Ветхозаветные свидетельства

Брак берет своё начало с самого творения мира. Показывая особое попечение о роде людском, Бог решает создать жену, как помощницу Адама. Когда Господь творит мир и все его компоненты, то  акт творения описывается словами «И сказал Бог… И стало так». Сотворению человека предшествует совет Святой Троицы, после чего все три Божественных Лица непосредственно и лично творят человека. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1:26). Так, первого человека сотворил не только Отец, но и Сын и Святой Дух. Говоря в другой раз в книге Бытия о сотворении человека, боговидец Моисей дает некоторые подробности, которые во многом объясняют таинственное двойство человеческого существа. Здесь он показывает, что тело человеческое - из праха земного, а душа - из дыхания Божия. Преимущество сотворения человека состоит в том, что Триипостасный Бог лично и непосредственно, так сказать, Своими собственными руками создал тело человеческое и дал ему Свое дыхание жизни, а не земля, по заповеди Божией, сама произвела его, как это было с прочими живыми существами на земле. Так как сотворение Евы – событие великой важности для судеб мира, то оно предваряется, как и сотворение Адама, советом Лиц Святой Троицы.

Сотворение жены книга Бытия описывает так: «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку» (Быт.2:21-22). Сегодня приходится слышать совершенно разные, порой даже юмористические, высказывания по поводу творения Евы из ребра Адама, но все они не могут устоять перед авторитетным толкованием этого библейского текста Святыми Отцами. Ребро было взято Господом, потому что эта кость ближе всего к сердцу, поэтому и жена создана для того, чтобы знать сердечные желания мужа и быть ему советницей и ближайшим другом. «Какова сила высочайшего Художника Бога, - говорит святитель Иоанн Златоуст -  чтобы из этой малой части (ребра) произвести состав стольких членов, устроить столько органов чувств и образовать целое, совершенное и полное существо, которое могло бы и беседовать, и, по единству природы, доставлять мужу великое утешение!». Блаженный Августин говорит об этом так: «Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы ее из головы, если бы - рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра».

Далее в книге Бытия читаем: «И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа». (Быт. 2:23). Муж и жена – это две взаимодополняющие части одного целого. Одним из подтверждений этого факта является написание слов «муж» и «жена» в еврейском варианте текста -   «иш» и «иша». В данном стихе книги Бытия Ева называется не личным своим именем, а именем рода, подобно тому как и животные были наречены по родам своим. Как и тогда, наименование Адамом жены своей означало, что муж имеет благодатную власть над ней, отсюда следует, что принцип подчинения в семье явился еще до грехопадения и не является его результатом.

Брак был установлен Творцом еще в раю до падения, поэтому не является  греховным. Не случайно, по правилам Гангрского собора все те, кто считает брак чем-то скверным или нечистым, подпадают под анафему.

Брак и семья в святоотеческих творениях

В Евангелии от Матфея есть слова: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). Безусловно, здесь идет речь, как о соборной молитве, так и о браке в его идеальном христианском виде, ведь там, где члены семьи следуют к одному общему духовному идеалу, где все устремления и силы направлены на приобретение Царствия Небесного, там присутствует сам Христос. Подтверждением этого служат слова святителя Иоанна Златоуста: «Где муж, жена и дети соединены узами добродетели, согласия и любви, там среди них Христос» Справедливо будет назвать такую семью малой церковью.

Святитель Григорий Богослов говорит о браке: «Составляя единую плоть, (супруги) имеют и одну душу и взаимной любовью пробуждают друг в друге усердие к благочестию. Ибо супружество не удаляет от Бога, а, напротив, более привязывает, потому что имеет больше побуждений обращаться к Нему. Малый корабль и при слабом ветре движется вперед.., большого же корабля не сдвинет легкое дыхание ветра... Так, не обремененные житейскими заботами имеют меньше нужды в помощи великого Бога, а тот, кто обязан заботиться о милой супруге, имуществе и детях, рассекает более обширное море жизни, ему нужна большая помощь Божия, и он сам взаимно более любит Бога». Здесь семейная жизнь описывается святителем Григорием Богословом как подвиг, который побуждает человека чаще обращаться к Богу и более возлюбить Его. Действительно, чем меньше на человеке ответственности и чем меньше отягощают его заботы, тем больше ему грозит забвение о Боге.

