Часть 2 здесь

Мы вышли на улицу. Связь была в этом году очень плохой. Телефон нормально ловил только на пятачке перед въездом в монастырь. Липин накануне подкидывал телефон, чтобы смс ушла.
- Зря подкидываешь. Это помогает, когда вышка далеко. А тут проблема в другом – сеть перегружена. Не успевает проглотить все вызовы.

Павел подошёл к рослому майору в голубой рубашке, стоявшему рядом с машиной «ГАИ», сказал пару фраз по поводу его службы и в конце огорошил его:
- Смотрите! Мы за вами внимательно наблюдаем!
Майор озадачился, но улыбался, что-то говорил в ответ. Шутник Павел умеет ввести в ступор людей. Полицейский шестым чувством понял, что перед ним непростой человек. Можно надеть меховые калоши за триста рублей и изрядно потертый туристический костюм цвета хаки, но глаза и интонацию от опытного взгляда не скроешь.

Елена, у которой сломалась печка, не отвечала.
- Вечером позвони с моего телефона, - предложил немного схитрить Павел. Но она не ответила и потом ближе к 20:00.
- Раз уже не складывается, то и не надо настаивать. Видно же, что нет на то воли Божией. Такие вещи надо чувствовать. Другая Елена сразу согласилась, к ней и надо ехать. Посмотрим, зачем нас Господь посылает в другой дом. Правда, там двухкомнатная квартира и семь женщин, мы так в туалет утром не попадем, если встанем рано…
- Мы не попадем?? Это они не попадут!


…
Свои спальные мешки и мой толстый свитер засунули в один мешок, чтобы иметь возможность ночевать в Мурыгино прямо под открытым небом в случае отказа в ночлеге. Встретили Зину и Галину, стоящих возле палатки у забора прямо рядом с камерой хранения. Сразу сказали им, что купаться в источнике в Трифоновом монастыре после окончания Хода времени не будет, скорее всего. Надо выезжать сразу, иначе можно потом уснуть за рулем. Отец Дмитрий потому и не поехал на своей машине, что некому его подстраховать.

Павел предложил попить кофе на ярмарке, но мы уже не успели. Продавцы складывали палатки, праздник закончился. Ростовчан на старом месте возле магазина среди автобусов я тоже не обнаружил. Поэтому мы купили мороженое, раскрыли тут же и потихоньку направились в гостиницу. Павел спустился вниз на лужайку, а я остался наверху. Прошло минут двадцать или тридцать
- Петрович, я телефон, кажется потерял, - Павел Фаритович озабоченно ощупывал карманы.
- Где?
- Да внизу, похоже. Возле забора. Я там последний раз звонил. Осмотрел всё сейчас внимательно. Нет нигде.
- Сейчас наберу… Хм… выключен. Уже выключен. Это плохо. Пойдем вместе еще раз посмотрим. Надо читать «Символ веры». В этом ходу всё находится!
- Ну ты читай… а я так поищу. Жалко не телефон, а то, что там много видео и фото… контакты опять же…, - мы медленно бродили и осматривали траву. Поиск результатов не дал. Да там и искать нечего - пятачок два на три метра.
- Я кажется знаю, кто мог забрать. Мужик там ходил подозрительный…

Мы поднялись обратно.
- Чего вы ищете? – Рома приподнялся с коврика.
- Фаритыч телефон потерял.
- Вы что, совсем с ума сошли?? Вот он, на зарядке стоит. Фаритыч, ты же мне его сам дал перед тем, как спуститься!

Мне стало смешно, а Павлу было не до смеха:
- Ёлки-палки… Что я наделал. Грех на душу взял.
- Невиновного человека подозревал?
- Именно. И что вот теперь делать…
- Ну ты же раскаиваешься. Это полдела уже. Потом исповедуешься нормально.
- А отец Дмитрий может меня исповедать, когда придем? Что для этого нужно?
- Поручи, епитрахиль. Ты уже и мне рассказал. То есть открыл грех при свидетеле. Господь целует и намерения.

«Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться» (Иак. 5, 16)

12 апреля. «Воскресная школа» Альфредыча.
Ели, обсуждали что-то, смеялись, …
- Хотите, анекдот расскажу в тему? Правда, он такой…
- Может, не надо? – с улыбкой пытался остановить Саша Барбир.
- Расскажу!

И я рассказал. Чувствовал сам, но не удержался. Поехал на машине домой через пару часов – чувствую горло заболело. Можно было списать всё на холодную воду, которой я после трапезы мыл посуду. Но я-то знал, в чем на самом деле заключалась причина:
- А как иначе остановить тебя, Василий Петрович? – вслух сказал я сам себе, стоя на светофоре. И хлопнул по рулю ладонью. – Если ты нормально не понимаешь! Тебя же Саша останавливал даже! Вот теперь Господь останавливает. И Слава Тебе, Боже, за это! Что не оставляешь меня и держишь за шкирку!

И только я это сказал, как горло минуты через три перестало болеть. Но через неделю я все повторил примерно по прежней схеме. «Кто обуздал свой язык, то совершенный человек», - сказал апостол Иаков. А я человек несовершенный. Обуздать язык не могу. Поэтому за меня регулярно принимается Господь. Кто сам себя не может в чем-то ограничить, того Бог будет ограничивать – через болезни и различные скорби. «С первого раза не понял предупреждение в легкой форме – вот тебе чуть сильнее вразумление» Опять заболело горло, потом голова, померил температуру – всего 37.1, а сил нет совсем. Странно... Свалился на кровать, уроки на следующий день отменил - благо, потом выходные. Зато обнаружился несомненный плюс: я понял, насколько плохо сейчас моему папе. Причем, он в таком состоянии находился не день, а гораздо дольше. Сытый голодного не разумеет. А тут всё сразу доходчиво Господь объяснил, чтобы я лучше понимал отца и был с ним деликатнее…

- Саша, помнишь ты рассказывал про женщину, у которой невыносимые боли из-за повреждения лицевого нерва? Позвони ей. Расскажи мою историю для примера. Она верующая вообще?
- Ну… так как-то… Крещеная, да.
- От таких болей стремятся избавятся любыми способами, особенно когда обезболивающие почти не помогают. Я читал труды Оптинских старцев. Они советовали в таких тяжелых ситуациях идти на генеральную исповедь и указывать все грехи, начиная с семилетнего возраста. Понятно, что старцы были прозорливыми и помогали кающемуся вспомнить забытые грехи. Но пусть она поковыряется в себе тщательно сама и напишет на листочке всё, что вспомнит Это уже будет большой шаг. Господь такое видит, и, возможно, сразу же ей легче станет. А потом с этим листочком пусть она и исповедуется. Может, прямо в больницу батюшку пригласит. Скажи ей. Послушает или не послушает – другой вопрос. Но мы должны сказать. А там как хочет. Скажи ей.

Я заваривал себе чай, прицеливаясь к пряникам, оставленными на столе уехавшими паломниками. К нам присоединились две девушки из Оренбурга. Павел, заваривая себе пюре и открывая рыбу, заливал им в уши, с каким великим писателем они сидят за одним столом.
- А еще у него есть знаменитая шляпа. Тебя весь ход узнает по этим бумбончикам, Петрович!
Чуть позже к нам спустилась пара из Калининграда. Рассказывали с некоторой грустью о своем житье-бытье.

- Почему вы здесь сидите, а тут в коридоре вода разлита на полу? Почему никто не подтёр?? – вдруг на кухню вовралась пожилая женщина и прервала нашу мирную беседу.
- Не понимаем, почему претензии к нам? Мы спустились сверху, в коридоре не были, – девушки оправдывались, пребывая в недоумении.

Я только хотел высказать тетушке всё, что думаю по этому поводу, как она тут же быстро ушла. Потом, когда мы уже уходили ночью, она извинилась: «Простите, если что не так…». И я понял, что это заместитель Павла Иннокентьевича, на которую свалилась еще за неделю да Хода гора забот, которую после Хода тоже разгребать примерно неделю.

Вышли мы на час позже, а на выход иконы под перезвон колоколов я глядел поверх забора гостиницы, стоя на крыльце бани. Рюкзак, в который я уложил запас продуктов до Медян (три банки консервов давали уже дополнительный килограмм) и квас, весил очень прилично, хотя одну полуторалитровую бутылку и часть продуктов я нес в сумке в руке, чтобы не сильно нагружать плечи. Павел тоже взял две бутылки воды. Надо бы разузнать, где же все-таки находится родник возле стоянки в Медянском лесу…

…
- Она меня унизила при всех, понимаешь! При всех! Подошла, выхватила хоругвь из рук и отошла в другое место, как будто я сам не знаю, где мне нужно стоять! – пока мы завтракали, метрах в двадцати от нас молодой парень с бородой возмущался поведением какой-то бабки, а потом перешел на эмоциональные рассуждения обо всем женском поле. Говорил жестко и долго - допекли, видно, парня. Я был полностью солидарен с ним мысленно

После иконы еще ждали опять минут 50, потом тронулись в путь, сдав волонтерам мусор – пустую бутылку.
- Серьезный человек и мусор серьезный сдает! – шутливо одобрил меня высокий бородач.

