Родственники.

 

Иногда я задумываюсь над вопросом: откуда берутся родственники? Откуда берутся дети, мы все знаем. Но вот откуда берутся родственники, ни кто не может сказать точно. Во всяком случае, я не знаю – это точно. Дети берутся от двух клеток, случайно или не очень встретившихся в темных чертогах одного из организмов homosapiens’a. Клетки сливаются, множатся и в итоге, через девять месяцев появляется дитё. Тоже, между прочем, чей-нибудь родственник. Но об этом родственнике все знают, его ждут, готовят пеленки-распашенки, что бы тот пришел в этот мир и был уверен, что его здесь ждали. Но это только одна из версий происхождения моих родственников. Самая объяснимая и обыденная, которой вот уже десятки сотен тысяч лет. Однако не всех родственников ждут. Некоторые же родственники просто появляются без всякой на то видимой причины и заполняют нашу жизнь. Чем? Каждому свое.

В период огромного потока и обмена информацией, которая стала доступна в последние лет 20-30, нежданное появление родственников уже не ограничивается простой многотысячелетней традицией. Начиная с передачи «Жди меня» они вываливаются на пол перед телевизором, звонят нам по телефону (объявляя о том, что приедут через неделю), засыпают нас сотнями писем в таких социальных сетях как вКонтакте или Одноклассники. Иногда, даже просто появляются на пороге твоей квартиры и начинают без умолку трещать о том, что как ты Вася там…либо Петя…за те последние 20 лет, что они тебя не видели, вырос и поправился. И это совсем ничего, что ты при этом их не то что не помнишь или не видел, вообще не знал, что у тебя они, родственники, оказываются есть. При чем ни откуда ни будь, а из Ростова или Йош-Каралы. Родственники просто вваливаются в твою квартиру, в твою жизнь, начитают обнимать тебя, жать руки (обычно две одновременно), хлопать по спине. И когда только ты приходишь в себя, после третьего или четверного удара по спине, они представляются. И это оказываются либо твои забытые троюродные тётями-дядями, либо старшие сестры, которым вздумалось найти своего (теперь ты в шоке узнаешь, что вашего) отца и пригласить того на свадьбу. Чувствуя, что тебя захватили врасплох и ты не в силах сопротивляться им, натягиваешь на себя судорожную улыбку и, шурша тапочками по линолеуму  (при этом уверяя родственников, что обувь переодевать не обязательно, т.к в твоей чистейшей квартире, грязные сегодня, почему-то оказались именно полы) тащишься на кухню и угощаешь их там чаем со слонами. До прихода родителей ты внимательно, кивая и цокая языком, выслушиваешь тысячу и одну историю о их и вашей с ними потере, потихоньку вскипая вместе с очередным поставленным на плиту чайником. Но когда твою молитву, обращенную к любому проходящему мимо Богу или Святому, все-таки услышали и родители, с небольшим часа на два опозданием, пришли домой, ты радостно выпархиваешь из него с предупреждением не ждать до завтра…может послезавтра.

Еще одна черта родственников звонить ни туда и ни в то время. Ты лежишь в сладком дреме, и думаешь, вставать или нет. Но родственники за тебя уже все решили. Раздается звонок и бормочущий, глубоко и постоянно извиняющийся голос просит подойти к телефону твоего отца. Ты сонно отвечаешь, что сотовый телефон отца совершенно другой и просишь представиться. И снова это оказывается Родственник. Но это уже не старшая сестра или потерянный троюродный дядя, ты его даже знаешь. Родственник, воодушевленный тем, что ты его все-таки узнал, даже попытался назвать его по имени (что было, конечно, безуспешно), начинает быстро с вкраплениями украинских слов рассказывать зачем он, собственно, звонит. И чем дольше идет рассказ, тем больше начинает тебя пугать количество слов, которых ты не знаешь в его речи. Но прервать его ты не смеешь, т.к Родственник может заподозрить, что ты вообще ничего не понял из того, что он тебе порассказал. В лучшем случае, посчитав тебя тугодумом, он вежливо закруглиться и позвонить уже по нужному телефону, который ты дал ему еще в самом начале разговора. Однако в худшем начнет рассказ с начала. Цепляясь за островки более-менее знакомых тебе слов ты начинаешь понимать, что Родственник А (предположительно из Сумы, Украина) звонит по просьбе еще одного Родственника В(предположительно …., Сербия), что бы те пожили, пока учатся,  у вас -  Родственников С (предположительно в Екатеринбурге, России). На этом разговор медленно заканчиваются, т.к ты начинаешь бормотать что-то не внятное и не членораздельное. Когда на том конце провода начинаются короткие гудки, ты глубоко и безнадежно вздыхаешь.

Но есть и родственники, которых ты знаешь всю свою жизнь, но родственниками так таковыми тебе не являющимися. Если задумываться, кем они приходятся, то начинаешь путаться в их статусе уже после слов «…троюродная сваха брата дяди…». Но все объясняется довольно просто. Они, когда-то давно, когда еще ни тебя, ни твоих родителей не было на свете, посчитали, что они тебе именно родственники. И не иначе. Точка. Обычно – это некие тетушки престарелого возраста, которые увидев тебя, начинают тыкать крючковатым пальцем в тату на руке, и, поджав губы, с аристократическим видом говорят: «это вульга-А-арно, деточка». Ты глубоко вздыхаешь, потому что не смеешь ей возразить. Ты можешь возражать всем. Всем, кроме нее. Эти тетушки обычно единственные люди, которые смеют называть тебя «рыбёнок», а твое имя произносят на польский манер. Тебя свое полное имя бесит. Бесит когда в нем еще и ошибки делают, поэтому ты всегда и везде пользуешься коротким именем, домашним, что бы ни один дигродант не попутал ненароком. А тут это. Тебя это выводит из себя, но ты молчишь. У этих тетушек на все свое мнение, перечить им не возможно и для своих 85 лет у них очень хорошая память, которой завидуешь даже ты. Ты, человек с трудом запоминающий одинадцатизначный телефонный номер. Они, эти тетушки, помнят и цитируют наизусть всего Макаренко. Ты, хмурый и уязвленный, молчишь. У таких родственниц-тетушек своеобразное чувство юмора. Ты его не понимаешь и не принимаешь в свои 20 лет. Тебя это угнетает, но ты молчишь. Она звонит твоей бабушке, но той нет дома, и начинает разговаривать с тобой. Ты не хочешь, не можешь, но отвечаешь.

