Вот сегодня прочитала эту статью : Страх и ненависть в Сэконд-Хэнде

Неужели действительно они это могут сделать?

А как Ваше мнение?

Две моих знакомых терпеть друг друга не могут. Одна из них работает экскурсоводом в одном из киевских музеев и на заработанные гроши тянет двоих детей, другая – супруга важного экс-депутата и в работе просто не нуждается. При встрече они едва здороваются и принципиально не смотрят друг другу в глаза. А встречи бывают регулярно: волей судьбы они живут в одном подъезде.

Причины такой неприязни теряются в глубине веков, но именно она странным образом уравнивает этих двух представительниц разных классов. И только в одном месте это равенство неуловимо нарушается: тот же слепой кивок, но у экскурсоводши он окрашен в легкие оттенки превосходства, а депутатская жена тщательно скрывает желание провалиться сквозь землю.

Место это – магазин секод-хэнд, из большой киевской сети. Европейское шмотье там не свалено в тоскливую кучу, как на сгоревшей энное количество лет назад Шулявке, а аккуратно и клиент-ориентированно распределено по приличным стеллажам и вешалочкам.

Сдержанное приветствие экскурсоводши словно говорит: «Я стараюсь хорошо одеть своих детей – насколько это позволяет моя так называемая зарплата – а вот что ты, богатая праздная стерва, здесь забыла?»

«Я не обязана отчитываться перед нищебродами, что я делаю в секонд-хэнде. Я могу и в бутике скупиться, а вот ты, милочка, там не появишься!» - шипит в ответ каменное лицо депутатской супруги.

Единственное место, где представитель низших классов может почувствовать превосходство над богатеем, сегодня грозятся закрыть. Не отдельный магазин, конечно, а секонд-хэнд как явление. Премьер-министр Николай Азаров и глава Госпредпринимательства Михаил Бродский объявили, что с этим позорным явлением пора кончать, а вместо него развивать отечественную легкую промышленность.

Тут же на пресс-конференцию сбежались противники и сторонники данного решения.

В защиту «национальной одежды украинцев», помимо самих секонд-бизнесменов, выступила нардеп Ксения Ляпина:

«Это типичный пример ложной цели. Сегодня, когда есть масса других, более актуальных для людей проблем, запускается тема, которая должна быть решена в нормальном текущем порядке. Цифры роста потребления секонд-хэнда говорят только об одном: падает уровень обеспеченности граждан. Чем беднее граждане, тем более дешевый товар они ищут. А дешевый товар – это или секонд-хэнд, или дешевый, завезенный как правило по серой или черной схеме китайский товар», – утверждает Ляпина.

И не придерешься. Ведь и в самом деле большинство пользователей секонд-хэнда роются в кучах тряпья не ради удовлетворения фетишистской страсти к чужим обноскам. (депутатских и бизнесменских жен, захаживающих в секонд-хэнд, в расчет не берем – они как раз фетишистки, но их ничтожное меньшинство).

Если задаться целью одеться в самый что ни на есть отечественный легпром, то денег на это уйдет как минимум раз в десять больше, чем на аналогичный шопинг в секонд-хэнде. А где украинцам взять в десять раз больше денег на одежду? Не просить же у Азарова, в самом деле. Есть другой вариант – покупать в десять раз меньше одежды или перейти в питании на хлеб и воду. Но на подобные жертвы ради развития отечественной легкой промышленности вряд ли кто пойдет.

Если же откреститься от потребительского патриотизма и покупать дешевые китайские тряпки, все равно расход в разы превысит стоимость «традиционного украинского костюма», который мы донашиваем после европейцев.