Шли сначала молча, а потом читали акафист – первую половину читал я, а вторую половину, начиная с восьмого кондака - Павел. Ему досталось читать на затяжном подъеме, и он аж взмок.
- Потрудился, брат Павел, ничего не скажешь!...

Вдруг метрах в пяти от нас из зарослей взлетела огромная коричневая тетёрка. Сначала полетела от нас, а затем, встретив кусты, вернулась в нашу сторону, потом обратно, сделав в панике спираль.
- Видимо, гнездо здесь. Долго терпела.
- Ты понял, Павел? Она ждала именно нас 50 минут. Прошли тысячи людей, но она решила показать себя именно нам. Ну то есть, Господь показал ее нам...

На последнем подъеме перед привалом я хотел попеть «Непобедимую победу», но Павел остановил:
- Это надо петь уже в конце, когда идем вверх после моста. Вот там победа!
- Как скажешь.

Через речку был уложен железный мостик - наконец-то сделали что-то серьезное. Мы, приложившись к иконе, стоявшей на развилке, пошли по лесной дорожке к своему привычному месту стоянки. Рома и Саша приглашали к себе, но наше место было лучше. Потом они сами перебрались на другую сторону в тень. Соседками оказались бабушки из Сыктывкара. Мы с Павлом пообедали, существенно облегчив рюкзаки. Заодно я проверил остроту лезвия своего ножа на себе - поранился, когда резал хлеб. Чуть задел палец – и кровь. Замотал ранку «плохим» пластырем, который был негоден для ног. На выходе с привала девушки собирали мусор, отдал им пустую бутылку. Девушки кричали какую-то веселую кричалку про то, что кто сдаст мусор, тому полагается вкусный обед в Медянах.
…
- Хорош жрать! – Рома подгонял нас, они с Сашей уже надели рюкзаки - предстоял последний четырехкилометровый переход до Медян с затяжным подъемом в конце перед фермой.
- Мы еще не наелись! – отшучивался я, разворачивая очередную мармеладную конфетку и запивая ее чаем Потом бросил в рот горсть орехов. И взял еще конфетку из пакета.
Павел после решения каких-то рабочих проблем опять мурлыкал с женой по телефону и вставать тоже не торопился. А Василиса мне только пару раз за Ход звонила с небольшим списком вопросов.

- Так, Петрович, теперь моя очередь идти в Медянах в магазин за лимонниками и кефиром.
- Ряженкой вообще-то. Мы еще и квас там покупаем обычно. Только я не хочу ничего.
- Петрович, лимонник – это святое! Лимонник обязательно надо съесть в Медянах.
- Тогда купи мне молока. Пол-литра, - просьба для меня самого была необычной. Я не люблю утолять жажду молоком. Но у меня лежали в сумке сухари с изюмом, и мне очень захотелось их уничтожить, запивая именно холодным молочком.

Остановились на старом месте за большим тополем. Паломник, шедший навстречу, сообщил, что мест там нет, но оказалось, что в самом хорошем месте в тени возле стены деревянного сарая оставалось шикарное место как раз для нас двоих. Павел отправился в магазин, а я лег дремать в ожидании полдника. Рядом расположилась развеселая компания, которую кормила супом, видимо, супружеская пара, подогнавшая сюда грузовик. Пришел еще один паломник, мужчина лет пятидесяти и спросил всех сразу:
- Сапоги никому не нужны?
Компания начала дружно хохотать в голос:
- А это не Вы в третий раз пытаетесь сапоги оставить?
- Нет. В первый раз спросил.
- Просто тут такая история ходит. Начиная с первого дня один мужчина пытался оставить сапоги. Положил где-то на обочине, а кто-то подобрал, опознал его и вернул. Он оставил второй раз у хозяев, где ночевал. Соседи по ночевке увидели утром оставленные сапоги и опять вернули. В третий раз задействована была уже полиция, они по рации переговаривались и нашли его. Вручили в итоге злосчастные сапоги!

Мужчина зашел за сарай, поставил их за поленья и ушел через некоторое время.
- Так он их оставил все-таки! – переглянулись парни со смехом. - Какой размер? 41-42, не, мне не подойдет. Миша, тебе подойдет. Забирай!

…Павел отсутствовал полчаса, лимонников не принес, но принес нам обоим мороженое, себе – кефир, а мне - литр молока. Я исполнил свою маленькую мечту, съев два сухаря, а излишки молока перелил в маленькую бутылочку объемом 200 миллилитров, которую зачем-то взял с биллиардного стола перед выходом. Вот для чего, оказывается…

…Вышли мы почти вместе со всеми на этот раз. Надо было прийти на ночлег одними из первых. Шли по левой обочине или рядом с ней. Вскоре нас догнала семиместная машина, забитая паломниками, еще и с внушительным крытым прицепом. Павел упрямо не хотел отходить в сторону:
- А пусть теперь едет за нами! Чего это он решил поехать, когда Ход идет? Ничего, подождет.

Минуты через три воспитательного процесса он всё-таки отошел в сторону. Машина подъехала к трассе, полицейский о чем-то коротко переговорил с водителем и направил их налево, где стояла вереница машин перед перекрывшими трассу из-за Хода двумя «КАМАЗами».
- О! Товарищ майор! Непорядок!
Майор был шокирован очередной (Павел потом сказал, что уже третьей по счету) встречей с нами.
- С моей стороны – порядок! - смеялся он. - Это с той пустили!
- Так надо было развернуть!
- А так бы еще хуже получилось.
- Мы же говорили, что будем за вами наблюдать! Имейте в виду!

- Павел, ты ему сниться будешь потом с указующим перстом: «Мы за вами наблюдаем даже во сне!» Проснется в холодном поту...
…
Я читал опять 90-й псалом, поминая папу и покойную жену. На подходе к Мурыгино почти заканчивалось возведение комплекса теплиц. А у нас в деревне все разрушилось и заросло борщевиком… Возле телевышки молодая парочка из установленной в багажнике «УАЗика» пластиковой канистры наполняла всем желающим бутылки холодной водой. Я из своей вылил уже теплую воду, налил холодную. Тут же с Павлом утолили жажду. Пошли дальше, Павел вспоминал, как в 2015 году минут 50 сидел и отдыхал здесь, возле станции техобслуживания после ж/д переезда на входе в Мурыгино. Не мог идти.

Из переулка вырулил белый «Солярис», пытался разогнаться, сигналя паломникам.
- Ты дурачок что ли?...

Дошли до Мопра, Павел зашел в салон связи, вышел слегка на взводе:
- Продавщица какая-то хамоватая. Выходит недовольная, я спрашиваю: «Вы работаете?» - «Чё надо??» - «Я Вам конкретный вопрос задал: вы работаете или нет??» Ничего у них нет. Никаких шнуров.

В переулке за «Пятёрочкой» неторопливо разворачивалась тонированная темно-зеленая «десятка», демонстрируя паломникам хорошую аудиосистему с басами.

…Встретил нас молодой человек по имени Савелий, очень напоминавший моего Тимофея и лицом, и повадками. И тоже полноватый. Немного. Я уточнил возраст – оказалось тоже 14 лет. Как знал. Мы с Павлом оказались первыми в квартире. Заняли сразу диван, потому что другую комнату, поначалу обещанную Еленой нам, теперь должны были занять певчие. Савелий подробно рассказал об устройстве квартиры, о немного сломанном кране в ванной («Если у кого-то из вас есть навыки сантехника, мы будем благодарны»), показал на плите кастрюлю с борщом, тазик винегрета, четыре буханки хлеба, соленые огурцы и чайник с чаем.
- Что-то крепкий чай у тебя, Савелий... Как тебя по отчеству?
- Романович. Ой, а это не чай, это заварка! А чайник вот, за диваном на стульчике. А воду можно брать из бутылки. Это техническая вода. Ею можно запивать таблетки, чистить зубы и так далее. Мы ее в Козе набираем, - расхаживая туда-сюда по комнате, жестикулируя и немного волнуясь, рассказывал Савелий. – А квартира эта принадлежала покойной бабушке. Она недавно умерла. В апреле. Помолитесь об упокоении Татьяны. Квартиру я продаю, повесил вот объявление на окно, но ее никто не покупает.

Я заметил еще на улице приклеенные к окну с внутренней стороны листы А4, на которых было крупно выведено по цифре – номер телефона - и слово «продаю» .
- А сколько квартира стоит, Савелий Романович, - подключился Павел.
- Девяносто тысяч.
- Что-то дешево…
- Как в Воркуте, - заметил я. – Странно. Киров же близко.
- А как, Савелий Романович, обстоят дела в Мурыгино?

