Ради спасения 50 000 уродов сидящих нf Крокодиле и уже приговоренных к смерти страдать будут миллионы! Или вы предчувствуя головную боль сбегали к врачу и уже можно не беспокоится?
А вот этот человек учит нас "Не ковыряться в носу":(




А.ДУРНОВО
: 15 часов и 8 минут. Ну что ж, с сегодняшнего дня со стендов российских аптек исчезли препараты, содержащие кодеин. Отныне купить их в аптеках можно будет только в том случае, если у вас есть на руках рецепт от лечащего врача. Из свободной продажи они изъяты, и вот этот день наступил сегодня. Главный нарколог Минздрава Евгений Брюн очень по этому поводу радовался и сказал, что по его мнению теперь количество наркоманов уменьшится как минимум на 50 тысяч человек. Вот мы хотим поговорить об этом с Евгением Ройзманом, главой фонда «Город без наркотиков». Он у нас на связи. Евгений, добрый день, слышите ли вы нас?

М.МАКСИМОВА : Добрый день.

Е.РОЙЗМАН : Да, здравствуйте.

А.ДУРНОВО: Евгений, ну вот хотелось бы, чтобы вы для начала прокомментировали вот эти слова Евгения Брюна. Действительно, с этим нововведением, с переводом кодеиносодержащих препаратов на продажу по рецептам количество наркоманов уменьшится сразу на 50 тысяч?

Е.РОЙЗМАН: Значит, здесь я с Брюном совершенно согласен, количество уменьшится. Но, к сожалению, Евгений не отражает реалий. В регионах не на 50 тысяч, а, я думаю, на сотни тысяч. Вы просто, вы сидите в Москве и не представляете, что происходит в регионах. Дезоморфин – это страшный наркотик, который варят из вот этих кодеиносодержащих, которые в открытом доступе. Варить его можно... Он – коллективный, варить его можно только на притонах. Мало того, что варить его можно только на притонах, он держит (наркотик этот), ну, в течение часа-полутора, и им нужно все время снова варить и догоняться. Это страшная воронка, затягивающая всю окрестную молодежь, особенно в промышленных, депрессивных регионах, в провинции. И этот наркотик с первого укола вышибает иммунитет, и причины смерти – даже не передозировки, а гепатиты, циррозы, воспаления легких, туберкулез, ВИЧ, СПИД, сепсисы, ампутации. Поэтому они даже по общей схеме не проходят. И мера эта очень позитивная.

Но это надо было делать как минимум 10 лет назад. Все эти годы фарминдустрия набирала обороты, все руководители фарминдустрии понимали, что они работают на наркоманов, что эти наркоманы погибают, гниют заживо, но продолжали наращивать объемы и работали. В сотни раз за последние годы увеличилось производство кодеиносодержащих. И все знали, и правительство в первую очередь, что убивают детей. Но никто не хотел остановиться, потому что это деньги. Неспроста этих наркоманов называют по всей стране «дети Голиковой».

М.МАКСИМОВА: Подскажите, пожалуйста, правильно ли я понимаю, что вот это нововведение с сегодняшнего дня означает, что этот наркотик под названием «Крокодил» исчезнет с улиц нашей страны?

Е.РОЙЗМАН: Значит, смотрите. Понятно, что будут ситуации, где проблема не решится. Но в целом по стране, в целом она решится. Кто-то где-то будет торговать, кто-то успел закупиться, кто-то найдет лазейки, кто-то подделает рецепты. Это будет. Но в целом по стране проблема решится. Мы только что несколько лет назад имели позитивный опыт, когда шла волна коаксиловой наркомании и я принимал участие вот в этом решении – у нас до 20% в реабилитационных центрах было коаксиловых наркоманов. Это страшный наркотик. Внешне он выглядит... Симптоматика такая же, как и дезоморфиновая, только там еще и слепли. Когда показывают голое мясо – это вот эти коаксиловые.

И решили в течение 4-5 месяцев. После того как ввели предметно-количественный учет коаксила в аптеках (а он был в свободном доступе), на протяжении 4-5 месяцев сошла на нет коаксиловая наркомания, про нее не вспоминают. А я просто принимал участие в этом решении так же, как и здесь нам довелось принимать участие, принимать вот эту волну, добиваться этого решения правительства. Я очень доволен, на самом деле. Слава богу, что получилось. И сейчас увеличится приток наркоманов в клинике – это первая реакция будет. Кто-то пойдет в клиники, кто-то попытается самостоятельно, кто-то начнет пить, кто-то попытается колоться маком, но это надо предупреждать, это уже надо просто работать.

