Цитата сообщения Pro_Life_Li_Ru ТОЛЕРАНЕНАЯ РУСЬ



На XVI Международных Рождественских чтениях председатель литературной секции православный писатель В.Н.Крупин говорил о духовном, интеллектуальном развращении молодёжи через литературу, выдаваемом за толерантность. «Мы сейчас наблюдаем не толерантную, а толераненую Русь, — с горечью заявил Владимир Николаевич. — Самое ужасное, что нынче появляются богоборческие, псевдоправославные книги. Взять ту же книгу Л.Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Страшная книга…».
На эту тему слово — доктору филологических наук Капитолине Антоновне КОКШЕНЕВОЙ.

— В России сосуществуют два пласта литературы — исконно русской и русскоязычной. Сегодня речь пойдёт о русскоязычной книге Л.Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик», за которую автор получила национальную премию России. (ВОТ ИНТЕРЕСНО - КТО ПРИСУЖДАЛ?)
Даниэль Штайн автором выбран не случайно — это реальный еврейский герой, которого очень почитают в Израиле. Почему он герой? Штайн, работая в гестапо и дав клятву верности фюреру, вывел 200 евреев из гетто в Польше. Попав к партизанам, он сотрудничает с НКВД, и тоже как бы понарошку даёт клятву верности Сталину. Впрочем, мы не будем разбирать историческую биографию Даниэля, для нас он — литературный герой. Считаю, что Улицкая бросила вызов нам, христианам, членам РПЦ. У неё есть чудовищные цитаты в адрес нашей Церкви.

Вопрос первый: почему дали награду за эту книгу?
Улицкая, не скрывая, на встрече с читателями сказала, что писала книгу, размышляя о толерантности, ксенофобии, преодолении нетерпимости, мультикультурном христианстве и т.д. То есть были названы ключевые слова по современной политической ситуации, а сегодня за это дают высшие баллы. Также в книге немало цитат о том, что антисемитскими являются наши богослужения — Литургии свв. Иоанна Златоуста и Василия Великого, особенно в канун Пасхи, антисемитской является вся Христианская Церковь на протяжении двух тысяч лет.

Вопрос второй: зачем она это делает?
Начнём с героя, у которого странная биография. Даниэль Штайн — еврей, но при этом принял католичество. Даниэль Штайн принял священство, но при этом не принимает очень многие, даже католические, догматы, не говоря уже о Православии. В частности, он не принимает догмата о Святой Троице и догмата о Непорочном Зачатии. Вся его биография — биография как бы обмана: обманул НКВД, дав клятву верности; принял обеты как католический монах, но в монастыре не живёт, а водит экскурсии по Израилю; добившись израильского гражданства, основывает свою «церковь Иакова».

Что такое «церковь Иакова»?
Он считает, что христианство — и Православная, и католическая церкви — извратили подлинное христианство, ибо подлинное христианство невозможно без включения в него иудаизма как такового. (ЯСНОЕ ДЕЛО - БЕЗ НЕГО - --НИКАК!)
В романе всё время ведётся спор о первенстве. Чем это чревато? Тем, что вместо большого тела Церкви, существующей две тысячи лет, предлагается община, в которой главное — делать добрые дела, т.е. предлагается своеобразный клуб интересных встреч, клуб добрых людей. Христос воспринимается исключительно как иудей — на протяжении всего романа Улицкая отстаивает эту идею. Так, Штайн говорит, что вернулся в Израиль, чтобы создать «церковь Иакова», где Христос связан с Израилем, чтобы «отобрать Христа у греков».

Что возмутительного для нас, христиан?
Христианство у Улицкой имеет только практическое значение: делай добрые дела, а от догматов можешь отказаться. Потому что практические дела видны, а то, что мы называем благодатью, и то, что Христос — Сын Божий, для Штайна и Улицкой абсолютно не важно. Штайн говорит, что если хочешь служить Богу — служи миру. В Христе Штайн видит прежде всего человека доброй воли и добрых дел. Штайн весь на земле, хлопочет о земном, переводит священную реальность на язык современных понятий. Это давняя интеллигентская задача и мечта. Священники-обновленцы хвалят Улицкую именно за то, что Штайн — такой «переводчик».