Вопрос Павла упал на благодатную почву. Видно, что Савелий оседлал своего любимого конька -начался подробный рассказ о местных одноразовых дорогах, об истории Мурыгино и создании здесь завода по переработке бумаги. По тарелке супа мы съели, делать было нечего, поэтому мы слушали и задавали вопросы.

Раздался сигнал домофона, в квартиру зашла паломница по имени Наталья и ее спутница, имя которой мы с Павлом не запомнили. Увидели нас, остановились, как вкопанные, на пороге комнаты:
- Это что, мы должны спать с мужчинами в одной комнате?? А почему они не могут перейти в другую?
- Ну, мама сказала, что в другой будут две певчие, которых церковь попросила разместить по люксовому разряду.
- Нет, это невозможно! И что, мужчины будут спать на диване, а мы на полу?? Это удивительно! В одной комнате?? Вам придется…

Фразу я не дослушал:
- Наталья, не надо нам говорить, что нам придется делать, а что не придется. Это не вам решать. В крайнем случае, мы обсудим этот вопрос с хозяйкой, но не с вами.

Наталья сделала вид, что не услышала меня, и ушла осматривать другую комнату. Я сразу вспомнил капризных «самарянок», которых мы несколько лет назад по доброте душевной пустили ночевать перед началом Хода в учебный центр, а они потом возмущались, что мы спим в классах (в которых, кстати, совсем не было лишнего места), а они в коридоре. В итоге пришлось им напомнить, что они находятся в крестном ходу, где любая крыша над головой и теплое помещение – это великое счастье на ночевках.

И теперь вот эти возмущенные псевдопаломницы. Туристки. Потом, после проведения Савелием традиционной экскурсии по квартире и рассказа об истории Мурыгино, они стали думать, как им четверым разместиться, когда мы разложим диван, ходили по комнате, размышляли.
- Все нормально. Стол мы поможем вам сдвинуть, здесь трое и возле дверей одна. Влезете, - озвучил я решение.
- Всё это ненормально! Мы третий год тут ночуем!
- Ну ничего. Это неважно. А в этом году мы ночуем, - умерил ее пыл Павел. Пока с улыбкой. – Кто первый встал, того и тапки. В смысле, диван.

И Савелий по второму кругу начал им рассказывать о квартире, борще и воде для таблеток. Затем пришла их третья спутница, неожиданно добродушная, весело глянула в нашу сторону:
- О, здесь мужчины?? Интереснее будет! Можно с ними и чайку попить!
- Вы серьезно? Так у нас все к чаю есть! - Павел оживился. – У Василия вот есть вкусные вафельные рулетики. Если надо, что-то докупим.
- А как вас как зовут?
- Это Павел Фаритович. А я Василий. Петрович.
- А меня - Светлана. Ивановна.
- Петрович, сторожи диван, а я схожу в магазин за выпечкой.

Пока Павел ходил в магазин, Савелий Романович в третий раз начал проводить экскурсию по квартире, потом рассказал быстро историю Мурыгино.
- Молодец, Савелий! Пять тебе!
- Прям реферат прочитал! – пошутил я.
- Точно!

А пока первые две особы женского пола занимались собой в душе и туалете, мы со Светланой разговорились. Она оказалась из небольшого городка N-ск километрах в трехстах от Москвы.
- N-ск, N-ск… Что-то очень знакомое…, - я напрягал память, но не мог вспомнить.
- Там есть монастырь в честь…, - и она назвала имя.
- Точно! Вот я валенок! Только недавно ведь слушал его житие!
- Приезжайте, я вам экскурсию проведу. Запишите мой номер телефона. Наберите мне со своего.
- Наберу, сейчас. Диктуйте. Только этот номер дома у меня не активен, я звонки на него не отслеживаю. Он только для Хода.

Я рассказал о папе, что он умер 23 мая, а жена умерла год назад, 22 мая, в день Николая Угодника – такие произошли мистические совпадения. О том, как успокаивает душу чтение псалтири – читаешь об упокоении, а успокаиваешься и сам, и жизнь вокруг. Впервые я это обнаружил, когда 16 лет назад читал псалтирь об упокоении тестя, раба Божьего Сергия. И Светлана подтвердила, что с ней произошло нечто похожее при чтении псалтири об упокоении родственников.
- Жаль только, что моим советам, из тех, кто их просил, внимают только два человека – дочь Василиса и Павел Фаритович. Только они читают ее постоянно. Остальные - максимум по стиху в неделю. Это как подтягиваться раз в неделю на турнике, а потом возмущаться, что мышцы не растут, а только болят на следующий день. Читать надо хотя бы час в день. Жалуются на отсутствие времени, а его и нет, потому что не читают, не молятся, по заповедям не живут, жизнь погружается без Бога в суету, а она не позволяет добраться до Псалтири либо сил не хватает на чтение. Замкнутый круг.
- Василий, а Павел Фаритович - Ваш начальник?
- Не, просто спелись, - улыбнулся я. – Нам вдвоём комфортно. Ползем потихоньку.
- А в душ Вы очередь не занимали?
- Да я уже ходил. Только ноги старался не замочить. А то потом всё переклеивать утром, а пластыря мало, - и я, сняв носок, продемонстрировал систему защиты ступни и пальцев.
- Ого!! – ужаснулась Светлана. Только позже я понял, что я забыл сказать, что это не из-за имеющихся мозолей, а как раз для того, чтобы они не возникли. Она-то подумала, что все ноги разбиты. Тем более, что когда я встал с дивана и пошел к чайнику, то из-за затекших ног шел, как беременный пингвин.
– Это Вы так ходите?? - то есть, она подумала, что я так шел последний переход. Обманул бедную женщину…

Вернулся Павел. Вместе продолжили увлекательный разговор. Шла Светлана в третий раз. Эта женская компания ее напрягала.
- Грызутся друг с другом постоянно. Почти непрерывно с самого начала. Наталья возомнила себя командиром, надоела хуже горькой редьки. Вы с ней осторожнее.
- Да нам все равно, кем там считают себя ваши подруги! – с улыбкой успокоил ее Павел. – Мы с любыми разберемся!
- Я жену похоронил. Могу и их похоронить…
- А я и не думала, что могут быть такие интересные люди здесь! - Света была в восторге от нас.

Ну да, ну да.. «От Сыктывкара может ли что добро быти?» (почти Евангелие от Иоанна, 1 глава стих 46).

- Да всякие в ходу встречаются персонажи. Как сюда попадают – непонятно. Слышал как-то на стоянке, как две подруги обсуждали диагноз Коли – того самого, который в голове колонны на всех кричит и командует. Насмехались над убогим человеком, одновременно намереваясь идти поближе к иконе... Обсуждая чужие диагнозы, будьте готовы, что и ваш диагноз публично обсудят. «Каким судом судите, таким будете судимы; и какой мерою меряете, такою и вам будет будут мерить» (Мф 7, 2)

- Алё! – Павел взял трубку. – Да нормально мы разместились, всё хорошо. Соседки, правда, тут пришли… странные какие-то… А, хорошо, - после небольшой паузы усмехнулся он и пояснил мне:
- Жена звонила. Вот как она почувствовала? Я же ничего не сказал! А она попросила меня: «Ты только их не бей!»

Нормальная жена и должна чувствовать мужа. Угадывать его желания. Предугадывать.

- Скоро придет четвертая. Ольга. Она немного странная, будьте готовы, у нее настроение меняется, как волны – туда-сюда.., - Света энергично изобразила синусоиду.

Тут в комнату зашли ее подруги, возмутились-удивились, что она сидит с нами, а не с ними. И тут же сказали, что матрасы заняли они для себя, а ей придется спать на своем коврике. Потом оделись и ушли куда-то.
- «Высокие! Высокие отношения!», - процитировал я фразу из фильма «Покровские ворота».
- Да уж…

Зашел Савелий и поставил нас в известность, что звонила мама, сообщила, что вернулись певчие к храму, квартиру осмотрели и остались очень недовольны.
- Савелий, если что, мы подтвердим, что никто сюда не приходил и ничего не смотрел.

Что это сейчас было? Куда они ходили и что они смотрели? Так или иначе, но маленькая комната с двуспальной кроватью освободилась, и мы с Павлом решили переместиться туда. И этим гражданкам будет легче, и нам спокойнее.
- Света, ну что? Раз они сами заняли матрасы, то тебе и Оле достается наш диван! «И многие первые…»
- «…будут последними, а последние – первыми»! - продолжила она тут же.
- Именно! Смотри, как красиво всё получилось!

Тут вернулись ее подруги. И началось.
- Мы хотим спать, заканчивайте! – скомандовала Наталья.