В ту же дуду нагнетает воздух и адвокат «Киевской ассоциации секонд-хэнда» Анна Таббах – блондинка с хорошо подвешенным языком: «Люди одеваются в секонд-хэнде, и очень рады этому. Это качественный товар, более 60% украинцев сегодня одевается в секонд-хэнде. Потому что новую одежду люди не могут себе купить в связи с ситуацией с продуктами питания, с тарифами на коммунальные услуги, которые сегодня поднялись. На секонд-хэнде одевается вся молодежь – потому что они не в состоянии покупать дорогие классные вещи. На секонд-хэнде одеваются все пенсионеры, потому что на пенсию 800 грн. бабушки и дедушки не могут себе позволить ничего другого. На секонд-хэнде одевают массу детей, поскольку колготки от отечественного производителя стоят 70 грн., а на секонд-хэнде цена колготок – 5-10 грн. Мы сейчас собираем подписи, мы готовы сделать сейчас все, чтобы защитить наш бизнес».

Ну, насчет качественного товара – это она, конечно, загнула. Большая часть секонд-хэнда – ношенное старье. Которое, не спорю, когда-то было качественным. Гораздо меньшая часть секонд-хэнда – ношенная очень недолго, либо купленная и ни разу не надетая вещь – действительно качественная. Во всяком случае, намного качественнее китайского ширпотреба, единственное достоинство которого в том, что его привезли с далекой китайской фабрики. Именно за этой категорией шмоток и охотится большинство клиентов вторичного оборота. Остальное «качество» - это завезенный под видом сэконд-хэнда сток. Но он и продается по стоковым, а никак не секондовым ценам.

А в остальном – все верно. С точки зрения нищего украинского потребителя. И когда Анна Таббах ссылается на полтора миллиона подписей в защиту секонд-хэнда и на результаты опросов покупателей, она, даже если и фантазирует, все равно далеко от истины не уходит. Секондозависимость – не психологическая, а материальная - это жестокая реальность нашего времени.

Но - как на войне, есть окопная правда, видимая глазами рядового бойца, которого вот-вот раздавит танк противника, а есть и генерал, который видит общую расстановку сил и ставит задачи исходя из целей данной войны.

Но есть нюанс. Секонд-хэнд – это не только дешевая одежда для миллионов украинцев. Это еще и масштабный криминализированный бизнес. Вот что говорит об этом президент Всеукраинской ассоциации работодателей легкой промышленности Александр Соколовский:

«Мы всегда обращали внимание на тот бардак, который творится при ввозе продукции секонд-хэнд. Идет десятикратное занижение инвойсовой стоимости, и завозится продукция по 20-40 центов за килограмм, тогда как реальная стоимость от 3 до 6 долларов за килограмм. Для легпрома это ничего, а для государства это реальные потери. Ежегодно завозится около 80 тысяч тонн продукции секонд-хэнд, и если бы в Украине использовали российский опыт и поставили бы нижний предел стоимости хотя бы полтора евро за килограмм, это дало бы наполнение бюджета порядка 150-170 млн. долларов, что совершенно не помешало бы нашему бюджету.

Секонд-хэнд может наполнять бюджет, но он не наполняет, потому что это один из самых криминализированных видов бизнеса, наряду с наркотиками и проституцией. Помните пожары в Киеве, когда горели секонд-хэнды? Шел передел сфер влияния. Почему? Потому что все «вчерную». Завозится «вчерную», потом «вчерную» декларируется и продается

Если бы ввели лицензирование этой деятельности, то это никак бы не повлияло на количество серьезных операторов рынка секонд-хэнда, но заставило бы их более ответственно относиться к делу. Ведь под видом секонд-хэнда завозится регулярный товар, стоковый товар, Секонд-хэнд завозится с нарушением санитарно-эпидемиологических норм. Все это должно быть угрозой лицензии, и это отсекло бы ряд товаров. Вопрос в том, чтобы лицензия стоила денег, чтобы лицензирование было реальным, и чтобы лицензию боялись потерять».

Возможно, в словах Соколовского звучит ревность конкурента? Но ведь и он, и его оппонентка Анна Таббах в один голос утверждают: секонд-хэнд не конкурирует с украинской легкой промышленностью! Однако и те, и другие называют своим главным конкурентом одного и того же игрока – легкую промышленность Юго-Восточной Азии. Дешевую и некачественную.

