В возрасте пяти–семи лет у ребенка формируются психические функции, обеспечивающие впоследствии школьную успешность. Готовность к школе предполагает не только и не столько конкретные знания об окружающем мире, хотя если ребенок дремуче невежествен, то учиться в школе ему будет очень трудно. Не принципиально, на самом деле, умеет ли он считать до десяти прямым и обратным счетом, знает ли времена года и названия месяцев, – хотя все эти знания, разумеется, нужны.

Почему перед школой это не самое главное? Практика показывает, что ребенок, физиологически имея в этом возрасте наглядно–образное мышление, иногда с трудом запоминает формальные вещи, например, ему не всегда легко выучить все двенадцать месяцев и запомнить их «подряд и вразбивку». Учат–учат родители и воспитатели, а от него как от стенки горох. Но вот он пошел в школу и стал ежедневно прописывать дату в тетрадке, да еще и время, когда Каникулы, само запоминается, да и летние месяцы наполняются новым смыслом. Вот и запомнился год, все двенадцать месяцев – информация перестала быть ненужной и чужой, он ее о-своил, при-своил, сделал своей. Так что незнание месяцев – не признак неготовности к школе.

Но есть вещи, принципиальные для учебы в школе. Какие?

Фонематический слух

Детское ухо должно уметь слышать звонкие и глухие, мягкие и твердые звуки. Он должен слышать, что в именах Тим и Том звук т звучит по-разному (мягко и твердо). Различение звонких и глухих, например г–к – тоже непременное условие, чтобы ребенок писал грамотно: кости и гости. Именно это умение обеспечит ему грамотность.

Психолог вспоминает: «Привели на консультацию девочку. Четвертый класс. Внезапно пошли сплошные двойки по русскому. Я проверила все, что можно было проверить, – не могу нащупать причину, непонятно! Слушаю, смотрю. Вдруг вижу – она в слове лев пишет не в а ф. И тут я стала проверять ее фонематический слух и выяснила, что она не различает мягкости–твердости, звонкости–глухоты. Стало ясно, что плохо учиться по русскому девочка стала из-за того, что в четвертом классе резко возросла нагрузка по скорости и объему. И она, не имея хорошо сформированного фонематического слуха, а пользуясь правилами и памятью, просто не успевала проанализировать то, что пишет, и понять, какие буквы нужно писать».
– А почему раньше у нее были четверки-пятерки?

– В первых классах был низкий темп. И маленькие объемы. Она успевала. Худо–бедно на простых словах и малых объемах справлялась. Недоразвитие было неочевидным, школьный логопед его не отследил.

Чтобы избежать этого, берем книгу Бугрименко и Цукерман «Чтение без принуждения» – там все написано про развитие в игре, в том числе и фонематического слуха, – и с четырех лет начинаем поигрывать. Если книги нет, просто играем словами. По пути в магазин, на прогулке: «Папа пишет» – какие тут п? «Рыбка–ребенок» – какие р? «Ласковый лев» – какие л? И придумывайте, придумывайте сами любые игры со словами, которые дадут вслушаться в звуки, вчувствоваться в них!

Чувство величины

Опять–таки пример из практики психолога. «Девочка учится в третьем классе хорошей гимназии, но вдруг ни с того ни с сего начинает получать двойки по математике. За все контрольные подряд. Явно у ребенка что-то не складывается. Проверяю. Выясняется – девочка не понимает, что такое величина, она оперирует с цифрами, но у нее нет внутреннего чувства, что за каждой цифрой стоит величина. Она не могла разделить полоску бумаги на равные части, не догадалась сложить пополам, а потом разрезать. А научившись с моей подсказкой складывать полоску пополам, не смогла сложить из нее четыре равные бумажки – она не понимала, что для этого полоску нужно просто перегнуть еще раз».

Ребенок нормальный, она просто не чувствует, что именно стоит за цифрами. А это чувство должно сложиться к семи годам обязательно. «Принесли в класс десять тетрадей и пять раздали ученикам», и нужно почувствовать, что пять – не само по себе некое число, не независимая переменная, а половина от десяти. Что количество литров в бутылке не зависит от формы емкости – и в кастрюле и в бутылке одно количество.

– Меня бабушка в детстве периодически спрашивала, что тяжелее, пуд сена или пуд железа.