Повышать голос на Павла Фаритовича было крайне опрометчиво. Человек прошел 90-е, попадал на бандитские стрелки и разборки, несколько раз был реально на волосок от смерти, потому что у него хотели отжать бизнес, попадал и в лапы «оборотней в погонах», потом окунулся в такую грязную и опасную вещь, как политика и власть. И вообще, гордо носил звание «Воркутинец!», что говорило о многом. Взять его «на голос» явилось самым неудачным решением Натальи не только за вечер, но, наверное, за всю ее пока никчемную жизнь. Весь диалог здесь приводить я не буду, но кратко суть перескажу. Даже не оборачиваясь к ней, с кружкой в руках Павел Фаритович командным голосом несколько раз (в ответ на каждую ее претензию) повторял ей, что будет пить чай здесь столько, сколько нужно. Причем, он тут же сменил интонацию и выражение лица, когда обратился ко мне:
- Правильно я говорю, Петрович? - ласково, с ленинским прищуром поинтересовался он.
- Правильно, Пал Фаритыч, - я тоже неспешно попивал чаек и с интересом наблюдал за Натальей: «Через какое время она сдуется?»

Почти сразу Наталья поняла, что жестко встряла. На ее угрозу позвонить хозяйке Павел тут же приказал:
- Давай! Давай звони! Давай звони прямо сейчас!
Потом он припомнил ей то, что она два раза успела его толкнуть в коридоре, когда ходила в душ. Я не удивился – так обычно женщины проверяют, насколько могут они прогнуть мужчину. Уступит ли он ей дорогу и отойдет? Но надо помнить простую вещь: «Кто выбирает между войной и позором получает и войну, и позор». Такие вещи надо пресекать сразу. Хотя большинство мужчин предпочитают уходить от конфликта, выдавая трусость за благородство и не желая вступать в конфликт, отрабатывая вбитую с детства в голову установку: «Будь же джентльменом!». И дискомфорт в итоге накапливается, а потом происходит взрыв. В итоге возникает чувство вины за этот взрыв, который оказался несоразмерен ситуации в данный конкретный момент. Если сразу не обозначить женщине границы дозволенного, то она воспринимает свои проступки как норму: «Раз ничего не сказали - значит, одобрили» За что же потом взрываться? Поэтому спокойно, без эмоций, не участвуя в ссорах, чтобы испытывала чувство вины только нападающая и провоцирующая сторона, мужчина должен сразу обозначать рамки дозволенного и четко выполнять обещанные санкции. Вплоть до немедленного расставания навсегда.

Не давай воде выхода, ни злой жене – власти;
если она не ходит под рукою твоею, то отсеки ее от плоти твоей.(Сир. 35, 28-29)

… Наталья начала угрожать полицией. Реакция Павла была прежней. Сидя спиной к ней, он требовал, чтобы сейчас же набрала выполнила свою угрозу:
- Давай! Давай звони!! Я жду, Наташа! Я жду!
- Света, ты что с ними?? – вопрошала возмущенно она.
- Наталья, ты всех достала, действительно! - последовал неожиданный для нее ответ.
- Мы тебя взяли с собой! А ты…
- Что значит взяли??
- Ну пригласили.
- И что из этого?? Я тебе рабыня что ли??

Процесс осознания сложившейся тупиковой ситуации у Наташи вскоре пошёл, ржавые шестеренки провернулись:
-Хорошо, мы можем уйти в другую комнату, а вы перенесите свои вещи сюда.
- А мысль-то неплохая…, - эти клуши тяготили меня своим присутствием. Я бы смог лечь на диван, слушая Павла и Светлану.
- Погоди, Петрович! Погоди, не надо, - Павел с лукавой улыбкой притормозил меня, решив добить их до конца.
- Мы возьмем свои вещи и уйдем.
- А ты попробуй, Наталья! Вот попробуй!

Та уже пребывала в страхе и смятении. Через пару минут Павел всё же милостиво согласился на их предложение. Я пошел за своим рюкзаком, Наталья зашла в комнату вслед за мной:
- Где вы нашли такого друга... – вполголоса произнесла она.
- Сейчас я вернусь и всё Вам объясню, - я отнес рюкзак и часть наших вещей в комнату с диваном, потом пошёл за второй партией.

Это она решила мне пожаловаться на брата во Христе?? Оригинально… Павел грубо рашпилем поработал, а мы сейчас отшлифуем наждачкой. «Получай, фашист, гранату…»:
- Наталья, - собирая вещи, обратился я. – Ну вы же должны понимать, что все события, происходящие с нами в жизни, являются отражением нашего внутреннего состояния. Никаких случайностей быть не может, тем более здесь, в Великорецком Крестном Ходе. И если под конец Хода с вами произошли такие серьезные неприятности, то это веская причина, чтобы самым тщательным образом заглянуть внутрь своей души и всё проанализировать.

Наталья осталась стоять в ступоре с открытым ртом, держа полотенце в руках… «Саечка тебе за испуг. Хе-хе... Мерзкий, мерзкий тип…» Железным человеком быть хорошо, когда ты исполняешь волю Божию. А когда идешь против Бога, воюешь с Ним, то просто глубже себя закопаешь, имею железную, но противную Ему волю.

Последней пришла Оля. Савелий хотел провести четвёртую экскурсию за вечер, но я его остановил:
- Савелий Романович, ей всё расскажут ее подруги. Отдохни, пожалуйста.

Ольга показалась мне адекватной и спокойной: «По-моему, наговаривают на неё…». Перебросились несколькими фразами, я ее даже похвалил, уж не помню за что, выдал пару комплиментов (мне не жалко для приличной женщины с совпадающим взглядом на жизнь), а потом даже перекрестил - почему бы не перекрестить разумного человека?
- Оля! Красотка и умница – смотри, как тебя назвали!
- Ой, что-то меня на солененькое тянет!
- Да ладно! Вот это новость! – оживились мы с Павлом.
- Да я на третьем месяце вообще-то!
- Ух ты!
- Слушайте, а где мы будем спать? На диване кто спит?
- Мы.
- А женщины на полу?? Это удивительно! Я тоже лягу на диван!
- Оля, ты хочешь спать между двух мужчин?? – смеялась Света.

Я ел печеньки и допивал молочко из маленькой бутылочки, только соски не хватало для полноты картины. К утру без холодильника оно бы прокисло. «Забавная собралась компания… Вот, значит, для чего Ты, Господи, привел нас сюда...»

- Я вот смотрю на вас и не понимаю характер ваших взаимоотношений? – смотрела очень внимательно на нас с Павлом Оля, а потом начала допытываться. – Вы кто друг другу? Коллеги? Начальник и подчиненный? Дядя и племянник? Просто знакомые?
- Я папа, а Павел – мой сын, - выдал я с серьезным видом.
Павел Фаритович и Светлана хохотали, а Оля, недоверчиво глядя на нас, протянула:
- Не-е…

Ну я же не сильно соврал: как мой отец, так и Павел часто задавали мне вопросы по духовной теме, потому что позже меня пришли в Православие. И самое главное – следовали этим советам. А папа как-то три года назад даже назвал меня своим крестным отцом.

- Василий, а сколько Вам лет? – спросила Света. – Мне 40. А Вам?
Оля тоже внимательно смотрела на меня.
- А вы угадайте! – забавлялся я.
- 41? 42?
- Ему 35! - «выдал тайну» Павел.
- Ага, - подтвердил я. – 35. А виски седые из-за трех предыдущих браков.

Нам всем троим было весело, только Оля продолжала недоверчиво-напряженно всматриваться в меня:
- Не-е…
- Да, ладно. Шучу. Мне 48.

Оля облегченно вздохнула.
- Василий, а вот у Вас жена умерла. А Вы снова собираетесь жениться?
- Ну это если Господь даст жену. Укажет на нее.
- А как это понять? Как понять, что именно эта женщина – жена?
- А у нее над головой будет сиять нимб, на котором светится надпись: «Ж Е Н А». Типа таблички.
- Ну серьезно…
- А если серьезно, то отличить будущую жену от обычного искушения самому трудно. Нужно молиться, читать Псалтирь и терпеливо ждать. Потому что если мужчина не хочет жениться (или женщина сразу не хочет выйти замуж), то надо отдалиться и самоуглубиться. И увидеть в результате через некоторое неопределенное время: либо это совсем не твоё, либо пока не твоё. Бог есть Любовь. Любовь возникает не от цветов, комплиментов и походов в кафе или кино, а от близости к Богу. И после долгих молитв (или недолгих) любовь либо становится взаимной… Либо затухает – Господь отводит ненужного человека и награждает спокойствием за преодоленное искушение.
- Так женщина же может уйти, пока Вы отдалились? Ее может кто-то увести!
- Она что, корова на веревочке? Если ты молился, а кто-то «увёл», то такова воля Божия. Твоё от тебя никуда не уйдет. И вообще, женщина хорошего мужчину должна заслужить.
- Что??
- Кто за кем бегает, тот потом и становится ведомым в отношениях. Поэтому мужчины не должны бегать за женщинами и уговаривать. Только если наоборот. А еще лучше, когда никто ни за кем не…

Но я не успел договорить, потому что Оля закрыла ладонями лицо и закричала:
- АААААА! Вы это слышите??? – она замолчала, немного развела пальцы, чтобы сквозь них посмотреть на меня и снова закричала. - ААААААА!! Что я слышу???? Женщина должна бегать за мужчиной?????

