Ник Брандт родился и вырос в Лондоне. Он изучал кинематографию и живопись в Школе искусств Св. Мартина. Фотографией Брандт увлекся в декабре 2000 года во время поездки в Восточную Африку. Там мастер сделал первые серии снимков. Именно они сформировали его авторский почерк и определили будущую тематику творчества. В этот период Брандт ушел из кинематографа, чтобы посвятить все свое время художественной фотографии.
Он начал снимать животных Восточной Африки с таким искренним чувством и мастерством, что его снимки были сразу замечены — настолько они выбивались из череды других работ. К слову, Брандт не использует телеобъектив — в отличие от большинства фотографов, снимающих дикую природу. Во время съемок он подкрадывается к животному очень близко. Это не может не сказываться на самих снимках: вглядываясь в кадры, зритель чувствует почти такую же вовлеченность в происходящее, как и сам фотограф.
На фотографиях Брандта, выполненных в цветах сепии и голубых тонах, животные то величественны и спокойны, то напряжены и агрессивны. Но при этом они всегда естественны, поэтому работы Брандта напоминают классические живописные портреты мастеров, а иногда — живые жанровые сценки.
Книга фотографий Ника Брандта «На этой земле» («On This Earth») вышла с предисловием Алисы Сиболд (американской писательницы, автора бестселлера «Милые кости») и введением Джейн Гудолл (женщины-ученого с мировым именем, занимающейся изучением жизни приматов и антропологией). Этот альбом фотографий стал печальной летописью жизни исчезающей дикой природы.
В 2004–2006 годах Брандт организовал множество персональных выставок в Лондоне, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Санта-Фе, Сиднее, Мельбурне и Сан-Франциско, завоевывая все больше и больше поклонников. Сейчас фотограф живет в Калифорнии, в городе Топанга-Каньон, вместе с женой и целым зверинцем домашних животных.
«Очень немногие фотографы относятся к съемке диких животных как к художественной фотографии, — говорит Ник Брандт. — Большинство обычно старается зафиксировать драматические моменты, когда животное находится в действии, в движении, и совершенно не обращает на него внимания, если оно живет своей обычной жизнью.
При этом отличные сюжеты просто не попадают в кадр — ведь красоту и величественность диких животных Африки нельзя загнать в рамки 35-миллиметрового телеобъектива и жанра репортажа. Поэтому я стараюсь снимать так, чтобы фотографии вышли за пределы документального анималистического жанра и приблизились к уровню художественных снимков. Для того чтобы добиться этого, я ухожу от репортажных техник съемки, а самое главное — не использую телеобъектив. Вместо этого я снимаю с ближней точки, зачастую на расстоянии нескольких футов.
Мне хочется, чтобы в кадр попало как можно больше неба и окружающего пейзажа, а животное было изображено в его родной среде. Если использовать такой метод съемки, фотография не только запечатлевает самого зверя, но и передает особую атмосферу его родной природы. Приближаясь к животным, я чувствую особый эмоциональный контакт с ними. Иногда мне кажется, что и они чувствуют его и словно позируют мне для своих портретов.
Почему я снимаю именно животных Восточной Африки? Мне кажется, в них кроется нечто глубоко символическое, мифологическое, и это нечто отсутствует, скажем, в животных Арктики или Южной Америки. К тому же холмистые африканские саванны, на которых то тут, то там попадаются графически-безупречные акации, пробуждают все мои чувства своей безыскусностью и простотой.
Мои снимки бесстыдно пасторальны и романтичны. Они рассказывают о моей собственной очарованной Африке, они — моя элегия миру, который медленно, но необратимо исчезает».
