Козырев Н. А. Человек и Природа // Козырев Н.А. Избранные труды. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991. - С. 401 - 409.
© Н.А.Козырев

ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА

Н. А. Козырев

Сейчас весь мир встревожен тем разрушением богатств Природы, которое несут за собой цивилизация и растущий технический прогресс. Собираются специальные совещания по охране Природы, вводятся законы по ограничению ущерба, вызванного деятельностью человека, но все эти меры могут только отсрочить, но не остановить надвигающуюся катастрофу. Это неизбежно даже при самом бережном отношении к Природе. Дело в том, что согласно второму началу термодинамики всякая деятельность ведет к увеличению энтропии, т. е. к увеличению хаоса и беспорядка. Создать для себя комфорт и нужную для этого организацию, т. е. уменьшить энтропию, можно только за счет увеличения энтропии где-нибудь в стороне, и, конечно, это надо делать возможно дальше от нас. Но когда людей становится много, то далекое сейчас от нас оказывается вскорости близким для других и отодвинуть от себя неприятности становится все труднее и труднее.

Сейчас есть еще на Земле прекрасные места, где сохранилась первозданная природа. Но с каждым годом их становится все меньше. Совесть и ответственность перед будущим не позволяют с этим мириться. Ведь не может же человек закрыть глаза на все, что будет, и пользоваться тем, что есть, по принципу: после нас хоть потоп. Становится жаль увядающую по нашей вине Природу и отсюда, вероятно, возникает к ней особая, грустная любовь современного человека и тоска по потерянному раю простой и естественной жизни. Ведь было же время, когда человек жил не в противоречии, а в единстве с Природой! Тогда не было изощренной техники, и человек пользовался ресурсами, которые давала ему Природа. Источники энергии он находил в естественных явлениях Природы или с помощью прирученных им животных. Сейчас для нас таинственным путем он сумел найти с ними общий язык и приручить их. Это была особая, почти забытая нами культура каменного века, когда у человека была несомненная, но непонятная для нас и нашей науки власть над Природой. К этому убеждению приходят этнографы, прожившие много лет среди аборигенов Австралии и среди других примитивных народов. Обряды и другие магические приемы не могли быть простым суеверием. Ведь в трудных условиях простой жизни требуется особо рациональное отношение к действительности, и заблуждения и обман не могли бы сохраняться столетиями. Медицина существовала без знания физиологии и анатомии внутренних органов, но эмпирически была нащупана связь между ними и были найдены воздействующие на них лекарственные растения. Медицина была искусством с творчеством, присущим каждому искусству. Мы часто сожалеем о том, что теперь наша научно обоснованная медицина перестала быть искусством врачевания и от этого потеряла какие-то очень глубокие возможности воздействий на организм человека. О том, что эти возможности действительно существуют, говорит возрастающий интерес к народному врачеванию, в котором еще сохранились древние знания. Ведь известны достоверные случаи, когда простой и неученый знахарь спасал человека, вылечить которого научная медицина считала категорически невозможным. Можно привести еще много примеров утерянных знаний. Сейчас их сущность нам неизвестна, и поэтому мы третируем их как мистику. Скорей всего, это слабые признаки, позволяющие нам подозревать существование могучего потока возможностей еще не открытых свойств Природы. Это поток творческих возможностей - жизненной силы Вселенной. Он должен существовать, чтобы обеспечить гармонию Мира, в котором есть смерть и разрушение, но должны быть и жизнь, и созидание. Этого-то жизненного начала и нет в наших научных знаниях. Физика, химия и другие точные науки могут строго проследить и предсказать путь гибели подхваченного ветром упавшего с дерева листа и даже написать уравнение его движения, но они бессильны объяснять, как он вырос, как он принял свою форму и свойства. Нельзя ссылаться на то, что у растений есть особые свойства, которых кет в неживой природе. Живые организмы не могут создавать то, чего нет в Природе, они могут только собирать и использовать то, что заложено в общих свойствах Мира. Эти свойства должны быть, следовательно, и в неживой природе, и их надо искать именно здесь, где можно опереться на огромный опыт научного познания точных наук. Когда удастся обнаружить и изучить причину жизни Вселенной, тогда, уже не ощупью, как в древности, а со всей силой наших технических возможностей, не снижая того, что достигнуто, можно будет проложить путь иного прогресса, который ведет не к разрушению, а к усилению жизни Природы. Тогда восстановится гармония человека с Природой. Но реальна ли эта перспектива и не стоит ли она в противоречии с системой наших научных знаний?

При построении научной системы неизбежны упрощения: приходится отбрасывать малохарактерные частности и схематизировать явления. Так, законы Кеплера справедливы для движения планет под действием только одного центрального тела без учета возмущений со стороны других планет. Вместе с тем их открытие послужило фундаментом, на котором была основана система небесной механики. Однако при упрощении, необходимом для установления сущности явлений, теряются не только их частности, которые впоследствии будут учтены, но при этом можно потерять и что-то принципиальное. Так, например, в точных науках утеряно различие между причиной и следствием, существование которого подтверждает постоянный опыт нашей жизни и опыт всего естествознания. Если, как сделал Эрнест Мах, без учета этого обстоятельства построить концепцию Мира, то получится его парадоксальная философия, противоречащая действительности и показавшая этим неполноценность принципов точных наук. Это яркий пример того, что схематизация не должна превращаться в догматизм, утверждающий, что все существующее в Мире охвачено известными научными принципами. Поэтому и нельзя настаивать на том, что есть только тот путь технического прогресса, которым наука ведет современную цивилизацию, что второе начало термодинамики доказало неизбежность возрастания энтропии и роста разрушения и что даже звезды в небе могут светить только за счет безвозвратного сжигания простейших элементов, из которых раньше был создан Мир. На самом же деле звезды светятся иным образом - в противоречии с термодинамикой, не только с ее вторым, но и с первым началом. Поэтому наблюдательные данные о звездах являются тем ключом, который может дать нам возможность раскрыть загадку жизнеспособности Мира и дополнить принципы точных наук.