– Вот-вот, это тоже относится к инварианту величины. Почаще задавать детям такие задачки – и все будет с математикой в порядке.

Суть числа, цифры, веса хорошо помогает понять обычное взвешивание. Но не на электронных весах, которые только и может сейчас увидеть ребенок в универсамах. На них кладут пакет картошки – и выскакивают цифры. Откуда они взялись? Почему именно эти, а не другие? Непонятно. А обычные весы делают понятным, что такое «взвесить». Килограмм яблок уравновешивает килограммовая гиря. И объяснять не надо. И так видно. Хорошо иметь дома аптечные весы. И говорить малышу, обращать его внимание: луковица весом 100 граммов в стакан не влезет, а 100 граммов гречки поместились. Что кусок пластилина, взвешенный на весах, один и тот же по весу, и если мы его сделаем лепешечкой, и если шариком. Тут не нужны объяснения, это надо просто усвоить, как никто не объясняет, что молоко белое, а вода прозрачная.

Готовим обед, даем ребенку стакан и разные банки с кастрюлями, пусть попереливает из одной в другую и убедится, что стакан воды – он в любой кастрюле стакан. Разделим яблоко на половинки, четвертинки, трети. Кучку фасоли, которая пойдет в суп, разделим на половины.

Разломаем апельсин на осьмушки. Надо сказать, что подобные занятия не только дают возможность нормально усваивать и понимать математику, но и развивают речь: «Половина, осьмушка, натрое». Все начинается просто:

Мы делили апельсин,
много нас, а он один.
Эта долька для ежа,
эта долька для стрижа...
А для волка кожура.

А став взрослым, человек с чутким к родной речи слухом сможет уловить подлинный смысл, например, вот этого стихотворения Новеллы Матвеевой:

Я, говорит, не воин,
Я, говорит, раздвоен,
Я, говорит, расстроен,
Расчетверен,
Распят!..

Последовательность изложения мыслей

«Приходит ко мне мальчик–первоклассник. Беседуем дружески, неспешно. Обсуждаем задачу из его учебника: «На полке было десять книг, пять сняли, сколько осталось?». Спрашиваю его, про что задача. Отвечает: про книги. Что значит про книги? Разве задача про то, какие там книги стояли на полке, фантастика, сказки, комиксы? Нет. Еще раз – про что задача? Говорит, про полку. Уточняю: раз про полку, то, наверное, в задаче говорится, что полка металлическая или из дерева, крашеная белой или черной краской? Нет. С третьего раза он догадался: задача про количество книг».

Одна из частых причин непонимания задач – неумение излагать мысли, вычленять главное и второстепенное. Это умение необходимо для освоения любого школьного предмета. В математике, например. Примеры школьник решает, выучил алгоритм, а задачи не может, там нужно понимать, о чем именно идет речь. Значит, до школы у ребенка не сформировалось умение последовательно излагать текст.

Ориентация в пространстве

В каком пространстве? В любом. Пространстве дома, комнаты, листа бумаги. А пространство – это математика, это геометрия.

Посылаем чадо в ванную, пусть положит на правую полку мыло, на левую полотенце. И нужно обязательно знать, что левее – это еще сильнее влево, а правее – еще чуточку вправо. Попросите ребенка: «Поставь поближе, поставь подальше» – не факт, что каждый дошкольник справится.

К слову сказать, со сравнительными степенями вообще беда! Это хотя и не всегда относится к пространственным понятиям, но всегда к понятиям, нужным и в обиходе, и в школе. Вот, например, вы не обращали внимания, как дети играют в «холодно–горячо»? Кажется, нет игры проще. Однако послушаем, как наш ребенок говорит? «Теплее», или только «Тепло, тепло, тепло!» В наши дни положение просто катастрофическое. Редкие дети подготовительной группы детсада владеют сравнительной степенью. Ближе–дальше. Узко, уже, узенько. Горячо, горячее, горячее, кипяток!

База для развития пространственного мышления, ориентации в пространстве – полноценная крупная моторика. В первую очередь детям нужно много двигаться, играть в подвижные игры. Он должен глазом чувствовать расстояние, рукой – вес, ощущать напряжение мышц, нужное, чтобы бросить с определенной силой, добросить на нужное расстояние, попасть в цель. Он должен чувствовать, что если делает большие шаги, то их нужно меньше, чтобы дойти до цели. А если маленькие – то больше.

