Искала по работе тексты о баварских замках и наткнулась на статью о Людвиге II. Сохраню.
Источник:historyevents.ru
Безумный монарх
В 18 лет высокий красавец принц, под бурные приветствия своих подданных, взошел на трон Баварии под именем Людвига II. К 40 годам он превратился в грузного затворника, помешавшегося на своих сказочных замках. Он утонул через несколько дней после того, как суд признал его недееспособным.
Когда психиатр д-р Бернгард фон Гудден и его царственный пациент к восьми часам не вернулись с вечерней прогулки, ассистент Гуддена д-р Мюллер встревожился. Он предлагал им отправиться на прогулку в сопровождении санитаров, как и утром, но д-р Гудден отказался. Король вел себя разумно и казался почти нормальным. Он не создавал врачу никаких проблем. «Он просто ребенок», - заметил д-р Гудден. Низкие тучи разразились дождем, ранние сумерки положили начало долгому летнему вечеру. Д-р Мюллер послал сначала одного полицейского, а затем еще двух на поиски пропавшей пары на берег Штарнбергского озера, куда они направлялись, когда их видели в последний раз. С наступлением темноты его беспокойство переросло в панику, и весь персонал замка Берг был отправлен с факелами обыскивать окрестности. Мюллер послал в Мюнхен ко двору телеграмму с сообщением об исчезновении монарха и его врача. Где-то после 10 часов раздались крики, возвещавшие о первых находках: возле скамейки лежали два зонтика, а поблизости - шляпа короля. У кромки воды были замечены два плавающих темных предмета, которые оказались сюртуком и плащом короля. Сев в лодки, поисковая партия вскоре нашла безжизненные тела д-ра Гуддена и короля Людвига II, плававшие на мелководье не более чем в 25 метрах от берега. Часы короля остановились в 18.54 в воскресенье, 13 июня 1886 года. Осмотр обоих тел показал, что на лице д-ра Гуддена были царапины, а над одним глазом оказался синяк, скорее всего от удара кулаком. Отметины на его горле указывали на попытку удушения. На теле короля не оказалось никаких травм. Возможно, Людвиг попытался убежать и убил д-ра Гуддена, когда психиатр старался удержать его? А может, король утопил врача, а затем бросился в воду, чтобы покончить с собой? Или же король убил Гуддена, а потом умер от инфаркта? Что бы ни произошло, жизни, начавшейся за 41 год до этого при таких благоприятных обстоятельствах, был положен трагический и ужасный конец.

Прекрасный принц становится королем
Рождение сына у кронпринца Максимилиана Баварского и его жены Марии 25 августа 1845 года отмечалось колокольным звоном и пушечным салютом. Младенца сначала назвали Отто, а затем Людвигом - в честь его деда, короля Людвига I. Через три года король был вынужден отречься от престола из-за скандала, вызванного его связью с танцовщицей Лолой Монтез. Максимилиан взошел на трон, и юный Людвиг стал наследником престола. Через месяц родился его брат Отто. Согласно обычаю того времени оба принца воспитывались в строжайшей дисциплине и проходили интенсивный курс частного обучения. Однако классная комната наводила на Людвига тоску, если не считать историй про короля Людовика XIV и его великолепный дворец в Версале, которые рассказывала мальчику французская гувернантка. Самые счастливые дни его детства прошли в замке Гогеншвангау на озере в Баварских Альпах, в 82 километрах на северо-запад от Мюнхена. Зачитываясь немецкими сагами, бродя по густым лесам и грезя наяву, Людвиг определил свою роль в жизни: он будет строить дворцы, соперничающие с Версалем. 10 марта 1864 года, незадолго до своего девятнадцатилетия, Людвиг становится королем после преждевременной смерти отца. «Макс умер слишком рано», - записала в своем дневнике королева Мария; она знала, что ее сын не готов сесть на трон. Тем не менее для людей, глазевших на шедшего за гробом отца Людвига, Прекрасный принц отныне был королем. Высокий, стройный, с густыми вьющимися темными волосами и пронзительными голубыми глазами, он держался очень прямо и двигался с почти женской грацией. Не беда, что он казался гордым, и даже заносчивым. Его подданные влюбились в своего нового монарха. Когда он проезжал мимо, женщины вздыхали и бросали цветы в его открытую карету. Кто станет супругой Людвига? Королевский долг требовал от него жениться и дать стране наследника; и когда его выбор в начале 1867 года пал на хорошенькую кузину Софи, все, казалось, были довольны. Застывшие перед фотографами Людвиг и Софи выглядели очаровательной парой. Однако бракосочетание было перенесено с августа на октябрь, а за несколько дней до назначенной церемонии король неожиданно расторг помолвку. Одному из придворных Людвиг признался, что скорее утопится в альпийском озере, чем женится.

