Про деда Мазая ;))))

По-русски....
Русский мужик, измученный жизнью и ворчливой женой, утоляет своё несчастье горькой. В лесу. С зайцами. У них устанавливается настоящая мужская дружба, зайцы понимают деда Мазая с полуслова: "Ты мня уважаешь?...". Поэтому, когда начинается стихийное бедствие, Мазай плюёт на своё небогатое хозяйство, дом и семью и бросается спасать самое дорогое - своих закадычных друзей зайцев.

По-американски...
За день до ухода бравого рейнджера Мазая на пенсию, в лесу начинается наводнение. Как настоящий американец, Мазай кидается спасать самое ценное, что есть в его лесу - зайцев. Hа обратном пути рейнджер осознает, что общество им просто попользовалось и завтра выбросит на помойку. Мысли об этом нестерпимы для Мазая, и под ужасный визг зайцев его весло поднимается и опускается на головы длинноухих. По всей лодке разлетаются брызги крови и заячьих мозгов. Жизнь Мазая заканчивается на электрическом стуле. Фильм получает 12 Оскаров.

По-индийски...
Мазай бедный лодочник. У него совсем нет денег, он даже не может заплатить лицензию на перевозку пассажиров. Поэтом он работает в лесу и перевозит зверей. Пока он их перевозит, они вместе поют и танцуют. От танцев лодка раскачивается и часто переворачивается. Звери, которые не умеют плавать, тонут. Сегодня Мазай перевозит зайцев. Вместе с ними он танцует и поет о том, как в прошлый раз утопил при перевозке слона. И вот в очередной раз лодка от танца переворачивается. В бурлящих волнах Мазай смог спасти только одного зайца. Они вдвоем лежат на берегу, поют и сохнут. Тут оказывается, что у зайца такое же родимое пятно на лапе, как и у Мазая на ноге. Заяц поёт Мазаю великую тайну о том, что на самом деле Мазай не лодочник, а раджа. Hа эту новость сбегаются все звери и люди из окрестностей и начинают вместе петь и прославлять нового раджу.

По-итальянски...
Сицилиец Мазай приезжает в Венецию и загорается идеей ограбить местный банк. Для него это первое ограбление и ему нужны сообщники. Hочью, крадясь на гондоле к банку, он встречает группу зайцев, бежавших из зоопарка. Зайцы оказываются удачными сообщниками - они хитры, ловки и в зоопарке научились грызть гранит и бетон. За своё спасение они соглашаются поучаствовать в ограблении банка.

По-польски...
Мазай встречает в лесу зайцев, которые заблудились. Сажает в лодку и обещает их вывести к Москве, но везёт в другую сторону. Когда зайцы это понимают, они топят Мазая.

По-украински...
Мазай - старый казак, спасает из турецкой неволи украинских зайцев. Мазай в вышиванке и его играет Богдан Ступка. Зайцы тоже в вышиванках. Российские продюсеры настояли, чтобы зайцы грызли сало - выглядит немного неестественно.

По-белорусски...
Документальный фильм в лучших традициях советской пропаганды. Повествует о том, как президент Лукашенко спас белорусскую валюту - "зайчика". В самой стране вызвало бурю негодования национал-патриотов, обвинивших Лукашенко в том, что именно он утопил "зайчика".

По-японски...
Детский мультик о том, как дедушка Ма Зай насобирал самую большую коллекцию покемонов.

По-французски...
Документальный фильм о том, как Жак Мазай на своем корабле "Калипсо" собирает по всей Франции редкие виды животных (в данном случае зайцев), вывозит их далеко в океан и там выпускает на волю.

По-бразильски...
Сериал. В лодке дон Мазай и много-много диких обезьян. Они плывут и выясняют отношения между собой. С чего всё началось, никто уже не помнит - сериал идет несколько лет.

По-голландски...
Сюжет фильма неизвестен - во всем мире он запрещён к показу с формулировкой причины: "за пропаганду наркотиков и сексуальных извращений".

По-немецки...
Порно. Сюжет отсутствует. Зоофилия, геронтофилия, некрофилия и т.п. Самое безобидное в фильме - пропаганда наркотиков.

