Эта песня звучит во всех ресторанах мира, на домашних застольях, под гитару и оркестр.
Поются самые разные слова, но мелодия у них одна.
Тексты на эту мелодию существуют на 80 языках мира, а вот авторы слов и музыки большинству неизвестны.
Самое первое название этой песни – «Bei mir bist du scheyn»
(«Для меня ты самая красивая…») Так что изначально это лирическая песня о любви, она была написана на идише, музыку сочинил Шолом Секунда, а слова – Якоб Якобс.
Песня написана в 1932 году для мюзикла «I would if I could»,
«Сделаю, если смогу».

Шолом Секунда родился в Украине, в 1907 году его семья переехала в Нью-Йорк. Родители хотели видеть его врачом или адвокатом, но учеба требовала значительных средств, которыми семья не располагала. К тому же Шолом с детства тянулся к музыке.
В 1919 году он окончил Институт музыкального искусства и стал работать дирижером в Нью-Йоркском Еврейском театре.
Вскоре Секунда прослыл серьезным специалистом в области еврейской музыки, не только театральной, но синагогальной. И тут в его судьбу вмешался Союз музыкантов еврейских театров, многим членам которого восходящая звезда уже не давала покоя. Руководитель этого Союза Румшинский "дружески" посоветовал ему на некоторое время оставить Нью-Йорк. В 1921 г. Шалом Секунда уехал в Филадельфию, где был довольно известный еврейский театр, в котором он проработал три года.

В Еврейском театре Шолом работал дирижером, писал музыку к спектаклям-мюзиклам, которые в те годы уже широко вошли в моду на Бродвее и на 2-й авеню, и руководил всей музыкальной работой театра. В предисловии к книге, написанной Викторией Секунда, невесткой Шолома, известный американский актер Уолтер Мэто рассказывает, что, будучи мальчиком, работал в Еврейском театре разносчиком напитков и всегда с завистью смотрел, как восторженно публика встречала композитора и дирижера Шолома Секунду.

Однажды Шалом пришел в кафе "Ройал", сел за уединенный столик, который давно считался "столиком Секунды", расчертил обратную сторону меню нотными строчками и начал записывать мелодию. Посетители кафе ему не мешали. В этот момент он их не видел и не слышал. Назавтра он продемонстрировал новую мелодию своему товарищу Джейкобу Джейкобсу, который писал тексты к новому мюзиклу. Через некоторое время песня "Ба мир бисту шейн" была готова. В спектакле ее исполняли известный актер и певец Аарон Лебедефф и кларнетист Дэйв Таррас. На премьере ошеломленные и восторженные зрители прервали спектакль и заставили исполнителей бисировать песню несколько раз! А в конце спектакля они вместе с артистами устроили овацию Шалому Секунде!

Первоначальный вариант Якоба Якобса

1933 году было продано 10000 экземпляров песни, она несколько лет исполнялась в ночных клубах Нижнего Истсайда.

Впоследствии Секунда делал попытки заинтересовать своей песней Голливуд, но они не увенчались успехом. Так, певец Эдди Кантор разубеждал его, говоря, что песня звучит «слишком по-еврейски».

В 1937 году, когда песня исполнялась на идише дуэтом чёрных певцов в Apollo Theatre в Гарлеме, её услышал молодой музыкант Сэмми Кан. Увидев, каким успехом пользуется песня, он предложил своему работодателю связаться с издателями братьями Кэмменс (Kammens), чтобы они купили права на публикацию песни, и они с Саулом Чаплином смогли бы создать свинговую версию на английском языке. В результате сделки Секунда продал издателям права всего за 30 долларов (по другой версии - 50 долларов), которые к тому же были поделены пополам с автором текста.

Еще один американский вариант.

Во время Второй мировой войны ее использовали для антинемецкой пропаганды, изменив слова. Говорят, правда, что эту песню любил и Гитлер, пока не узнал, что ее авторы - евреи, после чего она была запрещена в нацистской Германии. Успех песни в США вызвал интерес и к другим песням на идише, но ни одна из них не достигла такой популярности.

Существует очень популярная легенда, что когда Andrews Sisters выпустили в 1938 году свою мегауспешную запись “Bei Mir Bist Du Schön”, мать композитора Шолома Секунды была настолько потрясена, что впала в глубочайшую депрессию. На протяжении нескольких лет она ежедневно ходила в синагогу и молила Бога о прощении - она была уверена, что Господь наказывает её сына за её грехи.