– Дорогой психолог, вы не преувеличиваете? Такая очевидность! Это наверняка ясно и дошкольникам.

– Вы ошибаетесь. У меня в группе подготовишек в этом году ни один не смог сразу пройти ковер ровно за шесть шагов. Они выстраивались в очередь. И у них ничего не получалось, пока одна девочка не сообразила, что нужно регулировать длину шага. И все с восторгом зашагали по ковру, и у всех получалось за шесть шагов. Потом им предложили пройти за десять, и начались новые мучения. И снова не сразу, но кто-то догадался. А затем попросили пройти ковер за два шага. Дети растерялись. Встали. Загрустили. И кто-то вдруг спросил: «А прыгать можно?». Это было открытие.

Нужно сказать, что здесь действовала группа. При хорошем психологе, воспитателе или умном папе (или маме) группа способна на большее, чем один ребенок. В ней действует некий коллективный разум. Кто-то что-то соображает, и это становится общим знанием.

Нам только кажется, что дети умеют шагать и широко и маленькими шажками. Не умеют. Они не играют в «штандер», где нужно достичь убегавшего за столько-то шагов, в лапту, когда надо увернуться от мяча, в «расшибалочки», где можно сплутовать, измеряя расстояние до монетки чуть сдвинув или посильнее растопырив пальцы.

Пару десятилетий назад в каждом дворе погожим днем крутили скакалку, туда надо было вовремя прыгнуть и выскочить. Стоишь, готовишься, вот попал в резонанс, вбежал под веревку, вот уже прыгаешь. Несколько прыжков – за тобой очередь! – и снова подхватил ритм, выскочил. Скакалка развивает ритм, а ритм – это и слово, и умение приспособиться к миру, гармонизировать себя. Ритм – это первичные вибрации, которые лежат в основе всего сущего. Ребенок, который не чувствует ритма, не может его отбить – как он узнает слоги? Никак. Значит, не проверит перенос слов, не найдет проверочные слова, которые тоже ищут через слоги. Мы в детстве – все! – прыгали на скакалке. Поэтому у нас не было такой тотальной безграмотности, какая царит сейчас. И еще мы читали книжки. Но это уже другая история...

Интеллект с пяти до семи

Развитие ребенка с пяти до семи очень важно потому, что после семи лет формирование основных психических функций, обеспечивающих успешность в школе и в жизни, заканчивается. И если в этот период что-либо не формируется, то после семи лет нужно приложить в пять раз больше усилий, чтобы добрать недобранное, причем с неизвестным результатом – то ли получится, то ли нет, бабушка надвое сказала.

В этом смысле роль взрослых в старшем дошкольном возрасте – в том, чтобы, живя вместе с ребенком, предоставить ему всю полноту жизни. Да, покупать развивающие игры, да, шить тряпочные куклы. Да, бегать взапуски и учить играть в пристеночек и в футбол. И варить вместе суп. Но об этом чуть ниже.

Конечно, и целенаправленно обучать – тоже. Именно после пяти (не до! до пяти на пользу идут только сказки и игры, колыбельные и игрушки!). После пяти ребенку нравится думать, корпеть над конструктором, решать шахматную задачу. И вот тут недогрузить его было бы обидно. После пяти хороши даже не очень удачные занятия в группах.

Не «развивать функции», а жить вместе

Как получить гармонично развитого семилетку, всесторонне готового к школе? Для этого требуется совместное полноценное житие. Потому что развивать конкретные функции – это вовсе не значит нанимать гувернера или проводить развивающие занятия. Если ребенок живет вместе с родителями, а не в каком-то параллельном мире, то ежедневное участие в жизни семьи – залог его полноценного развития. Мы можем заниматься вместе с детьми чем угодно, хоть веники вязать, – и это будет их развивать. Потому что по ходу дела мы обсудим, что вот эти хворостинки гибкие, а эти жесткие, эти длиннее, а эти короче. Что веники сегодня какие-то буроватые, в отличие от сделанных пару дней назад, те были желтыми. Что сегодня связали пятнадцать веников, а завтра нужно сделать больше. Что закончить пока нельзя, потому что еще не довели дело до конца. И вместе уберем рабочее место. И наточим нож для завтрашней работы.

