Как-то мама моей подруги  нашла огромную сумку с пятью свадебными платьями. И мы были невестами. Мы одели платья и залезли на крышу. Соседи, видевшие нас из своих окон, долго не могли понять, что иногда невестам не нужен жених. Им достаточно платья, пачки сигарет, любимой крыши, пары пятен от смолы на ногах и семейства голубей, обосновавшихся по соседству.
Потом пошел дождь. Мы намокли, платья стали непомерно тяжелыми, смола оказалась на руках и даже на лице, а голуби отправились по своим голубиным делам.

Но нам было все равно. Потому что  мы были невестами.

постигнет тебя тогда, когда на билет в Австралию тебе не хватит 3-х центов.

просыпаться в этот предрассветный час только для того, чтобы выпить яблочного сока?

В Чехии всю ночь лил дождь. Сегодняшнее утро в Чехии пасмурно и глумливо.
В России кое-где тоже лил дождь, и тоже было пасмурно и глумливо.
И это то, что сблизило нас с миром не взирая на ненастроенья и насморк.
Наверное, быть в сердце человека, всегда ближе, чем просто дотронься рукой.
Я нежно искренне люблю Чехию,  и так же искренне я люблю еще много кусочков этого самого пресловутого мира, в существование которого, я, временами, не хочу верить.

Вцепившись зубами в кислую дольку лимона из чая, я стараюсь направить мысли нужной дорогой, в обход просчитанных оговорок. С челкой наискосок, покидав вещи в рюкзак, поеду домой.
Горячий день, синоптики как-то забыли предупредить. Асфальт загорится под ногами, столько всего предстоит успеть.
А когда с неба накрапывало,  мне хотелось приготовить глинтвейн. Курить у открытого окна, за которым пахло бы сонным городом, гладить мягкие волосы. Валяться на кровати, водить пальцами по лицу.  Строить планы, где на многие минуты вокруг никого.
 

Я - такая, какая есть: знающая себе цену - бесценность; отчётливо представляющая конечную точку своего бытия - бесконечность.

Когда уезжаешь на север, когда уезжаешь на запад, когда пишешь на салфетках в придорожном кафе. Когда любишь, когда не знаешь почему уезжаешь и всё-таки делаешь это.

Проглотив тебя турникетом в сверкающее праздничными огнями чрево, этот монстр начинает гонять тебя по длинным эскалаторам, путать лабиринтами переходов, сталкивая лбами в перехлестывающихся людских потоках, впихивать в битком набитое брюхо вагона, кровожадно лязгающего клыками-дверьми, а потом так же безжалостно изрыгивающего тебя на перрон, прорычав вслед: "Осторожно, двери закрываются..."
 

Однажды, когда на деревьях еще не было  листьев, а небо закрывали серые тучи, у подъезде большого-большого дома, у дверей сидел симпатичный рыжий кот. Большими умными глазами он смотрел на людей, которые заходили и выходили из дома. Когда подошла маленькая девочка с рыжими косичками, кот вежливо сказал:" Мур-р - мяу! " - что на кошачьем языке означало :"Добрый вечер, девочка!". Девочка не удивилась и ответила коту также вежливо: "Добрый вечер, Рыжик!" - "Откуда ты знаешь мое имя?" - удивился кот. "Оно у тебя на лбу написано!" - ответила девочка и улыбнулась. Кот полизал лапку и потер ей свой лоб. Потом, хитро прищурившись, спросил:"А теперь не написано?" Девочка засмеялась, взяла кота на руки и сказала: "Какой ты смешной! У тебя ведь шерстка рыжая, как листья на деревьях. А всех рыжих котов зовут Рыжиками. Пойдешь ко мне жить? Я тебя с мамой познакомлю. Если ты маме понравишься, она тебя покормит.". "А если не понравлюсь?" - поинтересовался Рыжик. "Ну тогда тебе достанется веником по хвосту!" - ответила девочка. И тут же поспешила успокоить загрустившего друга: "Но ты же такой симпатичный и вежливый, как же ты можешь не понравиться?". Девочка принесла Рыжика домой и весело сообщила маме: "Мамочка, я принесла осеннего кота. Его зовут Рыжик. Он очень вежливый". Но мама, даже не взглянув на кота, сказала:"Может, он какой-нибудь приблудный. - Нет, ответила девочка, он ласковый, добрый и очень умный. Кот долго не думал, забрался на мамины
тапочки и потерся головой, мурлыча себе под нос, так ласково, что маме стало тепло на душе, и она оставила кота, вот такая сказка, про осеннего кота... И жили счастливо они, но я там не была, не пила пиво, и по усам уж точно не текло.

