Белка настолько обычный зверек наших лесов, что его хорошо знают не только охотники, но и все, кому случается по каким-либо делам бывать в лесу. Большинство охотников легко узнают следы зверька, встречая их на лесных тропах или под сводами заснеженных деревьев. Кроме того, едва ли не все писатели, посвятившие свое творчество охоте, лесу и его обитателям, не забывали и об этом симпатичном пушистом зверьке.

О следах белок подробно написано в книгах А.А.Черкасова, А.Н.Формозова, Н.Н.Руковского и многих других. Так что, казалось бы, можно было не возвращаться к этой теме. Но белка, благодаря своей многочисленности и обладая очень легко узнаваемыми следами, наряду с зайцами и лисицей, очень удобна для молодого следопыта в отработке навыков.

Свободно передвигаясь по деревьям, легко перескакивая с ветки на ветку, белка много времени проводит и на земле. По снегу и земле белка передвигается легкими скачками. Прыжки зверька напоминают игру в чехарду. Как когда-то в детстве, мы по очереди, опираясь руками на спину водящего, со словами "Здравствуй, Козел...", оттолкнувшись, перескакивали через него, вынося ноги далеко вперед, так и белка, опершись на передние лапки, задние проносит дальше по ходу. Из-за этого на следах отпечатки более крупных задних лап оказываются впереди следов маленьких передних лапок.

Научившись безошибочно узнавать беличьи следы, нетрудно отыскать и другие следы деятельности этих грызунов. Прежде всего, это погрызенные зверьком шишки хвойных деревьев, семена которых являются основным кормом для большинства белок в зимнее время, хотя начинают грызть шишки белки еще летом. Об этом легко узнать, присмотревшись к лесной подстилке под хвойными деревьями. Там мы обнаружим еще зеленые чешуйки разгрызенных зверьком шишек.

Белка распространена у нас по всем лесам, от западных границ России до ее восточных окраин. Поэтому в зависимости от района наблюдений и от урожая на те или иные семена хвойных пород мы можем встретить погрызенные зверьком шишки самых различных деревьев. Это и разные виды елей и сосен, и пихта, и лиственница, и кедр, а на юге, вблизи Черного моря - и кипарис. И всегда независимо от того, семенами какого дерева питалась белка, погрызенные ею шишки легко отличить от шишек, обработанных другими потребителями хвойных семян: клестами, дятлами, кедровиками, мышевидными грызунами.

18.02.2010 Мишка Сезонную охоту можно разделить на непосредственно промысел и занятия для души. Мне всегда нравилось нахаживание молодых лаек в свободном полете, когда в загашнике уже есть пушнина и близок итог выполнения договора. Можно нахаживать и походя, в процессе охоты, но тогда от взрослых перенимаются их приемы работы, их пороки, а без недостатков, к сожалению, собак не бывает. А ведь от каждого щенка-подростка новых кровей ждешь чего-то особенного, чего не было у всех твоих предыдущих питомцев...

Мы вдвоем и тайга. Прекрасная экипировка, удобная, хорошо просушенная обувь, плотный вкусный завтрак со строганиной из глухариной грудки, тело поет от здоровья и силы, и впереди целый световой день плутаний по нехоженому участку. Что ждет нас за этой гривкой беломошникового бора? А за тем болотцем?..

В лесу Мишка оказался в возрасте десяти месяцев во время сбора брусники, где впервые «поднял голову» и узрел, как по невысоким сосенкам мечется и сердито цокает рыжая белка. Что тут началось! Пес гонял ее до тех пор, пока не свалился в изнеможении, вывалив язык…

В октябре начался промысел, и «верхний мир» предстал перед Мишкой еще более многообразным. Оказалось, вверху живут квохчущие косачи, глянцевитые шары — глухари, упруго летящие рябчики. И всех их можно восторженно облаивать, ожидая грома выстрела. А после падения птицы погрузить нос и зубы в трепещущую горячую тушку, придавить ее и держать. И понимать — это наша совместная добыча. Потом заглянуть в глаза обожаемого хозяина и увидеть в них похвалу и одобрение. И, наконец, готовность вылезти из шкуры, когда обожаемый хозяин потреплет по холке и скажет что-то на непонятном, но таком волнующем человеческом языке.

Охота! Что может быть прекрасней в этом подлунном мире…

… Другой берег всегда манит, и нет сил дождаться прочного льда. Можно свалить наклоненную березу и навтыкать вдоль ствола в дно речки жердей, соорудив некое подобие перил. И однажды эта переправа станет мостиком из лопоухого, восторженного детства в суровый таежный реализм…

Под «мостиком» перекат полощет ветви, а ниже омут подо льдом. Мишка соскользнул задними лапами со ствола и повис над потоком. Закаменел, понимая, наверное, что при малейшем движении он окажется в воде. Я осторожно приблизился, ухватил Мишку за холку и стал поднимать вверх. Бедняга на полусогнутых лапах, весь дрожа, встал на березу. Не двигался. Потом подался вперед, как бы давая понять — готов идти. Речку миновали. Мишка трусил к избушке, опустив голову и хвост, не оглядываясь и не отбегая в стороны. Этой минуты хватило для повзросления…