В чем была причина её депрессии? По оценкам, за 28 лет владения копирайтом на «Бай мир бисту шейн» Камменом и другими владельцами песня принесла 3 миллиона долларов. Её исполняли Элла Фитцджеральд, Гай Ломбардо, Бенни Гудман с оркестром, Лайонел Хэмптон, Джуди Гарленд и многие другие, и в разных странах и т.д. вплоть до Фили Киркорова.

Утверждают, что автор текста, Сэмми Кан, купил на гонорары от песни дом для своей матери. А еврейская мама Шолома Секунды, зная об успехе песни, стала ежедневно посещать синагогу, и делала это четверть века.

В то же время сам Шолом относился к успеху, который обошёл его стороной, спокойно, сказав в интервью «Нью-Йорк Таймс»: «Это беспокоило всех вокруг больше, чем меня самого».

К счастью для Секунды, у истории его самой популярной композиции счастливый конец. В 1961 копирайт на “Bei Mir Bist Du Schön” истёк, и права на песню вернулись к авторам. Они немедленно подписали контракт со звукозаписывающей компанией Harms, Inc., на этот раз предусмотрев достаточно большой процент от прибыли. Копирайт Шолома Секунды на композицию “Bei Mir Bist Du Schön” закончится через 75 лет после его смерти.

Французский вариант (исполнял Лео Марьяне):

На русской сцене эта песня же в России эта песня начала свой путь под названием «Моя Красавица» (в исполнении Леонида Утесова).
Красавица моя
Красива, как свинья,
И все же мне она милее всех.
Танцует, как чурбан,
Поет, как барабан,
Но обеспечен ей всегда успех.

Моя красавица
Мне очень нравится,
Походкой нежною, как у слона.
Когда она идет,
Сопит, как бегемот,
И вечно в бочку с пивом влюблена.

Не попадайся ей,
Беги от ней скорей,
Ведь ласкова она, как тот верблюд.
Обнимет лишь слегка,
Все кости, как труха
Рассыпятся, но я ее люблю.

У ней походочка,
Как в море лодочка,
Такая ровная, как от вина.
А захохочет вдруг -
Запляшет все вокруг,
Особенно когда она пьяна.

А сердится когда,
То кажется, вода
Давно уже на противне шипит.
Глаза у ней горят,
Как те два фонаря,
Огонь в которых вечно не горит.

Один поломанный,
Заткнут соломою,
Другой фанерою давно забит.
Красавица моя
Красива, как свинья,
Но всех на милее все равно!

Но всех на милее все равно.
Но всех на милее все равно…

Впрочем, Утесову так нравилась эта фокстротная музыка, что он часто варьировал слова.Так в одном из вариантов песенка начиналась словами:
Я напевал ей с хмельной улыбкой,
А на столе стояло блюдо с рыбкой.
Я в песне был мастак и напевал ей так,
Что до сих пор пою все песенку мою.

Иногда, же это были совсем-совсем иные песни:

Старушка не спеша
Дорожку перешла,
Ее остановил
Милиционер.

Свисток не слушала,
Закон нарушила,
Платите, бабушка,
Штраф три рубля.

Ах, милый, милый мой,
Я спешу домой,
Сегодня мой
Абраша выходной.

Несу я в сумочке
Кусочек булочки,
Кусочек маслица,
Два пирожка.

Все скушает Абрам,
Я никому не дам,
И пусть он разжиреет,
Как баран.

А в годы Великой Отечественной (ок. 1942-43 гг.) А. Фидровский написал пародийную "Барон фон дер Пшик" для джаз-оркестра театра балтийского флота под управлением Н. Минха.

Барон фон дер Пшик покушать русский шпик,
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик, стесняться не привык,
О подвигах заранее кричал.

Орал по радио, что в Сталинграде он,
Как на параде он и ест он шпик,
Что ест он и пьет, а шпик подает
Под клюквою развесистой мужик.

Барон фон дер Пшик забыл про русский штык,
А штык бить баронов не отвык.
И бравый фон дер Пшик попал на русский штык,
Не русский, а немецкий вышел шпик!

Мундир без хлястика, разбита свастика.
А, ну-ка, влазти – ка на русский штык.
Барон фон дер Пшик, ну где ваш прежний шик?
Остался от барона только ПШИК!

Но еще до этого, благодаря усилием одного 9-тиклассника эта музыка приобрела свой главный русский текстовой вариант.