Достижения теоретической и ядерной физики позволили считать, что главнейшим источником звездной энергии является протон-протонная реакция, в результате которой образуются ядра гелия, с превращением в энергию соответствующего дефекта массы. При температурах, допустимых для звездных недр, эти реакции могут дать выход энергии в количестве, достаточном для пополнения расхода через излучение, и поддерживать этим путем длительное существование звезд. Для Солнца, и вообще для звезд умеренной светимости, этот энергетический ресурс может обеспечить их существование на десятки миллиардов лет, т. е. на сроки, находящиеся в соответствии с требованиями геологии и космогонии. Однако для сверхгигантов, т. е. очень массивных звезд высокой светимости, превышающей светимость Солнца в десятки и сотни раз, получаются сроки жизни слишком короткими, порядка десяти и даже одного миллиона лет. Трудно согласиться с тем, что эти огромные тела живут так мало -- меньше, чем Альпы, Кавказ и другие молодые горы нашей земли! Для гипотезы термоядерных реакций сверхгиганты несут затруднения еще и с другой стороны. Если их структуры не сильно отличаются от структуры других звезд, то при их гигантских радиусах внутренняя температура получается порядка сотен тысяч градусов, при которой не может быть и речи о внутриядерных превращениях. Приходится считать, что мы наблюдаем газовые оболочки, в центре которых находится горячая звезда. Однако периоды колебаний яркости этих звезд при их свободной пульсации лучше согласуются с предположением обычной, сравнительно однородной структуры, чем с моделью оболочки и ядра. Решающее же возражение, если не сказать опровержение, идеи ядерных источников звездной энергии принесли опыты Р. Дэвиса, не показавшие ожидаемого потока нейтрино из недр Солнца. В заброшенных шахтах Южной Дакоты на глубине около двух километров были заложены цистерны с четыреххлористым углеродом. Предполагалось регистрировать атомы радиоактивного аргона, которые могли возникнуть из атомов соответствующего изотопа хлора под действием солнечных нейтрино. Можно было надеяться, что этим путем удастся начать непосредственное изучение недр Солнца. и таким образом положить начало "нейтринной астрономии". Даже отрицательный результат опытов в некотором смысле оправдал эти надежды. Действительно, слабый поток нейтрино свидетельствует о том, что температура внутри Солнца ниже предполагавшейся и что интенсивность идущих там ядерных превращений не может обеспечить энергию Солнца.

Причина, по которой гипотеза термоядерной энергии звезд держалась так долго и даже держится до сих пор, заключается в том, что реальные условия внутри звезд не сильно отличаются от тех, которых требует эта гипотеза. Поэтому при расчетах звездных моделей оказалось возможным подобрать структуры и химический состав звезд так, чтобы при данных массах и радиусах получить наблюдаемые светимости. Для отдельных звезд эти вычисления не имеют контроля. Объединяя же результаты вычислений для некоторых групп звезд, можно получить по изменению химического состава и также без контроля ход эволюции звезд. Однако эти спекулятивные расчеты опровергаются чрезвычайно важным обстоятельством, которое следует из рассмотрения всей совокупности звезд: наблюдательные данные показывают, что светимости звезд являются однозначной функцией масс и радиусов. Поэтому рассчитанный химический состав оказывается тоже функцией масс и радиусов, а следовательно, зависит от физического состояния звезды. Такой результат возможен лишь при равновесном превращении элементов, для чего нужны температуры в миллиарды градусов, заведомо не существующие в звездах. Если же без предвзятой идеи об источниках звездной энергии подходить к расчету внутреннего строения звезд, то в первом приближении естественно считать химический состав всех звезд одинаковым. Тогда зависимость светимости от масс и радиусов становится зависимостью от физических условий в некоторой широкой области их изменений. В этой области состояний источники энергии должны всегда подавать энергии столько, сколько может выйти из звезды. Так может быть, если в звезде нет специальных источников энергии, а вещество звезды, как при простом остывании, автоматически подает энергию в нужном количестве из своих запасов. Получается очень ответственный и глубокий по своим последствиям вывод: звезды представляют собой макроскопический механизм, постоянно пополняющий свои запасы энергии и, следовательно, вырабатывающий энергию в силу некоторых весьма общих запасов Природы. Таким образом, свечение звезд является частным, но очень конкретным и ярким примером существования в Природе возможности противодействовать тепловой смерти, т, е. осуществлению равновесных состояний. Естественно думать, что и жизнь космических тел малой массы, какими являются планеты, поддерживается той же возможностью. Ведь монотонный ход распада радиоактивных элементов едва ли может объяснить цикличность орогенеза и других особенностей тектоники нашей Земли. Если твердо встать на эту позицию, тогда придется принять и выводы, которые с неизбежностью из нее вытекают.

Звезды во Вселенной существуют всюду. Поэтому причина их жизнеспособности должна иметь такую общность, которую имеют только пространство и время. Но в свойствах пространства нельзя усмотреть этой возможности потому, что пространство - это пассивная арена, где разыгрываются события Мира. Остается заключить, что время помимо пассивного, геометрического свойства, измеряемого часами, обладает еще и активными, физическими свойствами, благодаря которым время может взаимодействовать с материальными системами и препятствовать переходу их в равновесное состояние. Таким образом, время оказывается явлением Природы, а не просто четвертым измерением, дополняющим трехмерное пространство. Всякое не геометрическое свойство времени обязательно будет активным. Действительно, если оно существует объективно, то оно должно обнаруживаться в действии на материальные системы и, значит, активно воздействовать на вещество. Одним из таких свойств может быть направленный ход времени, т. е. различие будущего от прошедшего.

Ход времени неразрывно связан с причинностью, являющейся важнейшим свойством Мира, по крайней мере в его макроскопическом аспекте. Действительно, причина находится всегда в прошлом по отношению к следствию, а следствие - в будущем по отношению к причине. Возможность отличить причину от следствия является основой научного естествознания. Теоретическая же механика и другие точные науки считают, что нет свойств, по которым причину можно было бы отличить от следствия. Направленность времени появляется лишь в статистической механике, и может казаться, что она перебрасывает мост между естествознанием и точными науками. Хотя статистическая механика и учитывает причинность, все же этот мост является очень хрупким и недостаточным сооружением. Первоначальный толчок, который выводит систему из равновесного состояния, является причиной, которая по свойствам причинности вызывает многочисленные следствия. Начинают реализоваться все возможные состояния, и тем самым осуществляется переход к наиболее вероятному состоянию, т.е. переход к статистическому равновесию. Поэтому возрастание энтропии дает знак времени, согласованный с причинностью: будущее наступает тогда, когда появляются следствия, вызванные первоначальной причиной. Но когда система приходит в равновесие, возможные флюктуации около этого состояния не зависят от знака времени, и кинофильм, заснявший эти флюктуации и пущенный в обратную сторону, не будет отличаться от кинофильма при его прямой демонстрации. Значит, направленность и ход времени статистической механики исчезают в равновесных системах и представляют собой свойства не времени, а состояния системы. Но такое представление похоже на солипсизм, согласно которому реально только наше восприятие Мира. Несравненно более глубоким является представление естествознания, согласно которому течение времени всегда существует, но, чтобы его обнаружить, нужны причинные связи, т. е. соответствующий прибор, которым и являются неравновесные системы.

