Далеко-далеко, на самом краю света, в центре огромного Тихого Океана лежит крошечный остров Питкэрн. Здесь, in the middle of nowhere, живут 69 человек (2013г.) Этот маленький уникальный народ — потомки мятежников с легендарного парусника «Баунти».
       Всё началось с хлебного дерева. Родиной этого растения считается Новая Гвинея, откуда полинезийцы завезли его на острова Океании. Хлебное дерево достигает 20-26м в высоту, диаметр плода — до 30см, а масса — 3-4кг. Созревшие плоды имеют мякоть кремового или жёлтого цвет и сладковатый вкус. Это одно из самых урожайных плодовых растений в мире: одно дерево приносит от 100 до 300 плодов в год. Мякоть созревших плодов пекут, варят, сушат, едят сырой и даже делают из неё тесто для лепешек. По вкусу жареные плоды напоминают скорее картофель, чем хлеб.      Свежая мякоть быстро портится, но существует способ запасать плоды хлебного дерева надолго: их чистят, разрезают, потом плотно заворачивают в листья банана и зарывают в землю. Плоды бродят, превращаясь в тестообразную массу (masi), но не гниют, оставаясь съедобными на протяжении нескольких лет. Эту массу жарят на кокосовом масле, и получающийся продукт по вкусу как раз похож на хлеб.

Те из вас, кто бывал в Таиланде или других странах юго-восточной Азии, наверняка видели или даже пробовали джекфрут — его еще называют «индийское хлебное дерево», или «хлеб для бедных»; это близкий родственник хлебного дерева, но путать их не следует.

После своего первого кругосветного путешествия и посещения Таити, капитан Джеймс Кук привез плоды хлебного дерева в Англию. Тут оно вызвало большой интерес у плантаторов Вест-Индии — после голода на Ямайке они искали дешевые источники питания для невольников, работающих на полях сахарного тростника. Плантаторы написали письмо королю Георгу III, и тот распорядился снарядить на Таити судно, чтобы доставить в Англию саженцы этого удивительного растения. Командиром был назначен лейтенант Уильям Блай, который до этого побывал на Таити как рулевой одного из кораблей Кука. 29 ноября 1787 года судно отправилось в путь.

Блаю, начальнику экспедиции, нужно было подобрать экипаж, которому предстояло совершить плавание на далекий тихоокеанский остров. Но сам капитан набрал лишь несколько человек. Единственным, кого он действительно хотел взять с собой, был Флетчер Крисчен, высокий молодой человек с хорошими манерами, родом из семьи богатого землевладельца с юга Англии. В начале Крисчен служил под началом Блая во время его плаваний в Вест-Индию, затем благодаря покровительству капитана стал его первым помощником.

Блай был полной противоположностью Крисчену. Он был суров к команде, но не прощал слабостей и себе. Чрезвычайно подозрительный, Блай не понимал подчиненных и часто, быть может сам того не желая, оскорблял их. С самого начала плавания капитан оказался в одиночестве.

А экспедиция получилась очень тяжелой. Через три месяца бриг подошел к мысу Горн, самому южному выступу Южной Америки. Блай хотел обогнуть мыс Горн, чтобы в результате совершить кругосветное плавание, и в течение трех недель безуспешно пытался пробиться сквозь бушующее море.

Однако непрекращающиеся бури и штормы заставили его в итоге повернуть назад, к берегам Африки.

Команда была измотана, рыбы попадалось мало, и моряки были вынуждены ловить альбатросов, чье мясо имеет резкий, неприятный запах. Однако всеобщая враждебность окружила капитана после того, как был вскрыт один из бочонков с продуктами, в котором недоставало двух головок сыра. Блай без колебаний заявил, что их украл кто-то из команды, и запретил выдачу сыра до тех пор, пока виновник не будет найден. Но тут бондарь Хиллбрант, отвечавший за сохранность тары, напомнил Блаю, что злополучную бочку уже однажды открывали по приказу самого Блая, и две недостающие теперь головки отнесли тогда капитану в каюту. А так как сказанное бондарем подтвердил еще один матрос, то капитан был публично уличен во лжи. Однако вместо того чтобы уступить, Блай пригрозил бондарю жестоким наказанием «за оскорбление и ложное обвинение». Это была не пустая угроза: еще во время плавания к мысу Горн по распоряжению капитана матрос Мэтью Кинтала был жестоко избит плетьми за неповиновение.