Шаблон порвался надвое, как завеса в Иерусалимском храме. И внутреннее потрясение, видимо, сходно было с тем землетрясением, когда камни сдвинулись с могил. Ожившие пыльные скелеты вышли своих шкафов. Так Господь словом, как мечом обоюдоострым, отделяет ложь от истины…

- Апостол Павел сказал, что женщина создана для мужчины, а не мужчина для женщины. Жена создана быть помощником, соответствующим мужу.
- Подарите кто-нибудь этим мужчинам цветы! - пыталась пошутить Ольга, оторвав руки от лица и указывая на нас.

«Подари ей, Господи, мозги…»
- Да, Павел. Никто от нас не уйдет необиженным.
- Эт точно! - отозвался Павел. Потом продолжил. - Я вот считаю, что мужчина может поднять руку на женщину, но только в особой ситуации. Пример приведу. Я был у хороших друзей на Урале возле Челябинска, казаков из конвоя крестного хода Табынской иконы Божьей матери. Серьезные православные мужики, а друг мой – бывший офицер, крепкий, подтянутый, не пьющий, работящий. Красавец во всех отношениях, одним словом! Предыдущая жена ему изменила, чего ей не хватало – не понятно… Женился он повторно. Жена новая - красавица и умница. Но позволила себе как-то в компании перебить его и унизить при всех. Неуважительно прилюдно отозвалась о муже, в общем. Он промолчал, досидели они до конца, вернулись домой и он вытянул ее нагайкой по спине. Один раз, но хорошо. Всё сразу осознала и больше не повторяла подобной ошибки никогда. Если когда-то потом ее начинало заносить нее туда, он только глядел на нагайку, и жена сразу приходила в разум: «Всё, всё, я поняла!» Прям как в анекдоте: «Тёща у меня была умная, всё поняла с первого удара» Бывают такие, у которых кроме плетки ничего нет. Это не мужчины.

Оля потрясенно слушала нас.

- А давайте еще посидим? С вами так интересно! Я могу еще в магазин сходить, у нас трубочки и печенье закончилось, – предложила Света.
- Не ходи! Света, не ходи!! - Оля вцепилась ей в руку. – Мужчины должны ходить в магазин! Имей же гордость! Если ты пойдешь, они перестанут тебя уважать!!

«Подари, Господи, ей мозги…» Свете тоже было смешно наблюдать за подругой, она высвободила руку, взяла кошелек и отравилась в «Пятерочку». Оле с нами рядом больше нечего было делать, и она ушла в комнату к подругам. А «подруги» выделили ей, беременной, матрасик, а сами улеглись на кровать. Требовали, чтобы мы им уступили диван, а сами, однако, не захотели никому ничего уступать. Закономерно. Ожидаемо.

Света принесла еще и фрукты: черешню, апельсины, яблоки,.. Приятная женщина. Черешню я люблю. А Павел обрадовался апельсинам:
- Петрович, почисти, пожалуйста своим острым ножом. А не захочешь, так я заставлю!
- Света, знаешь, как он будет «заставлять» меня? Ща покажу на нём.
Я встал со стула, прибилизился к Павлу и начал его поочередно целовать в левую и правую щёки:
- «Василий…» – Чмок! - «Петрович!..» – Чмок! – «Почисти мне…» – Чмок! «Апельсинчик!»

Светлана хохотала над нами. Мы посидели еще с полчасика, перемежая серьезные темы шутками, а потом Павла начало клонить в сон, и мы с ним перебрались на диван. Время было уже ближе к 11 вечера. А Света не захотела идти в комнату к своим подругам и улеглась на матрасе в углу нашей комнаты.

Ближе к трём утра женщины встали, довольно быстро привели себя в порядок (мы собирались в итоге дольше) и ушли к храму. Последней уходила Света. Я сидел за столом еще не до конца проснувшись и тихонечко попивал горячий чай. Она с рюкзаком на спине подошла ко мне:
- Христос воскресе!.. – произнесла она очень негромко, чтобы не разбудить Павла, наклонилась ко мне и с улыбкой три раза нежно поцеловала в щеки. Меня обдало легким приятным ароматом духов.
- Воистину воскресе…
Закрылась входная дверь.

«Ну, Светлана… Ивановна… Ох, уж эти ваши женские штучки… Так бы вели себя всю жизнь с мужьями, а не только в начале взаимоотношений…», - мне стало немного смешно от этих приёмчиков. Сколько уже я их видел раньше. «Надушиться в крестном ходу ради малознакомого человека… Забавно, забавно… Телефон свой вечером продиктовала и мой записала… Что за экскурсию Вы хотите мне провести в своём N-ске, Светлана… Ивановна?...», - зевал я, блаженно улыбаясь, и смотрел на просыпающегося Павла.

- Сколько времени, Петрович?
- 3:20. Ты же любишь просыпаться долго, предварительно повалявшись. Поваляйся…

Лена накануне сказала оставить за ночлег, кто сколько захочет. На подоконнике лежали деньги, оставленные женщинами. «Что-то как-то скромно вы оценили ночлег. Не понравилось что ли с нами?...» - усмехнулся я. Вскоре Лена зашла в квартиру вместе со своей подругой, у обеих на шее висели бейджики на ленточках. Они только что покормили паломников и проводили Крестный Ход. «Выглядят обе на 30 лет максимум, даже на 28, причем обе без макияжа, - разглядывал я. - Как Савелию может быть 14 лет??» Еще раз пригляделся: «Ну может, чуть больше 30. М-да, удивительно… Видимо, благодать на настоящих православных так действует…»

Симпатичную подругу Лены тоже, как оказалось, зовут Светой. Она была совсем худенькой, смуглой и очень миловидной. Я раздумывал, какой же она национальности. «Узбечка? Таджичка?...» Выросла, как мы поняли, она в Кирове, по менталитету не отличалась от нас, а вот кто ее родители?
- Я крымская цыганка, - развеяла она наши сомнения в процессе разговора, кода Павел пытался осторожно выяснить, кто она.
- Ой, у меня были такие мысли, но я стеснялся спросить!
- Мы отличаемся от местных. Местные – это «северные» цыгане, а мы крымские.
- Как вы тут спали? Нормально? - поинтересовалась Лена.

И услышала в ответ краткое описание минувших сражений.
- Ой! А меня эта Наташа еще вчера днем достала претензиями, наехала на меня на пустом месте! – поделилась с нами Лена. – Обычно у них Марина за старшую, она их строит. Цыкнет – они и смирные. А тут…
- То есть она тебе мозг вынесла, а потом тебе же на нас собиралась жаловаться?? Оригинально!...
- Четвертая, которая Оля, была поначалу адекватной, а потом резко переобулась в воздухе на 180 градусов! – продолжал рассказ Павел.
- Женщинам верить нельзя! - кокетливо произнесла Света и поглядела куда-то в сторону с хитроватой улыбкой.
– А я вот верю. Потом всё припоминаю, правда, - тоже хитро улыбнулся я …

В общем, наши мнения по поводу соседок совпали. Света бонусом рассказала историю, которая с ней приключилась вечером, когда пришел Ход:
- Стою я на раздаче, подходит женщина, важная до невозможности и бросает тарелку небрежно: «Обслужи меня!» - «Что?» - «Я сказала: обслужи меня!!» - «Женщина, почему вы так со мной обращаетесь? Я такая же паломница, как вы» Я вижу, как у мужчины, стоящего позади нее, мгновенно наливаются кровью глаза и сжимаются кулаки – он всё это слышал, и уже двинулся, чтобы то ли дать ей по голове, то ли выкинуть из очереди. Еле успела я его остановить и успокоить: «Не надо! Пожалуйста, не надо! Это искушение! Пожалуйста!» А та не унимается: «Ты чо тормозишь?? Кому говорю, обслуживай меня!!»