Голод, недоедание — беда молодых собак в тайге, нагрузки колоссальные, порция невелика. А иногда получается трехразовое питание — в понедельник, среду и пятницу. Мишка умудрился стащить с крыши зимовья мешок с перьями и потрохами и, особо не разбираясь, нажрался всего вперемешку. К ночи его начало пучить, живот раздуло как барабан. Влил псу в рот растительного масла и начал делать массаж, а потом полночи бегали взад-перед, утаптывая тропу. К утру все съеденное с вонью и треском стало выходить оттуда, откуда положено. Порцию Мишке увеличил и получил результат — сто двадцать семь белок за неделю охоты. Он умудрялся их находить в совершенно немыслимых местах.

Как-то лает на березу. Осмотрел ее со всех сторон, каждый сучок, каждую ветку и выстрелил из дробовика по вершине, скорее от досады и обиды на пустобреха, а в снег упала маленькая серо-платиновая белочка-летяга. Откуда она взялась в сибирской тайге?

Белок приходилось успевать перехватывать у Мишкиного рта. Однажды в прыжке он налетел на приклад и набил себе «фингал». Глаз заплыл, и Мишка получил прозвище «адмирал Нельсон». Звал бы его Нельсон, но по родословной кличка должна была начинаться на букву «М». Но приклад значительно охладил Мишкино желание хватать белок после выстрела.

Предназначением Мишки в тайге был, конечно же, соболь. Нахаживание началось после того, как по гривкам и пойме речки Деревянной собрали белку, разогнали рябчиков и в паре с опытной собакой познакомились с соболем.

18.01.2010 Дети богов Древние люди считали, что грибы размножаются без семян и поэтому называли их «Дети богов». Откуда они могли знать о невидимых глазу семенах-спорах, которых, например зрелый шампиньон, диаметром в восемь сантиметров, каждый час выделяет не менее сорока миллионов! Грибов более ста тысяч видов и их споры повсюду. Не терять своих свойств споры могут десятилетия, выдерживая температуру до ста пятидесяти градусов мороза. Ученые запустили исследовательский шар-зонд, на высоте тридцать три километра, он взял пробу воздуха и там споры грибов! Из живых существ ближе к Богу действительно оказались только грибы. Достойное и красивое название «Дети богов» они и так заслуживают, за их жизнеспособность и совершенство!

На лугах и лесных опушках медовый дурманящий аромат свежескошенного сена. Цветут васильки и ромашки – краса русских полей, а поближе к воде голубеют звездочки незабудок. Раннее, раннее утро, над водой розовый пар.

В зеленых камышах плеск рыбы пугает стрекоз. Низко планирует серебристый лунь. Взмыл над лугом желто-синий махаон. В траве пахнет душистая земляника, и в тишине, накрытый туманом, голубой лен не шелохнется от тяжести росы.

Я брожу вдоль полей, среди раскидистых берез, где со стороны поля, на солнце цветы иван-да-марья, колокольчики и ромашки, а в тени, в изумрудной, нехоженой траве растут самые удивительные растения – грибы!

- Не может быть, рано еще, вот чудо!

Я не могу оторвать глаз от трех растущих рядом огромных белых грибов. Как бочонок, не обхватишь рукой, прохладная, упругая ножка и ореховая шляпка, подернутая туманистым налетом. А сколько лисичек, оранжевые россыпи и там, и там – везде! Видны даже самые крошечные шляпки, словно гвоздики, вбитые в землю.

Лисички – маленькие золотые фанфары, с приятным запахом, мякоть у них плотная почти никогда не червивая. Тонкие края гофрированных шляпок не крошатся, не мнутся. Лисички всегда на виду и лишь с краю опушек, где трава выше и гуще их можно не разглядеть, особенно в цветах иван-да-марья.

Или в низком травяном осиннике вдруг засветятся алые, бархатные шляпки подосиновиков. Красноголовики, как и лисички, всегда напоказ. Собирать их легко и приятно. В корзине белая мякоть очищенных ножек постепенно меняет цвет; вначале он розовый, потом темно-лиловый и, наконец, совсем черный. И если от несобранных лисичек легко уйти, разгибая натруженную спину и потирая укусы комаров, то пройти мимо подосиновиков невозможно.

Как-то во второй половине июля, когда начинается уборка озимых хлебов, я бродил вдоль полей и лугов в Тверской области, собирая, лисички. Поля закончились, но я возвращаться не стал и решил идти по направлению к следующей железнодорожной станции, - может, повезет, да и так уже не пустой.

Густой нехоженый лес долго не кончался, впереди обозначился просвет, но это оказалось болото, сухое, с редкими низкорослыми соснами и березками, с мелкой зеленой клюквой, словно случайно рассыпанной на мху и травянистых кочках. Сразу же за болотом начинался осинник.