"Рассыплется песочная строка невзрачной горсткой мимолётных истин." (с)
Рассыплется песочная строка на "до" и "после"... Было... было... было...
Когда коснётся лба Его рука, стирая в памяти момент Большого Взрыва, и станет абсолютна не важна агония разбросанных галактик, растают вешним снегом имена, и вступит в силу время новых практик...
Пшено - синицам, рвущимся - полёт...
Графитом пережжённого алмаза подводится в скрижалях тайный счёт, орлан на спинке кресла спит вполглаза, течёт река неспешного песка - одна на всех, извечна, неделима, и нижет бусы вечности тоска, укрывшись за цветущим бальзамином.
Нет, Он не скажет мне - да будет так. Кто я такая? ... Глупая синица - клюю по зёрнышку, стучусь в предвечный мрак и пью из милости опущенной десницы, а Он глядит, на миг забыв дела, и в отстранённой ласковости взгляда читаю: "... как наивна... но смела..."
Секунды вьют ручные шелкопряды, и в каждом коконе спит новый, чистый мир, уже несущий семена соблазна, которые Он сам благословил...
... Движенье лёгкое - и в одночасье, разом, рассыпалась летящая строка, вспорхнула мысль испуганной синицей, и боль коснулась левого виска, впуская в память имена и лица...
Уже Другая