В то время как Блай терял уважение своих подчиненных, Флетчер Крисчен, теперь уже его старший помощник, наоборот, завоевывал симпатии всего экипажа. Он умел общаться с людьми. Корабль находился в море уже около года, настроение на борту «Баунти» было чревато взрывом. К счастью, 26 октября 1788 года парусник наконец-то бросил якорь в бухте Матаваи.

Таити и таитяне не обманули надежд матросов с «Баунти». Романтическая легенда о «последнем рае», которая начала рождаться еще из рассказов моряков Кука, оказалась правдой. Люди с «Баунти» знали мир, большинство из них многие годы скитались по морям и океанам. Однако поразительная красота Таити и горячие сердца таитянок превзошли все их ожидания.

На портрете Джона Вебера изображена таитянская принцесса Поэтуа. Джон Вебер был официальным рисовальщиком капитана Кука и вместе с ним совершил его третье и последнее кругосветное путешествие. Я видел эту картину вместе с портретом самого Кука на временной выставке в музее Те Папа в Велингтоне.

Таитяне приняли мореплавателей «Баунти» так же сердечно, как и экипажи всех, пока что немногочисленных, европейских кораблей, заходивших на остров. В течение нескольких часов почти все матросы побратались с таитянами. Многие англичане по полинезийскому обычаю обменялись со своими новыми друзьями таио — именами. И еще горячее встретили моряков таитянские девушки. Блай, этот невыносимый во время плавания человек, даже разрешил прелестным таитянкам ночевать на борту корабля. Кончились долгие дни лишений, голода, опасного пути по бесконечным водным пространствам.

Больше всего забот теперь выпало на долю начальника экспедиции, который должен был обеспечить успех операции «хлебное дерево», а также в интересах британской короны наладить более тесную связь с вождями Таити. Еще во время своего первого посещения острова он познакомился с Помаре, будущим всетаитянским королем Помаре I.

В то время Помаре правил только в соседней земле Паре, и бухта Матаваи пока что не входила в его владения. Все же Блай решил, что тот является верховным вождем острова, и направил к нему своих послов. Помаре с супругой посетили «Баунти» и приняли многочисленные подарки Блая. В ответ они пригласили Блая к себе, где на ужине, сопровождаемом флейтами и барабанами, обтянутыми крокодиловой кожей, капитан Блай сообщил хозяину, что его государь, Георг III, хотел бы получить в подарок от своего королевского коллеги саженцы хлебного дерева. Помаре с радостью согласился выполнить эту скромную просьбу гостя.

Вначале экипаж «Баунти» собирал саженцы прямо на берегу бухты Матаваи, принадлежащей Поину, вождю соседней территории. Весь мыс Венера, где стояла хижина Поина, был покрыт многочисленными хлебными деревьями. Cобирать саженцы было поручено группе из четырех человек, которой командовал Флетчер Крисчен. О более замечательном отпуске никто из матросов не мог и мечтать. Они бродили по острову, искали саженцы и вкушали все радости полинезийского гостеприимства.

Каждый из моряков обзавелся на острове «братом», который по полинезийским обычаям предлагал ему не только свой дом, но и свою жену. Но в этом даже не было необходимости: к лагерю на мысе Венера — какое удивительно подходящее название! — каждый вечер с песнями и танцами сходились и девушки со всей округи. Все это напоминало какие-то сентиментальные мечты и в то же время было реальностью.

Интерес к англичанам проявляли не только таитянские красотки, но и вожди. Честолюбивый Помаре требовал, чтобы Блай доказал свое расположение к нему, переведя бриг из бухты Матаваи непосредственно к побережью Паре. Капитан согласился, и новой стоянкой «Баунти» стал залив Тоароа, который, однако, во многом уступал Матаваи.

На борту «Баунти» имелось больше полутонны гвоздей, четыре тысячи топоров, пятьсот ножей и множество пил. Гвоздями и инструментами моряки обменивались с мужчинами, а для женщин было припасено более десяти тысяч стеклянных бус, триста зеркал и другие предметы дамского туалета. Моряки обменивали также и свои личные вещи — одежду, гребни и т.п., получая взамен кокосовые орехи, птицу и свиней.