А.ДУРНОВО: Евгений, скажите, пожалуйста, не приведет ли вот этот перевод кодеиносодержащих препаратов на продажу по рецептам к тому, что увеличится черный рынок и все эти препараты будут продаваться тайно и, соответственно, получится так, что...

Е.РОЙЗМАН: Не, смотрите, факты такие будут. Но в масштабах страны они будут ничтожны. В масштабах страны. А они, конечно, будут, даже не сомневайтесь. Но в масштабах страны они никогда не наберут оборотов уже. Потому что это все отслеживается, все алгоритмы работы совершенно понятны. Нет алгоритмов работы, когда это в свободном доступе. Да, действительно, нет. А так-то все, сейчас понятно совершенно, что делать. Это сильная позитивная мера. Другое дело, что запоздала как минимум на 10 лет. Первый, кто забил тревогу, это знаменитый подвижник отец Анатолий Берестов, он – врач по образованию. У него на Крутицком подворье много народу бросили колоться и он все понимал тогда. Он первый заговорил об этом, но не услышали, потому что такой волны по стране не было. А вот у нас когда пошла волна, все, мы уже включились.

М.МАКСИМОВА: Евгений, вы сейчас сказали, что сейчас больные наркоманией – они прямо хлынут в больницы. А в связи с чем такой вывод вы делаете? Потому что, ведь, говорят люди, что если человек наркоман, ну, закрыли ему доступ к одному наркотику, ну, у нас, ведь, дезоморфин – не единственный наркотик?

Е.РОЙЗМАН: Но послушайте, ну я вам говорю, что будет. Будет так. Я вам говорю из опыта. Я этим занимаюсь давно, я знаю, как влияет любое решение на последующее поведение.

М.МАКСИМОВА: То есть вот эти дезоморфиновые наркоманы – они не перейдут?..

Е.РОЙЗМАН: Послушайте меня. Я – профессионал. Если вы мне задаете вопросы, тогда вы меня выслушивайте, ответы. Ладно? Значит так, будет так. Увеличится приток наркоманов в клинике. Как только будет сложно с добычей дезоморфина, первая реакция – переломаться. Сразу же начнутся проблемы, будут стараться идти в клиники. Это первая реакция. Другие будут пить, другие будут дома пытаться переломаться. Кто-то пойдет за маком. Кто-то, а не все. Это, вот, действует, это так. Почему я так говорю? Потому что я видел эти волны несколько раз, я знаю, о чем говорю. Кому-то это будет плюс. Для наркоманов самое главное – пауза. Дезоморфин паузы не дает ни на одну минуту. Через час ему надо бежать снова колоться и еще в свободном доступе. И сейчас у них впервые, у многих из них впервые появится пауза. Пауза возникает по-разному. Закрыли, дали 15 суток – пауза. За это время может сколько-то голова включиться. Посадили – пауза еще дольше. Слава богу, с каждым днем без наркотиков увеличивается шанс. А дезоморфин этого шанса не давал. А сейчас он появится.

М.МАКСИМОВА: Скажите, а если говорить о каких-то дальнейших шагах? Вот, специалисты говорят, что наркомафия – она на месте не стоит, развивается как все остальное, и технологии, и другое.

Е.РОЙЗМАН: Послушайте, специалисты вам врут. Наркомафии никакой не существует. Кто во что горазд. Кто-то таскает мак, кто-то продает таблетки, кто-то из Китая тащит курительные смеси. Нет никакой наркомафии, они друг друга ненавидят, пинаются ногами под столом и толкаются локтями. Нет наркомафии. Другое дело, что нарколыги начнут что-то искать, как-то выходить из ситуации.

Задача №1 для страны – закон о принудительном лечении. Официально зарегистрировано порядка 600 тысяч наркоманов, официально зарегистрировано. Сколько на самом деле, не знает никто. Один начальник Госнаркоконтроля говорит «Три миллиона», другой говорит «Шесть». А сколько на самом деле, не знает никто. И если не принять закон о принудительном лечении, мы не сумеем оградить от этой банды нарколыг нормальных людей и мы не сумеем спасти этих нарколыг – у них нет шансов до тех пор, пока нет закона о принудительном лечении, который, кстати, существует во всех без исключения цивилизованных демократических и либеральных странах.

А.ДУРНОВО: Евгений, спасибо большое. Глава фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман был у нас на связи. Мы продолжим разговор уже с вами, но только после рекламы.