«Почему голос убитый?» строгий вопрос.

«Устала»

«Разве? И от чего же ты такая молодая и красивая устала?»

«Работа»

«Все там же?» более ласково.

«А где еще? Там же»

«Ты на четвертом же курсе?»

«Нет, на пятый перехожу»

«Так тебе еще два года учится. Прямо как медики»

Глубокий вздох.

«У тебя мозги не на месте были, когда поступала»

«Угу»

«Кстати, помнишь, ты говорила, что ищешь идею для своего диплома? Хочешь совет? Почитай Ильфа и Петрова, еще Салтыкова-Щедрина почитай…или еще кого-нибудь из сатириков, поняла? Люблю сатириков. А не то все эти странные звери-колобки уже пугать начинают. Поняла?»

«Угу»

«Не «угу», а почитай. Там идеи есть хорошие, тебе пригодятся. Да и вообще для общего развития не плохо было бы знать. Ладно, бабки передай, что звонила»

«Хорошо»

«Если, что еще придет в голову, позвоню тебе»

«Да, спасибо буду ждать»

«Пока-пока»

«До свидания» почему-то тепло улыбаясь ты кладешь трубку.

 

 

Посвящается всем моим нашедшимся и еще не нашедшимся родственникам, а особенно тете Томе, разговор с которой по телефону и дал идею для рассказа.

Предисловие автора.
Этот рассказ я написала очень давно, даже не помню, что меня с подвигло и что послужило первичной идеей этого рассказа, наверное подростковое желание ТВОРИТЬ. Этот рассказ ценен не столько своей литературой,- ее там просто нет,- но он был некой отправной точкой. Я даже исправлять его не стала...зачем? он ценен тем, что таким вот он родился - неказистым, грубым, неотесанным...



Последний из общины Харни.