То же самое происходит, когда мы готовим обед. Еще совсем маленького, трехлетнего, мы попросим подать нам три луковицы: «Нет, ты дал две. Нужно еще одну». И попросим принести с полки чашку, ту, которая стоит справа. И положим в пирог двести граммов масла и двести же граммов муки, и обрадуемся вместе, что вес-то у них одинаковый, хотя объем они занимают разный.

То же самое – когда мама, например, занимается кукольным театром. Ставит пьесы в кружке «Умелые пальчики». Сначала она (и ребенок вместе с ней!) выбирает пьесу, они ее читают, обдумывают – годится? не годится? Потом придумывают и клеят–шьют декорации, кукол, потом репетируют...

Нет никакой разницы, чем именно занимаются родители. Важно, чтобы они занимались этим вместе с детьми. Потому что ребенок, с которым дома разговаривают, которому читают и дают рисовать, с которым вместе делают любые домашние или недомашние дела – обязательно будет у нас нормально развит. Достаточно строить с ним вместе из кубиков, запускать машинки, готовить обед и членам семьи и куклам, шуршать листьями в осеннем парке, разглядывать жучков на веточке, кататься на велосипеде... Жить.

И никакое дополнительное «развитие» и «подготовка» ему к поступлению в школу не нужны. Для развития ребенка совершенно безразлично, что именно брать за основу. Его психические функции можно нагрузить на любом материале, посредством любого занятия.

– Дорогой психолог, но ведь страшно же! А если мы что-то упустили? Развитие какого-либо навыка или функции?

– Не бойтесь. Нужный навык он сможет образовать в школе, если это понадобится. А все функции у такого ребенка обязательно будут развиты нормально.

Часто родители жалуются на дефицит времени. Действительно, все мы устаем на работе. Многие мамы работают, причем подолгу. Приходят домой поздно. Спорить с этим трудно. Да, если жизнь семьи складывается так, то приходится считаться с реальностью. Хотелось бы только обратить внимание на то, что устают все родители. Всегда. Воспитывать детей – это большая нагрузка. Поэтому при хронической усталости и занятости родителей есть два пути.

Путь первый – преодоление себя. В этом случае мы отлагаем свою усталость, лень, желание отдохнуть и расслабиться – и, придя домой, начинаем совместную жизнь с ребенком. Вопреки усталости и нежеланию. Дело в том, что крайне важно даже не количество, а качество общения. Тем важнее это, когда времени и сил в обрез.

Что это такое? Вот вы увидели на прогулке незнакомый цветок.
– Папа, что это? Колокольчик?
– Нет, не колокольчик точно. А что – я не знаю. Придем домой, посмотрим.

Так вот, придя домой, обязательно – не забыв, без напоминаний ребенка! – посмотрите, что это был за цветок. В Интернете, в справочнике растений средней полосы, еще где-то. Разумеется, для этого нужно иметь источники информации. Сколько времени займет такое выяснение? Пять минут, пятнадцать? Не больше. Это совсем недолго и малоутомительно, согласитесь. Но польза для развития ребенка огромна. Дело даже не в том, что он узнает название конкретного цветочка, получит ответ на какой-то вопрос. Главное – что он увидит, как именно нужно добывать информацию и возьмет этот метод на вооружение. Или не возьмет. Но вы свое дело – сделали. Показали. Раз, другой, третий. Вы дали ребенку возможность, вот что главное. И начали своими действиями формировать стереотип его поведения. В данном случае этот стереотип следующий – если я чего-то не знаю, то нужно посмотреть в книге или еще где-либо. Это и есть развитие.

Второй путь – оплачивать работу специалистов. Няни, гувернантки, психолога, логопеда. Если родители осознанно не готовы заниматься своими детьми, а лишь собственными делами и работой, то функцию развития, образования выполняют специально обученные люди, профессионалы. Нет у меня времени, желания, нет уверенности, что я – мама или папа – сделаю это хорошо, нет сил заниматься своим ребенком, – я поручаю его человеку, которому доверяю. Этот способ имеет свои подводные камни и часто приводит к разочарованиям. Однако нередки и удачи. Родители должны понять главное: ребенок не растет сам по себе. Не тешьте себя иллюзией, что без усилий со стороны взрослых вырастет прекрасная роза. Живучий бурьян – пожалуйста, сколько угодно. Но культурное ухоженное растение вырастет лишь там, где за ним ухаживают.

Источник: http://www.e1.ru/articles/kid/003/173/article_3173.html