О шляпке женской я скажу два слова:
Изящество с Кокетством в ней живут!
И новый Образ и страница жизни новой -
Спасибо скажем мастеру за труд!

Натюрморт


2.17Mb / фрыхх...

Советская власть не способствовала гламуризации. Киноактрисы, среди них Вера Малиновская и Анна Стен, сделавшая карьеру в Голливуде 30-х годов, были женщинами породистой красоты и шика.

Красавица Вера Малиновская.

А это Анна Стен.

Звезды – это те, кто остается в памяти поколений. Сейчас есть такое выражение – гламуриться. Вот многие этим и занимаются. А вообще, чтобы считаться гламурной, нужно элементарные признаки института благородных девиц, хотя бы номинально соблюдать. Это одновременно и воспитанность, и врожденные свойства. Я вам больше скажу: чтобы самой гламурной быть, надо, чтобы у вас бабушка была гламурная! А мы бабушек гламурных постреляли. А ещё к бабушке требовался и дедушка. Мы бы хотели быть гламурной страной. По покупательной способности мы стали очень привлекательными: все фирмы Запада рвутся к нам. Все хотят продать здесь свои бриллианты, сумочки и меха. Они знают, что поскольку у нас есть много от скифов, то мы тянемся к мишуре, позолоте, маркам, скрывая отсутствие вкуса. Ведь умение купить вещь Chanel говорит не о вкусе, а  о финансовых возможностях.

КАК СТАТЬ ГЛАМУРНОЙ: инструкция Александра Васильева.

Вряд ли сегодня найдется хотя бы один человек, живущий в Москве, Вене или Киеве, Париже или Тбилиси — любом городе Европы, Америки и даже Азии, кто хоть раз не сидел бы на самом простом, самом совершенном и самом великом творении мебельного дизайнера Тонета — стуле № 14. Сидел в тихой квартире бабушки, уютном кафе, на солнечной даче и думал совсем не о том, что с годами ставшая безымянной гнутая мебель имеет своего автора. Удел многих произведений дизайнеров — анонимность. Изделия Михаэля Тонета — не исключение. Как только то или иное творение начинают тиражировать (а это подчас неизбежно), оно перестает быть уникальным, но становится необходимым для всех и каждого. В этом и счастье и трагедия, слава и бесславие. И потрясающие гнутые тонетовские стулья, этажерки, столики, кресла сначала восхищали министра иностранных дел Меттерниха, украшали дворцы семейств Лихтенштейн и Шварценберг, затем, став просто «венской мебелью», заполнили практически весь мир и, наконец, стали столь обыденными, что их, подчас, выбрасывали, как надоевшую вещь, жгли на костре или в печке-буржуйке.