У Кудояра в его Аркадии

.

На въезде в Ригу c востока вытянулся вдоль Даугавы большой дачный поселок Дарзини. В нем уже долгие годы живет интересный человек, русский художник Владимир Никифорович Кудояр.

Он известен рижанам своими художественными и гражданскими подвигами, о которых по городу пол века ходят легенды.

 

 

Это он в 1954 году вместе художниками Элертом Трейлонсом, Эгоном Цесниексом и Мирдзой Голде написал огромное стенное панно в здании Рижского аэровокзала.

На врезке: внизу – Эгон и Мирдза, вверху – Владимир и Элерт.

 

 

Будучи самым молодым, он, по его рассказам, бегал за водкой. После чего оставлял мастеров кисти с бутылкою наедине, а сам взбирался на леса и рисовал, рисовал там счастливые лица народа на Празднике песни, шаловливо придавая им схожесть со своей собственной физиономией, смело отходя от утвержденных на высшем уровне эскизов Трейлонса. По его утверждению, раза эдак три сумел придать, и те лица до сих пор там в задних рядах светятся счастьем...

Это именно он ранним зябким утром, стоя на лестнице пожарной машины, пририсовывал очередную звезду Героя на гигантском портрете генсека Л.И. Брежнева, что висел на брандмауэре дома на углу нынешних Бривибас и Миера.  От художника, взобравшегося на пожарную лестницу, требовалось высокое мастерство не только в цветопередаче оттенков золотого свечения звёзд , но и мастерство в композиции, поскольку звезды так и норовили заползти на плечо генсека...

 

 

Его кисти принадлежат бравурные, полные латышским счастьем росписи павильона Прибалтики в Москве, на ВДНХ. Он же восстанавливал средневековые фрески Домского собора. И параллельно писал огромные портреты Ленина и Сталина, которые в праздники натягивали на фасад Художественного музея, справа и слева от входа...

Облеченный таким доверием, был он художником высокооплачиваемым. Жалование его жены, главного технолога одного из химических производств, в советские годы не дотягивала до 200 рублей. Владимир приносил домой 400-600, и это было равно зарплате министра.

И эти шальные деньги Владимир Кудояр закапывал в землю. Буквально.

 

***

Получив дачный участок в Дарзини, на отшибе, рядом со свалкой мусора, Владимир не огорчился, а наоборот. 

 

 

Он стал извлекать из мусора пользу. Чем-то заполнял ямы и овраги, придавая ландшафту ровность, из чего-то художественно выкладывал альпинарии, подпорные стенки и гроты.

 

 

 

 

 

 

Параллельно прикупал плитку для дорожек, красивые булыжники, плодородную землю, посадочный материал.

Он создавал парк.  Он создавал свою Аркадию...

И, заметим, создавал не на своем собственном участке, а по соседству, на ничейной, бесхозной и к тому же прилично загаженной территории. Подсчитал потом, что тысяч 50-60 латов примерно закопал. Зато жить на отшибе стало красиво!

Люди теперь радуются, гуляя здесь. А кто-то все ж злобно или бездумно гадит, мусорит, сжигает, ломает.

 

 

Но это жизнь... Она такая. Владимир Никифорович ходит следом, подбирает, поправляет, подпирает – наводит порядок.

 

 

Ему много лет, но силы ходить вдоль созданной им же красоты ещё есть.

Особенно любит он свою иву с необычайно красивой, уникально живописной кроной. Которую высадил правильно, по науке: на нужной высоте от пруда и на нужном удалении от него.

 

 

Очень любит свои три белоствольные берёзы, композиционно высаженные им точно так же, как он это увидел в Москве, в Кремле.

 

 

И любит свой камень, который увидел в котловане строящейся Рижской ГЭС, купил, загрузил, привез и выгрузил...

Деревьев когда-то не станет. Камень же будет лежать долго, а может, даже вечно.

 

 

А это его любимое место отдохновения – грот у пруда. Естественно, грот искусственный, частично из строительного мусора. 

 

 

Рядом и на почетном месте – его тачка. Ей 50 лет. На ней Владимир перевез десятки тонн «всякого разного», из чего создавался парк.

 

 

А это «грот» в доме, в котором художник работает. И некоторые из работ Кудояра, в основном на местную, близлежащую тему.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Автопортрет...

 

 

 

 

Я спросил, по какому такому случаю в интерьер вписан портрет нашего экспрезидента Вайры Вике-Фрейберги?

 

 

– Да так, нравится...

– Как президент?

– Как женщина...

  

 

Рядом с домом и парком течёт  Даугава.

– Вот тут, – показывает Владимир, – река втекает в Ригу.

 

 

Я это знаю, высмотрел по карте.

Вообще-то ради этого места я в Дарзини и приехал. 

На противоположном берегу, в Валдлаучи, где Даугава втекает в Ригу своим левым берегом, там после войны стоял чёрный барак, в котором началась моя детская рижская жизнь. Найдя то место, я начал писать цикл фоторассказов о берегах реки, куда редко ступает нога рижского обывателя. А на этом месте, в Аркадии Кудояра, где Даугава в Ригу втекает своим правым берегом, я этот цикл заканчиваю…

Задачу, так сказать, выполнил. Совместив на самом финише полезное с приятным: давно хотел посмотреть на Аркадию -- творение рук Владимира Никифоровича, любимого народом и мною рижского художника, большущего жизнелюба и преобразователя рижской жизни в лучшую сторону.  

 

 

                                                       THE END

 

Публикация на портале gazeta.lv  от 17 июля 2013 года