Перепутав ночь и день
Людвиг никогда не скрывал презрения к придворной жизни в Мюнхене и с годами проводил все больше времени в своих резиденциях в горах. За обедом он предпочитал общество бюстов Людовика XVI и Марии-Антуанетты, обезглавленных во время французской революции. Как объяснял король, статуи, в отличие от настоящих гостей, появлялись только тогда, когда их приглашали, и исчезали по его желанию. Путая ночь с днем, Людвиг спал с полудня до полуночи, а затем в одиночестве отправлялся в долгие прогулки на позолоченных санях, которые несла по альпийским снегам четверка белоснежных коней. В придворном театре ставились спектакли, единственным зрителем которых был сам король. После короткого романа с Софи Людвиг стал отдавать предпочтение обществу красивых молодых офицеров и актеров. Дневники короля, опубликованные после его смерти и написанные на смеси немецкого, французского и латинского языков, свидетельствуют о его страданиях, когда он безуспешно пытался подавить свою гомосексуальность. Большинство его увлечений мужчинами были преходящими; однако привязанность к одному из них - старшему конюшему Рихарду Хорнигу -длилась почти 20 лет. Говорят, что, по признанию короля, Людвигу было легче перенести франко-прусскую войну, чем брак Хорнига. В июле 1870 года Франция объявила войну Пруссии, за чем последовало ее скорое поражение под ударом коалиции немецких государств, включавшей и Баварию. Канцлер Пруссии Бисмарк заставил Людвига обратиться с призывом о создании Германской империи, возглавляемой королем Пруссии Вильгельмом I. Несмотря на то что Баварии позволили иметь собственную армию и дипломатическую службу, а также печатать марки и чеканить монеты, королевство Людвига было поглощено Германской империей, создание которой было провозглашено в начале следующего года в Зеркальной галерее Версаля.

Мания строительства
Резкое ограничение независимости Баварии привело к сокращению обязанностей Людвига в качестве монарха, что абсолютно его не волновало. Летом 1867 года он инкогнито побывал во Франции и, наконец увидев Версаль, решил строить у себя на родине такие же великолепные дворцы. В 1869 году он начал строительство Нейшванштейна, в 1870 году - Линдергофа, а в 1878 году - Геренхимзее. Только Линдергоф был достроен в течение относительно непродолжительной жизни короля. Эти сказочные замки называли вульгарными, искусственными, экзотичными, отличающимися невозможным смешением архитектурных стилей. Для короля они были дворцами, в которых он мог забыть, что он король. Возможно, наиболее ярким свидетельством склонности Людвига к излишествам служит дворец Нейшванштейн, не без умысла воздвигнутый на высоком утесе, который возвышается над Гогеншвангау - дворцом его отца. Людвиг писал Рихарду Вагнеру, что он должен стать копией средневековых замков, которые служили фоном для опер композитора, так восхищавших короля. В замке был зал для аудиенций высотой в два пролета, построенный в стиле византийской базилики, за исключением того, что на месте алтаря в нем располагался трон; там была галерея для менестрелей, а также искусственная пещера с водопадом и искусственной луной рядом с кабинетом Людвига на четвертом этаже. Второй сказочный замок короля, Линдергоф, первоначально был лишь спальней, пристроенной к охотничьему домику примерно в 22 километрах к востоку от Нейшванштейна. Однако вскоре Людвига захватила идея создания в Баварии копии Большого Трианона, элегантного королевского павильона, окруженного садами Версаля. «О! Как важно создавать такие райские уголки, - писал он другу, - такие поэтические святилища, в которых можно ненадолго забыть об ужасном веке, в котором мы живем». Компактное белое каменное здание Линдергофа было украшено статуями, расположенными в нишах вдоль фасада и по карнизу. Каким бы вычурным ни был дворец снаружи, по словам критика, «он мог бы показаться образцом сдержанности по сравнению со своим внутренним убранством». Залы Линдергофа украшены позолотой, зеркалами, фарфором и полудрагоценными камнями. В саду Людвиг приказал построить искусственный грот, куда вела скрытая в скалах дверь; внутри было миниатюрное озеро, по которому слуга мог катать короля в лодке. Последним проектом Людвига - или безумством, как окрестили его скептики, - стал Геренхимзее, построенный на острове посреди крупнейшего в Баварии озера Химзее в 67 километрах к востоку от Мюнхена. Здесь Людвиг наконец смог воплотить свою фантазию, воссоздав великолепный Версаль Людовика XIV, включая его знаменитую Зеркальную галерею. Оставшийся незаконченным после смерти Людвига, Геренхимзее стоил 16 миллионов марок - больше, чем Нейшванштейн и Линдергоф вместе взятые. Людвиг провел в нем ровно 10 суток осенью 1885 года.