Интересно, что все первые белые люди, приплывавшие на Таити, дарили жителям острова разных животных. Так, капитан Самюэль Уэллс, побывавший на Таити в 1767г, подарил островитянам кошку, а Джеймс Кук в 1778 году подарил Помаре быка и трех коров. Блай, который присутствовал при передаче этих животных Помаре, поинтересовался, что же с ними произошло. Оказалось, что они давно исчезли из королевского хлева: двух коров украли жители соседнего острова Муреа, третью — представители племени папара, а одичавший бык бродил где-то по лесам восточной части Таити. Блай выкупил оставшуюся на острове корову и случил с нетерпеливым и свирепым быком. В результате в Полинезии наконец-то родился первый теленок.

Необходимое число саженцев уже давно было собрано, а «Баунти» приведен педантичным Блаем в образцовое состояние еще до того, как бриг переменил стоянку. Поэтому после переезда никто уже ничем не занимался, кроме любви под аккомпанемент мелодий и танцев.

Остаться на этом острове до конца дней своих — вот о чем думал каждый матрос. Вскоре три члена экипажа исчезли. Среди беглецов оказался один из лучших матросов, которому как раз и было поручено следить за тем, чтобы никто не сбежал — Чарлз Черчилл.

С помощью местных Блай вскоре отыскал беглецов. Двоих капитан наказал сорока восемью ударами плетьми, третьего — двадцатью четырьмя. Грубо обошелся Блай и с бывшим своим заместителем Фраером, досталось и мичманам. В довершение всего Блай конфисковал свиней, которых моряки закупили у таитян, чем вызвал новое недовольство экипажа. Этот замечательный мореплаватель и удивительно плохой психолог делал все, чтобы нажить себе среди членов экипажа как можно больше врагов.

Почти все члены экипажа не хотели покидать эти благословенные места. Но после шести месяцев пребывания на Таити «Баунти» наконец поднял паруса и двинулся в обратный путь.
Рядовые матросы и большинство офицеров уже давно ненавидели капитана. Но теперь, ко всеобщему удивлению, Блай начал преследовать того, кого сам же назначил своим старшим помощником — Флетчера Крисчена.

Положение Крисчена становилось все более и более невыносимым. Каплей, переполнившей его чашу терпения, стала следующая история. На Номуке — последнем острове архипелага Тонга — Блай закупил у местных жителей большое количество кокосовых орехов, которые сложили в кучу на главной палубе. На второй день после отплытия из Номуки капитану показалось, что орехов стало меньше. В краже Блай обвинил Крисчена. Последний признался, что действительно взял один-единственный орех. Остальные же члены экипажа заявили, что к кокосам даже не притрагивались. Блай стоял на своем, продолжая обвинять всех моряков и тут же объявил о наказаниях: запретил выдавать грог, а количество ямса — основного продукта питания — сократил вдвое.

Все были оскорблены, но больше всех Флетчер Крисчен. Офицера, выходца из богатой английской семьи на глазах у команды обвинили в воровстве! И все из-за одного-единственного ореха!

Доведенный до отчаяния, Крисчен сначала решил сколотить плот, чтобы в ту же ночь тайком покинуть «Баунти» и навсегда остаться на каком-нибудь из островов Полинезии. Но случайно услышанный разговор матросов заставил его придумать план получше — захватить корабль!
Нищие, вечно эксплуатируемые моряки, влачившие на «Баунти» жалкое существование, поддержали Крисчена. На родине их не ждало ничего хорошего. Самыми активными среди заговорщиков стали те матросы, которых Блай когда-то приказал наказать плетьми.

Эта не запланированная заранее драма разыгралась очень быстро. Прежде всего мятежники захватили оружие, хранившееся в особом сундуке на палубе. Приподняв крышку сундука, они, к своему удивлению, обнаружили там Хеллета — одного из вахтенных мичманов, который, оказывается, отсыпался там во время дежурства. Крисчен растолкал его и отправил с каким-то поручением, а своим сторонникам раздал оружие. Затем в сопровождении Черчилла и еще одного матроса вошел в каюту Блая и арестовал безмятежно спавшего капитана. А в это время Мэтью Кинтал арестовал второго помощника капитана — Фраера.