Знаете ли вы кто такие тролли? «Знаем,- ответят многие из вас,- они большие, страшные, злые и тупые, как пробка твари. Живут в горах и занимаются каннибализмом». Проще говоря, не очень привлекательные для после обеденной беседы создания мира сего. Но могу с той частью общества не согласиться, потому как не все тролли злые и тупые создания, к тому же многие из моих знакомых троллей вегетарианцы, следовательно, не могут, есть людей, как, впрочем, и других обитателей местной фауны. И вообще у этой расы множество групп и подвидов, даже кланы невозможно спутать один с другим. Есть, например, снежные тролли, каменные, лесные, подземные и пещерные, да же волшебные, среди них встречаются карлики, великаны и людоеды (не всегда и не всюду). Так же есть одинокие тролли, странствующие по белому свету вроде наемников. А еще есть и необычный подвид троллей, их называют «лесными шутниками». Эти маленькие лесные создания, ростом с хоббита (но, в отличии от них худые и живут не в норах), вечная головная боль лесных эльфов да одиноких путников, проходящий через их лес,- создание добродушные и веселые, не сравнимые с большинством живущих на свете троллей. Если ты заслужил их уважения, они становятся самыми преданными друзьями на свете, лучше друга найти будет сложно. Ну, а если обидеть, хотя бы одного самого маленького тролля, то разумнее будет вообще не соваться в тот лес, где видел обиженного тролля в последний раз – опасно для жизни!
Живут эти существа небольшими общинами в несколько домов, сооруженных, преимущественно, на деревьях. Дружат с лесными созданиями. Но больше эльфов, которых считают педантичными существами, не любят они монахов и друидов, хотя с волшебниками более-менее ладят. Из-за их шаловливости врагов у них хоть отбавляй, но самыми страшными из них считаются по праву люди. Сжигая их маленькие общины, они уничтожают и самих троллей. И, в конце концов, их осталось так мало, что их уже не видят не только эльфы, но и те лесные создания, которые к ним были привязаны.
Вот о таком необычном создании и пойдет речь.
Того тролля, о котором пойдет речь дальше, звали Лютиком, т.к. его мамаша очень любила эти цветы, и в честь них назвала своего младшего сына. Жил он в общине Харни, и был ее самым юным отпрыском. Лютик был озорник и проказник, как и все приличные лесные шутники. Для тролля его рода он был еще очень юн (70 лет – это разве возраст?), но чрезвычайно смышлен. Он носил коротенькие небрежно сшитые, а точнее перешитые на него, штаны и ходил босиком, по лесному ковру из листьев и хвои, точно хоббит по своей долине покрытой густой сильно пахнущей травой. Чем он занимался, если не спал? На этот вопрос имеется лаконичный ответ - придумывал всякие пакости, разоряя гнезда и насмехаясь над каменными троллями, которые жили около скалы в чаще леса. Вот и теперь, проснувшись ранним утром на дереве в вороньем гнезде, он, отряхнувшись и зевнув, спустился с дерева и пошел на поиски «чего-нибудь», как он сам выражался.
Лес дышал свежестью утренней росы и пах грибами. Пройдя по еле заметной тропинки в густом кустарнике малины и насобирав по путно ягод, Лютик двинулся по ему уже хорошо знакомой дороге к небольшому источнику, спрятанному среди густых зарослей малины. Об этом источники кроме него не знал ни кто, не считая древ, которые знали все. К большому источнику в каменной гряде он теперь ходил редко, т.к напустил, в свой последний визит туда, на компания каменных троллей ос, и теперь у тех была только одна цель существования – свернуть ему шею.
Напевая себе под нос незатейливую песенку, Лютик шел к источнику напиться, поглощая по пути крупную малину и закрыв от удовольствия свои большие зеленные глаза. Его зеленоватый чубчик, постепенно переходивших на затылке и шеи в небольшую гривку (да и вообще шутников волосатость была слегка повышенная, нежели у обычных троллей), раскачивался из стороны в сторону в такт незамысловатым движениям Лютика.
Пробравшись, наконец, сквозь малинник к источнику на небольшой скрытой тем же малинником полянке, Лютик с наслаждением присел и глотнул чистой родниковой воды.
- Да-а, жизнь хороша, когда пьешь не спеша.- Проговорил он, растягиваясь на траве около ручья.
Неожиданно шумно хрустнувшая ветвь привлекла внимания тролля. Приподнявшись на локте, он недоуменно посмотрел в ту сторону, откуда, по его мнению, раздался треск.
- Что?..
Ловушка, а точнее ловчая сеть, с шумом потянулась вверх, увлекая за собой изумленного тролля. Затянувшись на верху, сеть начала раскачиваться под весом Лютика. Тот, вцепившись в переплетения веревок, посмотрел в низ.
- Это оказалось проще, чем я думал,- раздался голос из кустов.
- Кто ты, идиот, что посмел поймать шутника в его лесу?- Крикнул ему в ответ, покачивающийся в ловушке, Лютик. Его рука потянулась к небольшому ножику, висевшему у него на веревке, изображающей пояс, но тут же замерла, так и не добравшись до него. Из кустов вышли пятеро человек, одетые как следопыты, хотя таковыми не являющиеся, т.к. по верх широких плащей у тех были перекинуты колчаны с болтами, а сами арбалеты были направлены на изумленного Лютика. Их лица скрывали тени от капюшонов, а под плащами виднелись кожаные куртки, обшитые, небольшими железными, тускло поблескивающими, бляхами. Один из людей, в перевалку, вышел вперед.
- Я - лорд Вукрон.- Заявил тот, вставая прямо под деревом, к которому была привязано сеть. Его голос был хриплый, надорванный, его лицо скрывала странного вида маска, полностью скрывающая его лицо: на глазах и переносице было мутное зеркало, а всю остальную часть его лица скрывало забрало чуть выдвинутое в перед, в виде пяточка, с прорезями по бокам. - Ты покажешь мне, где находиться твоя община.
Сузив глаза, Лютик с вызовом посмотрел на лорда. Между людьми лорда послышались, ехидные замечания в сторону Лютика. Вукрон оглянулся на самого язвительного из них и тот, поперхнувшись, умолк, и в полной тишине раздался голос Лютика, по мальчишечьи дерзкий:
- Твое имя мне ни чего не говорит.- Фыркнул он, презрительно сморщив нос-картошку.- И с чего ты взял, что я тебя отведу в свою общину, такого храброго, что привел с собой ловить несчастного беспомощного шутника целое войско?
За маской, если что и произошло, то ни кто этого не увидел. От этого какого-то не живого молчания по спине Лютика поползли мурашки, при чем довольно крупные. За всю свою жизнь он еще не видел таких людей как этот. В этом лесу обитали разбойники, скрывались повстанцы, бродили странники с монахами и, заплутавшие, непослушные дети, но от такого как он брала дрожь. Но как он узнал, где его, Лютика, можно найти? Определенно кто-то рассказал «где» и «как» это можно сделать, при чем этот «кто-то» кого Лютик хорошо знал. Каменные тролли? Нет, навряд ли, они не сообразили бы, где его можно искать. Значит кто-то из древ, больше не кому, точнее ни кто не мог общаться на понятном им, людям, языке. Но почему они сразу не сообщили, где их, шутников община, а подставили под удар Лютика? Видимо на что-то надеялись. Но на, что? Надо выбираться из этой сетки и потолковать с этими старыми корягами.
Лорд, тем временем, достал из-под плаща какую-то, тускло сверкнувшую в падающем луче солнца, штуковину, и направил ее, сжимая рукоять кожаной перчаткой, на Лютика.
- Ты отведешь меня в свою общину.- Медленно повторил он, точно прицеливаясь в сердце Лютику.- Иначе я найду себе нового провожатого, и не обещаю, что его учесть будет отличаться от твоей, если он окажется таким же глупцом, как и ты.
Лютик встревожено переводил взгляд с кончика непонятной ему штуковины на его владельца и обратно. И неожиданно пришедшая в его макушку идея заставила тролля улыбнуться.
- Ладно, я тебя отведу.- Безропотно согласился он.- Только с условием, что отпустишь.