Как такие попадают в крестный ход? Что они здесь делают? Мне сразу вспомнился прошлый год, когда Ход в традиционной форме был отменен. Смысл от поездки некоторых «паломников» в Киров и отправления в турпоход до Великорецкого и обратно наперекор благословению владыки Марка был примерно такой же, как, например, от проведения службы в «Пятерочке» – это богохульство, которое будет наказано. Те, кто шел в том году, несмотря на запрет, участвовали не в крестном ходу, а в самочинном сборище. В расколе. Поэтому нехватка воды в жару, отсутствие ночлега и помощи – это не подвиг, а наказание. Более того – это лишь самое начало их скорбей. Всё впереди. Раскольники так просто не отделаются. А также те, кто выкладывал фото и видео этих туристов, выдавая их «паломничество» за героизм. Бывает причастие в осуждение, о чем пишет апостол Павел, а бывает паломничество в осуждение. Потому что нами должна руководить не упрямство, а послушание. Любовь. Неважно, каким способом проверяет Господь степень нашего смирения. В том году это была самоизоляция. Опасен вирус или нет – главное, что была просьба от властей и епископа: «Останьтесь, пожалуйста, дома. Вот в этом году проверка нашей воли избрана Богом именно такая – сидеть, а не идти» Большинство эту проверку выдержали. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Не только от причастия может быть благодатно на душе, но и от послушания.

Но были и те, которые всегда найдут причины для своего самодурства. Таким не нужно ходить пока в крестный ход. Они новичков ничему научить не могут. Знаю женщин, которые поехали в Киров, оставив дома беспомощного мужа. Хотя жена должна интересы и принципы мужа ставить превыше всего. Непослушные непослушны всем и всегда: мужу, отцу, Богу, властям… Характер – как запах: проявляется везде одинаково. На Троицу все зелёненькое, конечно, надели. А на Пасху - красненькое. Это не православные. Это христопродавцы. И мужененавистницы - одно ведь без другого не бывает.

Отдельные паломники спрашивали в интернете, почему не было четких указаний о том, что крестный ход запрещен. Вы иудеи или христиане? Вы по Новому Завету живете или вам опять нужно 613 конкретных установлений, как в Законе и Второзаконии? Господь говорит в «Апокалипсисе»: «Се, стою у деверей и стучу: если услышишь Меня и откроешь дверь, то войду…» Не ломится, а тихонечко, еле слышно стучит. Услышим – спасёмся. А у некоторых лбы непробиваемые, три сантиметра чугуна. Слепые и глухие. И пустые. «Люди с необрезанным сердцем и ушами» Только звенят громко, а Любви внутри нет. А без нее всё превращается в мусор. Правило простое: представьте, что вы епископ или губернатор. Вы хотите, чтобы вас народ слушал или хотите, чтобы такие же неслухи на каждый ваш аргумент находили три контраргумента? Вот и ответ. «Поступайте с людьми так, как хотите, чтобы люди поступали с вами».

Жаль некоторых священников, которые тоже пошли. Харизматичные, умные, смелые, красивые. Такие же, как протопоп Аввакум в свое время...

Написал я как раз тогда своим знакомым «христианкам» письмо. Приведу здесь его кусочек почти без купюр:

Люди носились с Шиесом, как с писаной торбой. Стояли в Сыктывкаре на многотысячном митинге. А с Свято-Стефановский ход идут всего 150 человек. Было бы наоборот, никакого Шиеса бы не случилось. Потому что власти (как и все проблемы) – это отражение нашего духовного неустройства. Сидят бабы возле полигона, палатки поставили, костры жгут, видео снимают, фоточки постят. Звезды ютьюба... Вместо того, чтобы сидеть дома, рожать детей, трудиться, молиться, заткнуться и слушать мужа. Непроходимо тупые, упрямые, хамоватые, истерично-суетливые самки человека, считающие, что в каждой бочке надо быть затычками. Деревянные по пояс. Не откручивать им рога нужно, а отбивать ломом. Предварительно зажав дверью голову, когда просовывают ее в чужую жизнь и хотят залезь беспардонно грязными ногами в душу. Отец Андрей Ткачев на своей лекции в ютьюбе пару лет назад предлагал отбивать рога таким особам женского пола ребром ладони. Потом напали на него, не выдержал давления. Отец Дмитрий Смирнов тоже начал оправдываться, когда сказал про узаконенную проституцию в браке. Сказали батюшки правду и испугались. Бывает. Дело серьезное и опасное. Потому что многие женщины, у которых вместо мозгов голова набита соломой и опилками, являются по недоразумению основным электоратом. Власти, чтобы быть избранными, им потакают. Блудницы и проститутки выбирают себе в правители блудников и проституток. Порнократия. Так в до 1059 года «элита» выбирала римских пап для оправдания своих безумств. А сами же возмущаются властью, которая является лишь их отражением. И потом Господь скажет этим не в меру активным революционеркам, которые за любую движуху, кроме здравого смысла: «Вы хотели чиновников на вилы поднять? А причина-то - вы сами. Ну что, теперь вас на вилы чертям поднять?» Каждый сам себе пишет уголовный кодекс для Страшного Суда. У многих в душе такой Шиес!.. Авгиевы конюшни навоза.

Если вы посещаете крестные ходы, а любви не прибавляется, то вы мертвы, хотя вроде бы ходите, шевелите губами, когда акафисты поете и моргаете глазами. Зачем вы ходите в Церковь, если ничего не меняется внутри? «Всегда учащиеся и никогда не могущие прийти в разум истины» (2 Тим 3, 7) Помните притчу про вора, который спрятался от своих преследователей внутри мертвой лошади и, задыхаясь от смрада среди червей, молился о спасении Николаю Угоднику? Тот явился ему и сказал: «Какой смрад здесь ты испытываешь, такой же смрад от твоих молитв мне» От вашего пения на клиросе и якобы «христианской» жизни не такой ли смрад?

Вы говорите, что любите детей, но вы их губите, потому что они видят (чувствуют) вашу нелюбовь к мужу. Вам детей дал Господь на воспитание вашим собственным примером, а не на дрессировку. Какой вырастет дочь, если видит, что для мамы походы и подруги дороже мужа? А дочь должна видеть, как мама посмотрела на папу и, увидев его малейшую негативную реакцию, без лишних слов, уныния или раздражения, а с радостью приняла его волю. С радостью – потому что обрадовала его. Не успела сильно расстроить. Как мужчины должны искать воли Божией, так вы должны угадать (!) волю и желания мужа. А вы не чувствуете. Не угадываете. Или видите и угадываете, но делаете назло, по-своему. Не научились главному. Не умеете. И научить никого - даже детей - не можете, но пытаетесь все время спорить и умничать.

Мне кажется, что крещеных мужчин Господь заберет по исходе их души если не к Себе поближе как мучеников, то хотя бы избавит там от мучений после такой паршивой совместной жизни со злобными, глупыми и упрямыми демонами в юбках. В то время как Бог никого не насилует, а даёт свободу, демоны свободы не дают. Сами будучи несвободны от страстей и заблуждений, вы всех пытаетесь лишить свободы, наседать, подчинять, уламывать, заставлять, затаскивать в свои дела, вынуждать сделать всё по-вашему: купить что-то, поехать куда-то, сделать, креститься, протолкнуть свое мнение, …

Вы не христианки. Вы крещеные нехристи. Любит Господь всех, но не хочет с некоторыми иметь никаких дел. Видеть и слышать не хочет. Потому что без Бога (то есть без Истины и Любви) люди непроходимо тупы и упёрты. Непроходимо. И эти слова вы не поймёте и не воспримете правильно. Глядите, чтобы потом Господь, Который всех любит, не сказал: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня!»

***
…Оказалось у Светы дочка учится в институте здесь, в Кирове. «Да сколько же Свете лет??» - тут я начал не на шутку удивляться и всё пытался угадать. А вслух продолжил нашу историю:

- На предыдущем месте нас не захотели принимать. Печка сломалась…
- А нам батюшка сказал не бояться вируса и благословил всех пускать!
- Какой молодец!
- Вы приходите обязательно на следующий год! Если не в эту квартиру, то мы вам найдем другую.
- Хорошо! Сейчас водички наберем, да пора уже выдвигаться. Только я не понял, почему Савелий сказал, что эта вода в канистре – «техническая, только для приема таблеток и чистки зубов». Если для таблеток можно, то и пить ведь можно?

Елена рассмеялась:
- Да это хорошая вода, мы за ней в Козу ходим!
- А что такое Коза?
- Коза – это деревня неподалеку, там очень хороший родник.
- Так, Лена, вот тебе деньги за ночлег, - я вечером посмотрел на скромно одетого Савелия, на саму квартиру, на добрую Лену, и мне хотелось заплатить ей побольше, чем Оле в Монастырском.
- Ой, это много!
- БЕ-РИ! – властно сказал я и сжал ее ладонь с вложенными мной купюрами. - А про квартиру он сказал, что она стоит 90 000.
- Не, квартира стоит 900 000
- Ясно. Перепутал…

***
Редкие паломники шли мимо храма в сторону реки. Время было уже 4:30, мы отставали почти на полтора часа.
- Ну, Петрович, мой полукровка-янычар, двинулись?
- Двинулись…
Мне сразу вспомнился командир подводной лодки Янычар из фильма «72 метра». Мы всех вывернем мехом внутрь и наступим на любимые мозоли, кто попадется под руку.