Этот текст был написан в 1940 году учеником 9 класса 242-й ленинградской школы Павлом Гандельманом. Много лет спустя Павел Моисеевич вспоминал: « Ни в каком Кейптауне, тем более, в его кабаках я тогда даже в снах не бывал! Но всюду звучали шлягеры на подобные темы: «Девушка из маленькой таверны», «В таинственном шумном Сайгоне», они возникали ниоткуда, никто не знал из авторов, но пели их все. И мне захотелось сочинить что-то подобное, такую сокрушительно-кровавую песню на популярный мотив».

Свою «Жанетту» Гандельман писал большей частью на уроках, начал ее сочинять вместе с одноклассником Трудославом Залесовым.

Из воспоминаний Залесова:
…Морская песня «Жанетта» - это литературная мистификация. Писалась она в 1939/1940 учебном году на уроках. Ее автор – девятиклассник Павел Гандельман, ныне подполковник в отставке. Собственно, он и я уговорились писать по куплету. Начал он, потом три строчки сочинил я, и вдруг Павла прорвало – он начал строчить даже на переменках…

Выбрали мотив популярной в те годы песенки «Моя красавица всем очень нравится походкой нежною как у слона…»

На тех уроках литературы проходили «Кому на Руси жить хорошо», в песню попало заимствование: «…здесь души сильные, любвеобильные…»

Почему получилось такое неравенство в авторстве? Да потому, что я был просто школьником, а Павел – уже поэтом.

Он учился в доме литературного воспитания школьников (ДЛВШ) с Г. Капраловым, С. Ботвинником, А. Гитовичем и, кажется, с Л. Поповой. Их кружок вел поэт Павел Шубин.

В 1943 году, после прорыва блокады, уже по ту сторону Невы, у костра, я впервые услышал, как «Жанетту» пел совершенно мне чужой человек. Меня, помню, зашатало от удивления. А «Жанетту» поют и сегодня!

В КЕЙПТАУНСКОМ ПОРТУ
(авторский вариант)

В кейптаунском поpту
С какао на боpту
"Жанетта" допpавляла такелаж.
Но пpежде, чем идти
В далекие пути,
На беpег был отпущен экипаж.

Идут-сутулятся,
Вздымаясь в улицы,
Давно знакомы им и штоpм, и гpад...
И клеши новые,
Полуметpовые
Полощет весело ночной пассат.

Им двеpь откpыл поpтье,
И несколько поpтьеp
Откинулись, впуская моpяков.
И не было забот,
И гоpе не пpидет -
Здесь люди объясняются без слов!

Здесь все повенчаны
С вином и женщиной.
Здесь быстpо лечатся следы моpщин.
Здесь души сильные,
Любвеобильные.
Здесь каждый бог, и цаpь, и господин!

Они уйдут чуть-свет.
Сегодня с ними Кэт.
О ней не мог мечтать и сам Жюль Веpн:
Она, куда ни кинь,
Богиня из богинь
Заманчивых кейптаунских тавеpн.

Здесь пунши пенятся,
Здесь пить не ленятся,
Поют вполголоса, пpисев в кpугу:
"Мы знаем гавани
Далеких плаваний,
Где жемчуг высыпан на беpегу. "

А в ночь воpвался в поpт
Фpанцузский теплоход,
Облитый сеpебpом пpожектоpов.
Когда бледнел pассвет,
Пpишли в тавеpну Кэт
Четыpнадцать фpанцузских моpяков...

"Кончайте плавиться! "
"Пpивет, кpасавица! "
"Во имя Фpанции - на шлюпки гpуз! "..
Но споp в Кейптауне Решает бpаунинг,
И на пол гpохнулся гигант фpанцуз...

Когда пpишла заpя
На южные моpя,
"Жанетта" pазбудила сонный поpт.
Но не пpишли на зов
Все восемь моpяков,
И больше не взойдут они на боpт.

Им больше с гавани
Не выйти в плаванье,
И стpаны дальние не видеть вновь.
Их клеши новые,
Полуметpовые,
Обильно пpолита, смочила кpовь...

В кейптаунском поpту
С какао на боpту
"Жанетта" уходила на Сидней.

Без буpь тебе идти
В далекие пути,
Скиталица акуловых моpей!..

Но лихая "Жанетта" жила своей жизнью.
Народ ее дополнял и редактировал. Вместо "с какао на борту" пели "с пробоиной в борту", в схватке в таверне побеждали уже не французы, а англичане, и сама таверна привлекла не тем, что там "души сильные, любвеобильные", а тем, что в ней "юбки узкие трещат по швам". А бывалые моряки пели вместо "Во имя Франции - на шлюпки груз!" - "Во имя Франции - вам якорь в клюз". Это, знаете, ну... это крепкое выражение.

Спасибоhttp://davidaidelman.livejournal.com