В 1990-м Ассоциация писателей-криминалистов Великобритании опубликовала список «100 лучших криминальных романов всех времен». Первое место заняла Дочь времени Джозефины Тэй. И это заслуженное признание ничуть не потускнело с годами.

Скромный для криминального жанра вклад — восемь романов за тридцать три года творчества — оказал, тем не менее, неизмеримое влияние на весь жанр. До Джозефины литература Золотого века британского детектива часто (хотя и не всегда) сосредотачивалась на образах талантливых любителей или эксцентричных частных детективов, а история ограничивалась распутыванием головоломки — вспомним Дороти Ли Сэйерс, Марджери Аллингем, Агату Кристи.

Герой же Тэй, худощавый и энергичный Алан Грант, персонаж шести из восьми романов (другие два не входят в серию), — непритязательный инспектор Скотланд-Ярда, тонкий наблюдатель человеческой натуры. Он раскрывает дела благодаря своему уму, упорству и педантичному вниманию к деталям, даже когда — как в случае с «Дочерью времени» — за всю книгу не встает с больничной койки. Но в романе «Шиллинг на свечи» удрученный Грант жалуется на свои недостатки:

Как ему хотелось оказаться одним из блестящих детективов со страниц приключенческих романов, знаменитых безошибочным чутьем и искусством принимать единственно верное решение. Но он был всего лишь обычный трудяга — инспектор уголовного отдела, честно исполняющий свой служебный долг, с обычными умственными способностями.
(перевод Е.К. Бросалиной)

Что касается разгадывания загадок, то Тэй гораздо больше увлекало изучение психологии ее персонажей, особенно темной стороны человеческой натуры. Ее захватывала идея масок, самозванцев, разных личностей; таких, что в обществе носят маску, противоположную их реальной натуре, а своими словами и поступками играют правдой, при желании извращая ее до неузнаваемости. Как они стали такими? Как они влияют на окружающих? Эти вопросы проложили дорогу вопросам современного криминального романа.
  Плюс ко всему, Алан Грант не впутывается в любовные интриги, не считая одного мимолетного эпизода в последней книге, Поющие пески. Его связывает тесная дружба с актрисой Мартой Халлард, но отношения эти всегда были исключительно платоническими, а к браку Алан вообще всегда твердо выражал свое равнодушие. В этом он является отражением своей создательницы, которая и сама никогда не выходила замуж. Говорят о возможных отношениях с несколькими мужчинами, но серьезность этих связей неизвестна. Точно так же — как в случае с Грантом, так и самой Тэй — под вопрос ставилась их ориентация, но и эти сведения так же туманны, как и многие другие детали биографии писательницы.

Джозефина Тэй всегда была загадкой. Она избегала прессы, почти не фотографировалась, никогда не давала интервью и имела небольшой круг друзей. Родилась она под именем Элизабет Макинтош в 1896 году. Повзрослев, она работала несколько лет учительницей, затем вернулась домой в Инвернесс, Шотландия, чтобы ухаживать за умирающей матерью, а затем содержать дом для отца, и именно тогда, около тридцати лет от роду, она начала зарабатывать писательством — но не как Элизабет Макинтош или Джозефина Тэй. Под именем Гордон Девиот она писала беллетристику и нон-фикшн, множество пьес, четыре из которых были поставлены, включая «Ричарда Бордо», принесшего известность юному Джону Гилгуду — исполнителю заглавной роли и режиссеру пьесы. Даже первый роман об Алане Гранте, Человек из очереди , был опубликован под именем Гордон Девиот, когда она отправила его для участия в конкурсе в 1929 году. После этого она не возвращалась к детективу до 1936 года («Шиллинг на свечи»), и только в 1946 году произошел всплеск творчества, породивший остальные шесть криминальных романов, один из которых, «Поющие пески», был найден в ее бумагах и опубликован посмертно.
  Она умерла так же тихо, по-своему, как и жила, в 1952 году в возрасте пятидесяти пяти лет. Смертельно больная раком печени, она не сказала об этом никому из друзей, и большинство из них вообще не подозревали, что она больна. Гилгуд говорил, что был шокирован, увидев некролог в «Таймз».Некролог был посвящен Гордон Девиот и не упоминал ни Элизабет Макинтош, ни Джозефину Тэй.

