Брюссель подхватил мифы 

Как в Евросоюзе заботятся об энергетической безопасности

И мы сразу поняли, что для более полного и глубокого раскрытия темы острейших проблем и препятствий, с которыми сталкиваются сегодня энергетическая безопасность в европейских странах и их некогда плодотворное и взаимовыгодное энергетическое сотрудничество с Россией, нам необходимо предварительно, в качестве вступления, кратко ознакомить читателя с основными положениями этой рукописи итальянского профессора. Его острые, даже резко критические суждения о кризисе ЕС и евро заслуживают серьезного внимания и потому, что Джузеппе Гуарино не "кабинетный профессор", а эксперт с большим стажем участия в процессе формирования Европейского Союза и в свое время был назначен главой европейского отдела Христианско-демократической партии Италии.

Главные тезисы Дж. Гуарино заключаются в том, что брюссельская бюрократия ЕС устроила в конце 90-х коварный и практически иезуитский "путч" посредством незаконного Постановления 1466/97, ампутировавшего демократические основы Маастрихского договора, на котором должны были базироваться и подлинный Европейский союз, и подлинное (а не фальшивое) евро, а именно: Постановление узурпировало у национальных правительств суверенные властные полномочия на: а) проведение независимой экономической политики и б) на независимое заимствование (займов и кредитов). Узурпировав эти две функции, посредством которых согласно Маастрихту национальные государства должны были достичь одной из главных целей договора - экономического роста и развития, брюссельская бюрократия отменила и предпосылки реальной демократии в рамках структуры Союза. Теперь две функции заменялись двумя обязанностями исполнения индивидуальных национальных программ, предписанных Брюсселем, а прописанная в Маастрихте функция союзного бюрократического аппарата по координации национальных экономических политик, реализуемая посредством рекомендаций (не носящих обязательного характера), заменялась фактически ролью надсмотрщика, штрафующего за нарушение предписанной дисциплины. В итоге с января 1999 года (вступление в силу Постановления 1466/97) в еврозоне в течение последующих 15 лет вместо увеличения экономического роста нарастала тенденция рецессии (автор ссылается на убедительную статистику), роста задолженности, в большинстве стран Союза превышающей "потолок", установленный в Маастрихском договоре. Евро так и не стал общей валютой для всех членов ЕС. В 2013 г. число членов союза, сохранивших свою национальную валюту, составило уже 11.

К сожалению, проф. Гуарино оставил вне поля зрения злоупотребления брюссельской бюрократии в сфере жгучих проблем энергетической безопасности Европы. Ведь без энергетики никакого экономического роста в современных условиях не может быть. Эта проблема в последние годы приобрела особую остроту, и не в последнюю очередь из-за авторитарных тенденций, олицетворяемых брюссельской бюрократией.

Характерно, что до возникновения и консолидации социального феномена авторитаризма брюссельской бюрократии энергетическое сотрудничество между европейскими странами и СССР, несмотря на идеологические различия, развивалось успешно в рамках двусторонних отношений и на взаимовыгодной основе. Советское руководство разработало и начало осуществлять в 70-х масштабную газовую программу, которая включала в себя и развитие экспорта газа в Западную Европу. Последнее требовало, в свою очередь, ускоренного строительства магистральных трубопроводов. И тогда возникла идея поистине исторического проекта, "трубы в обмен на газ". Первопроходцем в конце 60-х стала нейтральная Австрия. Выгоды от подобного проекта были столь очевидны, что спустя год за Австрией последовала ФРГ. Впрочем, против проекта "газ в обмен на трубы" выступили тогда только Соединенные Штаты. Вашингтон пригрозил всем западным участникам проекта санкциями. Но в те времена брюссельская бюрократия как социально-политический институт, послушно исполняющий инструкции из Вашингтона, еще не сформировался окончательно. А многие лидеры европейских государств больше пеклись о национальных интересах.

После исторического саморазвала СССР Россия вышла чудовищно ослабленной и с "рыхлой диктатурой" президента Ельцина, сделавшегося легкой добычей бюрократического капитала. Брюссельская бюрократия решила воспользоваться такой ситуацией и решить проблему энергетической безопасности Европы за счет России.

