до Эжвы. Времени много не займет. Немного в стороне от трассы, не так известен, поэтому паломников не так много, как в Тихвине. Денег им, конечно, не хватает на восстановление.

Незаметно там сфотографировал Сергея со спины, только немного был виден профиль его лица. Фото ему так понравилось, что он потом поставил себе на аватарку: в темном костюме и белой рубашке на фоне увядающей северной природы.

Потом уже поехали в Александро-Свирский монастырь, зашли во все храмы, послушали пение монахов, я приложился к мощам, показал Сергею ковчежец с тапочком Спиридона Тримифунтского:
- Раз Питер тебе не нравится, и ты хочешь вернуться в Сыктывкар и купить участок, то вот святой, который поможет в этом деле обязательно. Помолись ему. И поедем заглянем к родителям Александра Свирского, Сергию и Варваре. Мы проехали с тобой поворот на Введено-Оятский монастырь. Ты бутылочки взял? Там святая вода, радоновый источник. Очень вкусная. Как минеральная. Наберём.
- Да у меня всегда есть бутылочки для клиентов. Вылью воду из них.
…

- В общем, Валя, возил меня по святым местам личный водитель в костюме на черном «мерседесе». В 6:20 утра забрал, в 18:20 вернул к подъезду. 750 километров в комфорте за один день. Всё сложилось просто идеально. Сергей был в полном восторге, хотел куда-то еще съездить. На Валаам, например. Мы, кстати, с нашими мужиками планируем туда в паломничество. А 2012 году, когда были с Таней в Дивеево поздней осенью, будние дни, народа почти нет, в храме её поставили возле одного из подсвечников, дали задание сжечь за службу все свечи из ящика. Потом мы с ней вместе чистили подсвечник, я посмотрел на икону: Митрофан Воронежский. Ну, думаю, не зря же именно сюда поставили. И стал читать в день его памяти акафист. Осенью звонят друзья: «Нам нужна помощь, мы переезжаем в Воронеж, нужно машину перегнать с частью вещей. Думали, кто нам поможет. Кроме Петровича некому!» - смеются. Начал читать акафист преподобному. Друзья перед отъездом отдали мне много икон больших и маленьких, свечи, лампадки, иконостас, я всё это занёс домой, разложил, рассмотрел. Приходит из лицея Тима, смеется: «Папа, ты что, церковь ограбил??» В общем, отменил я уроки на несколько дней, поехал в Воронеж, в который никогда и в мыслях не было поехать. Через Дивеево, кстати. Три раза побывал там за три месяца. А в Воронеже приложился к мощам преподобного Митрофана. Так решаются все проблемы. Так что, Валя, не думай, а молись, и мы обязательно встретимся в Великорецком!

Валя последовала моему совету и читала акафист. Не каждый день, но читала. Причём просила правильно, не: «Николай Угодник, дай мне попасть туда!», а: «Николай Угодник, хочу туда, но пусть сложится всё как надо, а не как хочу, пожалуйста!» Позвонила мне уже пред самым выездом в Киров и поделилась маленькой проблемой:
- Я с собой хочу взять рабочий ноутбук, но вот как его с собой таскать? Лишние несколько килограммов. Надо где-то оставить, а где? Не понимаю…
- А всё просто: Саша Липин в этом году идёт только до Великорецкого, ему надо 6 июня лететь в Москву, команду ветеранов-футболистов на соревнования везти. За ним приедет Коля Изюмский, и они сразу в Сыктывкар поскачут. Вот Альфредычу и отдашь, а потом заберешь.
- Как всё просто, оказывается! Я тут думала-гадала!...
- Чтобы решить проблему, надо не думать, а спрашивать Василия Петровича! – рассмеялся я.

***

…И вот Трифоновом монастыре шёл акафист святителю Николаю. Я оставил возле забора свои вещи и пошел к источнику преподобного Трифона. С правой страны храма на газоне стояла Манефа, ожидавшая Зину и Галю. Обнялся с ней, конечно. На обратном пути увидел Виталия («Павел, видел твоего лучшего друга!))» - «Да это ТВОЙ лучший друг!»):
- Виталик, дорогой мой человечище!
- Василий! А я уже с утра искупался и еще раз хочу! Приходи вечером в Бобино, я большой котел вкусного чая сварю!
- Посмотрим…

Ростовских почему-то не было видно, подошел монах Алексей:
- Василий, очень, ОЧЕНЬ рад тебя видеть! Скажи: «Монах, Алексей благослови!»
- Монах Алексей, благослови!
И он опять, как в прошлом году, благословил меня перед ходом деревянным крестиком. Колонна уже выходила из ворот монастыря. Народу по ощущениям было немного.