Таким образом парусник оказался в руках мятежников. Бриг был захвачен так быстро и так бесшумно, что некоторые члены экипажа вообще проспали это событие. Мятежники одержали победу, и теперь главарю, который еще накануне даже и не помышлял о бунте, надо было решать, что делать дальше. Какая участь ждет его самого, побежденных и победителей?

Наиболее злые на Блая матросы хотели разделаться с ненавистным капитаном прямо на месте, однако Крисчен запретил убивать кого-либо. Он лишь разрешил выбросить в воду уже никому не нужные саженцы хлебного дерева.

Блай и его сторонники получили в свое распоряжение семиметровую спасательную шлюпку. Выяснилось, однако, что шлюпка мала для всех желающих вернуться в старую добрую Англию, а кое-кого из лояльных членов экипажа не хотели отпускать сами мятежники, например, корабельного мастера Моррисона и корабельных плотников.

В итоге шлюпка оказалась сильно перегруженной, особенно после того как Крисчен передал изгнанникам продовольствие и воду, рассчитанные на несколько дней пути. Его должно было вполне хватить, так как «Баунти» находился вблизи северных островов архипелага Тонга. Далеко на горизонте виднелись угрюмые вершины вулканического острова Тофуа, а в ста милях южнее лежал самый крупный из островов Тонга — Тонгатабу.

Однако Блай вовсе не собирался задерживаться на этом архипелаге. Он стремился как можно скорее попасть в Англию, получить там новый корабль и вернуться в Полинезию, чтобы расправиться с мятежниками. Но ведь до ближайшего населенного пункта — голландских и португальских колоний в Индонезии, где капитан и его сторонники могли пересесть на корабль, чтобы отправиться в Европу, было пять с половиной тысяч километров. Этот путь надо было проделать на небольшой лодке с девятнадцатью людьми на борту и запасом пищи и воды лишь на неделю!

Гонимый жаждой мести, Блай все-таки совершил этот беспрецедентный героический 42-суточный переход в 3618 морских миль. Своим людям он давал по тридцать граммов сухарей и стакану воды в сутки. Путешествие от островов Тонга до Тимора вошло в историю как одно из величайших и самых отважных плаваний в истории. Спустя сорок два дня она достигли о.Тимор. В море у Блая не погиб ни один человек, хотя до родной Англии в итоге удалось добраться лишь 12ти из 19ти.

© wiki; Маршрут экспедиции Баунти под командованием Блая; Путь Блая на шлюпке на Тимор; Маршрут мятежников по Океании и основание колонии;

На борту «Баунти» остались двадцать четыре бунтовщика, в том числе и те, кого мятежники задержали насильно. Флетчер Крисчен хорошо понимал, что английская карательная экспедиция будет искать мятежников в бухте Матаваи. Поэтому вместо дорогого сердцу Таити, после длительных раздумий, он выбрал для колонизации остров Тубуаи, входящий сейчас в состав Французской Полинезии, расположенный примерно в пятистах километрах от Таити.

Моряки с «Баунти» надеялись, что на Тубуаи они найдут новый Таити. Но местные жители приняли мятежников довольно прохладно, да и девушки с Тубуаи, от которых моряки ожидали горячих проявлений симпатий, вовсе не спешили их развлекать. Кроме того, на Тубуаи не было домашних животных, даже свиней, столь распространенных на Таити.

Но во всем остальном этот заброшенный остров соответствовал планам Крисчена. Поэтому капитан мятежников решил остаться на Тубуаи. Но для этого необходимо было еще раз на короткое время съездить на Таити, чтобы приобрести все необходимое для полного счастья в новом доме: домашних животных и, главным образом, женщин.

После короткого и приятного перехода «Баунти» вновь бросил якорь в бухте Матаваи. Таитяне оказали английским братьям обычное гостеприимство. Крисчену пришлось как-то объяснять Помаре исчезновение Блая и некоторых других членов экипажа. Крисчен сказал, что по пути они встретились с капитаном Куком (которого уже несколько лет не было в живых) и тот будто бы взял к себе на борт Блая и саженцы хлебного дерева.

Таитяне, естественно, поверили Крисчену. Идиллия продолжалась. Организаторы мятежа и его невольные участники с искренним восторгом бросились в объятия своих таитянских друзей и подруг.