Необходимы средства
В последний раз Людвиг появился перед народом в августе 1875 года в Мюнхене. Когда его уговаривали приехать в столицу по случаю 700-летия правления его династии в Баварии, король воскликнул: «Нет, нет, я не могу выйти из своей скорлупы -этого больше никогда не произойдет!» Для некогда преданных ему подданных он отныне был загадкой. Для своих министров он стал причиной растущего беспокойства. Его дворцы, построенные без вкуса, по-видимому, строились и без финансовых ограничений. Несмотря на ежегодно выплачиваемое ему содержание в размере 4,5 миллиона марок, к весне 1884 года король задолжал королевской казне 7,5 миллиона марок. Через год его долг достиг 14 миллионов. Когда министр финансов предупредил короля о необходимости умерить расходы, Людвиг отмахнулся от его совета и потребовал предоставить ему ссуду в 20 миллионов марок. Нейшванштейн и Геренхимзее оставались незаконченными, а он собирался построить еще один-два замка. Получив отказ от собственного правительства, Людвиг обратился к своим собратьям-монархам в Европе и попытался получить кредит у Ротшильдов и у Орлеанского дома, который уже не правил Францией, но был по-прежнему богат. В качестве залога он предложил имущество своей семьи в Баварии. Как-то раз он предложил нанять грабителей и обчистить банки Франкфурта, Берлина и Парижа и даже грозился выкопать труп своего отца, чтобы надрать ему уши - по-видимому, за то, что тот не обеспечил его должным наследством.

Монарх, лишившийся рассудка
Помимо мании строительства, Людвиг начал проявлять и другие, еще более тревожные признаки неустойчивости рассудка. Моменты спокойствия сменялись приступами неконтролируемой ярости. Он приказывал пороть, пытать, сажать в тюрьму, высылать в Америку и даже обезглавливать не угодивших ему придворных, однако не выказывал ни удивления, ни недовольства, когда его приговоры не исполнялись. Людвиг располнел и стал небрежным в одежде. Пытаясь вернуть утраченную красоту, король требовал к себе парикмахеров завивать волосы. Никто не мог подойти к нему ближе чем на полметра или смотреть на подаваемые ему блюда. В его спальне был установлен подъемник для подачи еды, чтобы король мог никого не видеть. В конце концов он начал выкрикивать приказы из-за закрытых дверей и общаться с министрами, которых он называл сбродом, бродягами и отребьем, исключительно в письменном виде. Официальные документы оставались неподписанными или терялись. В один из моментов просветления король признался: «Я ни за что в мире не согласился бы быть министром в собственном кабинете». Катание под луной со слугами часто заканчивалось пикниками, даже если на земле лежал снег, и детскими играми до рассвета. А если его ночные экскурсии прерывала непогода, он мог нагрянуть вместе со всей своей свитой к изумленным крестьянам. Покидая Линдергоф или возвращаясь во дворец, Людвиг страстно обнимал одну из колонн. А еще были голоса, которые, кроме него, никто не слышал, и веселые беседы с самим собой.

Заговор против Людвига
В начале 1886 года стало ясно, что с постепенно сходившим с ума монархом необходимо что-то делать. Однако это создавало серьезную проблему с престолонаследием. В период франко-прусской войны принц Отто начал проявлять признаки безумия. «Он ведет себя как сумасшедший, - писал о своем младшем брате Людвиг, - корчит ужасные рожи, лает по-собачьи и время от времени говорит совершенно непристойные вещи, а затем на некоторое время снова становится абсолютно нормальным». В 1875 году Отто был признан безумным и изолирован. Это не остановило министров, которые решили провозгласить Отто королем чисто номинально; реальная власть должна была перейти в руки регента - 65-летнего принца Леопольда, дяди короля. Но для этого сначала следовало сместить Людвига. Они обратились к известному психиатру д-ру Гуддену, которого убедили взять на себя «тягостную задачу», как он сам выразился, и признать короля Баварии сумасшедшим. Собрав факты путем опроса бывших и фактических членов королевского окружения, 8 июня 1886 года д-р Гудден представил отчет на 19 страницах. «Его Величество находится на прогрессирующей стадии умственного расстройства», - написал в заключение д-р Гудден; его заболевание «должно быть признано неизлечимым, и можно с уверенностью говорить о дальнейшем ухудшении его умственных способностей». Поскольку Людвиг будет находиться в этом состоянии до конца своих дней, «Его Величество следует считать неспособным править страной». Д-р Гудден никогда не обследовал короля лично. По-видимому, он был удовлетворен сбором информации из вторых рук. Положительные показания были проигнорированы, хотя некоторые слуги свидетельствовали о доброте короля. Среди крестьян он продолжал пользоваться любовью, хотя и считался несколько странным. В груди Людвига уживались две души, с грустью писал один из придворных, «душа тирана и душа ребенка». Когда канцлеру Бисмарку показали экземпляр жестокого отчета д-ра Гуддена, тот отмахнулся от него как от «сплетен из мусорной корзины и чуланов короля».