- Не в твоем положении ставить условия, тролль.- Без эмоций произнес лорд, но все ж опустил свое оружие.- Хорошо отпущу.- Он кивком головы приказал перерезать веревку, державшую сеть. Один из его людей, тут же кинулся исполнять немой приказ, своего лорда.
Лезвие перерезало упругую веревку и Лютик полетел с высоты в полтора человеческих роста в низ. Кувыркнувшись в воздухе, Лютик приземлился на все четыре, словно кошка.
- Вздумаешь бежать или обмануть, пеняй на себя.- Презрительно бросил воин, перерезавший веревку сети.
Лютик зло посмотрел на него, но повел их прочь от родника в глубь леса. Первый шедший за ним воин, шел на таком близком расстоянии, что кончик его арбалета то и дело касался Лютика между лопаток. Лютик, стараясь не впадать в панику, вел их самыми запутанными тропками к намеченной им цели.
- Долго еще?- Недовольно проворчал один из воинов, шедших за Лютиком, когда они перегнули, через еще одну корягу сломанного дерева.
- «Долго еще?»- Передразнил его Лютик, за что получил сильный удар по затылку.- А как ты думаешь? Мы, что, по-твоему, строем свои жилища в общедоступном месте, как, вы, люди?- А про себя добавил: «Еще, помучаю чуток, а потом так уж и быть к «стоянке» отведу. Тролли нужны? Будут им тролли».
Поплутав еще немного, Лютик вывел своих конвоиров на небольшую поляну перед скалой. Валуны, покрытые толстым слоем мха, были разбросаны по поляне, словно здесь недавно пронесся смерч. Из трещины отвесной скалы, поднимающейся высоко вверх и скрывающейся в кронах деревьев, тек небольшой ручей, весело журча, он убегал в заросли папоротника, начинающиеся за небольшой скалой. Лютик огляделся по сторонам, с первого взгляда на поляне ни кого не было, лишь далекий рокот грома нарушал спокойствие леса. Тролль отошел, насколько мог дальше от лорда и его воинов, и крикнул:
- Мы пришли, мой лорд!
Несколько воинов угрожающе навели на Лютика свои арбалеты. Рокот грома усилился. Один из воинов начал беспокойно оглядываться по сторонам, чего-то опасаясь. Лорд Вукрон, шедший позади всех, полностью закутался в плащ, землистого цвета, только поворачивал голову в капюшоне по сторонам, ни чего не говоря.
- Эй, вы чего? Я же сказал - мы пришли!!!- Отступая еще на несколько шагов, проорал Лютик.
- Заткнись!- Не выдержал один из приспешников лорда.
- Что? Я вас не…
Лютик, не успевший до орать до конца, отскочил от ближайшего валуна, как ошпаренный. Гром, прервавшийся всхрапом, неожиданно затих. Несколько покрытых мхом валунов начали шевелиться. Тела троллей, словно грубо выточенные из камня, раскачивались и неохотно поднимались.
- Вот леший…- теперь уже и он каялся, что орал почти в самое ухо огромному троллю, который с ревом начал вставать с земли.
Каменные тролли – огромные и свирепые, превращающиеся в камень, когда они либо прятались (что редко), либо спали (происходило это на много чаще, первого). От четырех до пяти метров, эти создания были мшисто-зеленного цвета, с непропорционально маленькой головой и такими же маленькими черными подслеповатыми глазками, с длинными руками, доходившими им до колен и короткими кривыми ножками, все их тела были в ссадинах и рубцах, а одеты эти существа были в шкуры убитых животных – и вообще, все они производили страшное впечатление на окружающих. От любого не понравившегося им действия или звука, тролли приходили в ярость, и по этому в их родах почти не было женщин (в крайнем случаи их ни кто не видел), зато была легенда, что сами тролли рождаются из старых валунов на рудниках в заброшенных штольнях гор Агнассия, пересекающих этот населенный мир на две земли – Западные (Имперские) и Восточные (условные земли свободных народов). Тот тролль, от которого сиганул под ближайший куст Лютик, был не просто большим даже для этого вида троллей, а просто огромным! Шесть метров – это не шутки, при чем в голове этой орясины было не больше мозгов, чем в настоящем валуне лежащем по соседству с ним.
Тролль взвыл. Его вопль разнесся по лесу гулким эхом, сорвавав тем самым стаю каких-то пернатых с деревьев, сидевших по соседству со стоянкой. Начали шевелиться и другие валуны. Поднялись еще шестеро троллей, чуть по приземистей их вожака. Они, резко выражаясь, вставая, грызлись друг с другом, не замечая присутствие на своей поляне чужаков. Лютик, шмыгнувший под куст, начал соображать, как бы от сюда смыться, при том по живей, а не то от разбуженных троллей ни чего хорошего ждать не приходилось.
- А, это кто?- грубо проворчал один из троллей, заметивший наконец сбившихся в кучку и ощетинившихся арбалетами людей.
- Не уж то воины, собственной персоной?- Прогнусавил в нос другой.
- Да брось, Гнус …чаго они трясутся тогда?
- А, я по чем знаю. Видимо троллей не видели!
- Ха-ха-ха!!!
По лесу, прокатилась еще одна волна сотрясающего все и вся эхо. Лютик, не выдержав любопытства, выглянул из куста. Прямо над ним, повернувшись к кусту спиной, стоял сгорбленный тролль весь покрытый какими-то мутными грязными пятнами. Он своей спиной загораживал всем тот куст за которым сидел Лютик, но зато не мешал тому наблюдать за событиями из первых рядов.
Насмеявшись, вожак, встав перед трясущимися воинами, грубо поинтересовался кто они такие и чего им здесь на их стоянке надо.
- Если один из твоих болванов не отойдет от того куста - он умрет.- Прохрипело под маской лорда, стоявшего за спинами своих слуг.
Тот тролль, что стоял всех ближе к кусту, пришел в бешенство, он тяжело задышал и уже хотел было броситься на обидчика, но ему помешал вожак.
- А там, что-то ценное?- Встав между ними, спросил он.
- Да. Там, тролль-шутник.
Все внутренности Лунатика похолодели, и он попытался перебраться за соседний валун, но тролль, стоявший перед кустом, оказался проворнее. Схватив его за горло, он выдернул Лютика из куста на свет. Все семеро троллей с хищно-туповатыми ухмылками смотрели на него. Лютик извивался в руках тролля, пытаясь хоть как-то освободить горло от его хватки.
- Ну, что, Лютик, вот и встретились?- Самый маленький и худой из этой компании тролль потер руки.
- Не у одного тебя, Гнус, руки чешутся свернуть ему шею.- Уродливый тролль со шрамом, пересекающем все лицо, прохромал к Горбачу, державшему Лютика за горло.
В глазах Лютика начало темнеть, легкие разрывало удушьем, и он все реже и реже трепыхался в руках Горбача.
- Отдайте мне тролля, а не то, то, что я обещал сделать с одним из вас, настигнет вас всех. - Отчетливо раздалось у Лютика в подсознании.
- Может его послушать?- Прохрипел Лютик, уже вцепившись в руку Горбача даже своим длинным хвостом с кисточкой, припоминая ту необычную штуковину, которую видел у Вукрона на поляне окруженной малинником. И хотя Вукрон не применил ее тогда, испытывать ее возможности сейчас, на своей шкуре, Лютику не хотелось.
- А ты кто, чтоб указывать?- Прошепелявил Горбач.
- Совесть…
- Нет. Он наш.- Вышел вперед Клык, вожак, раздувая от злости ноздри.
- Идиоты…
- Отдайте тролля.
Раздался смех, через секунду сменившийся бешеным ревом. Кто-то из воинов Вукрона нажал на спусковой крючок арбалета, и болт попавший прямо в плечо Горбачу, привел того в ярость. От этой вспышке гнева он выпустил из руки Лютика, и тот мешком упал на землю, ударившись о какой-то камень. Вукрон, растолкав своих же воинов, попытался подойти к Лютику, но лорда, попавшего под удар огромной руки Горбача, снесло к скале. Все еще кашляя и тяжело дыша, Лютик, приподняв голову, только видел, как тот врезался в скалу и с лязгом сполз в низ по ней за валун. Он с ужасом осознал, что единственная мысль, которая была у него сейчас в голове, была только пульсирующая боль, от которой плясали перед глазами мерцающие звезды. Лютика начало тошнить.