Брак – это крест, который возложен на всех членов семьи. Что же это за крест? Во-первых, одним из подвигов семейной жизни является принятие человека с его недостатками, принятие человека таким, каков он есть.  Справедливость в семье определяется не упреками, не скандалами, и уж тем более не применением физической силы, а именно терпением. Несправедливо укорять человека в чем либо, проявлять какую-либо агрессию, по причине того, что все мы одинаково несовершенны, просто каждый по-своему. Именно терпение, которой рождается в сердце из жертвенной любви, является в семье прекрасной школой добродетели, ведь именно тогда, когда мы начинаем принимать наших ближних такими, какие они есть, когда покрываем их немощи любовью, именно тогда мы вступаем на путь духовного делания, порой даже незаметного. Каков будет смысл в наших молитвах, послушаниях в храме, милостынях,  если мы  дома не являем своей жизнью идеал христианской любви? Каков смысл от того, что мы отвезем в какой-то отдаленный монастырь десять мешков картошки и целую неделю будем там трудиться, если дома остались обиженные нами муж или жена, недосмотренные дети, больные старики? Путь спасения всегда лежит перед ногами, но, к сожалению, нездоровый энтузиазм часто тянет нас под видом благочестия в пропасть.

Во-вторых, семейная жизнь часто сопряжена с тяжелыми жизненными обстоятельствами: материальными трудностями, болезнями и др. И вот здесь очень важно не сломаться, не дать волю своему эгоизму, а постараться максимально проявить свою любовь, которая, как правило, и проверяется на прочность таковыми обстоятельствами.

 С трудностями семейной жизни сопряжены и радости. Семья – это тихая пристань, в которой человек может укрыться от проблем на работе, от личных духовных кризисов. Святитель Иоанн Златоуст говорит об этом следующее:«Брак не для того, чтобы мы наполняли дома враждою и ненавистью, чтобы имели ссоры и распри, чтобы заводили несогласия друг с другом и делали жизнь не в жизнь, но для того, чтобы нам пользоваться помощью, иметь пристань, прибежище и утешение в случающихся бедствиях, чтобы находить удовольствие в беседе с женою».  Полезно в данном случае иметь память смертную, ценить каждый день своей жизни, и благодарить Бога за то, что каждую минуту Он сподобляет нас видеть наших ближних и иметь с ними общение. Сегодня можно обидеть супруга(у), вступить в конфликт, но только проблема  вот в чем: это «сегодня» уже не вернется, чтобы его исправить, и именно в этом «сегодня» останутся чьи-то слезы и печаль. Поэтому очень важно каждому члену семьи стараться ценить своих домашних и украшать свою семью добродетелями, чтобы она действительно стала такой пристанью, о которой говорит святитель Иоанн Златоуст.

Еще одна актуальная тема –  так называемая, «плотская любовь». Блаженный Диадох некогда сказал: «Любовь плотская, не будучи связана духовным чувством, как только представится какой даже незначительный повод, очень легко испаряется».  Если отношения в семье стоять лишь только на фундаменте плотского влечения, если во главу угла ставятся лишь внешние качества человека, то в таком случае чувства супругов друг к другу непостоянны. Естественная телесно-душевная любовь должна постепенно переходить в другое качество, когда тело другого человека перестает быть связующим брачной любви, а остается душевный вид любви. Поэтому тем, кто состоит в браке надо знать, что любовь плоти супруга(и) - это есть самая низшая животная стадия любви, которая должна перерасти в любовь к душе и духу супруга(и). Подтверждением этому служат слова святителя Луки Крымского: «Но не плотская любовь должна быть целью брака. В нем мы должны научиться высшей любви: свою жену нужно любить не за плоть, а за ее чистую душу и доброе сердце. У жены есть то, чего нет у мужа; она духовно дополняет его, и наоборот. Потому в отношениях между супругами с огромной силой должны проявляться те особенности духа, ума и сердца, которые свойственны только мужчине и только женщине. В браке мужчина находит великое восполнение своей сущности, сокровищ духа своего из сокровищ души своей жены. Грубость мужского сердца восполняется нежностью и чистотой сердца жены, ибо сердце женщины гораздо тоньше, способнее к духовной любви. … Мужчина и женщина должны стать в браке одним телом и одной душой. Из их союза должно родиться нечто высшее, соединив все доброе и великое, что есть в каждом из них. Это ли не обогащение?! Это ли не благодать Божия?! Не в этом ли вся тайна брака, глубочайшее значение брачного союза?».

 

«Что такое любовь?» или «проверка на вшивость»