Крисчен тем временем готовил колонизацию Тубуаи. Он закупил около пятисот свиней, приобрел нескольких коз и кошек, оставшихся после посещения острова Уэллсом, и даже получил последнюю корову и быка из тех, что Кук подарил островитянам.

Наконец «Баунти» вновь покинул бухту Матаваи и направился к Тубуаи. Но этот остров готовил морякам лишь одни неприятности. Дело в том, что за территорию Тубуаи боролись два враждующих племени. А Крисчен, несмотря на то что его пригласил вождь более могущественной группировки, начал строить крепость — краеугольный камень своей политики — на территории более слабых соседей.

Тинарау, оскорбленный вождь могущественного племени, объявил экипажу «Баунти» настоящую войну. В конце концов большинство мятежников были вынуждены вернуться на корабль, бросив недостроенную крепость. Матросы перенесли на парусник все инструменты и стали разыскивать домашних животных, которых выкрали у них аборигены. Совсем старый к тому времени бык не выдержал стрессов последнего времени и умер. Теперь обе стороны начали борьбу за последнюю оставшуюся в живых корову. В результате погибло около шестидесяти островитян. И когда наконец морякам «Баунти» удалось все-таки вернуть корову, они забили и съели несчастное животное тут же на поле боя.

План Крисчена о колонизации острова окончательно провалился. Через несколько дней после описанных выше событий (теперь уже в третий раз!) «Баунти» оказался в бухте Матаваи.

Мятежники понимали, что Блай — человек упрямый, и что если ему удастся добраться до Англии, то он обязательно вернется на Таити и будет искать бунтовщиков именно здесь, в бухте Матаваи. Но часть матросов считали, что они невиновны в мятеже и что им нечего бояться. Крисчен предложил каждому сделать выбор, и 16 мятежников сошли на берег. Остальные девять решили как можно скорее покинуть остров. Провизии у них было достаточно, не хватало только женщин. Тогда моряки устроили на корабле мнимый «прощальный вечер», на который пригласили группу девушек. С наступлением ночи они осторожно подняли якорь и вместе со своими пленницами покинули Таити, на этот раз уже навсегда.

На борту теперь находились восемнадцать девушек и три полинезийца. Каждый мужчина выбрал себе подругу. Остальных — самых некрасивых — высадили на острове Муреа, а сами продолжили свой путь по Тихому океану.
 

жена Флетчера Крисчена Мауатуа. Крисчен предпочитал называть ее Изабеллой (возможно, в память о своей первой возлюбленной Изабелле Кёрвен)

Долго носило их по водам Полинезии, пока наконец мятежники не оказались около острова, который отвечал всем необходимым требованиям: он был необитаем, на нем росло хлебное дерево, бананы и ямс. Все это, видимо, завезли сюда когда-то полинезийцы.

Крисчен вскоре определил, что они попали на островок Питкэрн, который когда-то открыл английский мореплаватель Картерет. Однако, нанося остров на карту, Картерет ошибся на целых триста пятьдесят километров. Из-за этой картографической ошибки убежище экипажа «Баунти» не обнаружили ни карательная экспедиция, которую английское адмиралтейство действительно направило в Южные моря на поиски бунтовщиков, ни команда какого-либо другого корабля.

В распоряжении Крисчена оказался остров, о котором он долго мечтал. Главарь мятежников решил, что останется здесь до конца своих дней. Мятежники, вновь открывшие Питкэрн, построили в центре острова хижины, разделили всю территорию на девять участков и начали обрабатывать землю. А чтобы воспоминание о Таити не толкнуло кого-нибудь из его людей на попытку вернуться в бухту Матаваи, Крисчен сжег «Баунти»!

И снова новоиспеченные жители острова начали ощущать недостаток женщин. На «Баунти» прибыли двенадцать мужчин и двенадцать женщин, «лишних» англичане высадили на острове Муреа. Потом, когда из трюма вылезли еще трое прятавшихся там туземцев, все пожалели об этом. Кроме того, вскоре после переезда на островок Питкэрн две женщины — жены Смита и Уильямса — скончались. Англичане тут же присвоили себе жен полинезийцев.