Четверо воинов лорда начали обстреливать троллей. Те же, уже позабыв о Лютике, начали, расталкивая друг друга, продираться к воинам в пылу яростного желания разорвать каждого из них на несколько кусочков. Лютик, пригнувшись к земле, пополз к кустарнику. Неожиданный душераздирающий вопль заставил его обернуться, почни у самого пути к спасению, и с ужасом наблюдать, как безголовое тело одного из троллей рухнуло на валуны и застыло там на вечно, превратившись в груду гравия. Лорд Вукрон с окровавленным мечом в руке только, что спрыгнув с падающего тролля приземлился на корточки. С него свалился капюшон разодранного в лохмотья плаща, обнажив полностью покрытую тускло поблескивающую железом голову с тремя гребешками расположенными вдоль головы. Крови ни где на нем не было, в отличии от его воинов, уставшие и окровавленные, они, уже обнажив свои короткие расширяющиеся к середине мечи, терпели полное поражение от натиска, кажется, вошедших только, что во вкус троллей. Те все яростней и яростней размахивали, кто дубинкой в человеческий рост, кто камнями или голыми руками, пытаясь сцапать воинов.
Вукрон огляделся по сторонам. Одна половина его зеркального лица была разбита, по ней, разветвляясь, шла трещина. Очередной тролль налетел на него за что поплатился яркой почти, что без шумной, беловатой вспышкой из неизвестного Лютику оружия, которое было у лорда. Оно было такой мощи, что того тролля отбросило назад на несколько метров, проделав в стене кустарника большую просеку. Запахло паленным мясом. Зазевавшись, Лютик чуть не поплатился за это жизнью. Разъяренный Клык, увидев его, попытался раздавить того, как клопа, встав на него своей огромной стопой. Перевернувшись на спину, Лютик резко вскочил на ноги и уже со всех ног бросился с той злополучной поляны. Вукрон, заметив убегающего в сторону леса Лютика, хрипло рыкнув на своих воинов «за ним!», увернулся от очередного удара огромной кривой рогатины одного из троллей, и снова ввязался в бой с оставшимися троллями. Троя из четверых уцелевших его подданных, уворачиваясь от ударов, градом сыпавшихся на них, помчались в след за Лютиком, на ходу перезаряжая арбалеты.
- Он нужен живым!- Это все, что услышал Лютик от лорда Вукрона перед тем, как затеряться среди листвы кустарника.
Он бежал спотыкаясь и оскальзываясь на опавших листьях в сторону от места схватки. Не до оценка людей, большая ошибка, стоившая многим жизни, и эту ошибку Лютик больше не намерен был повторять. Над головой в дерево ударил болт, подтверждающий его намерение больше не совершать ошибки. От неожиданно врезавшегося в землю болта, прямо перед его левой нагой, Лютик запнулся и, слетев в небольшой овраг, весь заросший невысокой ежевикой, упал плашмя точно поперек небольшого ручейка, текшего по оврагу. Приподняв мокрую, всю в грязи мордочку, он увидел прямо около своего носа нору и искренне понадеясь, что хозяина нет дома, шмыгнул в нее. С края оврага ее не было видно (вход скрывали заросли ежевики) и вообще раньше Лютик не видел подобных нор. Тот кто строил ее мог ей полноправно гордиться, т.к. даже весной и в дождливое лето нора только чуть заполнялась водой, а яжевика хорошо защищала вход от посторонних глаз. Нора была большая, так что Лютик свободно мог встать на ноги, чуть пригнув ушастую голову. Тоннель уходил дальше в глубь земли, превращаясь в черную дыру в никуда. У тролля возникло ощущение, что сама эта темнота пристально изучает незваного гостя своими призрачными глазами. Лютик, точно завороженный, глядел в эту черную бездну в ответ, слегка приоткрыв рот.
- Где он?- Раздались голоса над ним. На голову Лютика посыпалась земля.
Он вжался в стену норы, т.к. на противоположном краю оврага показались преследующие его воины. Храброго Лютика забила дрожь. Лишь бы не увидели дыру и не начали проверяя ее стрелять в глубь. Но опасения Лютика были напрасны, поверхностно осмотрев овраг, воины пошли вдоль него, кто в право кто влево, но всеж один спустился в овраг и Лютику волей неволей пришлось углубиться в нору.
Под его ногами чавкала грязь, идя на ощупь вдоль стены, он постоянно запинался о корни, хотя привыкшие к темноте глаза всеж могли разглядеть силуэты выступавших камней, они ему не помогали разглядеть ту черную жижу под ногами по которой шел. Тоннель уже несколько раз сворачивал влево, так, что вход в него уже давно скрылся в непроглядной тьме. Но Лютик упорно шел в перед, его гнало две вещи: первая – это то, что те люди еще могли искать его в овраге, а второе – это то, что воздух не становился затхлым, хотя и воняло гнилью, а это значило только одно , что туннель (а Лютик уже не сомневался, что это именно он) выходит на поверхность, и эта догадка подгоняла тролля в перед. Все это время пока он шел, Лютика мучило подступившее из неоткуда беспокойство. Хотя он знал, что волноваться, собственно, не из-за чего – он привел этого лорда к каменным троллем, те его неплохо потрепали, а воины, посланные за ним, так его и не смогли поймать,- все ж непонятное чувство, комком засевшее у него в груди, беспощадно мучило его. Какой-то звоночек в его голове непонятно из-за чего бил тревогу,- смутное чувство, что эти-то самые тролли его предадут, преследовало его до той пары пока, за очередным поворотам, по глазам ему не ударил яркий дневной свет. Чувство радости, наполнившее его по самую макушку, прогнало все дурные мысли. Лютик поспешил к выходу из норы. Тоннель выходил из холма на краю леса, за которым начиналась проселочная дорога. Ясная синева неба слепила глаза, на которые слезились.
Лютик улыбнулся, ему хорошо была знакома эта часть тоннеля, хотя в нее он ни разу не заглядывал. От здешних поселенцев он не раз слышал байку о чудовище живущем в ней. Видимо эту сказку придумали здешним, непослушным ребятам, что бы те не лазили понапрасну куда не следовало. Зато Лютику был теперь ведом еще один лаз в деревню за куриными яйцами.
С пригорка была видна, как на ладони дорога, которая, петляя, упиралась в деревню, протыкая на сквозь и уходившую дальше за равнину. Этот когда-то наезженный тракт, был главной торговой артерией между человеческими королевствами и Озерным краем эльфов, а та деревенька, стоявшая на краю леса, отнюдь не была такой дикой и заброшенной, как это было теперь. Со временем прихода Империи этот тракт начал пустеть, а за столетия после ухода эльфов из этого леса в Северные земли, тракт запустел и зарос окончательно и превратился в небольшую сельскую дорогу, по которой в сторону леса шагала процессия состоящая из 1/3 мужского населения деревни. Ее возглавляли чернобородый, волосатый староста с рогатиной на перевес и толстопузый, краснощекий монах из небольшой церквушке стоявшей на окраине деревни, по ту ее сторону где начиналась равнина, в конце процессии шумя, бежала стая ребятишек. Монах, что-то увещевал, размахивая короткими руками, а толпа позади него согласно гудела о правильности тех речей.
Лютик заметил, что толпа мужиков шла не просто так, а вела в лес за собой, всего связанного человека, который, впрочем, вел себя абсолютно спокойно, словно его вели, на увеселительную прогулку. Если бы не образовавшийся около него круг, с лучиками веревок, то тролль бы его вовсе не заметил в этой толпе. Малолетние ребятишки, мешающиеся под ногами у своих отцов и старших братьев, показывали на того пальцами и, звонко смеясь, разбегались прочь от цыкающих на них взрослых. Один белобрысый парнишка, бросивший мимолетный взгляд в сторону холма у леса, раскрыл рот и встал, словно громом пораженный.
- Йотти, ты чаго?- заметив отставшего от основного ребячьего скопа, к мальчику подошел его друг.- Пошли, а то отстанем же!
- Я видел чертя.- Убежденно пролепетал Йотти.- Он, был как их описывает проповедник – ма-аленький, хвостатый…
- Где?- оживился его друг, вертя головой так, точно та была на шарнирах.
- Во-он тама, на холме у леса, где еще Дыра.- Кивнул мальчик.
Его друг повернулся в ту сторону, в которую указал Йотти, но там уже ни кого не было, лишь только за холмом качались верхушки старых сосен, движимые ветром.