Всю свою историю человечество говорит о любви посредством высоких литературных форм. И если собрать вместе все попытки определения этого чувства, увидим информационный хаос. Где же объективный ответ на вопрос, который мы часто задаем сами себе: «Что такое любовь?». Множество художественных романов описывают это чувство действительно красиво и глубоко сентиментально. И вот человек, окунувшись в такую атмосферу мечтательности, не видит ничего, кроме этой, так называемой «любви». О каком подвиге в данном случае может идти разговор? Как было сказано выше, любовь, которая зиждиться на влечении, зависящем чисто от внешних факторов, подвержена непостоянству. Проблема в том, что часто человек приписывает своим чувствам непогрешимость, забывая о том, что любовь – это не просто слово, чувство, - это еще и труд. А теперь оторвемся от романтического романа о любви и верности и посмотрим на статистику разводов. Сколько молодых семей сегодня разбили свои чувства друг к другу о стену повседневных проблем и просто реалий жизни? По-видимому проблема заключается в той самой «любви», о которой блаженный Августин говорит в своей «Исповеди»: «Любить и быть любимым — значило для меня овладеть предметом моей любви. И я мутил источник дружбы грязью похоти, туманил ее чистое зерцало адским дыханием страстей. Как я хотел, мерзкий и бесчестный в жалкой суетности своей, казаться благородным и достойным! Я жаждал весь погрузиться в любовь. Боже милосердный, сколько горечи, в безмерной благости Твоей, добавил Ты мне в эту сладость! Я испытал и любовь, и взаимность, и прелесть наслаждения, и радостное скрепление гибельной связи, а вслед затем — и подозрения, страхи, гнев, ссоры и жгучие розги ревности. …В чем искал я наслаждений, как не во взаимности любви, в том, чтобы любить и быть любимым? Но душе в этом ее устремлении недоставало меры, и я не хотел довольствоваться доброй дружбой; напротив, поднималась во мне буря нечистых страстей и омрачала сердце мое, так что я не мог уже отличить светлой чистоты любви от мрачной грязи похоти. То и другое смешалось во мне и увлекло слабый возраст в стремнину страстей и бездну пороков. … Так я все дальше удалялся от Тебя…. О, глупые восторги! О, бессмысленные наслаждения!»

К сожалению, часто мы под видом любви пытаемся овладеть человеком, поработить его, «слепить» из него тотидеал, в который влюбились. Всё бывает довольно безобидно -  смотришь на молодую пару, оба, казалось бы, счастливы, искренне любят друг друга,  что  часто бывает с людьми, опьяненными романтическими мечтаниями. Но когда начинают проявляться человеческие недостатки, куда-то исчезают и высокие чувства. Это своего рода «проверка на вшивость». В поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» есть такие слова: «Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». «Беленьких», как правило, не бывает, а вот «черненькие» - это каждый из нас по-своему. Если мы не принимаем человека таким, каков он есть, если не полюбили его, невзирая на его немощи, не научились прощать его, то мы вообще его не полюбили.  Будет к месту вспомнить слова того же блаженного Августина: «Если ты любишь человека таким, какой он есть, то ты любишь его. Если ты пытаешься его кардинально менять, то ты любишь себя». Этим всё сказано. Любовь не может зиждиться на эгоизме, иначе это не любовь. Её природа жертвенна, о чем прекрасно говорится в гимне любви апостола Павла:  «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине;  все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. (1Кор.13:4-8)

Бывает, христианин не может определиться с подвигом, который бы хотел нести по жизни, мечется, забывая о том, что спасение можно стяжать максимально на том  месте, где он находится в данный момент. Снова вспомним слова апостола Павла: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал.6:2). Оказывается, чтобы в полноте исполнить закон Христов, нужно принять всем сердцем окружающих нас людей с их недостатками, как духовными, так и физическими, и было бы хорошо, если бы каждый из нас постарался  воплотить этот подвиг в своей семейной жизни.

Пошел дождь. Только его и слышно. Никто не спешит под козырек подъезда, никто не бежит на балкон, чтобы снять белье, не слышно детского восторга. Только дождь. Больше ничего.

Закончилась сказка. Да вот только конец печальный. Нет героя, нет победителя. Лишь тысячи могил вокруг. Бродит меж них Ангел, и плачет.
Гордый красный орденоносец уверенной походкой мечтал обойти весь земной шар. Споткнулся о собственную ногу и лоб расшиб. Ладно, если б только себе.
Страшная техногенная катастрофа, случившаяся 25 лет назад в Чернобыле, заставила весь мир содрогнуться, опомниться. Человечество ХХ века восхищалось своим прогрессом. В домах загорелся свет, включился телевизор, запел радиоприемник. Все вдруг назвали себя цивилизованными. Но не догадывался Михаил Петрович, водитель школьного автобуса, что сегодня придется увозить детей из этого города навсегда. Ненасытный прогресс захотел провести еще один опыт. Провел и насытился. Съеденным отравился и помер. Воздух, который обычно был для нас источником жизни, стал источником смерти. Кто бы мог подумать.
Настоящие герои отдавали свою жизнь долгие месяцы, чтобы ликвидировать распространение радиации. Жизнь не смогла их удержать здесь надолго. Они ушли, оставив жен и детей, ради каждого из нас. А те, кто остался, страдают теперь от всевозможных заболеваний, не имея должной поддержки от народа и государства.
«Нет больше той любви как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан.15:13) – говорит Господь Иисус Христос. И не нужны им ордена и похвальные листы. Разве есть выше награда, чем радость быть со Христом в Его Царстве? И не мечтайте отыскать таковую. Ее нет, и никогда не будет.
Зайдите в комнату своего сына или дочери, найдите наконец-то время, и посмотрите на стены. Что Вы видите? Плакаты с Димой Биланом, Блестящими и Ёлкой. Это мир Вашего ребенка. И нет в этом мире памяти о трагедии и подвиге, которые случились в Припяти 25 лет назад. И не найдется в нем осмысления того, что кто-то умер за наше счастье. Так забылась и жертва Христова.
Вначале Чернобыль случился в наших сердцах. Заполняя их страстями, ставя духовные эксперименты над самими собой, вначале мы уничтожили в себе «человека», потом принялись за истребление всего мира под эгидой блага. Но благодать Божья не может жить в таких сердцах, как и мы не можем жить в 30-келлометровой зоне отчуждения.
Пусть завтрашний день начнется с благодарности Господу и всем тем, кто пожертвовал собой в тот страшный час. И проходя мимо памятника ликвидаторам катастрофы, пусть остановиться каждый ходя бы на минутку. И вспомнит.