В 1996 году была принята Директива по электроэнергетике и в 1998 году - первая газовая директива. Делалось это под знаменем либерализации и формирования единого европейского газового рынка под руководством Брюсселя, по предписанию и графику, составленному брюссельской бюрократией. Нужно сказать, что антироссийская направленность первой газовой директивы была выражена приглушенно. И даже нелюбимые Брюсселем долгосрочные газовые контракты, заключенные "Газпромом" с отдельными европейскими странами, преподносились как неизбежное, но временное зло (еще была надежда на уступчивость тогдашнего российского руководства).

Между тем ситуация в России начала меняться, нарастала государственная консолидация и, соответственно, независимость внешнеполитического курса. Такое развитие событий очень не понравилось тем политическим кругам на Западе, которые еще недавно надеялись на то, что Россия долго еще будет выкарабкиваться из глубокой ямы кризиса 90-х годов, оставаясь сырьевым придатком высокоразвитых стран мира. На Западе последовала хорошо скоординированная вакханалия негатива и примитивного, но весьма действенного мифотворчества вокруг России, нацеленного на затруднение взаимовыгодного и равноправного сотрудничества в сфере энергетики между Россией и ЕС.

Естественно, что брюссельская бюрократия не могла остаться в стороне от этих новых веяний, и во второй газовой директиве (2003 г.) антироссийские мотивы прозвучали уже более сильно и открыто. Брюссель подхватил подсказанные из-за океана мифы о "российской угрозе", монополии "Газпрома" на европейских рынках, об использовании Россией газовых поставок в качестве геополитического оружия, политизации газового сотрудничества и т.п. Все эти мифы-страшилки были высосаны из пальца, так как статистика и реальные факты говорят об обратном. Достаточно напомнить, что доля России в общих импортных поставках газа на европейские рынки со временем заключения контрактов "газ в обмен на трубы" уменьшилась вдвое, так как появились новые поставщики - главным образом Норвегия и Алжир, и возник новый феномен - СПГ (сжиженный природный газ). На самом деле антироссийская направленность всех энергетических документов, односторонне подготовленных брюссельской бюрократией, вышла наружу сразу же после первого газового кризиса между Украиной и Россией в начале 2006 года. Украина начала практику "несанкционированного отбора" (т.е. уворовывания) из магистрального транзитного трубопровода газа, предназначенного для Европы. Брюссель и Вашингтон как будто не заметили этого откровенного нарушения Энергетической хартии и Транзитного протокола, подписанного и ратифицированного Украиной, и всю ответственность возложили на Россию. Это было первое (но далеко не последнее) использование Западом "транзитного оружия" против России.

Сразу же после этого "газового кризиса" "Газпром" стал прилагать усилия по решению транзитной проблемы и планировать строительство газопроводов в обход существующих "транзитных порогов". Возникла идея Северо-Европейского газопровода (позднее названного "Северным потоком"). Но очень быстро последовала резко негативная реакция из Вашингтона: в конце октября 2006 года заместитель помощника госсекретаря Соединенных Штатов по делам Европы и Евразии Мэтью Брайза в интервью газете Financial Times Deutschland заявил, что газопровод "Северный поток" усилит зависимость Германии от российского газа, что может привести к повторению на немецкой земле ситуации с Украиной. Трудно сказать, чего больше в этом откровенном и бесцеремонном вмешательстве в дела других стран - невежества или злого умысла. Ведь строительство "Северного потока" как раз и было направлено на то, чтобы "ситуация с Украиной" больше не повторялась и не создавала энергетическую угрозу для Германии и других стран Европы.

Жупел российской "газовой угрозы" тут же подхватила брюссельская бюрократия. Особенно усердствовала Комиссия по энергетике ЕС, в которой тогда главную роль играли представители "новой Европы" (по выражению президента Буша). Ссылаясь на экологические риски, дороговизну проекта и т.п., они пытались сорвать реализацию "Северного потока", чиня всевозможные препятствия, результатом чего было затягивание сроков завершения газопровода.

Оглядываясь назад на прошедшее десятилетие борьбы Еврокомиссии с российской "газовой угрозой", трудно не прийти к выводу, что эта активность как раз и нанесла чувствительный ущерб энергетической безопасности Европы. Собственно говоря, опытные и умудренные представители энергетического бизнеса "старой" Европы недвусмысленно указывали в те времена на это обстоятельство. Вот, например, глава концерна E.On Вульф Бернотат в интервью Financial Times высказался по этому поводу так: "Все рассуждают о России, а подлинная угроза исходит от Европейской комиссии". В свою очередь Паоло Скарцони, исполнительный глава Eni, заявил журналу Petroleum Economist, что "Газпром" является столпом европейской энергетической безопасности".