Любой лес живет двойной жизнью, дневной и ночной. Днем лес полон красок и веселого птичьего звона, способного разогнать самое хмурое настроение, он цветет и пахнет сладким ароматом хвои и грибами. Ночь же совершенно иная: она пахнет прохладой и тонким ароматом распускающихся только по ночам цветов; она полна невидимых глаз, таинственных звуков, совершенно другим настроением, сквозившем чуть ли не из каждого дупла. Ночью можно увидеть трепетно выскочивших на прогалину оленей, завораживающий взгляд притаившегося в ожидании добычи хищника, полет черной тени, неестественный смех – все это ночь, другая жизнь более скрытая, наполненная тайной, ропота и трепета перед ней. Ночной лес скрывает множество свершившихся да позабытых во времени событий.
Когда-то в этих тенистых лесах жили эльфы, пришедшие в этот мир из таинственной страны, название которой они тщательно скрывают и берегут. Они пришли в совершенно не тронутый цивилизацией мир, ставший их домом. Эльфы принесли в этот мир знание и умение своих предков, они разводили сады, строили не мыслимо прекрасные здания в лесах, на склонах водопадов и скал. Через несколько тысяч лет произошло не мыслимое: неожиданно начали открываться и закрываться Мосты, как называли их сами эльфы, и в этом идиллическом мире, появились не только они, множество других народов и всевозможных тварей пришло на этот континент. Гостеприимные хозяева-эльфы не скрывали своих знаний от неожиданно появившихся соседей, да и сами не брезговали учиться у прибывших их мастерству. И снова все успокоилось, время шло своим чередом, королевство появлялись и исчезали в забытье, гремели над миром воины, и снова воцарялся мир, солнце вставало и садилось все это время. Оно шло и медленно, а иногда и быстро приближая еще одно потрясение для этого мира. И однажды оно настало, неожиданно и весьма болезненно: точно из неоткуда появились некие Лорды, бессмертные существа, сильные и ловкие, словно демоны. Эльфийские летописи тех времен не сообщают откуда прибыли эти Лорды и описание их сводилось к тому, что те носили длинны с капюшонами плащи, скрывающие их лица и постоянно носили облегающие все их тощее тела латы. Лордов нельзя было сравнить с любой из рас живущей в этом мире. Они не были магами, они не обладали какой-либо сверхъестественной силой даруемой им от природы, но у них было оружие, какое еще не видел этот мир. Их повелителя звали Горнтаус и медлить он не стал: первые под удар попали люди. Захватив город-крепость Минэдаль, они начали жесткой рукой прибирать к себе другие государства и не только людские, но и гномьи с Оруковых гор, эльфиские из низин реки Сюэнны, хоббитские с холмов Сириллы, и прочие, и прочие народы. Время неумолимо мчалось в перед молодая Империя росла на глазах, ее руки добрались уже и до Озерного края, разорив его полностью, так что когда-то богатый край, теперь дичал на глазах. Здесь уже не возможно было найти даже единорогов, бродивших по этим лесам в поисках сочной травы, грибов, ягод и лишайника, они ушли, ушли с большинством волшебной твари в неведомые края.
Настало время, когда и эльфы бросили свои дома в Озерном краю еще, это они еще сделали в Первую войну – решив не дожидаться, что бы за ними пришли, и ушли сами, добровольно, в Северные Земли, в которые, в ту пору, в поисках лучшей жизни, двинулись многие народы. Эльфов можно понять, они были ученными, мыслителями, лекарями, архитекторами, чародеями и провидцами, но ни как не воинами. И они бросили ставший им уже родной дом в Озерном краю на разорение и одичание. Они хотели начать новую жизнь вдали от воин: «Это не наш удел,- говорили они пришедшим просить у них помощи людям,- наш удел учиться и учить нашим знаниям других». Но даже в Северных землях за Агнасским хребтом им все ж пришлось научиться единственному знанию, которое им до сих пор было не ведомо – знанию защищать свой последний приют, знанию защиты и нападения, знанию войны.