Дождь закончился. Вышло Солнце. Никаких звуков. Только легкий ветерок шатал форточку. Так хотелось услышать детские голоса.


ФОТО:http://cooper.otaku.ru/misc/cher008.jpg

Кем-то было удачно подмечено, что в 20-м веке, среди всех проповедников Евангелия в Великобритании, (а их там в это время было немало) лишь голоса трех людей были расслышаны и глубоко приняты. Эти проповедники: Честертон, Клайв Льюис и митрополит Антоний Блюм. Стоит присмотреться к этим трем «последних из могикан», поскольку именно в трудах, подобных тем, что понесли они, нуждается любое общество, сохраняющее свою связь с Христом и Церковью.


Честертон и Льюис – миряне. Они не занимают никакого места в иерархии, не связаны корпоративной этикой, на них не лежит печать школьного, специального образования. Поэтому они специфически свободны. Там, где епископ и священник трижды оглянутся на мнение вышестоящих, на возможный общественный резонанс, и проч., эти двое говорят, что думают, подкупая слушателей простотой и смелой искренностью. Они говорят не в силу необходимости, не в силу обязательств, наложенных саном и положением в обществе, а в силу одной лишь веры и сердечной обеспокоенности.

Невольно вспоминается наш отечественный «рыцарь веры», как называли его с уважением даже враги, а именно – Алексей Хомяков. Он боролся за Церковь не потому, что окончил Академию, а потому, что жил в Церкви и Церковью. В области учения о Церкви никто из иерархов не был так свеж, как этот мирянин.

Впрочем, Хомяков, хотя и поэт, в богословии он был именно богословом, а отнюдь не богословствующим сочинителем. Он писал не статьи и очерки, а большие серьезные труды. Честертон же и Льюис богословами были вряд ли. Каждый из них начинал, как поэт. Но известность они приобрели, один, как журналист, эссеист и критик, второй, как писатель и истолкователь христианских основ, некий катехизатор с академическими знаниями.

В отличие от них обоих, митрополит Антоний – не писатель и не профессор, не журналист и не полемист. Он – свидетель. Его слова, это всегда свидетельство о том, что, казалось бы, известно с детства. Но владыка-митрополит умеет всегда дать известному ту глубину, на которую редко кто нырял. Прочувствованно, с большой силой достоверности, проистекающей из личного опыта и глубокой убежденности в правду произносимых слов, он всякий раз открывает слушателю евангелие заново. Слово Божие в его устах никогда не сухо и никогда не скучно. Он не размахивает цитатами, словно дубиной, устрашая несогласных. Но он возливает слово, как елей, он врачует души от язв неверия, суетности, безответственности.

Все трое не родились христианами, но стали ими. Каждый из них способен на честный рассказ о своих сомнениях, о поиске Бога и обретении Его. Эта подкупающая честность способна прикоснуться к самой сердцевине современного человека, который боится традиции, для которого христианство «слишком отягчено» грузом минувших эпох. Изнутри традиции, не отвергая ее вовсе, скорее утверждая, трое благовестников воскрешают чувство евангельской свежести. В их устах Новый Завет поистине Новый, а Евангелие – благая весть и лучше не скажешь.

Любопытно, что, в отличие от Честертона и Льюиса, митрополит Антоний ничего не писал. Он действовал сократически, спрашивая, отвечая, замолкая по временам и размышляя вслух перед лицом Бога и собеседников. Это потом его речи превращались в книги, благодаря усилиям друзей и почитателей. Благо, он жил в эпоху средств аудиозаписи, и усилия скорописцев не требовались. Кстати, об эпохе. Технический прогресс, увеличение народонаселения, распавшаяся связь времен и обще смятение. Кто не ругал новейшую историю и духовную дикость современного людского муравейника? «Железный век – железные сердца». Но эта эпоха все же позволяет тиражировать речи мудрых с помощью технических средств и доносить эти речи до тысяч и миллионов слушателей.