Но особенно проявилась антироссийская направленность Брюсселя в "Третьем энергетическом пакете", подготовленном комиссией по энергетике осенью 2007 года и одобренном с некоторыми поправками министрами энергетики 27 стран Евросоюза в октябре 2008 года. В этом документе Энергетическая комиссия поставила своей задачей формирование "единой энергетической политики" (т.е. по существу - единого фронта против России) в целях укрепления единого газового рынка в Европе. Но как можно укреплять то, что еще не существует? Ведь в энергетическом плане ЕС представлял тогда (и представляет до сего дня) сумму национальных разноуровневых экономик с весьма неодинаковой структурой энергетического баланса (mix).

Тезис Еврокомиссии о подчинении национальных государств - членов ЕС "единой энергетической политике" в отсутствии общеевропейской газопроводной сети и есть очевидный пример искусственной политизации проблемы энергетической безопасности Европы, в которой и США, и Еврокомиссия так любят обвинять Россию. Парадокс ситуации в данном случае заключается в том, что, преследуя свои коммерческие интересы, "Газпром" объективно содействует ускорению процесса формирования в Европе единого газового рынка. Реальным свидетельством тому как раз и являются "Голубой поток", "Северный поток" и будущий "Южный поток". Неудивительно поэтому, что, отвечая на вопрос журналистов во время саммита Россия - ЕС в октябре 2007 г., В.Путин иронично сказал, что у него создается впечатление, будто "Газпром" больше озабочен энергетической безопасностью Европы, чем Еврокомиссия. И сегодня, ссылаясь на требования ими же сотворенного "Третьего энергетического пакета", чиновники Еврокомиссии блокируют эффективное и полноценное использование газопровода "Северный поток", искусственно создавая "узкое горлышко" при выходе российского газа из магистральной трубы на побережье Германии. Они "зарезервировали" в отводном газопроводе "Опал" практически половину мощностей для "третьей стороны", которая неизвестно как, когда и откуда появится. На деле этот маневр косвенно создает дополнительный простор для злоупотреблений Украины своим положением в качестве главного транзитера российского газа в Европу. Этому же служит и позиция Еврокомиссии по проекту газопровода "Южный поток".

6 декабря 2013 года Еврокомиссия официально уведомила "Газпром" о незаконности договоров, заключенных со странами - участницами проекта газопровода "Южный поток". При этом Еврокомиссия совершенно игнорировала тот факт, что эти соглашения были заключены до вступления в силу Третьего энергопакета (в марте 2011 года) и что на тот момент соглашения полностью соответствовали европейскому законодательству. Таким образом, от ухудшения условий договора их защищает "дедушкина оговорка". Вообще-то говоря, Еврокомиссия не может просто запретить "Газпрому" строить газопровод, так как страны - участницы проекта дали свое согласие на это. Но проблема в том, что Еврокомиссия может не разрешить его использовать, запустив длительную процедуру по устранению нарушений, конечной точкой которой является обращение в Европейский суд справедливости. Таким образом, брюссельская бюрократия еще раз наглядно продемонстрировала, что участие в антироссийских геополитических играх под эгидой Вашингтона ей милее забот о европейской энергетической безопасности. Вслед за администрацией США Брюссель отдает себе полный отчет, что успешное завершение газопровода "Южный поток" поставит точку в украинских транзитных манипуляциях и лишит их важного рычага давления на Россию.

Современный очередной кризис на Украине принял чудовищные размеры из-за откровенного политического вмешательства извне. На этот раз Вашингтон решил в открытую разыграть "украинскую карту" и фактически сорвал слабые усилия ЕС провести под своим контролем смену власти в Киеве в рамках легального процесса, которая обеспечила бы бесперебойный транзит российских углеводородов через территорию Украины. Для США "украинская карта" имеет более широкое геополитическое значение. Мечта, которую лелеет Вашингтон, заключается в том, чтобы втянуть Украину в НАТО и превратить ее в бастион для изоляции и ослабления России, даже ценой возможного создания на Украине ситуации "управляемого хаоса". Этим США "убивали двух зайцев одним выстрелом": наносили геополитический удар России и экономический ущерб своему главному конкуренту - ЕС. Поэтому-то США фактически организовали путч против соглашения между Януковичем и оппозицией при содействии и в присутствии представителей стран ЕС. Между прочим, госпожа Нуланд из Госдепа США четко и лапидарно выразила это разногласие между Вашингтоном и ЕС, послав последний в разговоре по телефону "на три буквы".