Если течение времени, т. е. его направленность, существует независимо от нашего восприятия, как некоторая физическая реальность, то, действуя на материальные системы, оно будет препятствовать переходу их в равновесное состояние. Поэтому равновесное состояние является несуществующей в Мире абстракцией. В реальной же системе всегда может быть обнаружено различие будущего от прошедшего. Звезды не охлаждаются до равновесия с окружающим пространством, потому что этому препятствует текущее время. Значит, огромные массы вещества звезд перерабатывают время и превращают его в излучение. Наблюдая звезды в небе, мы видим не проявление разрушительных сил Природы, а проявление творческих сил, приходящих в Мир через время. Поэтому и энергию, которую дают ветер, течение воды или даже внутреннее тепло Земли, через Солнце или Землю приносит нам время. Когда-то этих источников хватало для жизни людей, но теперь их далеко не достаточно, чтобы обеспечить не только рост, но и уровень современной цивилизации. Поэтому, чтобы проложить путь иного прогресса, основанного на жизненных силах Природы, нельзя ограничиться их стихийным проявлением, а надо научиться самим создавать условия, вызывающие их действие. Теперь мы знаем, что такая возможность раскроется перед нами, если мы овладеем активными свойствами времени. Для этого надо начать с научных исследований, которые позволят изучить эти свойства.

Если время представляет собой физическое явление, то изучать его свойства надо в физической лаборатории путем специально поставленных опытов. Такие исследования важно начать, а дальше один опыт будет приводить к следующему, и такой путь не заглохнет, а будет расширяться, если только начало действительно отвечало сущности изучаемого предмета. Итак, перед нами стоит задача, исходя из некоторых самых общих априорных соображений, найти такой легко выполнимый и совершенно конкретный физический опыт. Два основных требования к опытам можно сформулировать сразу:

1. Опыт должен быть простейшим, чтобы показать принципиальную возможность воздействия времени на материальную систему. Значит, в опыте достаточно иметь систему, которую можно рассматривать как систему материальных точек, отвлекаясь от ее частных физических свойств. Поэтому необходимо и достаточно начинать с опытов элементарной механики.

2. Различие будущего от прошедшего проявляет себя в причинных связях. Поэтому, чтобы обнаружить это свойство времени, надо в выбранную для опыта механическую систему ввести причинность, т. е. сообщить одной части системы некоторые свойства, которые бы передавались и поглощались другой ее частью.

Этих двух условий, разумеется, совершенно недостаточно, чтобы начать конкретные опыты. Необходимо еще из известных свойств причинности извлечь возможно более конкретные представления о том, что такое ход времени и чем он может быть измерен.

Ход времени должен измеряться величиной, имеющей определенный знак, отвечающий существующей в Мире его направленности. Меняя знак, мы будем иметь возможность дать определение хода времени при его противоположной направленности, что логически совершенно необходимо. Кроме знака должна существовать еще и мера хода времени, определяющая темп, с которым течет время. Так как ход времени проявляется в причинных связях, то его меру следует искать в свойствах причинности. Следствие всегда наступает с запаздыванием по отношению к причине. Поэтому между ними всегда существует различие во времени. Но есть еще и другое важное обстоятельство: причина всегда приходит со стороны. Следовательно, между причиной и следствием должно существовать и пространственное различие. Поэтому, беря для них отношение разностей пространства и времени, получаем величину, имеющую размерность скорости, которая и может служить мерой хода времени. Действительно, по этому определению ход времени получается бесконечно большим, когда причины мгновенно дают следствия, т. е. когда они при пространственном различии совпадают во времени. Именно таким образом механика Ньютона представляет передачу действия в системе материальных точек. Получается вполне разумное определение хода времени как скорости превращения причины в следствие. Эта скорость может быть абсолютной, универсальной постоянной с направлением по линии действия причины. Но чтобы иметь определенный знак, она не может быть обычной скоростью. Действительно, выбор пространственного направления совершенно произволен, и поэтому нельзя с определенным знаком абсолютное различие во времени привязать к различию в пространстве. Но наше пространство обладает замечательным свойством абсолютного различия правого и левого винта. Поэтому ход времени будет иметь определенный знак, если он измеряется не просто скоростью, а линейной скоростью поворота вокруг оси, совпадающей с направлением действия причины. Тогда с позиции следствия этот поворот, связанный с причиной, может происходить или по, или против часовой стрелки. Если условиться один из этих поворотов считать положительным, а другой отрицательным, то ход времени будет иметь знак, не зависящий уже от нашего произвола.

Чтобы начать опыты, было достаточно этого формального определения хода времени и можно было не раздумывать над тем, что же на самом деле представляет собой поворот времени в причинных связях. Необходимый же опыт напрашивается теперь сам собой. Будем вращать часть механической системы, с которой связано, например, следствие относительно той ее части, с которой связана причина. Если, рассуждая совершенно формально, линейная скорость этого вращения алгебраически сложится с линейной скоростью поворота хода времени, то система окажется выведенной из обычного течения времени. Можно ожидать, что как на реке приостановленный плот испытывает давление воды, так и эта система будет испытывать давление текущего времени. В ней могут возникнуть дополнительные напряжения, направленные по оси вращения и зависящие от линейной скорости вращения и действующих сил. Теперь можно сформулировать третье основное требование к опыту.

3. В механическую систему должен быть введен вращающийся гироскоп так, чтобы причинное воздействие передавалось или от неподвижной части системы к ротору гироскопа, или, наоборот, от его ротора.

Опыты были проведены на двух простейших механических системах: рычажные весы и маятник, в котором на длинной нити был подвешен гироскоп с горизонтальной осью вращения. На рычажных же весах вместо одного из грузов подвешивался гироскоп с вертикальной осью. Причинные воздействия осуществлялись вибрациями опоры коромысла весов или точки подвеса маятника. Вибрации доходили до ротора гироскопа и им поглощались. Уже в первых опытах с вибрациями опоры рычажных весов стали получаться изменения показаний весов, зависящие от скорости и от направления вращения гироскопа, в полном соответствии с предвиденным результатом. Появившиеся в системе силы не могли иметь тривиального объяснения: они меняли знак при изменении направления вращения, и, кроме того, их знак стал обратным, когда в другом варианте опыта вибрации были вызваны колебанием ротора с поглощением их опорой весов. Не вдаваясь в детали этих опытов, перечислим основное из полученных результатов.

Ход времени не может вызвать одиночную силу. Он дает обязательно пару противоположно направленных сил. Значит, время не передает импульса, но может сообщить системе дополнительную энергию и момент вращения. Ход времени нашего Мира оказался равным 700 км/с с поворотом по часовой стрелке, если смотреть из следствия на причину. Эти опыты были осуществлены с точностью до пятого знака от действовавших в системе сил. Отсутствие же у времени импульса было проверено специальным опытом с точностью до седьмого знака. Этот результат имеет очень большое принципиальное значение. Отсутствие импульса, вероятно, и является тем основным свойством, которым время отличается от материи. Выполненные опыты производили удивительное, почти сказочное впечатление, Ведь в лаборатории наблюдался отблеск тех знаний, которые пришли к нам вместе со светом звезд...

(На этом записи прерываются. Это, видимо, вводная глава книги, которую начал писать Н. А. Козырев.)

ПРЕДВИДЕНИЕ КОЗЫРЕВА

Павел Александрович Зныкин
Контакт с автором: znykin@mail.ru

История о Николае Александровиче Козыреве, это история о человеке, жившем еще вчера, бывшем нашим соседом по XX веку, голос которого еще звучит в пространстве, а тепло пожатия его рук еще не остыло на моих ладонях… Это история об ученом. Астрофизике, изобретателе, исследователе. История о настоящем русском интеллигенте, философе и мудреце, как будто со страниц давно забытых рукописей, шагнувшем в наши дни.

У него своеобразный, только ему свойственный дедукционно – индуктивный стиль мышления… Индукция и дедукция – это два способа логики, видения мира, это два способа ведения научных доказательств. Существование этих двух путей в XIX веке было ведомо любому гимназисту, на сегодня сами эти слова хорошо забыты. На практике в науке применяется только прославленный Шерлоком Холмсом дедуктивный метод. Можно сколько угодно говорить о преимуществах того и другого, а Козырев с легкостью использовал оба. Он мог от точно выверенного пошагового от точки к точке математического доказательства провести линию к дальним мирам и сказать – ищите на этой линии, найдете миллионы новых точек… Это и есть почти забытый сегодня индуктивный метод. Козырев шел верхним путем мудрецов – иначе ему было не успеть…. В таком эвристическом подходе и есть сила предвидения Козырева и отсюда частично следует непонимание его в научных кругах – нам бы всем за ним успеть…

Вам приходилось когда-нибудь читать в подлиннике Эйнштейна или Шредингера? Даже если Вы профессионал, не обязательно будет положительный ответ. По крайней мере, профессионал читал Ландау или Соколова, уж наверняка Блохинцева и обязательно Фейнмановские лекции по физике … Конечно, это труд внимательно прочитать и понять Эйнштейна или Шредингера, но почему вы считаете, что понять Козырева легче?!

Сегодня многие люди пишут и говорят о вещах известным им только понаслышке, считается хорошим тоном упомянуть о Козыреве: “Ах, ну как же, знаем – Козырев - это теория времени…” Ссылаться на Николая Александровича стало модно даже в оккультных кругах . О нем говорятт, пишут, повторяют его эксперименты, рассказывают были и небылицы… НО НЕ ЧИТАЮТ… Ссылаются и как на жертву Советского произвола, мода такая пошла, выискивать несчастных… Появилась и новая мода, - астрономические наблюдения с закрытой крышкой телескопа, называемые наблюдениями по методике Козырева. Какая-то паранормальная - астрономия, не имеющая никакого отношения ни к науке, ни к тем более к Козыреву. Даже к астрологии и магии это никакого отношения не имеет. Это просто детская игра в астрономов.

Козырев никогда не был эзотериком, он просто был настоящим ученым, нашедшим горы необъяснимых фактов при изучении происхождения энергии звезд. О себе говорил, как о счастливом человеке, даже вспоминая дни заключения… Я долго пытался понять, что же такое есть ЗЕРКАЛА КОЗЫРЕВА, уж кажется обо всем мы с Николаем Александровичем говорили, но он никогда не говорил об изобретенных им зеркалах…
Что же это???
А тут вот недавно читаю про некоторые загадочные ЛУЧИ КОЗЫРЕВА … И слышится мне мягкий, тихий смех Николая Александровича и его голос: “Они ведь моих работ не читали…. Ведь речь не о лучах – речь о явлении, протекающем одновременно во всей Вселенной…. Кто бы им это растолковал….”

Кажется настало время и необходимость мне, как человеку лично знавшему Николая Александровича, рассказать в популярной, или скорее художественной форме, о том, что же это такое – эффекты причинной механики. О том, как я познакомился Николаем Александровичем в Крымской астрофизической обсерватории, как участвовал с ним в наблюдениях. И о том, что сам Николай Александрович представить себе не мог наблюдения с закрытой крышкой телескопа…
С легкой руки журналистов некогда назвали транзисторный радиоприемник - ТРАНЗИСТОРОМ…
Может быть, скоро мы узнаем, что каждый телескоп имеет ЗЕРКАЛО КОЗЫРЕВА… это мысль…
Работы самого Николая Александровича Козырева легко находимы в Интернете. http://www.timashev.ru/Kozyrev/
Прошу Вас, дайте себе труд, хотя бы ознакомиться с моим художественным описанием экспериментов Козырева проводившихся им самим на моих глазах…

Итак, 1972 год, февраль, я не кандидат технических наук и даже не инженер - физик, я просто студент-физик пятого курса Кубанского Государственного университета. В Крымской астрофизической обсерватории я делаю диплом под руководством самого Владимира Константиновича Прокофьева, того самого великого спектроскописта Прокофьева, бывшего директора ГОИ, автора таблиц спектральных линий и еще многих только специалистам ведомых работ. У него три Ленина за Отечественную войну и орден Красного Знамени под номером три за Гражданскую – это человек из легенды и я несказанно горд, что мне повезло иметь такого Учителя…
Еще я горд тем, что занимаюсь спектрографом для орбитального солнечного телескопа ОСТ-1 (он полетит на Салюте-4) и, как с простыми инженерами, говорю с космонавтами. Весельчак и шутник “дядя Жора Гречко” очаровал КрАО…

10-го августа 1971-го года было великое противостояние Марса. В Советском Союзе запустили АМС "Марс 2" и "Марс 3". 27-го ноября и 2-го декабря они достигли Марса и были выведены на околопланетные орбиты. Из-за поднявшейся пылевой бури, охватившей всю планету, из космоса нельзя было рассмотреть какие-либо детали поверхности. В Крыму наземные наблюдения Марса проводила группа Валентины Владимировны Прокофьевой, дочери моего учителя; все сотрудники следили за ее сообщениями о погоде на Марсе, как за боевыми сводками, а когда весь Марс окутало пылевое облако, все поняли, что результатов от наших станций не будет.
Мне даже в голову не приходит, что скоро на этом телескопе МТМ-500 я буду участвовать в наблюдениях с не менее легендарным человеком, чем Учитель, с его другом Николаем Александровичем Козыревым.

О Козыреве все знали больше, чем о любом другом астрономе века еще со школьных времен. О нем пишет Воронцов-Вельяминов в школьном учебнике астрономии, как о человеке, открывший вулканическую деятельность на Луне. Для меня его статья “Вулканическая деятельность на Луне” в затертом журнале "Природа" 1959 года была первой научной статьей, которую я читал еще в школьные годы. Именно с нее началось увлечение астрономией. “Надо же, человек видел извержение вулкана на Луне… Я тоже так хочу…” Эта статья заворожила и увела, потом были Навашин и Цесевич. Поездка в Новороссийск за старыми корабельными иллюминаторами, было лето, потраченное на шлифовку зеркала, и 20 сантиметровый телескоп. Весьма солидный инструмент для любителя.

Среди сотрудников обсерватории слухи о том, что приезжает К О З Ы Р Е В, поползли недели за две до его приезда – его ждали.
- Владимир Константинович, а чем так знаменит Козырев?
- Быстро это не расскажешь, а вот приедет,- вы его обязательно послушайте – он непременно будет читать лекции…
- О чем? О Луне? Неужели только Луна так привлекает к нему людей?
-Ну, что Вы, Луна это только частный случай, Козырев толкует о вещах великих, - о тепловом бессмертии Вселенной и времени, как Вечности, и человек он незаурядный… Он работал в КрАО, давно, еще при Шайне и те, кто постарше, его помнят и любят.

Такая характеристика, данная Учителем, стоила дорогого, и перекрывала для меня в последствии все характеристики других людей, говоривших о Козыреве, как о “великом и ужасном еретике”. Теперь и я с нетерпением ждал, - когда, наконец, приедет Козырев и начнет проповедь ереси о том, как в звездах время превращается в энергию…

И он приехал…

В то время в КрАО было много студентов из Москвы, с Украины, из Белоруссии, из Ростова и Краснодара тех, кто и сегодня работает в астрономии; заинтригованные, мы собрались с тетрадками и ручками, готовые слушать серьезного ученого – потому, что слава Козырева первооткрывателя вулканической деятельности на Луне была общеизвестной. Многие сотрудники КрАО пришли послушать Козырева, как старого знакомого.

После лекции, в общежитии, где мы жили вместе с аспирантами и сотрудниками КрАО, долго шло обсуждение. Кто такой Козырев- Величайший Шарлатан XX века или второй Эйнштейн…
Мое мнение “Нужно поставить эксперименты, о которых он говорил, потому, что кажется мне, ребята, это не второй Эйнштейн. Просто сегодня мы имели счастье слушать самого Николая Александровича Козырева…”
В моем распоряжении великолепная Прокофьевская лаборатория, в которой за время диплома я обжился и знаю каждый винтик…. Пожалуйста – все что угодно, хоть вакуум 10 ^-6 мм.рт.ст. …
Для экспериментов Козырева такое оборудование не было нужно.

На лекции он рассказывал о своих экспериментах по наблюдению проявлений сил хода времени.
Он проводил в те годы три основных вида экспериментов:
1. С гироскопами.
2. С маятниками.
3. С крутильными весами

На тот момент об экспериментах с крутильными весами он говорил, как о наиболее убедительных. И описывал их устройство примерно такими словами:
- Крутильные весы, которые мы используем в наших опытах, отличаются от известных крутильных весов для исследования закона Кулона тем, что они разноплечные. На меньшее плечо подвешен больший груз, на большее плечо подвешен меньший. Кварцевая нить не нужна – пойдет тончайшая нить от капронового чулка, она мягче – значит будет выше чувствительность…
Основной характеристикой чувствительности крутильных весов является период их колебаний T. Если на весы действует, например, только одна сила F на длинном плече коромысла, то ее значение может быть определено по углу вызванного ею отклонения весов, согласно простой формуле: F = 4*π²*m*L*j/T², где T- период колебаний, F - сила, действующая на конце длинного плеча коромысла L , j - угол отклонения весов, m - масса малого груза. Наши весы малой чувствительности имели период колебаний около 3-х минут, а чувствительные весы - порядка 10 минут. Из формулы следует, что типичные отклонения весов в 10°, в первом случае создавали силы порядка 10^-3, а во втором случае 10^-4 дины. Весы должны находиться в металлическом футляре. Контролем успешности изоляции служит отсутствие реакции весов на приближение наэлектризованной палочки. Значительно труднее гарантировать отсутствие устойчивой конвекции, которая может появиться уже при небольшом различии температур внутри сосуда с весами.[5]

Соорудить такой агрегат не представляло труда. В лаборатории нашлась подходящая стеклянная емкость, предназначенная для работы под вакуумом. Стрелочка, веревочка, грузики … и качнем, пожалуй, для чистоты эксперимента 10^-2 мм.рт.ст. … Готово, поехали.… Два дня экспериментов – никакого толку… Чертова стрелка как примерзла. Все я перепробовал с терпением и упорством… Результат - ноль…. Так что ж, это все треп и болтология… Но зачем ?...

Я начинаю чувствовать себя дураком… А тут еще ребята в общаге - там ведь, как во всякой общаге, ничего не утаишь:
- Ну, что, Паша - “…сегодня мы имели счастье слушать самого Николая Александровича Козырева…”? Его сам Сталин посадил и видимо не зря… он еще в тридцатые годы людей дурил”.
- Но зачем? ... Вот что странно…
- А ты его самого и спроси…
- Ладно, я с ним разберусь…
- Ха, ха – да ты к нему не подойдешь, все-таки это сам Козырев… Ты что, прямо так в лоб его и спросишь, зачем ты профессор людей дурил...? Это тебе не у Брунса кофе пить…
- Подойду и спрошу, увидите!
- Очень интересно…. Ха, ха…
Ситуация накалилась до предела. Казалось рушится целый мир от фундамента, построенного мною телескопа. Нужно было что-то решать прежде всего для себя.

Во время обеда в столовой на глазах у любопытной толпы, я подхожу к стоящему в очереди за обедом Козыреву…
- Уважаемый профессор, неужели Вам мало славы первооткрывателя вулканизма на Луне и медали с алмазами, так Вам зачем-то потребовалась проповедь каких-то оккультных приборчиков… Смотрите, - смотрите, сейчас время превратится в энергию, и эти часы с одной стрелочкой начнут вырабатывать электричество… Стрелочка, веревочка… Ведь все проходит только потому, что никто не взялся эту муть повторить. Терпения у людей нет…. А может быть просто все умнее меня…
- Подождите, подождите молодой человек, я видел Вас на своих лекциях, Вы что, пытались мои опыты повторить?
- Да…
- И у Вас ничего не получилось …
- А, что разве что-то должно было получиться…?
Его глаза лучатся от улыбки: - Как чудесно – наконец то хоть один…
- Что? Наконец то хоть один дурачок?…
Николай Александрович откровенно хохочет и берет меня под руку:
- Нет, – наконец то хоть один исследователь…. Давайте мы с Вами возьмем обед, пообедаем и побеседуем, а потом попробуем разобраться с Вашими экспериментами…
Я обезоружен и ошеломлен …. Перед глазеющей на все происходящее толпой. Теперь говорит только Козырев.

Мы сидим за одним столом, и в ходе обеда Николай Александрович исподволь расспрашивает меня об университете, о том какие разделы физики меня интересуют.
- Вот Вы говорите о лунных вулканах, это сегодня все просто и ясно. А ведь пятнадцать лет назад мне американцы немало нервов попортили…, - и рассказывает захватывающую историю о том, как он шел к открытию вулканов на Луне.
- Американцы меня обвиняли даже в подделке спектров, Вы спектроскопист, я Вам эти спектры покажу – там же все абсолютно ясно… А в “Причинной механике” куда сложнее – я поднял руку на основы, на Трех Китов…” (Я до сих пор почти уверен, что он имел ввиду Эйнштейна, Шредингера и Больцмана…)
Это маловероятно, чтобы в те годы Николай Александрович читал Карнеги, но, владея практической психологией и огромным терпением, он строит разговор так, что к окончанию обеда я просто в восторге от этого человека. Не может такой человек в принципе врать…. Здесь дело в чем-то другом…
- Ну вот, теперь, когда мы с Вами познакомились, пойдемте к вам в лабораторию посмотрим на Ваши эксперименты…,- говорит Козырев.

В лаборатории Козырев внимательно осмотрел мой прибор попробовал и так и так …. Подумал, а потом сказал - “Знаете что, а давайте уберем вакуум…”
Потихоньку напускаю воздух. Через две минуты Николай Александрович светит на шкалу фонариком … и … медленно, плавно стрелочка весов начинает двигаться к месту на шкале освещенному фонариком…
У меня тут же срывается шутка:
- Ну, у Вас, как у всякого волшебника, откуда не возьмись - фонарик…. Теперь показывайте магнит…
- Как у всякого астронома у меня почти всегда с собой фонарик – первая вещь на наблюдениях, а магнит не покажу…, не покажу…, - вступает в игру Козырев. - Эти эффекты идут очень медленно, не так, как эффекты связанные с электростатикой или магнетизмом. При такой чувствительности это у Вас будет сверхкомпас, как-нибудь попробуйте закрепить на весах маленькую стальную проволочку. Но не оставляйте на постоянно, иначе в таком наборе полей вообще ничего не поймете...
- Так, все-таки, Николай Александрович, почему прибор не заработал сразу – неужели из-за вакуума?
- Представьте себе да, - из-за вакуума?
- А почему?
- Почему - это не пятиминутный разговор и обязательно с карандашиком. Обязательно расскажу, но потом – мы в Пулково много пробовали и думали над этим эффектом. Залипает в вакууме, не идет эффект даже на стограммовых грузах.
- А кстати, как это все работает при разных грузах?
- По нашим данным эффект проходит одинаково при любых грузах… Видите, как интересно, – вы сразу натолкнулись на эффект залипания в вакууме, мы, к счастью, через год, когда уже кое-что понимали, возможно, мы ничего не стали бы исследовать, если бы сразу, как Вы, откачали свои крутильные весы…

В печатных работах Козырев об этом эффекте не упоминает, а мне о своем его понимании он ничего так и не рассказал. Просто почему-то было не до того…. Таких вопросов при живом общении хватает…. Некоторое пояснение можно найти в его статьях, где он описывает работу весов. ( См. отрывок далее.)

- Теперь, давайте откроем Вашу великолепную вакуумную установку и посмотрим нить…. У меня впечатление, что нить толстовата. Вы когда-нибудь задумывались над тем, что разные капроновые чулки состоят из нитей разной толщины? Мои знакомые не предполагали. Оказывается есть целая система стандартов…
Николай Александрович находит тончайшую паутинку, которая плавает в воздухе, с помощью клея закрепляет ее.

Вот на этих крутильных весах, настроенных Козыревым, я и начинаю свои эксперименты на следующий день. Козырев предупредил, что в течение суток весы должны отвисеться, чтобы снялись внутренние напряжения в нити.

Во-первых, - крутильные весы поразительно хорошо реагируют на свет. Не так, как крылышко Лебедева, которое реагирует на давление света. В этих экспериментах “стрелочка” очень медленно и плавно двигается к освещенному месту на дне коробки, притягиваясь к нему. Дрейфует в течение одной - двух минут. Мое отношение даже к видимым фактам крайне скептическое – это какие-то тепловые эффекты. Нормальный исследователь должен был бы поставить чисто измерительный эксперимент (как это делал Козырев) – построить зависимость время поворот - интенсивность освещения (площадь освещенного участка). О чем таком можно говорить при моем полном скептицизме. Постановка такого эксперимента тогда означала для меня ни более, ни менее, как ловлю чертиков по углам…
Меня интересует вещь куда более простая, – а есть ли вообще само явление?
Поэтому на расстоянии 5-6 метров от крутильных весов я устанавливаю лампу, с помощью системы зеркал направляю свет от нее к крутильным весам, вся эта сложность для того чтобы исключить влияние конвективного тепла, и провожу серию экспериментов первой степени тупости: свет включен – стрелка повернулась к освещенной части шкалы. Свет выключен – стрелка вернулась в исходное положение. Это происходит в 100 случаях из 100 . Моя тупость удовлетворена. Явление существует. Без восклицательных знаков. Оно просто непонятно почему есть.

Теперь второй вопрос - в чем причина явления? Вот теперь мне хочется удовлетворить свое любопытство… Что вызывает это явление? Пока о том, что это явление связано с ходом времени, и вообще связано со временем - речь не идет.
Козырев сказал, что крутильные весы реагируют на остывание нагретых тел и на таяние льда. Причем на нагретый предмет стрелка притягивается, а от тающего льда отталкивается…
По логике вещей при возникновении конвекций от тепловых явлений должно быть наоборот. Снова ставится тот же эксперимент по реакции на горячую воду, и опять это происходит в 100 случаях из 100. То же самое с кусочками тающего льда. Постановка чисто качественного эксперимента. Есть ли само явление? Поставил рядом с крутильными весами кружку кипятка, а сам ушел, через некоторое время вернулся, – “стрелка” крутильных весов указывает на кружку. Убрал кружку и ушел. Вернулся – стрелка повернулась на 90°, поставил другую, и т.д. Это Козырев вылавливает 2-3 градуса, меня интересует только 90, только “ДА” - “НЕТ” в 100 случаях из 100.

В общем, с некоторого момента для меня нет вопросов – Явление существует, но эксперимент продолжается до сотого повторения. Интересно, что реакция на пробирку, в которой идет растворение серной или соляной кислоты с выделением тепла, и на пробирку, в которой растворяется гипосульфит натрия с поглощением тепла, стрелка отталкивается, как от тающего льда. Это факт, чисто тепловыми явлениями не объяснить.
Для того, чтобы понять, что происходит, я растворил не менее 20 кг гипосульфита около козыревской стрелочки. В то время я снимал вакуумные спектры для своего диплома, потребность в закрепителе была большой для обработки пленок. Растворение проводилось в химическом стакане с малым количеством воды так, чтобы образовалась полужидкая кашица, это давало низкие температуры, порой стакан покрывался инеем. На экзотермическое растворение и на эндотермическое реакция одинаковая (поворот идет в одну и ту же сторону).
Если бы я этого не увидел, то можно было бы все эффекты Козырева свести к чисто тепловым явлениям. Козырев сам рекомендовал мне попробовать это в первых же беседах и подчеркивал, что реакция идет на процесс, а не на тепло или холод.
(Смотрите статью Козырева “Об исследованиях физических свойств времени” http://www.torch.02rus.ru/articles/time/html/time1.html)

Поднимаю книги по химии, занимаюсь вопросами, о которых имею только поверхностное понятие. Пытаюсь понять, что же происходит при растворении. Оказывается в химии, как и в физике, все теоретически рассчитывается. Основой этих расчетов служит закон Гиббса. Надолго ухожу в расчеты. Считаю равновесное состояние системы. И постепенно начинаю понимать, что по этому самому закону Гиббса энтропия системы, стремясь к равновесию, меняется в несколько этапов, а сумма (или интеграл) будет равна нулю. Так что же мы регистрируем? Поток энтропии? Стрелочка Козырева каким то образом реагирует на изменение энтропии по замкнутому контуру?
Причем, как в его опытах с гироскопами разделяются сила действия и сила противодействия, так и здесь на этапе снижении энтропии стрелочка на нее реагирует, а при возрастании нет? Как это она может чувствовать две части равновесного процесса…
Прибор Козырева реагирует на изменение энтропии, и эксперименты с ним нужно проводить там, где наглядно изменение энтропии.

Впоследствии после описания опытов в печати, на связь их результатов с изменением энтропии указывали многие экспериментаторы. В 1918 г. немецкий физик, ученик M. Планка, В. Шоттки впервые заинтересовался флуктуациями, прослушав в Берлине лекцию Эйнштейна по статистической механике. Он понял, что даже при полном устранении всех этих возможных источников шумов некоторый шумовой фон в усилителе все-таки должен остаться. Его причина - статистический характер испускания электронов катодом лампы (это явление Шоттки назвал дробовым эффектом)
В начале 30-х годов правильность представлений Шоттки о дробовом эффекте была подтверждена экспериментально, причем из измерений этого эффекта удалось даже получить величину электрического заряда электрона, находящуюся в хорошем согласии со значениями, полученными другими методами.
Именно после экспериментов с растворением у меня появилась мысль о том, что ответы на вопросы, поставленные прибором Козырева, следует искать при исследовании шумовых явлений, как явлений, где наиболее зримо просматривается статистическая суть энтропии и, возможно, даже где-то в области броуновского движения.

А как объясняет происходящее сам Козырев?
“При освещении на поверхности бумаги под действием света проходит процесс, приводящий к изменению скорости хода времени, аналогичный процесс протекает и при растворении...”
В своих более поздних работах он говорит об изменении плотности времени. В 1972 году он не столь категорично говорит только об изменении скорости хода времени в веществе. Другими словами, о том что скорость хода времени – его знаменитая C₂ в различных процессах физических, химических и биологических меняет свою величину и знак, что приводит к возникновению градиентов сил в пространстве, эти силы и регистрируются с помощью крутильных весов.
С одной стороны это вполне правдоподобная модель возникновения сил. Силы - величины векторные и возникать они должны там, где возникают градиенты.

В своей работе “Астрономические наблюдения посредствам физических свойств времени”, опубликованной в 1977 г., (отрывок из нее приведен ниже), Козырев впервые в печати сообщает о применении несимметричных крутильных весов (ПРИБОРА КОЗЫРЕВА). В описании предпосылок, послуживших толчком к созданию этого прибора, он не идет далее того, о чем говорит мне в личных беседах. Для человека, незнакомого с историей вопроса, ПРИБОР КОЗЫРЕВА вообще непонятно откуда взялся и непонятно, какое собственно отношение он имеет к времени. Эффект регистрации с помощью прибора Козырева некоторых сил очевиден (по крайней мере для меня). Влияние времени, увы, не наглядно и не очевидно. С такой трактовкой можно согласится, только если хорошо вникнуть в историю изучения вопроса самим Николаем Александровичем с самого начала, от классификации звезд по энергиям. Этот прибор вырос из практики его исследований

Опыты Майкельсона - Морли как нельзя кстати подтолкнули Эйнштейна к необходимости применения преобразований Лоренца и к созданию специальной теории относительности. У Козырева, увы, не было такой наглядности и надежного обоснования.
Понять то, что он получил с помощью своего дедукционно – индуктивного стиля мышления можно только мысленно снова проделывая его путь.
Вначале он занимается классификацией звезд, рассматривает радиусы и светимости звезд и находит, что соотношение плотности лучистой энергии к плотности частиц (плотности вещества) есть величина (почти) постоянная для всех звезд. По сути отношение энергии к массе для всех звезд есть величина, если не постоянная, то лежащая в очень узком диапазоне.