По-хорошему нужно, чтобы в каждом городе был свой митрополит Антоний, в каждом университете – свой Льюис и в каждой газете – свой Честертон. Но это – по-хорошему. А если по-плохому? А по-плохому люди такие являются редкостью, и была бы для многих непоправимой утратой та ситуация, при которой их слышало только ближайшее окружение. В средние века при неграмотности большинства паствы, при дороговизне книг и отсутствии массовых коммуникаций все зависело от возможности послушать мудрого человека вживую. Сегодня, удаленные друг от друга временем и расстояниями, мы можем назидаться благодатным словом при помощи книг и различных аудио-видео записей. Все трое это понимали. Все трое в разное время и с разной интенсивностью выступали по радио с беседами, лекциями и проповедями. Они, то есть, вполне современны, чтобы быть понятыми сегодняшним человеком, и вполне устремлены в вечность, чтобы не угождать минутному вкусу, но защищать Истину или возвещать Ее.

Нам нужны эти трое, конечно же, с другими фамилиями. Нужны фехтовальщики, подобные Честертону, готовые извлечь из ножен отточенную шпагу неоспоримых аргументов и принудить к сдаче любого скептика или недобросовестного критика, хулящего то, чего не знает. Этот формат наиболее подходит для всех видов журналистики.

Нужны профессора, гораздо уютнее чувствующие себя в компании древних рукописей, нежели на автобусной остановке. Эти, зовя на помощь бесчисленный сонм живших ранее писателей и поэтов, способны представить взору людей, учившихся «чему-нибудь и как-нибудь» христианство, как плодотворную силу, во всех эпохах зажигавшую сердца и дающую радость.

Нужны, наконец, епископы, способные говорить о Христе не сверху вниз, а лицом к лицом, не как учащие, а как независтно делящиеся Истиной.

Эти трое нужны для общества, считающего себя образованным и умным; общества, даже несколько уставшего от своего всезнайства и, подобно Пилату, пожимая плечами, спрашивающего: Что есть Истина? Для простых людей нужны простые проповедники. Но простота исчезает. На ее место приходит недоучившаяся спесь, всегда готовая спорить с Богом по причине недоученности. Приходит привычка произносить легкие слова о тяжелых темах и давать чужие, лично не выстраданные ответы на вечные вопросы. Вот им то, людям, заразившимся метафизической несерьезностью, и полезно было бы за одним из жизненных поворотов повстречать кого-то из этих трех: Честертона, или Льюиса, или митрополита Антония. С другими фамилиями, конечно.

Есть люди, готовые горы свернуть, лишь бы сделать мир лучше. Они часто обвиняют в равнодушии тех, кто не разделяет их жажды перемен. Но стоит полистать учебник истории, чтобы убедиться: стать в строй и пойти маршем недостаточно для всеобщего счастья человечества. Не будет лишним сперва понять, куда движется этот строй энтузиастов...


Кто-то сказал, что зло торжествует тогда, когда хорошие люди сидят сложа руки. Сказано, как отрезано. Попробуй не согласись. Согласился — и сразу, как миражи, встают перед глазами образы людей с горящими взорами и волевыми подбородками. Их много, этих людей, они идут так, словно накатывают людскими волнами на берег истории. Они смелы и полны благородных мыслей. Их цель — менять к лучшему несправедливую жизнь.

Осторожно подхожу к одному и спрашиваю: «Далеко собрались, товарищ?» — «Иду, — отвечает, — в общем порыве менять жизнь к лучшему. Хватит злу безнаказанно над человечеством издеваться». — «А что конкретно делать будете, товарищ?» — спрашиваю осторожно. — «Пока не знаю. Но делать же что-то надо. Нельзя же сидеть сложа руки».

Он уходит, уносимый морем подобных энтузиастов, поднимая пыль и этой же пылью дыша. А я остаюсь на месте и повторяю про себя им сказанные слова: «Что делать, не знаю, но надо же что-то делать»...

Добрые люди, хорошие люди, послушайте. Послушайте все вы, кто считает себя хорошим, а источник зла полагает где-то далеко от себя. Послушайте вы, не умеющие усидеть на месте, но толком не знающие, что делать. Не меня, конечно, слушайте. Что вам я? Исаию послушайте.

Я сказал им: ваша сила — сидеть спокойно (Ис. 30, 7). И ещё: Оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы; в тишине и уповании крепость ваша; но вы не хотели (Ис. 30, 15).