Развалены древнего эльфийского города, к которым направлялся сейчас Лютик, находились возле небольшого водопада скрывающего вход в их же древний храм. Если бы не чутье Лютика и доскональное знание дороги к развалинам, опустевшим за долго до его рождения, то даже он, заплутал бы в темноте этих гигантских сосен. Первый признак того, что здесь когда-то жили эльфы, был тот, что чем ближе он подходил к развалинам, тем мельчали и редели всевозможные кусты, шум водопада становился громче и отчетливее, а деревья древними исполинами вытягивались к верху, и только там распускали свои пышные кроны, закрывая собой, иссиня черное в это время года, небо.
Тролль размышлял о том, как бы ему поговорить с древами, при том не оскорбив их. Ведь нельзя же ввалиться на поляну, где они часто бесцельно выясняли что-либо, и заявить нескольким десяткам древ и фейрам: «Послушате-ка, нет ли среди вас того, кто рассказал одному кровожадному типу в железной маске, где можно найти гуляющего по лесу тролля-шутника?» Если не убьют, то покалечат точно, а такая перспектива на будущее Лютика не очень устраивала. Тем более это и не они могли рассказать этому лорду Как-его-там, где его (или не его?) можно найти. А врагов среди древ наживать не следовало. Во-первых, из-за того, что те могут распугать всю лесную съедобную тварь, и тем оставить его общину без еды, а во-вторых - они действительно могут выйти из леса и рассказать крестьянам, где жилища шутников (благо для них, суеверные крестьяне почитали их как духов леса, а те этим бессовестно пользовались).
Лютик чувствовал, что что-то здесь изменилось, но что понять не мог. Все, вроде бы, было в порядки: те же старые исполины, шумели верхушками где-то в черноте полога, та же еле заметная тропка, скрытая опавшей хвоей и исчезающая в сумраке, тот же еле уловимый нежный запах смолы и белых маленьких цветков-трилистников, цветущих только ночью, но какое-то чувство беспричинного беспокойства, хвостом тянувшееся за Лютиком, действовало ему на нервы. Вокруг него была звенящая тишина, не типичная для этих мест. Липкая, она завораживала душу заставляя с трепетом вслушиваться в нее, такая тишина тревожит, а предчувствия, которые она рождает в душе, наводят страх по сильнее, чем некоторые реальные события. Вот, что его тревожило! Тишина! Нет ни птичьих вскриков, эхом разносящихся по ночному лесу, ни еле слышного шороха чьих-то лап, теряющихся в ночной тьме, ни-че-го, кроме шума водопада, да шелеста крон. Пройдя через развалины давным-давно свалившегося с дерево дома, Лютик направился прямо к черной бурлящей воде, срывающейся в низ с трехметровой высоты. Дойдя до кромки воды, выложенной потемневшим, тускло мерцающим камнем, тролль пошел к водопаду, скрывающему вход в храм. Но не дойдя до него остановился перед свалившимся поперек дороги деревом. Из-за туч вышел круглый диск одной из трех лун. Змеившаяся черная дорожка воды ярко вспыхнула, отражая ее голубоватый свет. Сердце тролля подпрыгнуло и остановилось. Перед ним, перекрывая ручей, лежало древо.
Тролль подошел по ближе. Толстый ствол дерева был обуглен с верху, где была «голова» ожившего дерева, а огромная трещина в стволе делила его пополам. Лютик огляделся по сторонам, больше ни чего, точнее ни кого, только глубокие рытвины в земле, принятые первоначально троллем за небольшие овражки. И больше ничего, других древ здесь не было. Лютик, сорвавшись с места помчался к водопаду, в храм. Если их там нет, то…
- Постой!
От неожиданности Лютик споткнулся и полетел кубарем в воду. Вынырнув из нее, он оглянулся назад, в сторону спаленного древа. От черной древесины, отделилась такая же черная тень. От прекрасного чуть угловатого лица фейри осталось только обугленная головешка, сплетенный из лиан торс представлял такое же плачевное ррелище. Фейри, слепо крутился на своей лиане-ноге, обвевающей ствол древа. Всплеск воды привлек его внимания, и он сполз, точнее, свалился на землю возле ручья. Лютик подбежал к нему, и только сейчас почувствовал резкий запах паленного, который исходил от фейри.
- Что здесь… - Начал было лепетать Лютик, но, споткнувшись на полу слове, пролепетал,- Ц-цуан, это ты?
Фейри еле кивнул головой.
- Тебе следует бежать из леса,- прошептал тот, тяжело облокачиваясь на ствол своего бывшего носителя.
- Зачем? Где все? Что произошло?- Вопросы так и сыпались из тролля градом. Но Цуан, тяжело вздохнув, продолжил:
- Уходи и не возвращайся домой в общину…
- Но…
- …здесь ни кого больше ни осталось, только ты…
Сердце Лютика сжал страх. Он вскочил и бросился бежать, но его, неожиданно, потянули назад за ногу.
- Отпусти! Мне надо в общину!- неистово забился Лютик в цепкой лиане фейри.
- Нет, ты должен пойти на север и сообщить повстанцам, что Империя начала действовать…
- В общину! Мне надо их предупредить!..
- Их больше нет, тролль, или ты не чувствуешь запаха?
Лютик перестал трепыхаться и затих, глядя в провал синего неба, между деревьями. Он ни чего не чувствовал, почему-то все чувства покинули его, остался только страх. Тускло блеснуло лезвие небольшого ножа, раздался треск и черная, в струпьях лиана, извиваясь, полетела в сторону от тролля. Фейри повернул голову в сторону убегающего в темноту юного тролля.
- Пусть тебя хранят твои боги, тролль.
Эта поляна затихла на долгое время.