И вот теперь таитяне, которые сначала радовались путешествию на «Баунти» как великолепному приключению, поняли, что попали в положение рабов. Они, естественно, не захотели мириться с такой судьбой. Первых двух беглецов, скрывшихся в горах, выследили и убили. Мир, наступивший после этого, оказался недолгим: теперь полинезийцы подготовились лучше и устроили настоящую резню. В результате были убиты Уильямс, Мартин и даже тихий садовник Браун. Он дружил с таитянином Теимуа, и тот выстрелил в Брауна холостым зарядом, велев притвориться мертвым. Но Брауну это не удалось, и другой таитянин, Манарии, добил садовника. Дважды пытались добить раненного Смита, но мушкет дважды давал осечку, а затем Смит из последних сил убежал в джунгли.
Наконец, был убит и тот, кто их всех привел на одинокий остров — Флетчер Крисчен.

Через несколько дней оставшихся в живых белые и их верные женщины нанесли ответный удар. Все мужчины-полинезийцы были уничтожены. Теперь на острове осталось четверо моряков (гардемарин Янг и матросы Маккой, Куинтал и Смит) с несколькими женщинами и детьми.
На некоторое время наступило затишье. Поселенцы обустраивали свои дома, возделывали землю, собирали батат и ямс, выращивали свиней и кур, ловили рыбу, рожали детей. Но если Янг и вылеченный Смит жили мирно, то два закадычных приятеля Маккой и Куинтал вели себя весьма агрессивно. Маккой когда-то был рабочим на шотландском спиртном заводе. Он вспомнил, что жители Таити добывали алкогольный напиток из корней растения ти и соорудил самогонный аппарат. Однако сам же он и стал первой жертвой бесконечных пьянок, утонув в пьяном угаре в море.

После смерти Маккоя на острове остались три англичанина. Куинтал продолжал пить и терроризировал всех остальных жителей острова, в особенности свою жену Теваруа. Однажды, в приступе бешенства, он даже откусил ухо. Через некоторое время Теваруа не выдержала и покончила с собой, бросившись с обрыва на камни… Потеряв жену, Куинтал озверел окончательно: стал требовать жен Янга и Смита, угрожал убить их детей. И мирные до того Смит и Янг не выдержали: они заманили Кинтала в дом Смита, напоили его и раскроили ему череп топором.

В результате «добро победило зло», и жизнь на острове сильно изменилась. Наконец-то наступили мир и благодать!

Двое взрослых мужчин почувствовали свою ответственность за судьбу маленькой колонии, за будущее женщин и детей. Янг научил неграмотного Смита читать, они даже открыли школу для теперь уже многочисленных потомков.

В 1800 году Янг умер от астмы, и единственный мужчина на острове матрос Алек Смит стал единовластным правителем Питкэрна и супругом всех десяти женщин.

Этот моряк, родом из простой семьи, сам долгое время остававшийся неграмотным, изменил до неузнаваемости обитель бунтовщиков. Он воспитывал как умел всех — и собственных детей, и чужих. Смит регулярно проводил богослужения, знакомя свою необычную паству с отдельными главами из Библии. Он вернул себе свое настоящее имя — Джон Адамс (Адамс, выросший на улицах Лондона, имел неприятности с законом и поэтому записался матросом на «Баунти» под вымышленным именем Александр Смит), а впоследствии назвал себя Адамом.

В 1808 году у берегов Питкэрна случайно оказался американский китобойный корабль. Его капитан Фолджер поведал всему миру об удивительном, прелестном островке Южных морей. Моряков поразил маленький народ и атмосфера доброжелательности и мира, царящая в колонии (на тот момент на острове проживало 8 женщин и 25 детей). На всех огромное впечатление производил патриарх Питкэрна — Джон Адамс. Когда встал вопрос о его аресте, английские власти простили бывшего мятежника и оставили в покое. Умер Адамс в 1829 году, в возрасте 62 лет, в окружении многочисленных и горячо любящих его детей и женщин. В его честь назван единственный поселок на острове — Адамстаун.

В 1823 году к колонии присоединились Джон Баффет и Джон Эванс, которые женились на местных девушках. В 1828 году на острове поселился Джордж Ноббс, который стал пастором. Женщины начинали рожать очень рано, как в браках, так и внебрачно, и население острова быстро росло.

