Ночь. Куранты бьются злее.
Что-то, брат, им невдомек.
Чьи бредут очки, да шея?
Кто торчит у Мавзолея?
Чей дымится, еле тлея,
Сигареты огонек?

Это я туманом стылым
Разлагаюсь по Москве.
Духом бледным и унылым,
Злой контуженною силой,
Надоедливой постылой
В беспартийной голове.
  

А на улице Арбате,
На серебряном канате
Проституток выводили на расстрел.
А из тьмы автомашины
Каучуковые спины
Обещали всероссийский беспредел.

Я брожу туманной ночью
По проспектам,  по дворам.
Вижу ночью я воочию
Кто гниёт и рвётся в клочья,
Кто ломает позвоночья,
Остывая по утрам.

Я дышу столичным газом,
Чеченею на ходу.
Ощущаю город разом
И крестом и унитазом,
Злым булгаковским рассказом
Как блаженство, как беду.

А на улице Тверской,
Эх, в натуре, пир мирской.
Там тусовка -  весь бомонд крутят смерти хоровод.
Там любой член и клитор
Переменам всяким рад:
Он в Кремле стоит за Питер, под Москвой -  за Ленинград.

Наблюдаю как отравой
Льётся шумная толпа
Жадной жаждущей оравой,
Тараканьей шустрой лавой,
То ли левой, то ли правой
Без кувалды и серпа.

Я плыву усталым Ноем.
Я кричу спасенным лодкам.
Я кажусь себе героем,
Небесами, звездным роем,
Банкой спермы, гемороем,
А точнее - идиотом!

Ничего не понимаю
Я в передовой глуши.
Замерзаю и сгораю,
Умираю, воскресаю,
Балансирую по краю
В вечных поисках души.

А на новеньком вокзале
Под веселым потолком
Гастарбайтеры страдали - вывозили их силком.
Без наград и без зарплаты,
Как героев соцтруда.
Увозили автоматы в коммуналки-поезда.
  

Юрий Шевчук, альбом "Прекрасная любовь"(2007)