… Лютик мчался по лесу, спотыкаясь и оскальзываясь, чуть ли не на каждом шагу, но думать, куда подевались его ловкость и сноровка, было не когда, нужно было спешить, спешить и спешить, что бы предупредить об опасности свою общину. О какой опасности и от куда она исходит Лютик знал. Странный лорд не выходил у него из головы, перед глазами так и мерещился странный железный череп Вукрона и его необычное оружие, способное убить каменного тролля одной яркой вспышкой. Он несся на крутой и обрывистый берег озера Экнелья, что находилось на востоке от развалин на большом расстоянии. Но это расстояние пролетело мгновенно, слуха тролля достиг пугающий треск рухнувшего дерева и крики обитателей общины, впереди замерцала алая дымка. В следующую минуту, изнеможенный Лютик, с разрывающимися от боли легкими, влетел на дымную поляну озаренную всепожирающим огнем. Раздался еще один треск, и в воду с обрыва полетело еще одно дерево на котором находились дома и несколько троллей-шутников. Каменные тролли не жалели ни кого: шутников, не ожидавших нападения, и из-за этого без должного отпора отбивающихся от каменных троллей и людей лорда Вукрона, которые разили маленький народец мощными арбалетами,- постигла настоящая бойня. Мирный народец, не имеющему, кроме небольших кинжалов ни какого оружия, перебивали как скот, пораженный болезнью. Раненые, горящие за живо шутники кричали от боли и ярости, стараясь не отдавать свои жизни просто так. Два из пятерых каменных троллей уже в агонии корежились на земле, люди Вукрона то же редели, но все равно их было слишком много, на небольшую общину Харни.
Лютика обуяла неожиданно преступившая к нему ярость. Достав из-за пояса нож, он кинулся на ближайшего к нему человека, но внезапно с ног его сбил размашистый удар Клыка, и Лютик спиной сшиб с ног какого-то человека, целящегося в юную шутницу. От сильного удара по ногам, человек не удержал равновесие и, повалившись на спину, чуть не похоронил под собой Лютика. Арбалетный болт прошел мимо шутницы, задев плечо Клыка. Тот, взревев, обернулся, юная шутница упала на колени сжимая руками голову, из-под ее тонких длинных пальцев текла багровая сверкающая струйка крови. По ее грязным щекам текли слезы.
- Скелла, берегись!- завопил Лютик, вскочивший и кинувшись к ней. Но было поздно, она грузно повалилась на бок и больше не шевелилась. Лютик, подбежав к ней, приподнял и обнял обмякшее пахнущее белыми трилистниками тело старшей сестры.- Нет, нет, нет,- повторял он прижимая ее голову к своей груди, но черные глаза безжизненно смотрели в иссиня-черное предрассветное небо.
- Вот и ты,- Лютика снова схватили за горла и приподняли над поляной. На поляне осталась лишь горстка шутников, но и те уже были обречены. Тени, плясавшие на морде Клыка еще больше уродовали его, заставляя поверить в самые жуткие кошмары.
Лютик задыхался, толи от дыма пламени, пожирающего его родной дом, толи от хватки сжимающей его горло.
- Посмотри во круг, шутник. Вас больше не осталось, это была последняя община севере.
- Ты лжешь…- прохрипел уже теряющий сознание Лютик.
- Может и так. Но бойня, которую мы здесь устроили, вышла на славу!
Клык за хохотал, прерывисто, как будто лаял. Из последних сил Лютик извернулся из цепких лап тролля, как, потом и сам не мог понять, но неожиданный прилив сил, помог ему это совершить. И последним рывком, осознавая, что он и в самом деле мог быть последний, вскочил верхом на руку тролля и полоснул того по морде. Тролль, взвыв от боли, прижал одну громадную ладонь к своей морде, залитую кровью, а второй сдавил грудную клетку Лютику, не давая тому больше шансов на побег.
Последнее, что запомнил Лютик, была дикая боль в груди, и голос доносившийся из далека:
- Это твоя последняя шутка, заморыш, отправляйся к своей мамаше в Арезгар!
Потом боль прекратилась, легкий ветер, все ускоряясь, начал трепать его волосы, отливающие при свети пламени золотом. Он полетел, полетел в низ, эти секунду, которые он был в полете, превратили в вечность, и порой казалось, что вот-вот он взмахнет своими ноющими руками и у него вырастут крылья и он полетит в верх, а не будет падать в низ, все это окажется лишь ночным кошмаром, а когда он проснется у себя на дереве и поведает о нем другим троллям из его общины, то Скелла его вновь обсмеет и скажет, что надо впредь меньше лазить в дома к людям, и слушать тайком у печки их сказки. Но такого не произошло. Вечность кончалась, и, выбив из изможденного тела последний дух, Лютик врезался в черную на рассвете гладь озера Экнельи.
Он смотрел через колеблющуюся гладь воды, вокруг него начали плавать какие-то расплывчатые черные тени. Воздуха не хватало, легкие разрывались на части, а Лютик плавно опускался в низ. Все, все погибли, больше нет ни кого: ни его братьев и сестер, ни отца, ни друзей, ни кого – все они ушли в прошлое, а он будет спать здесь, в этом прекрасном новом доме, в этом озере. Надежды нет. «Надежда всегда есть, юный шутник, есть…»- раздался мягкий голос, эхо откликающийся в его голове. Чьи-то сильные руки обхватили его за плечи, закружились рядом, и он снова полетел… После ему предстоит долгая и опасная дорога в Свободные Восточные Земли Карнодрасса, но это будет потом, после того как он очнется на краю озера и долго бесчувственно будет смотреть на противоположный берег озера, не зная, что ему делать дальше…
Лютик закрыл глаза, и блаженное забытье окутало сладким мгновением уставшего тролля-шутника.

by Keera