В 1831 году Лондон принял решение переселить питкэрнцев на Таити, в результате чего в течение двух месяцев 12 человек умерли, а 65 островитян вернулись обратно.

В 1832 году на остров прибыл пуританин Джошуа Хилл. Он выдал себя за представителя английских властей и фактически установил диктатуру, а также запретил гнать спиртной напиток. В 1838 году обман раскрылся и Хилл был изгнан с острова, а новым лидером стал Ноббс.

В 1838 году остров был официально объявлен британской колонией. На нём было введено демократическое управление путём выборов в магистрат. Голосовать могли все мужчины и женщины, родившиеся на острове или проведшие на нём более 5 лет. Таким образом, Питкэрн стал первой территорией в составе Британской империи, где было введено избирательное право для женщин.

В 1856 году всё население острова площадью в 4,6 км², страдавшего к тому времени от перенаселения из-за высокой рождаемости, переселилось на необитаемый остров Норфолк, однако через некоторое время часть жителей вернулась обратно. В настоящее время на Норфолке живёт гораздо больше потомков моряков «Баунти» (около 1000 человек), чем на Питкэрне. С открытием Панамского канала в 1914 году остров регулярно посещают корабли, так как Питкэрн оказался на прямом пути от канала к Новой Зеландии.

В 1886 году на остров прибыл адвентистский миссионер Джон Тау, а в 1890 всё население Питкэрна перешло из англиканства в адвентизм. Суббота стала выходным днём, а все свиньи на острове (признанные нечистыми животными) были убиты. Сегодня адвентизм является единственной религией на острове, при этом лишь 20% населения Питкэрна регулярно посещают богослужения.

Пик численности населения в 233 человека был достигнут в 1937 году, после чего население сокращалось из-за эмиграции в Новую Зеландию.

Сегодня на Питкэрне по-прежнему живут прямые потомки мятежников, с четырьмя фамилиями — Christian, Warren, Young, Brown. Говорят здесь на странном наречии, смеси староанглийского языка и нескольких полинезийских диалектов. Главная статья доходов — туризм, продажа почтовых марок и доменного имени .pn.

Валюта на острове — новозеландский доллар, а с 1988 года чеканятся коллекционные монеты, фактически не используемые в обращении.

Из-за различия сложившихся на острове традиций с принятыми в «цивилизованном» обществе, в 2004 году тут случился большой скандал: выяснилось, что на острове в порядке вещей секс с несовершеннолетними. На остров приехали судьи, прокуроры, несколько человек посадили в тюрьму, которую пришлось специально для этого построить. В общем, пришли со своим уставом в чужой монастырь, как обычно… Потратили кучу денег — одно только строительство тюрьмы обошлось больше чем в 14 миллионов новозеландских долларов.
После 2009 года тюрьма освободилась, и ее вроде бы собирались переоборудовать в гест-хаус

Стоит рассказать и о том, что произошло с другими участниками драмы. Как только Блаю удалось добраться до Англии, он сразу же послал адмиралтейству доклад о бунте на «Баунти». Адмиралтейство без промедления направило в Южные моря корабль «Пандора» под командованием капитана Эдвардса с целью найти беглецов и доставить их в Англию для свершения правосудия.

Из экипажа «Баунти» на Таити осталось 16 человек, среди них — один из руководителей мятежа, Черчилл, и его верный друг Томпсон. Однако спустя некоторое время они покинули Матаваи и перебрались на полуостров Таиарапу. В конце концов Чарлз Черчилл стал даже вождем этой территории, но английского вождя таитян вскоре предательски застрелил его же друг Томпсон. В отместку за это разгневанные жители Малого Таити разбили Томпсону голову камнем.

Оставшиеся в живых матросы были очень нужны Помаре I. Ведь в бесконечно вспыхивавших между отдельными таитянскими государствами стычках англичанам приходилось волей-неволей выступать на его стороне. При этом они помогали королю не только своими мушкетами, но и предоставляли в его распоряжение настоящее военное судно. Дело в том, что старший корабельный мастер Моррисон, которому мятежники не позволили покинуть «Баунти» и который после ухода Черчилла стал признанным вождем оставшихся на Таити моряков, сумел построить в этих условиях замечательный корабль, названный им «Резолюшн». На нем англичане могли бы отправиться даже в Англию.