Избыток энергии при моральном пафосе и вкупе с туманом в голове — для сатаны это словно «коктейль Молотова». Из правдолюбцев и холериков, из тех, у кого повышен градус требовательности к миру, а в голове куча мала обрывочных мыслей, да всё чужих, — именно из этих персонажей можно лепить всё что угодно. У кого сильна воля и ясны поставленные задачи, кто последователен и зол, тот слепит из этой массы безмозглых энтузиастов любую фигуру. Если, конечно, сами энтузиасты себя не перегрызут, споря о том, в какую сторону печатать революционный шаг.

Сидеть спокойно. Как это прекрасно. Думается, прежде чем заслужить у Господа похвалу (Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё), Мария уже любила сидеть на месте, размышляя. А Марфа, наверняка, любила носиться из угла в угол, да всё с делами, да всё с неотложными. Какие они были по жизни, такие, видно, они были и пред Господом. Одна — у ног со вниманием. Другая — с кастрюлями у очага. Таких больше. Таких «тьмы и тьмы».

Ну и бегали бы себе сами. Так нет, им хочется весь мир увлечь в водоворот своего холерического энтузиазма. Они уверены, что понимают всё правильно. Они не допускают мысли, что их активность — это не благие порывы хорошего человека, а суетливая гадость с претензией.

Я лежал лет в восемь в больнице с аппендицитом. А рядом лежал такой же, как я, парнишка. Нас в одно время прооперировали. Есть нельзя, пить нельзя. Швы ноют. Переворачиваться с боку на бок больно. Нянечка губы смачивает водичкой каждые полчаса. Утром к нам пришли родители. К нему — бабушка. Он ноет: «Есть хочу». А доктор категорически запретил давать что-либо есть сутки или больше. Не помню. Помню — сказал: «Потеряете ребёнка». Но что такое доктор, если ребёнок просит есть? Бабушка бежит в булочную и возвращается с плетёной булкой. Внучек ест, а через пару часов его увозят в морг. Бабушка — убийца.

Она убийца по факту, но не по намерению. По намерению она — лучший друг голодного внука. Но факт сильнее намерения. Она — убийца. Причём убийца из-за своей человеколюбивой упёртости, из-за априорной уверенности в своей правоте. «Я ж плохого не хочу. Я хорошего хочу». Объясни такой человеколюбивой дуре, что несвоевременная и неразумная любовь страшнее пистолета. Не объяснишь.

Была б она одна такая. Но таков весь род человеческий. Все уверены в своей правоте, все готовы глотку перегрызть, доказывая, что желают только добра. И все убивают друг друга, если не одним махом при помощи камня или ножа, то медленно, при помощи вражды, обид, сплетен, козней, осуждения. Какая-то банда человеколюбивых убийц, уверенных в кристальной честности собственных намерений. Классический злодей на таком фоне выглядит приличной фигурой. По крайней мере, фальши меньше, и всё сначала понятно.

Зло торжествует не тогда, когда хорошие люди сидят тихо. Зло торжествует тогда, когда нравственные пигмеи вообразили, что они великаны. Когда эти ложные великаны закатали рукава и решились бороться со злом, которое, как им кажется, понятно и очевидно. Тогда зло, тонкое и ускользающее, хитрое и неуловимое, овладевает этими слепцами и творит из них своё орудие.

Им бы тихо посидеть, подумать. Так нет. Чувство собственной правоты в дорогу зовёт. Остановитесь, прошу вас. Не я прошу. Пророки просят. Остановитесь на путях ваших... и рассмотрите, где путь добрый, и идите по нему (Иер. 6, 16).

Ваша сила — сидеть спокойно.

Источник: http://otrok-ua.ru/sections/art/show/sidet_spokoino.html

В Китае давно существует Православие, есть православная литература и китайские православные священники. Мало того, более 200 канонизированных православных святых были от рождения китайцами. Как и везде в мире, китайские христиане подвергались гонениям и страдали за свою веру. В частности, они пережили свою Варфоломеевскую ночь. Это избиение пекинских христиан вошло в историю как "боксерское восстание".

Российская Духовная Миссия была официально учреждена императором Петром Первым в 1712 году. Она осуществляла в основном дипломатические функции (проповедование христианства запрещалось китайской властью). Но православие распространялось, и к началу XX века на территории Китая насчитывалось около 1.500 верующих. Во время восстания ихэтуаней огромное число христиан было истреблено, церкви и школы по всей стране подверглись поруганию. Миссия была полностью разрушена. В число погибших зданий входили две православные церкви, подворье Духовной Миссии с библиотекой, богадельней и школами.