Нам важно что? Что Улицкая отстаивает идею «широкого христианства» — иными словами, такого христианства, которое находится как бы вне всяких уже существующих конфессий. Тем не менее в общину «церкви Иакова» входили поляки-католики, придурковатый православный, иудей и даже мусульманин. Получалось так называемое мультикультурное христианство. Это также давняя интеллигентская тенденция — говорить о вере как проблеме понимания между людьми.
Но мы, христиане, из собственной жизни знаем, как часто возникает чувство, что люди нас не понимают, и точно знаем, что Господь нас понимает и слышит. В сущности, Штайн и автор предлагают нам идею индивидуальной «церкви», где допустимы любые реформы: усечённая месса в собственном переводе, богослужения в полчаса на двух страницах текста, а вместо Символа веры в этой «церкви» читаются молитвы на иврите, да и служба ведётся на иврите.

В этом «клубе добрых людей» не нужно напрягаться, соблюдать церковные обряды и догматы. Жить очень удобно, ибо обряды церковные, говорит Улицкая, мусор, а нам нужна просто совесть. Но что такое совесть, если она оторвана от Господних заповедей? Ведь и коммунисты, как мы помним из недавней собственной истории, действовали «по совести», террористы тоже действуют «по совести»!.. Нам предлагается человеческая совесть без Бога.
Улицкая говорит, что прокладывает дорогу вперёд, где не будет межрелигиозных конфликтов. На самом деле она нас возвращает назад — к иудейскому монотеизму, к сильному ветхозаветному Богу. Зачем и кому это надо? Я считаю, что Улицкая прокладывает путь к религиозному диссидентству. Наша вера, Церковь Христова — единственное, что устояло в России, что имеет вечный фундамент, и вот её-то и пытаются расшатывать…

Далее, герой говорит, что невозможно себе представить христианство без Торы — весь Новый Завет родился из Торы. То есть получается так: отберём у православных Христа, сделаем Его иудеем, соединим Христа исторически исключительно с Израилем и что получим? Что если кто-то будет критиковать еврейский народ — Богом избранный, — то, по логике рассуждений Улицкой, они будут критиковать Бога. Стало быть, антисемитизм носит богоборческий характер — вот к чему подводит автор.

Штайн озвучивает очень модную сегодня идею иудео-христианства, и оказывается, что мы через Христа все связаны с иудео-христианством. Но коли у израильтян были особые связи с Христом, то был и разрыв с Ним. Однако ни Крест, ни Христос распятый и страдающий автору не интересны. Она вообще мимо этой темы проходит, и это главная спекуляция в романе.

Заканчивается роман довольно странной сценой. В ночь, когда в автокатастрофе погибает Даниэль Штайн, в «церковь Иакова» проникает сумасшедший русский — именно русский — монах, который явился в Израиль в эту «церковь» потому, что считает, что евреи спрятали истину и что он найдёт её здесь. Не получив такой возможности, он в отчаянии начинает там всё громить.

Идеологический и религиозный позитивизм Улицкой отражает, говоря словами русского философа И.Ильина, «наглое ликование фарисея, решившего, что уже одержана окончательная историческая победа над всем, что препятствует поглощению христианства иудаизмом».

Заключая выступление К.А.Кокшеневой, В.Н.Крупин отметил: «Им так хочется загнать Россию в культурологические рамки. Представить, что религия — всего лишь часть мировой культуры. Но писанина Улицкой порастёт крапивой и ничего от неё не останется, а Русская Церковь будет торжествовать. Церковь врата адовы не одолеют».

http://www.pravpiter.ru/