Это у нас любовь к тёплой почтироссии-которая-тоженаша, как мы ещё вчера думали, потому что там полстраны наших родственников и друзей, и плевать на границы, как и на сами государства.
Это мы так думали.

А кого-то последние 23 года учили нас ненавидеть. У кого-то выросло уже два поколения школьников на учебниках, по которым мы — враги и оккупанты. Такие вещи, увы, не проходят бесследно для психики.

[center] [/center]

Почему в американских штатах, где издревле правит доллар и только он, достойное развитие и коммерческий спрос имеют и джаз, и блюз, и рок, и банальный кантри, и множество других направлений в музыке, а вовсе не только попсовая жвачка,
а у нас только она?

Только ли от тупости, лени и дурного вкуса наших доморощеных продюссеров, предпочитающих снимать сливки с одних лишь попсы и блатняка, вместо того, чтоб развивать множество более потенциально успешных направлений, и иметь деньги ещё и с них?

Нет, не так они тупы, чтоб не видеть возможных дивидентов с этого дела, и совсем не так ленивы, иначе не продержались бы в своём бизнесе.

За этим явно стоит чья-то злая воля.
Воля того, кому удобнее управлять тупым стадом. С моей, сугубо личной точки зрения, это кажется самоочевидным и не нуждающимся в доказательствах — уж слишком всё прозрачно.

Всё, можно смело записывать меня в параноики и адепты "теорий заговоров".

Сижу перед компом, угрюмо и брутально жру водку. Дешёвую но вкусную. "Наркомовская норма" называется. Ваши мягковы и флагманы курят в сторонке.
Закусываю мор-капустой и солёной селёдочкой.

Последние дни Помпеи, пир во время чумы, Рагнарёк и апокалипздец. Джек впервые нажирается в гордом одиночестве.
Это в 31 год-то. Ха.

И причиной тому не несчастная любовь, не разочарование в людях и не ужасы окружающего мира.
А банальная безысходность.

Заебло всё.

Ночью видишь окружающее немного иначе. Обращаешь внимание на всякую незначительную мелочь.

Предпоследняя электричка из центра. Предпоследний вагон. У двери стоит девочка с гитарным чехлом за спиной. Открываются двери, в тот же конец вагона заходит дядя в сценическом костюме и с жёстким кофром в руках. Через две станции в ту же дверь входит парень в коричневой косухе, опять таки, с гитарой.
"На следующей войдет ещё один, - подумал я, - и будет квартет".
Однако, на следующей девушка вышла.
Не судьба - понял я, улыбнулся, и включил плеер погромче.

..Но в сумке ещё лежала бутылка коньяку, наполненная более чем наполовину, свёрток с сэндвичами, и едва начатая книжка.
Положив билет в карман рубашки, я запахнул куртку поплотнее и сел на лавку поближе к пепельнице.

Покуривая, прочёл пару страниц.
Закрыл книгу и смотрел в окно, как долгий и обильный дождь омывает оконное стекло и всё что за ним. Читать больше не хотелось, хотелось лишь курить, и смотреть на этот бесконечный серый дождь, промачивающий насквозь деревья, дорожки, траву на газоне, таблички с номерами автобусов, свисающие с края крыши, пробегающую мимо собаку;
переполняющий стоящие на улице урны, льющийся со скатов крыш и козырька телефонной будки, бегущий струями по торговому автомату с сигаретами, стоящему у входа в зал ожидания, и бурно низвергающийся в зарешёченные сливные отверстия по краям дороги.
Достав бутылку, и делая маленькие глотки время от времени, я просидел так ещё часа два, пока дождь не закончился и не выглянуло солнце из за туч.
На часах было четыре пополудни, до автобуса ещё полтора часа.

Убрав бутылку в сумку и подняв ворот потрёпанной армейской куртки я встал, и вышел из здания автовокзала, чтоб размять ноги и подышать таким свежим после дождя воздухом.
В лужах отражались лучи яркого уже, весеннего солнца. Улочки и дома маленького городка, свежеомытые дождём, создавали иллюзию новизны и чистоты мира.

Настроение моё, с утра никакое, начало приходить в норму.

Последняя гильза со звоном ударилась об асфальт когда между домов ещё гуляло эхо от выстрелов и помощник окружного прокурора Шимель начал тихо сползать по окровавленной и пробитой пулями двери своего дома, удивлённо глядя широко распахнутыми глазами на высокого человека в тёмном плаще и серой шляпе, спокойно свинчивающего глушитель с револьвера.

Джек убрал револьвер в кобуру, сунул глушитель во внутренний карман плаща и, скользнув взглядом по умирающему, неторопливо пошёл дальше по улице.

Начинало светать.

Надо здесь чавой-нибудь написать, я думаю...

О сексменьшинствах, и не только

Posted on 2010.07.01 at 00:08
Tags: meiner meinung НАХЪ!


Когда человек из своих постельных предпочтений пытается сделать некую идеологию, образ жизни, философскую систему — этот человек говно.

Только полный ноль будет главным своим свойством, основой личности, считать свою "особенность" в половой сфере.

Если человеку нечего сказать о себе, кроме как "йа гей", или "йа мачо", или "йа би" -- то это пустое место, а не человек.

И раздувать из этого философию-систему-стиль-да_что_угодно -- признак тухлый.

Вот потому, кстати, Фреди Меркюри был музыкант,
а Пенкин и Моисеев -- просто пидоры.

Опрос:

Струится по скатам, по трубам, по листьям
намокших деревьев
вода.

Луна, облака, одинокие птицы
в темнеющем небе
видны не всегда.

Дороги, тропинки, шоссе, переулки,
аллея,
скамейки в опавшей листве.

Фонарь одинокий осветит бутылку
портвейна
в озябшей руке.

Локтём прижимая рюкзак и пакетик,
ты сделаешь первый глоток.

И вспомнишь и песни, и книги,
и этих.
Которых дождаться не смог.

Обычай забыт и аллеи пусты.
И старый товарищ сжигает мосты.
Один, и второй, и десяток их...

Ну же.
Ты тоже - уйди и забудь.
Ты нынче промок, и наверное даже простужен.

У каждого свой, исключительный путь.
А тот, что был общим, теперь никому и не нужен.

(с) моё
10.03.2010

Старому Эгладору, "Битломанской стреле",
ну и старому-доброму старому Арбату, до кучи,
посвящается.

R.I.P.