Хмурая утренняя маршрутка добирается из спального района в центр. Через все пробки, заторы, светофоры… Народ спит или
пытается дремать. И тут на остановке вваливается мужик, довольный как целое стадо слонов. Плюхается на сидение рядом
со строгой женщиной учительского вида, достает из кармана мобилу и, дыша свежим выхлопом, погружается в оживленный диалог.
— Але, Санька? Скажи мне срочно телефон Наташки. Какая она баба, ух, какая она баба… Да, спасибо, что познакомил! — и все
это минуты на три, с подробностями, эмоциями до потолка и матом через два слова на третье. Маршрутка начинает оживать.
Просыпаются те, кто еще пытался досмотреть сны и ошарашенно смотрят на мужика. «Учительница» на соседнем сидении
демонстративно фыркает и отворачивается к окну. Мужик прощается с Санькой и немедленно набирает номер Наташки.
— Але, Наташка? Привет! Мне так понравилось то, что мы с тобой вытворяли! Я хочу тебя еще! Да мне еще никто так
хорошо не делал… Да? Ты еще лучше можешь? А ну-ка, расскажи подробнее, проказница моя… Учительница на соседнем сиденье
поворачивается к мужику и просит его говорить потише, потому что его выражения оскорбляют ее педагогический слух.
Мужик нетерпеливо отмахивается от нее и снова погружается в беседу. — Меня так возбудило то, что ты побрила…
Понимаешь, я жене не могу такое сказать, она сразу почувствует, что я ей изменил… Ну да, приходится терпеть,
а что делать… Маршрутка уже полностью проснулась и с интересом прислушивается к подробностям. Водитель огладывается в
в зеркальце и тоже внимает, затаив дыхание. Недовольна только «учительница», она просто закипает от с трудом сдерживаемого
возмущения. И тут на мобилу мужику приходит второй звонок. Он прерывается, победный тон стихает, и он почти шепотом
сообщает Наташке — Ой, прости, не могу больше разговаривать, мне нужно ответить на звонок… Жена! Я тебе попозже перезвоню,
лады? Ну, пока! И уже совершенно другим голосом начинает бубнить в трубку: — Да, дорогая… Ой, мы так вчера пили с Санькой,
так пили… Ну, ты же его знаешь, а что делать… Ой, плохо мне сейчас, голова разламывается… Да, приму таблетку. Постараюсь
прийти пораньше, да. Хотя работы много. Солнышко, ну прости, хорошо, я точно постараюсь прийти пораньше. И вот тут настает
звездный час «учительницы». Она поворачивается к мужику и очень внятно говорит прямо в микрофон его мобилы: — Ми-илый, ну
где ты там копаешься, я уже устала тебя ждаать… Мне же холодно, иди ко мне, дорогой! У мужика падает челюсть, он судорожно
захлопывает мобилу под дружный гогот пассажиров. Водитель бьет по тормозам и грызет руль. Мужик, поджав хвост шмыгает к дверям и просит выпустить его. Маршрутка содрогается от хохота. Хлопает дверь. Училка отворачивается к окну и довольно
улыбается. Занавес…