Зина с Галей искали теперь Манефу, та ушла куда-то, не дождавшись. Я, складывая свой стульчик в рюкзак, показал им, где она стояла:
- Вас пошла искать. Найдете друг друга, никуда не денетесь.

Шли мы потихонечку, полицейские, идущие рядом, обсуждали отсутствие ожидавшегося по прогнозу дождя. Господь нас баловал в первый день. По пути я зашел в аптеку и купил всё-таки беруши. Пусть будут. Перед привалом в Макарье Павел заметил:
- Очень мало народу: обычно начинают с заправки располагаться, вот тут везде обычно сидели люди, а сейчас нет почти никого.
- 28 000 человек вышло вроде, по другим данным - 23000, но не верится, да.
- Петрович, вы идете? - позвонил Саша Липин.
- Да, уже почти на месте.
- Мы с другой стороны дороги почти там же, в тенёчке возле забора.

Навстречу шел Ваня Лыткин с пакетом продуктов:
- Вот, купил мороженое и лимонад для детей.
- Народу много в магазине? – Павел тоже хотел мороженое.
- Ой, очень много.

Человек пятьдесят стояло и в очереди к цистерне с водой, но у нас вода ещё осталась. Наберём, когда все разойдутся. Наши уже вовсю обедали, разложив обычную снедь крестоходцев на плёнке: помидорчики, рыбные консервы, огурчики. Я вытащил контейнер (а взял тоже, не зная зачем) с зеленью и двумя сортами копченой колбасы, оставшейся после вчерашних торжеств на свежем воздухе в Визинге. Колбаски мы с Павлом сгрызли так, без ножа. Размякшие груши тоже уничтожил. Валя с Женей вызвались сходить за водой, собрали все бутылки. Я лёг под маленький кустик в тень тополя и уснул. Проснулся – у изголовья лежит бутылка с холодной водой.

- Альфредыч, где тут есть туалет?
- Сто пятьдесят метров за углом. Но можно попроситься прямо вот в этот угловой дом, который рядом с нами. Они пускают. Там всё чистенько, красиво, цивилизованно.

Действительно: позвонил, пожилая женщина открыла, показала где что. Потом проинструктировал Павла:
- Пустила, но лицо не очень-то довольное. Видимо, устала всех пускать в туалет. Скажи, что ты последний, все ушли, больше никого не будет. Чтоб она не так расстраивалась и успокоилась.

Павел зашел во дворик, позвонил, постоял, никто не открывает. Вернулся.
- После тебя, Петрович, женщины не хотят ни с кем разговаривать, как обычно! Когда женщины тебя видят, после этого никто их не интересует.
- Зато вон к тебе бабушка какая-то вышла к калитке. Видимо, мать той женщины услышала звонок. Иди бегом!

В итоге мы вышли после основной колонны минут через тридцать. На перекрестке стоял полицейский с жезлом, пропускал потихоньку машины. Перед круговым движением тоже была пробка, гаишники проводили автобусы первыми через кольцо, чтобы те отправились по маршруту. На остановке стоял народ с рюкзаками и ковриками - часть людей уже покидали Ход, не дождавшись самого интересного. Я начал акафист, Павел меня поддерживал. После «Величания» спросил:
- Ты всё, закончил?
- Да.
- Тогда я буду закрывать свои долги, - достал он потрёпанную книжицу. - Несколько дней не читал, дела навалились, беготня без продыху, накопилось.

Читал он три раза подряд. Я попел «Величание» Святителю Николаю сначала вслух, потом под нос. И незаметно перешел на пение из утрени Рождества: «Величай, душе моя, Честнейшую и Славнейшую горних воинств, Деву Пречистую Богородицу». А после пришла мысль о том, что как счастливы те святые, которые видели Богородицу наяву, как преподобный Серафим. В окружении ангелов, горних воинств и святых дев. Вот бы увидеть нам тоже… Недостойны мы, конечно, но вдруг можно? Но только чтобы сердечки наши не остановились от восторга, а то благодать может накрыть так, что душа от тела может отделиться.

- Надо зайти в то кафе, купить что-нибудь вкусненькое, - Павел направился к домику с вывеской «Настоящая выпечка», где мы уже были в прошлом году.
- Купи сочни, если будут. Они очень вкусные. Штуки четыре. Я пока пластыри перемотаю. Ногу начало жечь немного.

Вытащил я свой стульчик, сел в тенёчке, не успел закончить, как пришел Павел и принес лимонники.
- Не было сочней. Потом сюда надо заехать, рецепт лимонников узнать.

Мы тащились в самом хвосте колонны шли, замыкающая машина ГАИ ехала прямо перед нами.
- Петрович, вот этому дому лет двести, - размышлял Павел, глядя на старинный деревенский дом из побеленного кирпича. – Двести - не двести, конечно, но позапрошлого века точно. Точно гораздо больше ста лет.
- Больше, да…

…
- Так, это что, Петрович, привал уже?
- Да, уже почти пришли. Надо нашим позвонить, где они в этот раз … Алё, Саша, где вы? Мы сейчас возле цистерны с водой. Так, понял… Метров двести, возле красной трансформаторной будки. Сейчас будем.


- Опять Василий улыбается! – Саша Барбир и сам сиял. - Васин смех постоянно слышен!
- Так жизнь прекрасна и удивительна!

Вот что значит причаститься в день отъезда. Великая вещь. На душе радостно и спокойно. Да и погода была прекрасной. В первый день пути.

Опять мы оценили размер колонны, которая вскоре стала готовиться к выходу.
- Какие двадцать восемь тысяч? - вопрошал Альфредыч, собираясь. – И близко нет!
- Только пошли, и тут же колонна закончилась через десять минут, - поддержал Павел. – Остатки вон идут уже. Петрович, мы ещё немного посидим.
- Посидим.

А когда я взялся за свой рюкзак, чтобы засунуть туда стульчик, оказалось, что рядом лежит серая женская сумочка, украшенная блестящей бижутерией. Я поднял ее вверх:
- Сумку кто забыл??
Уходящие люди оглянулись, но отрицательно покачали головой.

- Девушки рядом лежали. Они оставили. Возьму, сдам в Бобино в бюро находок, - и я начал собирать рюкзак.
- Не, Петрович, вон девушка бежит. Хозяйка сумки, похоже.
- Да, она, - я помахал сумкой.

Павел Фаритович не растерялся, крикнул:
- Какая наша доля?
Она что-то ответила, но мы сразу не расслышали.
- Какая?? - еще раз переспросил Павел.
- Полцарства! – наконец-то расслышали мы.
- И коня в придачу! – повышал ставки друг.
- И принцессу, - добавил я.
- Ну, что, Петрович, поскакали.
- Да, только пыль из-под копыт. Всадники Апокалипсиса…

…

- Петрович, сначала предлагаю кинуть рюкзаки в дом, а потом уже пойти в камеру хранения.
- Согласен. Даже утром было тяжеловато тащить всё сразу. Пойдем свернем с улицы, тут народу слишком много. Не хочу ни с кем встречаться. Пойдем, как в прошлом году, и сразу выйдем к нашему дому.

Альфредыч уже вовсю кашеварил, наши раскладывали вещи, Женя собирался в душ.
- Баня там никакая, а душ нормальный! – доложил Саша Барбир.
- Я вообще не хочу ни в душ, ни в баню, чтобы не перематывать пластырь. Отдохнем и пойдём с Павлом в камеру хранения.
- Это всё хорошо, Петрович, только я свой номерок потерял, - исследовал озабоченно карманы своей одежды и рюкзака Павел. – Скорее всего, я оставил его в машине в Кирове, когда возвращался за своим раствором для полоскания. Что теперь делать?
- С Ромой поговорим, если что.

Через полчаса мы вернулись к камере хранения, и пока я искал свой мешок, Павел Фаритович уже стоял на выходе, разговаривая с сотрудниками.
- Ну что, Пал Фаритыч? Разобрались?
- Да всё нормально, решили полюбовно. Ребята говорят, что и свои-то мешки люди не хотят тащить, чужие тем более не возьмут: «Понятно, что вы хозяин».

…Сначала я тащил мешок то на одном плече, то на другом. Потом развязал его, достал верхнюю сумку с продуктами, чтобы было полегче: мешок в одной руке, продукты - в другой. А Павлу было удобнее – он тащил свою поклажу в огромном рюкзаке.

Народу в нашем доме было поменьше, чем в 2019 году. Цена отсеяла желающих, видимо. Кроме нас было всего три женщины, которые уместились на двуспальной кровати. Всего нас десять человек ночевало, получается. Маленькая комнатка вообще не была занята на этот раз, хозяин набил ее различными вещами. В прошлый раз я кидал спальник прямо на выходе из нее. А сейчас в большой комнате было полно места. Сначала хотел сдвинуть комод, но он оказался очень тяжелым. Да и зачем опять спать на проходе? Двух Валь попросил поменять ориентацию их ковриков и надул матрас возле стенки в углу.

- Петро-ович! – позвал из кухни Саша Липин, пока я прыгал на насосе (или как пошутил накануне отец Стефан – «танцевал»), - иди кушать суп, пока не остыл!
- Суп очень вкусный! – раздался голос Саши Барбира.

Да, Альфредыч может. Готовит он всегда отменно. Поужинали, сходили приложиться к иконе и вернулись в дом.


Фаритыч, Ефимыч и Альфредыч.


Почти сразу раздался ожидаемый звонок от Лёши Корниенко.
- Брат Василий, ты хде?
- Там же, где и в прошлом году. Тут как раз стоит ваш ростовский дом на колесах.
- Сейчас буду, тридцать секунд, стой там.

Через минуту-другую появился Лёша вместе с братом Димой, обнял крепко.



- Вот тебе, братка, наш ростовский лещ! Только из морозилки, - и вручил мне уже традиционный пакет с копчëной рыбой.
- Как же Лёшечка да без подарков! Спасибо!
- А эти ростовчане наши, - указал он на дома на колесах, - но не совсем наши. Не наша компания, но мы их знаем.
- Сколько стоит такой арендовать?
- Одиннадцать в сутки. На десять дней - сто десять. Плюс топливо, естественно. Нам, простым людям, такое удовольствие не по карману. Но наш директор Володя через фирму может позволить.
- На сколько человек рассчитан?
- Шестиместный, шесть человек могут находится комфортно, ехать пристегнутые ремнями и потом ночевать. Ира, выходи! – махнул он девушке, которая находилась внутри авто. - Сейчас, Василий, погоди две минуты.

И пошел объяснять землякам, как пользоваться кондиционером в этом чуде техники. К нам с Димой подошёл мужчина лет сорока, до того сидевший в припаркованной рядом «Ниве». Кировчанин, судя по номерам машины и акценту. С пистолетом на боку. Поздоровался с улыбкой, мы поздоровались в ответ, Дима подозрительно посмотрел на кобуру: «Что за человек с пистолетом ходит?» Может, травмат? А может, сотрудник МВД - сопровождает крестный ход. Оказалось, его тоже заинтересовал дом на колесах.

…Легли почти в десять вечера, я мгновенно отключился. Только один раз проснулся, посмотрел на электронные часы над головой: 0:40. Поворочался, нога немножко ныла. И опять уснул на два часа. А Павел толком и не спал всю ночь, пожаловался мне утром.
- Дождь идёт вовсю! – объявил Альфредыч.
- Да? – я выглянул за дверь. – Действительно…

Разогрели и доели суп – в Ходу под утро у меня постоянно чувство голода.
- Кто будет кофе со сливками? Практически капучино из кофе-машины, – предложил я всем. Специально взял с собой порошковый кофе “Nescafe Crema”, не вызывающий изжоги, и две маленькие пачки сливок - на два утра.
- Я буду!
- Я тоже!
- Я буду сливки! Только сливки! – хитро смотрел на меня Павел.
- Сливок всем по тридцать грамм. Так что, Пал Фаритыч, придется умерить аппетит. Зато есть всем желающим конфетки «степ». Много. И нам с тобой надо мешки отнести до 4:30, учти. Десять минут идти туда.
- Так я-то как раз практически готов. Это тебе ещё матрас сворачивать.
- Действительно.

Все наши пошли догонять Ход, а мы только собирались идти в камеру хранения. Успели как раз к закрытию.
- Петрович, они все равно продолжают принимать, сразу не закрываются. Успели бы.

Здесь, может, и успели бы. А в Мурыгино такая расслабленность нас потом чуть не подвела. Дождик всё моросил, чуть прекратился на пару минут, потом опять зарядил. Я надел ветровку со штанами, термобелье, сапоги, кепку (шляпу засунул в рюкзак, под капюшоном она неудобна). Читать молитвы с книжки под дождем было невозможно. Ламинированные акафисты, подаренные Славой, я давно раздал. Поэтому читал нараспев по памяти, не торопясь (раза три запинался, сбивался, вспоминал), а Павел слушал и подпевал в конце каждого кондака и на «Аллилуйя». Как я ни растягивал, а до привала в Стрелковых оставалось порядочное расстояние. Пел «Верую», потом «Отче наш», потом пятидесятый псалом, девяностый, «Да воскреснет Бог».