Женщины, как шахматисты - жертвуют с целью победы.

В карамельной глуши, недалеко от центрального облака, плыла любопытная льдинка. И даже на понимала, как она здесь оказалась, ведь на дворе лето..

Всего неделька отделяет от осуществления мечты - там, где я буду, другое измерение, более подходящее возрасту души. Шелковая трава, мягкая земля и неброские цветочки, среди которых буду лежать я раскинув руки.

Спокойствие и лишь легкие уколы романтизма.

Лето - наше национальное бедствие, как, впрочем, и зима. Зимой мы, ясное дело, зимуем, а летом нас усиленно отлавливают. И оскорбительно называют "морепродуктами".  А я не морепродукт, я живое мыслящее существо, хотя и членистоногое, но это не повод для ксенофобии и омароедства! Эх, люди!

Как хорошо, что день может закончиться вином, душем и июньским ночным воздухом.

Как хорошо, что в город приходят нужные поезда и привозят тех, кого очень ждёшь.

Как хорошо, что можно проснуться в пять утра от шёпота.

Как хорошо, что в городе столько набережных и мостов.

Как хорошо бродить вдвоём-втроём-вчетвером и смеяться, и не думать, и просто обнимать за плечи.

Как хорошо плакать, сажая на поезд и прислоняя ручки к стеклу.

Как хорошо засыпать от усталости.

Как хорошо чувствовать на твоих губах вкус мела и мяты.

Переносица от очков раздражена. Кругом пот. И нервы. Это не есть хорошо. Музыка оказывется - элементарная вибрация. Занятно. Сухое. Тоже, вроде, ничего так смотрится. Короче, полная пустота в голове и "Рахманинов исполняет Рахманинова" (редкостный раритет). Впрочем, как скажете, маэстро. Вам ещё многому предстоит научиться.

Кто это сказал? Ты или я?

Нежные мелованные лепестки с небрежной сонной помятостью снова и снова терпят порывы взбалмошного ветра, неуклюжие посадки бронированных блестящих жуков, беспощадную артиллерию дождевых капель,
гоняются за вечным непоседой вертлявым солнцем.

И вдруг от одного неосторожного движения цветок теряет очертания, рассыпается.Я в недоумении - торчит лишь невзрачный надежный пестик. Он уже неспособен привлечь взор. Я, зевая, отворачиваюсь. Его тайны манят лишь посвященных.

Любовью можно привязать, словами загипнотизировать, психологией заставить.

Стая сусликов, думающих об одном и том же, добра не сделает.

Попасть можно реально и нереально. В первом ты сам туда лезешь.

Где нет правды, нет и всего остального.

бросить все к черту  - и на острова? К волнам, туманам и рассветам? Невыносимо жить в каменных джунглях, хочется в настоящее.

считает, что индульгировать в сомнениях и колебаниях - это признак чувствительности и духовности.

Правда cостоит в том, что обычный человек очень далек от того, чтобы быть чувствительным. Он обманывает себя не намеренно, но маленький разум превращает его в чудовище или святого, но на самом деле он слишком мал для такой большой формы.

Капля медленно стремится в низ, за ней еще одна и еще. Они прозрачны. Ветер их разносит в разные стороны. Одна упала на ресницы, другая на нос, и так все ниже и ниже. Это дождь. Пахнет свежестью и легкостью. Весь мир меняется. Все становится совсем по-другому. Это дождь и его секреты.
На улицах пустота и тишина. Слышно даже падение капли.