В ночь на 11 июня (в этот день Церковь чтит память апостолов Варфоломея и Варнавы) 1900 года на улицах Пекина стали появляться люди с красными повязками на руках, так называемые "боксеры" - члены тайных обществ Ихэтуань ("Кулак во имя справедливости и согласия") и Датуань ("Большой кулак"). Эти люди были окружены легендами, в их огромную силу верили все - от государя и великих князей и заканчивая простолюдинами. Считалось, что благодаря своей экзальтированности ихэтуани приобретали сверхъестественные способности: например, становились неуязвимыми для меча и пуль. Ходили слухи, что им не нужно разжигать огонь, чтобы устраивать поджоги: достаточно было только указать на здание, и оно тут же воспламенялось.

Сын первого китайца-священномученика Митрофания Цзичуня, убитого "боксерами", протоиерей Сергий Чан, чудом спасся и позднее так писал об ихэтуанях: "Это было сообщество, имевшее общинное устройство (общинный стол) и прельщавшее народ своим учением о сверхъестественных силах в целях возвышения Китая и уничтожения иностранцев иностранцы именовались бесами, крещеные китайцы - исчадиями их, а некрещеные, но имевшие с ними сношение вторыми исчадиями; на "боксеров" же смотрели как на воинство небесное".

До весны 1900 г. официальные власти Китая покровительствовали иностранным Миссиям, но к лету императрица Цыси, славившаяся своей жестокостью, приказала войскам поддержать восставших в столице. Чиновники, подозреваемые в связях с иностранцами, были казнены. В Пекин бежали все иностранцы из провинций, они искали спасения в Посольском квартале в южной части города. Сотни "боксеров" с красными повязками на руках и ногах в сопровождении деревенской толпы и нищих окружили посольский квартал. Начиная с южного города, по всему Пекину и за городом мятежники предали сожжению не только жилища европейцев, но и кварталы, где жили китайцы-христиане. Вся местность в долине, где расположен Пекин, осветилась заревом пожаров. Всюду царил ужас, слышались крики и стоны.

Вот свидетельство Начальника Миссии: "Еще накануне по всем улицам расклеены были прокламации, призывавшие язычников к избиению христиан и угрожавшие смертью каждому, кто осмелится их укрывать. В ночь с 11 на 12 июня "боксеры" с горящими факелами, появившись во всех частях Пекина, нападали на христианские жилища, хватали несчастных христиан и истязали их, заставляя отречься от Христа. Многие, в ужасе перед истязаниями и смертью, отрекались от Православия, чтобы спасти свою жизнь, и воскуряли фимиам перед идолами. Но другие, не страшась мучений, мужественно исповедовали Христа. Страшна была их участь. Им распарывали животы, отрубали головы, сжигали в жилищах. Розыски и истребление христиан продолжались и все последующие дни восстания. По истреблении жилищ христиан их самих выводили за городские ворота в языческие кумирни "боксеров", где производили им допрос и сжигали на кострах... Учительница школы Миссии Ия Вэнь была мучима дважды. В первый раз "боксеры" изрубили ее и полуживую забросали землей. Когда она очнулась, ее стоны услышал сторож (язычник) и перенес ее в свою будку. Но спустя некоторое время "боксеры" вновь схватили ее и на этот раз замучили до смерти. В обоих случаях Ия Вэнь радостно исповедовала Христа перед своими мучителями...

10 июня вечером, часу в десятом, солдаты и "боксеры" окружили жилище о. Митрофана. В это время там было человек до 70 христиан; более сильные из них убежали, а о. Митрофан и многие другие, преимущественно женщины и дети, остались и были замучены. О. Митрофан сидел во дворе перед домом; "боксеры" искололи ему грудь, и он упал перед финиковым деревом... В семействе о. Митрофана были жена Татиана из фамилии Ли и три сына: старший Исайя, второй Сергей - теперь он протоиерей, и третий Иван. 10 июня вечером Татиана спаслась от "боксеров" при помощи невесты своего сына Исайи, но на другой день, 11 числа утром, вместе с другими, всего 19 человек... казнена была через отсечение головы. Исайя, 23 лет, служил в артиллерии. 7 июня "боксеры" казнили его через отсечение головы на большой улице около ворот Пин-цзэмэнь... Мария, 19 лет, невеста Исайи, за два дня до "боксерского" погрома пришла в дом о. Митрофана, желая умереть в семье своего жениха... Вскоре пришли туда солдаты и "боксеры", и она мученически скончалась... Ивану было тогда 8 лет. 10 июня вечером, когда убили его отца, "боксеры" разрубили ему плечи и отрубили пальцы на ногах; нос и уши были отрезаны. Невесте брата его Исайи удалось спасти его от смерти, и она спрятала его в отхожем месте. На вопрос людей, больно ли ему, он отвечал, что страдать за Христа не больно... Будучи опять взят "боксерами", он не обнаруживал страха и спокойно шел. Один старик выражал о нем сожаление, говоря: "Чем виноват мальчик? Вина родителей, что он стал последователем дьявола". Другие поднимали его на смех и поносили, или просто бросали ему презрительные усмешки. Так он веден был, как агнец, на заклание".