- Вот почему я влезаю во всякие разборки? Почему такие неприятности всегда случаются именно со мной? – сетовал Павел.
- Мне кажется, ты сам их ищешь, - улыбался я. – Помню-помню, как в 2019-м за Воркуту горой встал в Великорецком…
- За Воркуту порву! Ну а чего они начинают?...
- Да не переживай. Всё получилось, как надо. Прям в цвет. Она долго зарабатывала эти проблемы, всей своей жизнью. Господь привел ее к нам на излечение. К тебе под пресс.
- Всех построим! Пяточки вместе, носочки врозь.
- Ты же сказал в Великорецком, что быть мне старцем? Ну хотя бы старым. Вот и слушай, что скажу: не в чем тебе исповедаться. И заметь, Господь сделал так, чтобы все наши уехали, и обратно мы шли вдвоем. Даже отец Стефан передумал идти дальше. А иначе все получилось бы по-другому. Всё идет согласно Большому Генеральному Плану. Сказано в Евангелии: «Солнце да не зайдет в гневе вашем». И еще: «Гнев человеческий не творит правды Божией». Гневаться можно, но любовь не терять. Таков царский путь. Серединный. И этих Наташ тоже Господь любит, и они могут ко Христу в итоге прийти, как апостол Павел. Об этом надо всегда помнить. Нас, правда, больше любит…
- Короче, так и скажу, что это ты во всём виноват!
- Да, вали всё на меня! Я же у Боженьки любимая свинюха… Сколько же этой цыганке Свете лет, Павел?
- Ну она же сказала, что ей три раза по восемнадцать.
- 54??? КАК можно так выглядеть в 54???
- С таким как ты – можно! - успокоил и рассмешил меня Павел.

После Хода на следующий день специально позвонил Лене и выяснил правду. Оказалось, Свете тридцать семь. «Сама же сказала, что женщинам верить нельзя, хе-хе…А выглядит лет на десять моложе, да…»

Я женщинам не доверяю,
Они коварны и хитры,
Они на ногти клеят ногти,
Рисуют брови на бровях.

Ну Лена-то и Света без косметики, не накрашены. Или накрашены?... Хм… Прежде чем жениться, мужчина, видимо, должен умыть будущую жену своими руками…

***
Перед нами шли молодых четверо паломников - молодой человек и три девушки.
- Пойдем с этой стороны гаражи обойдем, потом тропинка все равно туда выйдет, - предложил парень.

Но девушки отделились от него и пошли справа вместе с нами. Обойдя пару гараж и повернули налево и увидели его метрах в семи с дрогой стороны гаража..
- О! Он нас ждет! – обрадовались девчонки.
- Радость-то какая! Ну беги, обнимай! – посоветовал я. - Брат твой пропадал и нашелся, умер и воскрес!

Мы все вместе хохотали.
– А куда идти? - спросила нас компания.
– Да все эти дорожки между гаражами выходят на берег Вятки, параллельно идут, я по карте смотрел.

Павел рассказывал, про друга-интеллигента, которому он помог разобраться с будущей тещей. Про то, как он знакомился со своей женой, Ольгой Васильевной:
- Все говорили в институте: вот идет королева Ильясова! Удивлялись, как она меня взяла в оборот, такого непостоянного.

На подходе Гирсово паломники лежали на положенной неровно (просто для прикрытия грязи пред каким-то коттеджем) тротуарной плитке.
- Вот же наши люди! Тут камни набросали, а они на них все равно спят! – удивлялся Павел.

Потом попросил устроить короткий привал, чтобы позвонить жене. Я в это время достал его любимые апельсины, надрезал корку, чтобы легче было чистить, вскипятил чай. Корки бросили в кусты, надеясь на следующий год собрать здесь хороший урожай апельсинов.
- Жена только пришла с прогулки с Никой. Сказал ей, что у нас всё хорошо.

Когда мы проходили по мосту над путями, проходивший поезд дал несколько раз гудок. В ответ я вскинул руку и показал пальцами знак “V” – «Победа!». На Пагинке (Починке) догнали колонну, я сел сначала позавтракать, а Павел сразу улегся на коврик и вскоре тихонечко захрапел. Пусть спит, сколько хочет, ему машину вечером вести… Вышли одними из последних, пели акафист, фоткались возле надписи КИРОВ.



Присоединились к основной колонне на привале перед мостом, успев отдохнуть полчаса. Рядом оказалась Наташа Плесовская подругами:
- Христос воскресе, Наташа!
- Воистину воскресе!
- Точно воскресе?
- Точно! – и пошли в сторону моста.
- А то не которые говорят, что воскрес, а сами не верят!…

- Чего так медленно идете? Давайте быстрее! - пытались в шутку подгонять нас Рома с Сашей.
- Петрович теперь преемник Липина, он командует!
- Мы никуда не торопимся и везде успеваем!

На самом деле, у Павла горели ноги, а мне было комфортно так идти в невысоком темпе. Мозоли почти не беспокоили. На мосту вспомнил и запел маршевую песенку, которую мы с девчонками услышали в 2018 году на последнем переходе в Кирове: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе! Слава Тебе, Боже, слава Тебе!» На последнем слоге звук идет вверх, повтор текста идет на этой же высоте, а на последнем слоге – опять вниз. Ноги сами побежали вперед, Павел начал отставать, пришлось прекратить петь ради друга. «Непобедимую победу», о которой он мечтал почти с Медянского леса, никто не поддержал, я ее сам попел немного на подъеме после моста.
- Ну что, Петрович, в «Тойота-Центр» пойдешь со мной?
- Конечно! В этом году уже можно. Паззл сложился.

Сотрудники с интересом смотрели на нас. Рюкзаки мы скинули в зоне отдыха, я прошел к кофе-машине. Девушка тут же предложила взять воду бутылочках.
- Нет, спасибо. Я хочу… Так, что тут есть? … «Капуччино» я хочу.
- Вы можете обратиться ко мне, если возникнут любые вопросы.
- Хорошо, спасибо.

Отвыкнув несколько от цивилизации, я сначала нажал на кнопку, а потом уже поставил стаканчик, когда полился первый ингредиент. Потом дождался наполнения и сел в кресло. Сидевшая за соседним столиком женщина восхищенно с улыбкой рассматривала меня, а потом начал расспрашивать о Ходе. За разговорами я допил первую чашку, пошел за второй. Потом женщину увел менеджер, держа в руке распечатанный для нее лист. Минут через пять она проходило мимо и опять восхищенно улыбалась, глядя на меня. Пришел Павел, поставил стакан, дождался, пока из краника закончит литься жидкость, и взял стакан в руку, обернувшись ко мне. А я видел на экранчике кофе-машины, что процесс прошел еще только 20%, и сейчас он продолжится:
- Поставь обратно, поставь!
- Чего? – недоумевал Павел, пока из крана снова не полилось. – А-а!
- Видишь, там проценты выполнения указаны. Мы с тобой два лопуха. Я позже поставил, ты раньше убрал…
Очередной повод посмеяться - над собой.
…
Позвонила Василиса.
- Алё, Василёк!
Любимый ребёнок пересказал несколько вопросов, поступивших от моих учеников.
- А мы сидим с Павлом Фаритовичем в «Тойоте». Да, в этом году я здесь.
- Папусик, а мне нравятся «БМВ». Ты мне купишь «БМВ» когда-нибудь?
- Обязательно. С первой зарплаты. А какую модель ты хочешь?.
- Не знаю. Мне нравятся разные!
- Василиса, - увещевательным тоном продолжил я, попивая уже третья чашку «капуччино». - На самом деле, все равно – «Жигули» или «БМВ». Главное, чтобы «БМВ».

Василиса шутку оценила. А потом начала слегка плакаться в жилетку:
- Пап, я так уже устала от всех этих вопросов! Они постоянно спрашивают меня по три раза одно и то же… - и она тяжко вздохнула. – Когда это всё зако-о-ончится?...
- Малышок, потерпи всего несколько часов, потом уже вечер, перестанут звонить. А в полночь я все отменю. Всю переадресацию.
- О-ке-ей…, - пропела она в трубку…

…Женщина-клиентка, все так же улыбаясь, пожелала нам удачи. Девушка на выходе, тоже улыбаясь, опять предложила нам взять с собой бутылочку воды.
– Да у меня вода есть. Не хочу тащить лишний груз. – и я улыбнулся в ответ.
Все друг другу улыбались. Солнце было внутри и снаружи…

- А что это за предприятие?
- Обратился Павел к полицейскому?
- Оборонный завод.
- Ясно, – и повернувшись ко мне, добавил. – Зато по нам теперь видно, что мы не шпионы, раз не знаем, что это такое.