Пришли в Стрелковы, наверное, уже ближе к шести. Свернули направо к обычному месту привала, встретились с Ваней. На этот раз он был без мороженого и лимонада:
- Слушайте, а есть у вас мазь какая-нибудь обезболивающая?
- Конечно есть, Ванечка! – Я быстро скинул рюкзак. – Есть «ибупрофен», есть таблетки "кетонала".
- Мазь возьму, её достаточно. У Максима ножки разболелись, надо чем-то помазать таким. С оказией потом верну, Василий.
- Да без проблем.

Обошли дом, возле которого обычно сидим, наших, конечно уже не было. Тоже, видимо, под дождем решили долго не сидеть, а догонять ход. На всякий случай мы спросили про них у хозяев.
- Да тут несколько компаний было, всех не помним, - улыбнулась хозяйка дома.
- Мы в прошлом году во дворе там сидели.
- А, припоминаю, да, были ваши, уже ушли. Чай давайте пейте горячий, вот сахар, вот заварка, кипяток в чайнике.
- Сахару я возьму чуть побольше, сжёг за переход.
- А во сколько первые люди появляются у вас? – поинтересовался Павел, неторопливо потягивая из кружки. Он сел под навес над крыльцом, а я - на само крыльцо, но так, чтобы вода не попадала.
- В четыре в этом году уже подошли, мы даже не успели воду вскипятить. Быстро пришли.
- А чем вы вообще занимаетесь?
- Костюмы мужские продаем.
- «Трувор»?
- Нет, «Клиффорд». В ТЦ «Европейский». Очень тяжело переболели зимой ковидом, думали, что вообще умрём…
- С вами ничего не должно случится. А иначе кто будет нас поить чаем? – улыбнулся я.
- Да, наверное! – улыбнулась в ответ хозяйка. - Мы думали об этом. Наверное, Господь нас за это помиловал. За то, что мы каждый год крестный ход принимаем.

Рядом Павлом сидела женщина, рядом стояла девушка – видимо, ее дочь. Стройная, в обтягивающих спортивных леггинсах. «Нет, не для крестного хода такая одежда. Отвлекает от чая. И не для улицы вообще. Для дома. Шорты, леггинсы, майки, … Изгибы красивые, но надо скрывать. Правильно сказал как-то отец Владимир Смирнов в 2018 девушкам: «Всё красивое надо скрывать!» Беречь для мужа. Это неполезно не только нам, но и, в первую очередь, им самим…»

Две другие девушки уже отдохнули и собирались уходить. У одной была готовая накидка, закрывавшая и её, и рюкзак, а у второй - просто плёнка.
- Как ты будешь ее держать?
- Руками спереди. Прищепку бы, да нету.
- Есть прищепки, погодите, - я открыл верхний карман рюкзака, достал пакет с верëвкой и прищепками. – Держите две!
- Ой, спасибо!
- Да не за что. Для вас и брал.
- Очки чьи? Не забудьте! - встрепенулась хозяйка, увидев лежащие рядом с сахаром очки.
- Это мои, - успокоил Павел.

Привал наш занял десять, максимум - пятнадцать минут. Перед деревней Большое Мышкино в двух километрах от Стрелковых маршрут был изменен – теперь мы шли справа от села. Оказывается, участок в несколько гектаров, включая два километра единственной дороги, где раньше проходил маршрут, оказался выкупленным частным лицом. Гражданин перегородил вход в село цепями, закрытыми на замок, повесил табличку с надписью: «Частная собственность. Проезд и проход запрещён» и перекопал границы участка рвами и канавами. Кроме того, тяжёлая техника перемесила дорогу до состояния непролазной грязи. В предыдущие годы перед крестным ходом дорогу выравнивал грейдер, но сейчас это стало невозможным.