Всего в ту ночь погибло очень много людей, и только тела 222 православных китайцев нашли и смогли опознать. Они стали первыми православными китайскими мучениками и были причислены к лику святых. На месте их погребения был сооружен храм Всех Святых Мучеников, со склепом под алтарем, в котором погребли кости погибших.

В ноябре 2008 года в Белгородскую Православную Духовную семинарию был направлен Василий Романов, православный китаец из Харбина. Цель его приезда заключалась в изучении православной культуры и русского языка. С самого начала Василий расположил к себе многих воспитанников. Вечерами в его комнате за чашкой китайского чая собирается небольшая компания. Поскольку Василий практически не умеет разговаривать на русском языке, нам приходиться ограничиваться русско-китайским словарем и некоторыми заученными китайскими фразами, такими, например: «хао» - хорошо, и «бухао» - плохо. Но не смотря на это ограничение, мы прекрасно понимаем друг друга. Поскольку по профессии Василий медик, нередко он, или через переводчиков, или посредством словаря раскрывал для нас основы китайской медицины. Иногда мы собираемся вместе, чтобы под гитару попеть песни, здесь Василий самый искусный певец. Уже давно «Подмосковные вечера» на китайском завоевали большую популярность в стенах семинарии. Самое главное, что можно сказать об этом человеке – в его присутствии невозможно грустить. Он стал для нас замечательным примером для подражания. Глядя на этого человека, очередной раз убеждаешься в той необычайной силе христианской любви, которая побеждает всё.
Было интересно услышать от Василия некоторые сведения о его жизни и о Православии в Китае, в чем нам очень помогла студентка БелГУ, китаянка Джао Ян, за что мы ей весьма благодарны.

Василий, как Вы пришли в Церковь?

Я родился в православной семье. Мой дедушка был священником. В июле 2008 года я приехал в Гонконг, где был крещен отцом Дионисием Поздняевым.

Скажите, пожалуйста, кем и по какой причине Вы были направлены к нам?

Я приехал сюда по просьбе отца Дионисия. Моя семья принадлежит к роду албазинцев и очень давно связана с Православием. Для моих родных было очень тяжелое время, когда даже не было церкви в Китае, но они все равно хранили веру. Я хочу передать православные традиции новым поколениям. Миссия Православия очень благородная и добрая. Что бы передать христианскую идею любви, которая дарит людям опеку друг о друге, я приехал в Россию, где смог приобрести все необходимое для этого. Главная причина – это уважение к той миссии, которую выполняли мои предки. Я хочу быть продолжателем этого дела.

Василий, как Вы соотносите Православие и китайскую культуру?

У Православия и китайской культуры есть общая идея – любовь ко всем. На нашу культуру очень повлияло конфуцианство. Конфуций почитается китайцами как божество. Известны его слова: «Если ты сам не хочешь чего-то делать, то не заставляй делать этого других». И еще: «Благородный человек любит всех». Эту идею любви к ближним мы видим и в Православии. Эта идея учит нас любить других, помогать другим. Но есть и большая разница между этими культурами. Китайцы не так концентрируем свое внимание на молитве и на духовном опыте как православные христиане, они более поверхностны. У нас есть такое крылатое выражение: «Благородный человек должен совершать подвиги, чтобы быть примером для других» - это значит, нам нужно делать очень многое для общества в нашей короткой жизни. Православие сегодня хотя и подчеркивает туже любовь и помощь другим, но обращает слишком много внимания на внутреннюю жизнь. Я думаю сегодня православным нужно активно проповедовать Слово Божие и больше трудиться на благо общества.

Скажите, пожалуйста, какие у Вас планы на будущее?

На летних каникулах я планирую обсуждать с правительством Китая вопрос о Православии, потому как еще не принято официального решения, чтобы больше верующих приехали в Россию для изучения православной культуры и русского языка. Я планирую обсудить вопросы об открытии в Китае Православной Церкви и направлении студентов-христиан в Россию для получения образования. Сегодня китайское правительство относиться к православию положительно, потому как законы защищают всякую религию, которая созидательно воздействует на жизнь общества. Раньше этого не было, тем более нам известны некоторые православные миссии, которые оставили о себе плохие впечатления. Сейчас в Китае очень большое миссионерское поле, но делателей очень мало.

Василий, какие впечатления произвела на Вас наша семинария?

Семинария произвела на меня очень хорошие впечатления. Я впервые в России. Вначале все казалось для меня чужим, но та атмосфера, которая царит в этих стенах, помогла мне освоиться. Семинаристы относятся ко мне добродушно и всегда помогают мне, за что я им весьма благодарен.