Фарс с арестом
Около полуночи 9 июня комиссия во главе с министром иностранных дел бароном фон Крайльсгеймом прибыла в замок Гогеншвангау для того, чтобы сообщить Людвигу о его низложении. Узнав, что король находится неподалеку в своем фантастическом дворце Нейшванштейне, члены комиссии решили отложить свою неприятную миссию до следующего утра. Они сели за ужин из семи блюд, а затем отправились спать. В три часа ночи барон Крайльсгейм разбудил своих коллег по комиссии. Кучер Остерхользер незаметно выскользнул из замка и, по-видимому, направился в Нейшванштейн, чтобы предупредить Людвига о предстоящем аресте. Несмотря на темноту и проливной дождь, члены комиссии отправились вверх по крутой дороге к убежищу короля -но у ворот их встретила охрана, преградившая им путь. А когда появилась группа верных Людвигу крестьян, которые начали угрожать членам комиссии, чиновникам пришлось ретироваться в Гогеншвангау. Не успели члены комиссии достичь казавшегося им безопасным замка, как их арестовали и заставили пешком вернуться в Нейшванштейн, где заперли в разных комнатах. Им сообщили, что разгневанный король приговорил их к смерти. К полудню гнев короля сменился покорностью судьбе, и Людвиг отпустил комиссию, поспешившую назад в Мюнхен. Что ему делать, спросил король у верного ему придворного. Ему посоветовали обратиться к народу, появившись для этого в столице, или бежать через границу в Австрию. Вместо этого король попросил дать ему яд, а получив отказ, - ключ от башни. Сам он предпочитает утопиться, заметил Людвиг, поскольку такая смерть уродует меньше, чем прыжок с башни. Испуганный слуга сказал ему, что ключ от башни потерян. Людвиг потребовал бренди с шампанским и напился. Вторая комиссия, на этот раз во главе с д-ром Гудденом, прибыла в горное убежище Людвига ранним утром 12 июня. Короля заманили к лестнице в башню, где его схватили санитары из Мюнхенского сумасшедшего дома. «Ваше Величество, - сказал врач, - сегодня я вынужден выполнить самую печальную миссию в своей жизни». «Как вы можете объявить меня сумасшедшим, даже не обследовав?» - поинтересовался король. В обследовании нет никакой необходимости, ответил д-р Гудден, учитывая огромное количество собранных доказательств.

Конец царствования
Около четырех часов утра смертельно бледный король простился в Нейшванштейне со своими верными слугами и сел в карету, с дверец которой были сняты внутренние ручки. Санитары сидели на облучке и на запятках. Две другие кареты сопровождали королевский экипаж в четырехчасовой поездке в замок Берг. Дворец на берегу озера был превращен в королевскую тюрьму: на окна покоев Людвига были установлены железные решетки, а в дверях просверлены глазки. Людвиг отнесся к этому достаточно спокойно и после обеда удалился к себе, попросив разбудить его, как обычно, в полночь. Его приказ не был выполнен, и, проснувшись на рассвете, король казался раздраженным. Несмотря на то что Людвигу не разрешили прослушать воскресную мессу, д-р Гудден все же согласился сопровождать его во время прогулки тем же утром. Два санитара следовали за ними на приличном расстоянии. Д-р Гудден был так доволен своим пациентом, что решил обойтись без санитаров на второй прогулке в конце дня. Это оказалось роковой ошибкой. Поскольку свидетелей гибели Людвига и д-ра Гуддена не было, истина никогда не откроется. По крайней мере, один из биографов короля пришел к выводу, что Людвиг убил психиатра, а затем покончил жизнь самоубийством. Король, отнюдь не страдавший безумием, понял, что будущее не сулило ему ничего, кроме позора и заточения. С этим мог бы согласиться один из современников короля. Узнав о смерти кузена, императрица Елизавета Австрийская с грустью заметила: «Король не был сумасшедшим, он был просто чудаком, живущим в мире грез. Если бы они обращались с ним мягче, то, возможно, избавили бы его от столь ужасного конца».