Лицемерно обвиняя Россию во вмешательстве во внутренние дела Украины, Соединенные Штаты отвлекали внимание мира от того факта, что они на деле повседневно руководили организацией государственного переворота в этой стране. Кто только не побывал на Украине с визитом из США (помимо того что американский посол был главным дирижером) - это все та же госпожа Нуланд, раздававшая пряники на майдане, это и сенатор Маккейн, выступивший на том же майдане, это и глава ЦРУ Бреннан, после которого начались вооруженные действия киевской хунты против народной оппозиции в юго-восточных регионах Украины, это, наконец, и вице-президент Байден, пристроивший своего сына в нефтяной бизнес Украины. Понимая серьезную озабоченность европейского бизнеса и населения вообще возникшей угрозой срыва газового транзита через Украину, в бой вступил в марте с "пряничными посулами" и президент Обама. Недавно в одном из своих выступлений он пообещал либерализировать экспорт сжиженного газа (СПГ) и затоварить им всю Европу. Демонстрируя на словах заботу о своих союзниках в Европе, Барак Обама сказал: "Мы понимаем, что усиление санкций в отношении России по-разному отразится на разных странах, в том числе на странах ЕС. США уже могут поставлять газа больше, чем требуется Европе. Нужно договориться о верификации этого процесса, и мы намерены сделать это". Возможно, кто-то не обратил внимания на слово "верификация", а в нем-то вся соль. Нормальные люди обычно прежде чем что-то обещать, проводят эту самую верификацию на исполнимость своего обещания. Мы не знаем, играет ли Обама в покер, но блефовать он умеет. Он не указал в своем выступлении, кто и когда будет проводить эту верификацию. Но он знает, что весь 2015 год внимание американцев, да и многих людей за пределами США будет поглощено американскими выборами, после которых ему уже не надо будет продолжать давать новые обещания и отвечать за неисполнение предыдущих (по принципу "после меня хоть потоп"). Но мы коротко попытаемся раскрыть то, что стоит за высказываниями американского президента:

- во-первых, Обама знает, что сегодня у него нет ни одной тонны СПГ, потому что первый танкер с экспортным СПГ отойдет от терминала Sabine Pass в Луизиане в лучшем случае в конце 2015 - начале 2016 года. И СПГ с первых двух линий этого терминала уже законтрактовано на 20 лет;

- во-вторых, в США нет государственных нефтегазовых корпораций, и президент не может приказать частному бизнесу продавать свой товар на европейском рынке, если на азиатских рынках он в полтора и два раза дороже;

- в-третьих, если даже какая-то часть американского СПГ в среднесрочной перспективе попадет в Европу, то он не сможет ни по количеству, ни по ценам составить конкуренцию трубопроводному российскому газу, надежно поставляемому по трем упомянутым газопроводам по долгосрочным контрактам уже без транзитных проблем.

Так что фактически обещая Европе СПГ, он, в отличие от Нуланд, даже реальных пряников не сможет раздавать.

Думается, что некоторые украинские руководители прекрасно понимают, что США не смогут помочь им в плане физических поставок газа, но они рассчитывают на то, что в отличие от ЕС, США никак не зависят от России в энергетической сфере и весьма заинтересованы геополитически втянуть Украину в НАТО. Поэтому-то на тройственных переговорах (РФ, ЕС и Украина) по проблемам задолженности Украины по газу украинское руководство занимает негативную, неконструктивную позицию, предъявляя российской стороне необоснованные провокационные претензии и неприемлемые предварительные условия (например, требуя от "Газпрома" сначала договориться о непомерно низких ценах, которые даже представители ЕС считают нерыночными, а потом расплатиться по долгам). В свете вышесказанного совсем не случайным выглядит совпадение по времени двух провокационных акций с участием представителей украинских властей, а именно: срыв господином Яценюком трехсторонних переговоров по газу и вакханалия, устроенная 15 июня толпой радикалов перед посольством Российской Федерации в Киеве.

Текст: Нодари Симония , Анатолий Торкунов (академики РАН)