Пробки мы обходили через лес, а иначе я и не мог нормально идти - сапоги оказались скользкими. Павел нормально шёл по грязи, а у меня ноги расползались, пару раз чуть не упал, поэтому я старался идти по лесу или по травке. Наблюдал сбоку за другом, чтобы не потерять. А он шёл чаще всего прямо по раскисшей дороге справа. Мелкими шагами, но очень бодро, чаще даже вырываясь чуть вперёд. В какой-то момент я выпустил его из виду, обходя по лесу огромную пробку почти в конце перехода. Мне показалось, я его обогнал, решив, что он упёрся в затор. Я вышел к луже-озерцу перед самым выходом на поле, возле неё как раз остановились Саша Барбир, Валя Курочкина и Женя. Саша ошарашенно смотрел на меня:
- Ты как здесь оказался?? Как ты нас смог догнать??
- Слева я всю пробку обошел. В Стрелковых мы минут десять были всего.
- А мы двадцать. А где наш Фарит Иваныч? - Саша вспомнил "подпольную кличку" Павла Фаритовича.
- Чуть отстал, видимо. Буду ждать. Пока одежду от грязи отмою.
- Ну, мы пойдем наверх потихоньку.

Но ещё больше удивились вышедшие через пять минут из леса Альфредыч и Володя:
- Петрович?? Откуда ты здесь?? Ка-ак??
- «Пока лошадка четырьмя ногами: «Раз, два, три, четыре....», мальчишка шустрый: «Раз-два, раз-два!» По лесу затор обошел. Фаритыч отстал. Видимо, в пробке стоит. Саша, Валя и Женя ушли минуту назад.
- Ну, тогда мы их догонять.

А я остался ждать Павла. Почистил замызганную одежду. В руках я нёс сумку с продуктами. Можно было положить её в рюкзак, но я по старой памяти опасался давления лямок на плечи, хотя мой каркасный рюкзак при туго затянутом поясном ремне полностью их разгружал. На сумку постоянно попадала грязь от сапог, а с сумки – на штаны. В общем, ноги оказались грязными до самого верху. Хотя штаны были надеты поверх сапог, вода проникала сквозь одежду внутрь и стекала в сапоги. Вдобавок, штаны от воды отяжелели и в пути начали слезать из-за ослабевшей резинки. Снял с эластичного бинта булавку, заколол пояс потуже. Позже выяснилось, что воду выливали из обуви все наши, ноги были мокрыми у всех независимо от типа накидок и снаряжения.

Вылил воду из сапог, выжал стельки и носки, наблюдая за выходящими из леса. Увидел сыктывкарца Макса с друзьями, они шли по противоположному краю дороги, помахали мне руками. Потом подошёл Слава:
- Петрович, привет!
- Привет! Как идёшь? Как ночлег?
- Иду вот потихоньку. Ночлег, конечно, своеобразный. Ночевали в «хрущевке» в квартире с разбитой дровяной колонкой! Впервые такую видел. Не отрегулировать никак: то кипяток льётся, то холодная.
- А мы нормально, только цена стала 1000 рублей за человека.
- Это ещё что: я слышал, что в Бобино предлагали ночлег за 2500.
- 2500?? Там что: джакузи, массаж, полдник, ужин и завтрак?
- Понятия не имею. Кум твой Серёга, кстати, с нами ночевал.
- Знаю. Альфредыч ему звонил, хотел предложить к нам прийти, но Серёга сказал, что всё нормально.
- Иду с Аней, ты ее знаешь, сестра моя двоюродная. И с Таней из нашей компании. Она обычно быстро ходит, а в этом году - потихоньку. Вымок до нитки. Ноги мокрые. Сил, чувствую, нет уже. Колени болят сильно. Дойти бы до Загарья, потом в Киров поеду отогреваться и сушиться. А 5-го к вечеру – в Великорецкое. Такие планы. А ты до конца?
- Надеюсь. Как Бог даст.
- Ну, да. Бог даст, увидимся в Великорецком.

И Слава двинулся дальше. Я стоял в ожидании Павла: «Что-то не то. Как-то очень сильно отстал Фаритыч в этих пробках. Пропустил я, что ли? Так он бы меня увидел…» Никак не мог подумать поначалу, что он впереди. Я надел рюкзак, он прижал мокрую холодную одежду к спине, и меня начало слегка знобить. Оказывается, я прилично остыл за полчаса. В 2008-м в такой ситуации в Загарье я замерзал, а теперь точно знаю, что нужно делать – идти и петь молитвы. Петь хотя бы вполголоса, но лучше громче, чтобы вдыхать полной грудью, напрягаться, работать: «Шире шаг!»

1 часть
3 часть
4 часть
5 часть