По словам Соколовского, беда в том, что для разных операторов рынка легкой промышленности в Украине установлены разные условия. Украинский легпром не может пробиться на отечественные рынки, потому что их продукция на виду налоговой инспекции, а рынок это не устраивает. Рынку гораздо выгоднее завезти контрабандой китайский ширпотреб и продать без кассовых аппаратов, без налогов, без какой-либо отчетности перед государством.

«Цифры правительства, по которым бюджет теряет от 20 до 30 млрд. грн. ежегодно, абсолютно реальны, поскольку объем рынка одежды составляет порядка 50 млрд. грн. в год. А официально завозится, то есть бьется через кассу, порядка 500 млн. долларов. 90% продаж находится в тени. Дело не только в контрабанде и серых схемах, а и в продаже этой контрабанды без налогов, безрасчетной системой. Которую сейчас некоторые пытаются защищать, поскольку она является самой коррупционной». – говорит Соколовский.

Что касается дороговизны украинского легпрома, то и здесь не все просто. Конечно, секонд-хэнд всегда будет дешевле новой вещи. Однако если заказы на украинскую тряпку большие, то цена снижается. Так, по словам того же Соколовского, при крупном заказе себестоимость украинской футболки выходит в пределах 1 евро. К сожалению, такие заказы поступают, как правило, из-за рубежа. И это касается не только футболок. Моя знакомая встретила в магазине готового платья в Нью-Йорке пальто львовского производства. Но пока рынку выгоднее Китай, украинский легпром для украинцев не подешевеет. А с учетом недавней поездки президента в Поднебесную можно предполагать, что рынки Украины для китайской легкой промышленности менее гостеприимными не станут.

Больная тема секонд-хэнда – это его возможная опасность для здоровья человека. С одной стороны, Анна Таббах утверждает, что с 1991 г. в Украине не зафиксировано ни одного случая заболевания из-за секонд-хэнда. Но правы и ее оппоненты, когда говорят, что никто специально этой темой не занимался. И какой врач, спрашивается, определит, пострадал ли пациент из-за купленных на «развале» джинсов или из-за чего-то другого?

Контроля качества и безопасности продукции секонд-хэнд на границе ждать не стоит: кто будет проверять огромные тюки на предмет вшей, химикатов или еще какой заразы? Такая проверка очень трудоемка и существенно удорожит товар.

Однако ее следует ввести. Хотя бы из соображений элементарной чистоплотности. А из соображений государственного интереса установить целый ряд ограничений на стоимость, качество и количество секонд-хэнда. Чтобы вывести этот бизнес из тени. Да и сами операторы рынка вторичной одежды не возражают: они говорят, что готовы платить какие угодно налоги и сборы, лишь бы их бизнес не ликвидировали совсем.

Более того, и глава украинского легпрома Соколовский считает, что запрещать секонд-хэнд не нужно, да и невозможно. А вот пересмотреть правила игры в пользу государственного интереса – это то что надо. Помимо жестких правил игры для секонд-хэнда, Соколовский надеется на обещанные правительством 5 лет налоговых каникул для легкой промышленности, которые позволят ей как минимум приостановить сегодняшнее умирание: 35 киевских предприятий легкой промышленности не пережили кризиса. Отрасль, которая до 1990 года давала 10% оборота и 20% поступлений в бюджет, сегодня дает менее 1% и 0,5% соответственно.

А ведь хотелось бы, черт возьми, чтобы… Ну, например, чтобы мои знакомые - экскурсоводша и депутатша - пересекались не в секонд-хэнде, а в магазине готового платья украинского производства. Их взаимная неприязнь не уменьшится, не надейтесь – но покупать там было бы приятнее и одной, и другой. Но для начала надо бы, чтобы покупательная способность экскурсоводши, учителя, врача и асфальтоукладчицы (куда ж без нее!) была несколько выше, чем у той бабушки, которая сидит у подземного перехода с протянутым стаканом из-под сметаны.

Вот тогда можно и секонд-хэнды закрывать.

Я лично приду с молотком и гвоздями – заколачивать двери-окна.

И экскурсоводшу позову – она поможет.
11 сентября 00:14  

Источник