Однако первую военную операцию английские наемники таитянского вождя совершили на суше, выступив против племени атахуру, жившего на западном берегу острова. Одним из важных результатов победы был захват мароруа — пояса, украшенного красными перьями, символа королевской власти. Отныне он находился в руках Помаре I. И тот послал своих белых воинов по окружной дороге вдоль побережья острова, чтобы они демонстрировали Красный пояс в каждой деревне. Моряки с «Баунти» несли мароруа и английский флаг, тоже украшенный красными перьями.

Спустя несколько месяцев Помаре встречал новых английских моряков, когда в Матаваи — самой известной теперь бухте Южных морей — бросила якорь «Пандора», на борту которой находился начальник английской карательной экспедиции, решительный и безжалостный капитан Эдвардс.

Вскоре капитан собрал в корабельном карцере, названном «ящиком Пандоры» всех моряков с «Баунти», которые в то время еще жили на Таити. И на мятежников и на тех, кто вынужден был остаться на борту «Баунти» насильно, надели кандалы. И так — в кандалах, запертые в трюме — провели они на Таити целых два месяца. Но самое худшее ждало их впереди. Проходя Большой Барьерный риф, который огибает всю северо-восточную часть Австралии, «Пандора» наскочила на подводную скалу, через проломленный борт в трюмы хлынула вода. Когда пришлось прыгать в море, узникам даже не сняли кандалы. Во время кораблекрушения погибли четверо из четырнадцати моряков «Баунти» и 31 матрос «Пандоры». Те, кто выжил, на четырех спасательных шлюпках повторили плавание капитана Блая по Торресову проливу, и спустя два года в голландской Индонезии снова появились моряки с «Баунти». И лишь через пять лет, после того как многострадальные моряки покинули Англию, остаток экипажа «Баунти» вернулся на родную землю.

Еще три месяца узники ждали решения военного трибунала. Блай не принял участия в самом разбирательстве, но дал показания, в которых обвинял в мятеже всех поголовно, в том числе и лояльных ему членов экипажа, которых команда Флетчера задержала насильно. В итоге трое бунтовщиков были повешены в Портсмуте на рее военного корабля «Брансуик», семерых помиловали. Таким оказался финал драмы «Баунти» и его экипажа. Чтобы отправить на виселицу трех человек, «Пандоре» пришлось обогнуть полмира, потерять более 30 членов экипажа, утонул сам корабль, и адмиралтейство вынуждено было оплатить оставшимся в живых матросам «Пандоры» дорогу с острова Тимор до Англии.

Казнью трех моряков с юридической точки зрения «дело «Баунти» было завершено. Однако наказание понесли лишь второстепенные участники мятежа. Многие же до сих пор считают главным виновником бунта того, кто стал его жертвой — капитана Блая.
Кстати, это был не последний бунт в его жизни: В начале 1796 года Блай становится командиром Его Величества Судна «Директор», 64-пушечного военного корабля. 19 мая 1797 года команда «Директора» присоединяется к самой массовой забастовке в истории флота — так называемому «Великому Мятежу в Норе» — и отправляет капитана Блая на берег. В 1804г. Блай в качестве командира военного судна «Уорриор» предстал перед трибуналом «за тираническое и репрессивное поведение и оскорбительную речь» и получил выговор. На следующий год Блай в 51-летнем возрасте был назначен губернатором провинции Новый Южный Уэльс (Австралия). 26 января 1808 года против Блая вспыхнул очередной мятеж, вошедший в историю как «ромовый бунт»: восставшие офицеры сместили Блая и заключили его под домашний арест. Спустя два года, в 1810 году, после прибытия нового губернатора, Блай вернулся в Англию. В итоге он был реабилитирован, но его активная карьера на этом завершилась. Он поселился с семьей в Лондоне и умер в 1817г. в возрасте 63 лет.
Джон Адамс пережил его на 12 лет.

Где же был Блай во время судебного разбирательства в Портсмуте? Снова в бухте Матаваи на Таити, где опять собирал саженцы хлебного дерева, которые в полной сохранности в 1793 году все-таки доставил английским плантаторам на Ямайку, за что получил щедрое денежное вознаграждение. Однако парадокс этой истории заключается в том, что всё предприятие оказалось напрасным: рабы отказались есть плоды хлебного дерева…