Решение.
Вечером накануне своего дня рождения я знал, что буду делать завтра. Решение возникло внезапно и утвердилось окончательно в течение одной минуты: мне захотелось посвятить этот день удовлетворению давнишнего любопытства, чего бы это ни стоило. Подарок, который я сделал сам себе.
Уже много лет мне ужасно хотелось узнать, как выглядит с детства любимый уголок земли, дом Ветра, Солнца и Воды, воплощение летнего праздника, если взглянуть на него посреди зимы. Идея на первый взгляд дурацкая и на второй взгляд тоже, как ни крути. К счастью, Саша рассудила трезво и предпочла провести выходные у бабушки, чему я несказанно обрадовался, но виду не подал. Значит будем только мы вдвоем, я и Таня, впереди два дня, можно никуда не торопиться, не переживать по поводу детских капризов и полностью посвятить время друг другу. Это ли не то, чего мы давно хотели? То.

Дорога
Таня любит проводить время в дороге, так бы, говорит, и ехала, ехала далеко-далеко... Пить кофе в придорожных кафе, глядя из теплого помещения, как за окном проносятся машины наперегонки с морозной позёмкой... Щуриться на мелькание солнца в кружевном узоре придорожных робиний, лишенных листвы... Проезжать через посёлки и хутора, полные невидимых жителей, которые непонятно чем живут посреди морозной степи, спрятавшись за белыми стенами глиняных домов, крытых столетней черепицей.
Плохое предчувствие скользкой дороги не подтвердилось: ближе к Васильевке снега в полях стало меньше, за Васильевкой снега почти совсем не было, а начиная с Мелитополя о снеге ничего не напоминало.

Медвежий угол
О том, что в степи ветрено, можно было догадаться по пригнутым стеблям очерета, растущего вдоль скудных речушек. Но о том, насколько именно ветрено, можно было узнать, только выйдя из машины. Стоило это сделать - сразу захотелось обратно. Сначала мы посетили место позапрошлогодней ночевки на берегу Молочного лимана. Узкая полоска солёной как рапа воды, выступившей над льдом, покрыта мельчайшей рябью от бешеного ветра. В ушах гремит, лицо сводит болезненная судорога - при таком ветре минус десять по Цельсию это уже враждебные условия. Такая соленая вода замерзает при минус четырёх, не выше. Берег украшен вставшими на дыбы льдинками, вмороженными в гладкий лёд.
Ни о какой прогулке не может идти речи. Всего через несколько минут мы уже покидаем место, такое гостеприимное теплым летом, и спешим дальше - солнце садится.


Здесь едят приезжих?
В Кирилловке мертвый сезон. Парапет, который закрывал летом проезд в поселок через центральную площадь, теперь отодвинут. Нигде нет кордонов и шлагбаумов. Улицы пустые. Когда наконец-то мы замечаем вдали темный силуэт прохожего, не верим своим глазам. В памяти возникают кадры из "Унесенных духами", "Сталкера", "Сайлент Хилл", "Поворот не туда"...
Пойти некуда. Всюду слышна какофония ветра завывающего и свистящего в проводах, антеннах, трубах. В длинном ряду закрытых заведений находим единственное работающее кафе с издевательским названием "Льдинка". Насколько это название уместно жарким летом, в той же степени оно символично сейчас. В шесть часов вечера мы первые посетители в зале на добрую сотню мест.

Ночевка
После неудачных поисков гостиницы в Кирилловке я готов ехать обратно. От нечего делать курсируем узкими улицами, спрашиваем о жилье у продавщиц продуктовых лавок - единственных людей, с которыми можно пообщаться. Каждая знает только ближайшую гостиницу или постоялый двор, куда невозможно достучаться, докричаться, досигналиться - всё закрыто. Но постепенно география готельного бизнеса расширяется и вот уже мы в "Транзите" - шикарном теплом зале ресторана, барменша вызванивает хозяйку одноименной гостиницы, и через 20 минут нам показывают номер. Опять мы единственные посетители ресторана и единственные постояльцы.
Только после того как машина поставлена во внутреннем дворе можно выпить вина. Хоть я с самого утра дал себе слово никуда не торопиться, сейчас наступил самый настоящий момент, когда действительно спешить стало некуда. Тепло, вкусная еда, сладкое вино, музыка, хорошо, да. Но всё это было бы не так важно, если бы со мной не было Тани, моей жены.
Этот человек буквально отправился со мной на край земли, стал моим попутчиком, и теперь мы вдвоем, у неё есть есть я, у меня есть она... Ведь из почти шести миллиардов людей, проживающих на планете Земля, именно она рядом со мной в этот день, а рядом с ней - я. Это повод крепко задуматься об истинной важности нас друг для друга, ведь эта важность не просто слова - она подкрепляется самой жизнью, событиями этого дня и ещё пятнадцати лет, проведенных вместе.
Из холодного холла с курительным местом открывается вид на огромное рекламное полотнище, сорванное ветром. Оно беспокойно бьется в струе ледяного ветра, смотреть на него грустно. Но единственный фонарь у перекрестка освещает только его.

День
Пока есть полный бак бензина - сам черт не страшен. Мы экипируемся максимально тепло и отправляемся воплощать задуманное.

Там, где когда-то мазались лиманской грязью выздоравливающие, теперь можно кататься на коньках, но никто не катается. Задним числом думаю о коньках...

Пляж сухой и неподвижный. Влага или вымерзла или высохла. Льдины наползли на песок и замерли, кое-где штормы нагромоздили торосы почти с мой рост, а в районе первой косы - и повыше.
Солнца и ветра достаточно, а вода - только в твердом состоянии. Лёд солёный - я не я если не попробую на вкус.
Очень выручают очки, защищают глаза от ветра. Собственно, мы не замерзли там, на берегу, а вот ветер измотал. Да еще неудобно фотографировать - стынут руки.
По берегу сухо шумит песчаная поземка, гремит и воет ветер. Я стою, смотрю в море и вижу только сверкающий торосами лёд, до самого горизонта, чистый белый лёд. На просвет он голубой.
Всюду нас преследовали похожие на морлоков сторожа, они появлялись то тут, то там, однако близко не подходили...




Нельзя сказать что я увидел что-то особенное. Например, я не увидел ожидаемых зимних штормов, огромных волн, перекатывающихся через косу, затопленных баз... Увидел вмороженную в лёд станцию проката виндсерфингов, колесо обозрения, много новых построек, особенно в районе Степка. Главное это не увиденное, а ощутимое, но об этом ничего конкретного сказать нельзя, эти чувства не поддаются описанию.
Я просто побывал на краю земли, каким я его себе представляю. Эта метафора как-то связана со смертью, с окончанием жизненного пути, я увидел воплощение мертвого безвременья, ожидающего всех нас впереди, забежал немного вперед и заглянул за край.