АХ, ЕСЛИ БЫ ЖЕНЩИНЫ ТАК ОДЕВАЛИСЬ ВСЕГДА!..
Будильник — это убийца. Убийца сладкого, утреннего сна.
Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!!!...
Жена резко отрывает голову от подушки и смотрит на часы.
ОПОЗДАЛА!.. РАБОТА!.. УВОЛЯТ!..
Наташка вскакивает с постели и, ничего не соображая, начинает метаться по комнате.
ЧТО?!.. ГДЕ?!.. Ах, да вот юбка, а вот колготки. Через десяток секунд, при помощи довольно сложных манипуляций, жена окончательно запутывается в своих вещах. Ураганные сборы!..
Я лежу, уткнувшись носом в подушку, и блаженно улыбаюсь. Мне — хорошо. Мне даже лень открывать второй глаз... И вообще, я балдею.
Нет, все-таки из жены получился бы плохой солдат. Ну, что это такое, а?!.. Юбка — задом наперед, кофточка — на одну пуговицу и лифчик на одну грудь. Я боюсь, что на улице на Наташку будут оглядываться все мужчины моложе ста лет. А, впрочем, как бы это было здорово, если бы моя жена одевалась так же быстро вчера, когда мы опаздывали в театр!..
Я говорю об этом вслух, но Наташка даже не смотрит в мою сторону.
Не оглядываясь, она рычит:
— Отстань, идиот!..
Даже так, да?!.. Ну, хорошо же, тогда я не скажу, что сегодня воскресенье, что будильник сработал совершенно случайно, и что вообще не надо никуда спешить. По-моему это будет справедливо.
Наташка хлопает дверью, и ураган перемещается в прихожую.
Меня немножко мучает совесть. Может быть, сказать ей, что сегодня никуда спешить не нужно? Жена все-таки...
В прихожей что-то падает. Кажется, это вешалка.
Я медленно встаю и выхожу в прихожую. Но Наташки уже нет. Она там, на улице: в юбке — задом наперед, в кофточке — на одну пуговицу и в лифчике — на одну грудь.
Примерно через пять минут в прихожей раздается длинный звонок. Я подхожу к двери и на всякий случай спрашиваю:
— Кто там?
Наташка говорит вкрадчивым голосом профессионального налетчика:
— Открой, пожалуйста!.. Я ключи забыла.
Разумеется, я не спешу. Потому что отлично знаю, что если я открою дверь сейчас, то жена наверняка бросится в драку.
— Тебе нужно успокоиться — говорю я.
— Успокоиться? — деланно удивляется Наташка.
— Конечно.
— Я стою на лестничной площадке в юбке задом наперед и полуголой грудью, и я же еще должна успокаиваться?!.. — взрывается Наташка. — Почему ты мне не сказал, что сегодня воскресенье?!
— Я просто не успел, — вру я.
— Убью!!..
Наташка с рычанием начинает пинать дверь ногами.
Потом возникает долгая, не хорошая пауза. Мы оба напряженно прислушиваемся к шорохам за дверью.
— Открой дверь! — снова требует жена.
— Сначала приведи свои нервы в порядок, — возражаю я.
— Не могу! Тут люди ходят и на меня смотрят!..
— Ты драться будешь.
— Еще как!..
Я молчу. Проходит еще минута.
— Все!.. — Наташка говорит обычным, спокойным голосом. — Я в полном порядке. Открывай дверь.
— Дай честное слово, что не будешь драться.
Это требование, конечно, пустая формальность, но, по крайней мере, позже я смогу обвинить жену в срыве мирных переговоров.
— Даю самое честное слово — твердо говорит Наташка. — Самое-самое!..
Я тихо, чтобы не слышала жена, открываю замок. Отойдя на безопасное расстояние, я кричу:
— Входи!..
Наташка врывается в прихожую как ураган, но поздно!.. Я уже на кухне и держу дверь обоими руками. Наташка несколько раз дергает дверную ручку.
— Открой, негодяй!.. — требует она.
— Ага, сейчас, — отзываюсь я. — Между прочим, в твоем распоряжении вся квартира.
— Мне нужен ты, а не квартира!
— Ты сама виновата! — кричу я. — Вчера вертелась перед зеркалом целый час. Я чуть не рехнулся от злости!..
— Открой дверь, убью!..
— А кто слово давал?!
— Я дала, я и убью!..
Нет, конечно, расправы мне не избежать, но я еще буду долго помнить то удовольствие, точнее говоря, то ни с чем не сравнимое блаженство, которое я испытал, любуясь тем, как быстро одевается моя жена.
Ах, если бы женщины так одевались всегда!..

Просыпаюсь я как-то утром от головной боли (вчера хорошо отметили праздник) и настойчивого требования:
— Пап, ну пап, нам вчера сочинение выдали, и мне за него учитель ничего не поставил. Всем поставил, а мне нет. Давай я тебе его прочитаю. Пап, ну пап…
— Саш, с трудом говорю, давай потом (голова трещит), все равно сейчас ничего не пойму, даже слушать не могу.
Уломал он все-таки меня. Тема-то хоть, какая была — спрашиваю.
— Про природу надо было написать, я и написал по Лес и зайцев. …
— Ну, валяй…
Теперь постараюсь дословно пересказать само сочинение — чуть больше половины школьной страницы в линейку.
Итак. В одном лесу — начал Сашка, — построили завод, где из зайцев шили шубы (после первых слов, глаза мои стали сами собой медленно открываться).
И вот, когда на завод привели очередную партию зайцев, они решили организовать побег (перед глазами стали всплывать кадры из Освенцима... длинная вереница несчастных зайцев перед огромными заводскими воротами на фоне чадящих труб... Сознание стало проясняться).
Несколько зайцев собрались в кучку и стали обсуждать план побега. Было решено сделать подкоп под колючей проволокой и убежать в лес (не смотря на пульсирующую головную боль, я стал медленно складываться пополам... Подпольщики, блин).
И вот, когда подкоп был готов, несколько зайцев вырвались на свободу и быстро побежали в лес. По ним стали стрелять, но зайцы уворачивались от пуль. Тогда в погоню бросились охранники с собаками (естественно — столько шуб без разрешения убегает! Тихая истерика, ржать не могу, боюсь, голова расколется, слезы из глаз).
Один заяц долго петлял по лесу, и ему удалось оторваться от погони (судьба остальных неизвестна, возможно, что шубу из них носил кто-то из читателей данного письма. Всхлипы... сын, не продолжай — пощады!).
Наконец-то измотанный погоней заяц влетел на лесную полянку и упал на траву, тяжело дыша (спасибо тебе заячий бог, уберег, не дал сгинуть на заводе… мычание в подушку).
И тут зайцу на нос с дерева упал осенний желтый листик, заяц посмотрел на него (вы это представляете?) и сказал:
— КРАСОТА-ТО КАКАЯ!
(занавес, как я не умер, до сих пор не знаю...)