---

Дочь времени (1951) Лучшее в творчестве Тэй — ее проза. Она легкая, остроумная, полная проницательности. Как и ее герой Грант, Тэй отличалась удивительной наблюдательностью по части человеческих характеров, и это видно даже в самых незначительных персонажах. А еще, как и Грант, она ставила под вопрос все. И нигде эти качества не проявляются так ярко, как в ее шедевре «Дочь времени».
  Грант лежит в больнице с переломом ноги и умирает от скуки, сытый по горло безвкусными романами, которыми его заваливают. Так, например, в «Деле о пропавшем консервном ноже» он заметил «три юридические ошибки на первых двух страницах». Его подруга Марта Халлард, зная его интерес к лицам, приносит ему для изучения несколько портретов. Один из них особенно интригует его: это лицо, полное совестливости и прямоты. К своему удивлению, Грант обнаруживает, что лицо это принадлежит Ричарду III, обесславленному Шекспиром горбатому монстру, убившему двух малолетних племянников, чтобы завладеть троном (пьеса Шекспира Ричард III — прим. пер.).
  Но такие поступки никак не согласуются с этим лицом! Заинтригованный, Алан начинает читать больше о Ричарде, сначала изучив доступную детскую книжку, затем, с помощью одного исследователя, взявшись за работы историков эпохи Тюдоров и первичные источники. Грант применяет в своем расследовании опытный глаз полицейского и свое чутье, когда фактов не хватает или они кажутся искаженными, даже имея дело с канонизированным Томасом Мором.
  В итоге он заключает — уверен, я здесь не раскрываю никаких карт, — что все это была чудовищная фальсификация, насилие над историей. Но по-настоящему выдающейся книгу делает не только детективная работа Гранта, прикованного к постели, но и то, что Тэй сумела такой материал превратить в настоящий триллер, полный неожиданных поворотов и открытий. Эта книга — шедевр как детективного жанра, так и исторического анализа, и это она спровоцировала волну книг и исследований, сегодня рисующих совершенно иной образ Ричарда III.

Загадочные события во Франчесе (1948)
Помните тот список «100 лучших криминальных романов всех времен»? Эта книга идет под номером 11. В ней никого не убивают, Алан Грант появляется лишь эпизодически. Однако это просто захватывающий и абсолютно современный роман, рисующий портрет молодого психопата.
  Жизнь приземистого деревенского стряпчего Роберта Блэра переворачивается после телефонного звонка одной местной женщины, просящей о помощи. Она и ее взрослая дочь были обвинены в гнусном преступлении. Пятнадцатилетняя Бетти Кейн утверждает, что они похитили ее, держали насильно на чердаке, морили голодом и избивали.
  Симпатии читателей на стороне обвиняемых, однако показания девушки настолько убедительны и детализированны! Она определенно была подвергнута насилию и знает все о доме обвиняемых. Возможно ли, что она все выдумала? Да и зачем? Тэй держит читателя в постоянном напряжении, заставляет гадать, что же случилось, почему, и что еще может случиться, и не раскрывает все карты до самой последней страницы.

Как и «Дочь времени», этот роман основан на реальном деле молодой женщины Элизабет Кэннинг, которая в 1753 году исчезла из дома и появилась вновь четыре недели спустя, говоря, что ее похитила, держала взаперти и морила голодом пожилая женщина. Дело стало сенсацией, разделив нацию на считавших женщину виновной и оправдывавших ее. Симпатии же Джозефины Тэй очевидны.

Мистификация (1949)
Это детектив вне серии — здесь вы Алана Гранта не увидите, даже мельком. Однако в лице заглавного персонажа Брета Фаррера (оригинальное название романа — Brat Farrar — прим. пер.) вы встретите одного из самых очаровательных самозванцев криминальной литературы.
Мы встречаем его на одной лондонской улице, когда его неожиданно останавливает некий второсортный актер по имени Алек Лодинг — «Сейчас играю паршивую роль в паршивом фарсе, который идет в паршивом театришке неподалеку отсюда» (перевод Р.С. Бобровой) — и говорит, что тот удивительно похож на какого-то его знакомого из родных мест, который пропал восемь лет назад, в 12-летнем возрасте. Что еще интереснее: если бы мальчик не исчез, он бы готовился сейчас унаследовать внушительное поместье. Вместо этого оно отойдет его брату-близнецу, если только…
  Две недели спустя самозванец, наученный Лодингом, появляется в деревне и сразу очаровывает всех, умело переплетая в своем рассказе правду и вымысел, убеждая даже самых скептически настроенных. Однако с Бретом Фаррером все не так просто, как кажется с первого взгляда, и он успеет еще не раз вас удивить. Джозефине Тэй удалось создать персонажа и сюжет, которые заставят вас ломать голову над разгадкой до самого конца.

---

Заключительное примечание
Джозефина Тэй, прожившая такую тихую жизнь, оставила такое неизгладимое впечатление, что продолжила жить в серии романов Николь Апсон, в которых она является героиней и детективом. Я их не читал, но из того, что о них знаю, нахожу, что на них стоит обратить внимание.

Эксперт по убийствам ЧИТАТЬ

Печаль на двоих ЧИТАТЬ

---

Забавный бонус
В 1951 году Фредерик Даннэй, половина команды Эллери Квин (псевдоним, который он делил с двоюродным братом Манфредом Ли — прим. пер.), обратился к Тэй с просьбой написать что-то — очевидно, о своих коллегах писателях — в их журнал Ellery Queen’s Mystery Magazine.
  Вот ее ответ: