Мне он сразу не понравился. Толстый, укутанный в костюм, словно новорожденный ребёнок. Меня раздражал его двойной подбородок и зализанные редкие волосики. Хотя, мне должно быть всё равно, он платит мне деньги, я оказываю ему услуги курьера. Всё просто.
- Стэнли, мальчик мой, - пробулькал мистер Форсетти, - вот кейс, - он указал толстым пальцем на чёрный объект на столе, - отвезёшь его в Маленький Пекин, что на окраине города.
- Ладно, как скажете дон.
- Стэнли, - Форсетти подошёл поближе, - прошу тебя, будь осторожен, - он положил руку мне на плечо, - помни, ты мой маленький должник, я простил тебя, а вот сержант Парайя, нет.
- Ладно, дон, – я держался, чтобы не плюнуть ему в лицо и не запихнуть этой скотине в рот дуло пистолета.
- Удачи, Стэнли.
Я вышел из его офиса и сел в машину. Закурил. Я бросаю уже третий раз, но видимо, брошу курить лишь в могиле.
Из радио тихо доносился голос Синатры. Я выехал с парковки и поехал в сторону северного выезда из города. Попасть в Маленький Пекин можно было только этой дорогой.
Сердце стучало как после долгой пробежки. Я чувствовал, что этот кейс втянет меня в историю. Интересно, выберусь ли я из неё. В прошлый раз, Форсетти крепко взял меня за задницу. Хотя, тогда я сам был виноват, не стоило спать с его дочерью. Хотя Саманта, та ещё шлюха. Все знают о её похождениях и её родинке в «интересном» месте, все кроме её папочки. У всех хватало ума держать язык за зубами. Кроме меня. Именно из-за этого я впал в немилость к Форсетти. Эта сволочь навела на меня своих людей, которые не оставили на моём теле живого места и целой косточки! Три месяца я провёл в больнице. Двенадцать недель в этой засранной дыре, обгаженной полудохлыми старпёрами и провонявшей мочой продажных медсестёр. Я ненавидел это место. Тогда я думал, лучше бы ребята Форсетти перестарались, и я лежал бы в морге, а не в этом месте.
Спустя три месяца, Форсетти вызвал меня для какого-то дела. И вот я везу кейс с деньгами в Маленький Пекин. Дон не знает, что я обыграл его не только трахнув Саманту, но и уведя у него из-под носа два миллиона. Он думал, что деньги с героина, сгорели вместе с героином и теми, кто его вёз. Пусть он лучше так и думает. Расправлюсь с этим дельцем и уеду туда где меня не найдёт этот жирный сукин сын.
Из-за угла вылетела машина и перегородила мне дорогу. Я напрягся и достал пистолет. Старый «Додж», пыльный и ревущий как стадо чертей, заглох. Лишь свет фар пробивался сквозь дорожную пыль.
Открылась дверь, и из машины вышел человек в старом плаще. Он направился в мою сторону. На ходу он достал пистолет. Я увидел его лицо.
- Твою мать! Генри Стабран! – я резко надавил на газ и, развернувшись с заносом, дважды выстрелил в Генри. Он отпрыгнул в сторону и начал всаживать в мою машину пулю за пулей.
Когда я оглянулся, то он был уже позади, а свинец перестал шлёпать по моей тачке.
«Чёрт возьми, Генри! Что этому-то психу нужно от меня?» - думал я. Спустя два дня, я понял что именно ему от меня нужно.
Генри Стабран, был наёмным убийцей. Лучшим в городе. Его считали психом, больным, маньяком. Не важно, важно лишь то, что из всех его жертв не выжил никто. Однажды ему заказали директрису газеты «Дэйли Ньюс», она кому-то перешла дорогу. Так вот, Генри отрезал ей ступни, а потом, привязав к бамперу, катал по городу под музыку Бетховена. Утром её нашли на крыльце её же дома. И теперь Генри взялся за меня.
Он не выпускал меня из города три дня. Он играл со мной, как кошка с игрушечной мышкой. Спустя ещё три дня он достал меня на бензоколонке.
- Стэнли! Хватит бегать от меня! Ты же понимаешь, мне не нравится это..
- Что тебе нужно Генри? – крикнул я и укрепил свои слова несколькими выстрелами. Стрелять на бензозаправке было самоубийством, но не стрелять в Генри было ещё большим самоубийством.
- Не строй из себя дурачка Стэн! Мистер Форсетти поимел тебя, ты думал, что ты поимел его, а на самом деле он поимел тебя дружок! – прохрипел Генри.
Я понял, понял что попал, в этот раз по крупному.
Резко поднявшись, я направился к своей машине, скрываясь за попавшимися укрытиями и паля в Генри с двух рук.
«Чёрт! Попал! Попал в меня сукин ты сын!».
Плечо разорвалось кусками боли. Я упал на асфальт.
«Как же больно!».
Генри склонился надо мной. Мне в лицо смотрел его пистолет.
- Хрен тебе говна кусок! – я нажал на курок два раза. Генри отскочил. Я не стал терять времени и, поднявшись, быстро добежал до машины.
Потом я ехал вперёд. Глаза закрывались. Кровь хлестала как из крана. Я думал, что скоро умру.
«Ну хоть курить брошу»
На утро я нашёл мотель на окраине города. Отсюда до Маленького Пекина оставался час езды. Но я понимал, что не дотяну и мне нужна помощь.
Хозяин мотеля – грязный, худощавый старик, помог вытащить пулю, выдал спирт и бутылку виски. В номере я выпил виски и полил рану спиртом. Много курил. Сам не заметил как уснул.
А потом я спал.