Энергия в звезде преобладает над массой. В формулу Эйнштейна Козырев подставляет массу электрона, и вот эту самую, полученную из наблюдений среднюю энергию для одной частицы и что? Где 300000 км/сек или хотя бы 100000 км/сек… всего то 300 км/сек.
Это и есть главный парадокс Козырева. Звезда горит, а массу не расходует !!! Ни то чтобы Е=МС², из этого анализа следует, что в звездах масса не превращается в энергию, нет энергия просто немного преобладает над массой! Если бы масса превращалась в энергию, то из звезды должен изливаться океан энергии Е = 90000000000 М, а этого, как следует из наблюдательных фактов, - нет. Если бы было так, то звезда должна была бы иметь или гораздо меньший диаметр или светимость ее была бы несоизмеримо более высокой по сравнению с той, что мы видим.
Смотрите, как интересно, звезда как бы и не горит, а еле-еле теплится над равновесным состоянием… Слишком мала плотность внутренней энергии. В ней нет запаса энергии – это факт полученный из анализа многолетнего опыта астрономических наблюдений. Причем это обработка результатов наблюдений многих астрономов.
Козырев пишет: “С точки зрения теории строения звезд полученные выводы очень странны и неожиданны.”[10] Звезда, как и жизнь, непонятно на чем держится. Для всех видов звезд действует закон:

где В – плотность лучистой энергии и n – число частиц в см³.
Размерность и величина этой константы 300-100 км/сек ставит перед ним новый вопрос о физическом смысле этой величины вытекающей из астрономических наблюдений.

Введение понятия скорости хода времени объясняет размерность и природу этой константы.
δx
------ = C₂ (скорость хода времени)
δt

Далее с помощью экспериментов с маятниками и гироскопами он приходит к нахождению сил, вызванных асимметрией пространства. Необходимо сконструировать более тонкий прибор, способный регистрировать эти силы. Построив такой прибор, Козырев видит, что эти силы буквально разбросаны во всем пространстве. Потому, что в каждой точке пространства существует своя C₂, которая даже и не константа, она по определению самого Козырева меняется от 300 до 2500 км/сек. Значит в пространстве существует распределение скоростей хода времени, которое вызывает градиенты сил.

В этом построении мы имеем три ступени познания строения весьма не явно связанных между собой. Это уже очень много, но до полного завершения и доказательства того, что это и есть картина мира, связанная со структурой времени, нам осталось еще 2-3 шага. Очень громоздкое экспериментально – теоретическое доказательство получилось у Козырева.
1. Звезда 3000-25000 градусов на разбалансе… Это его докторская диссертация, значит, факт признан.
2. Открытие вулканической деятельности на Луне, как доказательство процесса активности в системе Солнце – Земля – Луна. Открытие сделано и общепризнанно. Физический смысл этого открытия в том, что все планеты, даже маленькие имеют внутренние источники тела, не дающие им остыть. И даже сегодня, когда подтвердилось и это предвидение Козырева, - на маленьких холодных спутниках дальних планет космическими станциями обнаружена вулканическая деятельность, скептики трясут головами – не наглядно…
3. Процесс, идущий сразу во всей Вселенной, как говорил Козырев, на зеркале телескопа индуцирует тот же процесс… Козыревская стрелочка реагирует на – стотысячные доли миллиграмма разбаланса миллионно тонных величин межзвездных взаимодействий.

Странный, оспариваемый многими факт, который, все таки существует… Козырев нашел способ, чтобы регистрировать поле сил распределенных вокруг фокуса телескопа с помощью специально для этой цели созданного прибора. Вот как пишет Козырев об истории создания этого прибора:
“Все получилось в результате многолетней совместной работы с В. В. Насоновым. Только благодаря его инициативе и его большому техническому опыту удалось найти и осуществить методику, необходимую для астрономических наблюдений. Плотность времени представляет собой некоторую скалярную величину, которая и наблюдалась в предыдущих опытах. Плотность времени убывает с расстоянием от создающего ее процесса. Поэтому должно наблюдаться и векторное свойство, соответствующее градиенту плотности, которое можно трактовать как излучение времени. Для обнаружения этого свойства было совершенно естественным обратится к крутильным весам. После многочисленных проб была найдена простейшая их конструкция, решающая поставленную задачу. Крутильные весы должны иметь демпфирование, а их коромысло должно быть резко неравноплечным и соответственно иметь большой груз на малом плече. Впоследствии оказалось, что ненужно специального демпфера и вполне достаточно сопротивления воздуха в сосуде с этими весами. Вероятно, демпфирование необходимо для того, чтобы происходило причинное разделение сил в неизбежной паре, которую передает системе время. Хорошие показания дают крутильные весы с отношением плеч порядка 1:10. Материал коромысла и грузов может быть любым, и то же относится к нити подвеса. Практически же лучше применять свинцовые грузы, а для подвеса, а для подвеса капроновую нить диаметром 15 мкм при длине порядка 5-10 см. Во избежание помех со стороны электростатических явлений эти несимметричные весы должны находится в металлическом сосуде цилиндрической формы и быть закрытыми сверху обыкновенным неорганическим стеклом.

Произведенные с этими весами опыты показали, что стрелка весов, т.е. длинный конец коромысла, отталкивается от всех процессов, излучающих время, и притягивается к процессам его поглощающим. Исследования показали, что стрелку весов притягивают очень многие процессы: любые процессы деформации тел, удары воздушной струи о препятствия, работа песочных часов, поглощение света, присутствие наблюдателя, все процессы связанные с трением. Нулевой отчет, т.е. нормальное положение стрелки устанавливается не кручением нити, а действием совокупности происходящих вокруг процессов. Наблюдавшиеся повороты весов происходили на десятки градусов, что соответствовало силам 10^-3- 10^-4 дин. Таким образом, при весе коромысла в несколько граммов его повороты были вызваны составляющими 10^-6- 10^-7 от действующих в системе сил.” [2]

Вот этим крутильным весам, я считаю, вполне заслуженно должно быть присвоено название крутильных весов Козырева или просто ПРИБОРА КОЗЫРЕВА.