…На этот раз мы с Палом поменялись ролями: он пошел за поворот, заказав мне предварительно квас. А я пошел во двор храма, где толпился народ. Основная часть паломников уже пообедала, поэтому я спокойно получил свой суп с сухариками, поел, посмотрел на внушительную очередь за квасом, не обнаружил в ней никаких знакомых лиц, и пошел к Павлу.
- Ты квас принес? Всё, иди назад! Я для тебя честно отстоял в Медянах очередь за молоком в магазине! Теперь давай ты!
- Вот тебе квас. Остатки.
- О! Откуда!
- Оттуда. Специально для тебя тащу с Великорецкого.
- Ну ладно. Тогда можешь никуда не идти, - и он взял бутылку, отпил половину того, что там было, и вернул.
- А чего ты не допиваешь?
- По-братски поделим… Чего, Петрович, съезжаешь? – немного ехидно заулыбался Павел.
Старый кирпичный забор снесли, вместо травы были комья сухой земли, на которых лежали люди. Газон (вернее, то, что от него осталось) был наклонным, и я вместе с ковриком периодически съезжал вниз, как с горки. Поднялся повыше на более-менее ровную поверхность. Павел в очередной раз позвонил жене:
- … …да ржём постоянно на привалах, люди уже на нас косо смотрят. Слышь, что Петрович рассказал: подходит сын к маме и говорит: «Мама, я иду в магазин. Что купить?» – «Сынок, купи себе квартиру и живи отдельно!» - и теперь он хохотал вместе с женой.
- Да это, Павел, кстати, уже продолжение истории. А есть начало: «Мама, я всё съел! – Вот это-то и плохо сынок, что ты ВСЁ съел…»
Теперь мы ржали втроём…
…
Колонна пошла, прошли первые плотные ряды.
- Не может быть! - Встал я с коврика, увидев тех, кого не мог пропустить мимо. - Не может быть!
Отец Александр Митрофанов и отец Сергий Минин, наши сыктывкарские батюшки, неожиданно присоединившиеся на последнем переходе. Взял благословение.
- Может, может! – успокоил меня старый крестоходец Дима Патрушев, сопровождавший их.
- Отец Александр! А меня только утром про Вас спрашивали девушки-волонтеры в Мурыгино, идете Вы или нет.
- А! Помню-помню девушек из Мурыгино!...
…
Когда проходили по мосту над путями, снова показался поезд. На этот раз он шел слева. Приблизившись, он тоже несколько раз поприветствовал нас гудками. Мы ему в ответ помахали…

Пару дней назад вспоминал, что в двух ходах ангел поднимал мне рюкзак сзади и немного даже подталкивал, и я начинал в этот момент чуть ли не бежать, обгоняя всех, потому что не чувствовал ноши. С тех пор такого не повторялось. И тут кто-то (я сразу понял, что не ангел, так как это выглядело грубовато) поднял мне рюкзак. Я обернулся:
- А, Ромочка, это ты! Спасибо, мой верный паж!
…
На подходе к храму Веры, Надежды и Любви Пвел попросил его сфотографировать, а потом фотографировал меня, остановившись и примериваясь. В этот момент его задел паломник:
- О! Уже второй раз Вас толкаю, когда вы фотографируете!
Мы смеялись вместе с ним такому совпадению. Потом возле храма он увидел, что мы опять рядом с ним и предложил:
- Пора фоткаться! Я уже подошел!
- Ага! Все ищут, кто бы сфоткал, а мы ищем, кто бы толкнул!

… «Надо бы еще раз почитать своё «правило» об упокоении папы и жены», - подумал я и начал мысленно в 10-й раз его читать. Через некоторое время, когда я заканчивал в девятый раз читать девяностый Псалом, на спуске нас с Павлом обогнала группа паломников, там был и священник, и все они дружно пели Богородичные песнопения из Последования панихиды:
«Радуйся Чистая, Бога плотию рождшая во спасение всех,
Еюже род человеческий обреете спасение:
Тобою да обрящем рай,
Богородице Чистая благословенная»

Такие бывают «совпадения». Господь указал, что мои молитвы приняты. Аминь.
…
…Преодолен последний затяжной подъем перед площадью. Последний затяжной подъем. Наконец, мы подошли к тому перекрестку, где шел ход 3 июня.
- Круг замкнулся, - подвел итог Павел.

Спуск. Мы шли ближе к хвосту колонны. Впереди, возле собора Спаса Нерукотворного, священник щедро кропил (точнее сказать – обливал) водой редкие группы паломников. Я пошёл, раскинув руки, навстречу ему. Мощная струя воды обдала лицо, прохожие смеялись.
- А-А-А-А-А-А!!!! Как же это хорошо!!!!


Фото Андрея Синицына

Зашел ненадолго в храм. Потом на спуске ускорился, догоняя Павла, уже давно скрывшегося за поворотом. И осознал, что не иду, а почти бегу вприпрыжку к Трифонову, размахивая руками. Бежать вприпрыжку в конце Хода - такое было со мной впервые. Павел уже расположился на травке, слушая акафист, а я пошел на источник за водой. Навстречу поднималась по лестнице старая знакомая паломница - одна из двух соседок по стоянке в Медянском лесу. Дошла бабуля. В тени берез заметил спящую на коврике беременную Ольгу, с которой мы ночевали в Мурыгино. Мы несколько раз ее заметили в этот день, и всё время она была одна…

Отец Дмитрий его спутницами, получив свои мешки, уже ждали нас возле камеры хранения. Провожать нас опять пришла Манефа.
- Василий, хочешь очень вкусный морсик?
- Сейчас, только мешки заберу.

Саша Елькин сидел в конце рядов мешков:
- По общему мнению сотрудников камеры хранения признана лучшим работником Хода в этом году признана погода!
Да, не пришлось им нынче ходить под дождями по лужам и грузить мокрые мешки в машину. Я забрал свою поклажу, обернулся – Павел опять задержался возле Саши.
- Ты опять его по поводу чека спрашиваешь, настойчивый ты мой?...

Но Павел был далеко и не слышал. Потом он догнал меня:
- Вас уже четверо в машину?? – удивился он. – Что-то народ постепенно увеличивается!
- Нет, Манефа не едет, просто провожает, - успокоил я его.

Она дала мне свой вкусный прохладный морс, я утолил жажду, потом передал бутылку Павлу, подошел к Манефе и, обняв ее сверху и навалившись, положил голову на плечо.
- Манефа, дай я на тебе отдохну!...
Зина смеялась. Как всегда. Отец Дмитрий с Галиной улыбались, глядя на эту забавную картину: большой дядька и маленькая худенькая бабушка обнимаются, только бабушка не может пошевелиться.

- Василий, а машину никак не подогнать ближе? – поинтересовался отец Дмитрий.
- Вряд ли. Там полицейский стоит на перекрестке. Наверняка не пустит. А что, у вас настолько тяжелые мешки?
- Ой, не знаю, как мы их утащим,… - сомневалась Зина.
- Вы как хотите, что хотите делайте, но поезд уходит по расписанию, - Павел грозился уехать, никого не ожидая. Хотя нам с ним надо было еще поесть и переодеться. Дружно взяли каждый свой мешок, и оказалось, что все всё могут тащить.
- Василий знает, где проходить! Для него все двери открыты! – объявил Павел, подходя к проходной.

- Ну что, Пал Фаритыч! Крестный ход продолжается! – я сел на стульчик возле машины, вынул горелку и начал кипятить воду для пюре, пока он переодевался. А я подумал и даже не стал переодеваться: одежда была сухой и относительно чистой. Джинсы и футболку забрал с заднего сиденья пикапа, сложил в пакет, а пакет - в рюкзак. Буду ехать в том, в чем шел. Крестный ход пусть продолжится до дома.
- Василий, если надо, у нас еще две банки сайры есть! – предложила Зина.
- Не, у меня горбуша есть, - я вскрывал последнюю банку консервов, купленную в Великорецком.

Зина и Галя спросили, успеют ли сбегать в туалет, пока мы тут едим.
- Да не делайте из меня монстра-то совсем! – слегка обиделся Павел, и они заторопились в сторону гостиницы, а Павел, взяв под локоток отца Дмитрия, отвел его за машину и стал рассказывать о мучавшей его второй день совести и желании исповедаться прямо сейчас. Отец Дмитрий тут же достал поручи, епитрахиль, положил маленькое Евангелие на открытый задний борт пикапа и принял исповедь.

…Пока мы ужинали с одной ложкой на двоих, Манефа засобиралась, чтобы не опоздать на рейсовый автобус до Колобовщины (деревня в 30 километрах от Кирова), и спросила, как отсюда выйти на улицу.
- Да вон там проходная за углом, - указала Зина.
- Если не будут выпускать, скажешь, что от Васи. От Василия Петровича, - оторвавшись от еды, посоветовал Павел. Зина начала звонко хохотать, я хмыкнул и мотнул головой: «Вот же шутник...»
- Галя, ты слышала, что он сказал? «Скажешь, что от Васи!» Ой, я не могу!... – заливалась Зина. Отец Дмитрий улыбался в бороду.





Часть 4 здесь