Что думают психологи: (Сканировала журнал, так что если где есть ошибки извиняйте ;)


Принято считать, что страсть является высшим проявлением любви. Познать, что такое страстное чув¬ство, в глубине души мечтают многие из нас... «забывая» о том, что рядом со словом «страсть» непременно оказываются другие - «муки» и «жертвы». Так все же - шанс она или рок? Когда мы пытаемся описать страстную любовь, самые выразительные слова кажутся бледными, безвкусными. Рядом с этой первобытной стихией, которая ураганом обрушивается на нас, «обычные» нежность и любовь выглядят скучноватыми заурядными чувствами. Однако психологи разных школ и направлений в один голос предостерегают нас от «падение в страсть, считая ее чуть ли не сродни душевной болезни. Им вторит и наш язык: «губительная», «жгучая», «роковая», она - всегда риск и всегда - судьба... Почему нас та зачаровывает возможность испытать страсть безумной силы, которая, мы знаем, может разрушить нашу жизнь? Чем мы рискуем, отдаваясь во власть страстей, и что теряем, избегая сильных чувств? Об этом мы поговорили с философами, психофизиологами, аналитиками и терапевтами, а также с теми, кто пережил это чувство.

Страстная любовь воспламеняет нашу жизнь и потому мы о ней мечтаем. Ее огонь несет разрушение - и этим она нас пугает. Захваченные силой страсти, мы превосходим пределы своих возможностей - и получаем шанс познать се как никогда раньше.
Нелепо, смешно, безрас¬судно, безумно, волшебно... О такой любви, всепоглощающей и пылкой, сливающей двоих в единое целое, мы мечтаем в юности и продолжаем мечтать потом, порой не признаваясь себе в этом. Страсть, способная в одно мгновение перевернуть всю жизнь, заставить расстаться с прошлым, осчастливить, захватить, ослепить, - ради такого чувства мы были бы готовы на многие жертвы. Точнее, те из нас, кто его... не переживал. Испытавшие разрушительную страсть чаще вспоми¬нают о том, как им приходилось восстанавливать свою опустошенную душу, собирать себя по частицам, заново строить разрушенные отношения с друзьями, близкими, детьми, освобождаясь от наваждения. Слишком сильная любовь смешивает свет и сумрак: чувства соединившихся в смерти Ромео и Джульетты - и тяжелая страсть к Настасье Филипповне, мучившая Парфена Рогожина; любовь Владимира Высоцкого и Марины Влади, ради которой поэт и актриса преодолевали расстояния, политические дрязги и самих себя, -и страсть, которая в Вильнюсе четыре года назад рукой французского рок-певца Бертрана Канта убила его любимую, актрису Мари Трентиньян. Чем же так влечет нас любовная страсть, почему мы стремимся испытать эти безумные чувства с риском легко раствориться в них и пропасть?


Многие исследователи пыта¬лись понять, чем любовь и страсть отличаются друг от друга. Американский-психо¬лог Дороти Теннов (Doroty Tennov) даже ввела специальный термин «лимеренция», обозначающий возникающее при страстной любви состояние острой эмоциональной неустойчивости, с колебаниями между эйфорией и мучительной неуверенностью и ревностью, порождающими чередование ссор и примирений. «Любить - значит пройти до конца весь опыт соединения одной человеческой жизни с другой. Это означает видеть в любимом человеке личность и ценить его за ординарность, недостатки, самобытность и значимость самой человеческой личности... Любовь про¬является в каждом событии повседневной жизни, она не нуждается в сверхчеловеческом масштабе», - пишет американский психоаналитик Роберт Джонсон (Robert A.Johnson)*. И продолжает - уже о страсти: «Нас словно захватывает неизвестно откуда взявшийся вихрь и бросает в совершенно иной мир, где обычные человеческие ценности не имеют ника¬кой цены».
Любовь духовна - страсть телесна; любовь ценит и хранит -страсть обесценивает и разрушает; любовь поддерживает, помогая нам самореализоваться рядом с другим человеком, -страсть колеблется между невероятным наслаждением и острой болью. «Страсть -состояние не всегда управляе¬мое, связанное прежде всего с физическими ощущениями, -добавляет семейный психоте¬рапевт Анна Варга. - А любовь -прежде всего нравственный, духовный выбор человека».

Стать сильнее
Если мы не можем уклониться от страсти, когда она обрушивается на нас, можно постараться прожить, довести ее до того момента, когда она преобразуется в любовь. «В самом начале отношений нередко гла-венствует страсть, - говорит Анна Варга. - Но потом для нее надо найти определенное место: если страсть заполняет отношения целиком, это может привести к их разрушению». «Возможен путь, когда сильные чувства человек направляет не только на возлюбленного, -продолжает Александр Орлов, -но использует их и в других делах, превращая свою страсть в дополнительную энергию Если же вся страсть отдана только партнеру (который ведет себя не так, как от него ждут), это может привести к внутреннему опустошению». Даже если страсть вышибла нас из седла, есть возможность извлечь урок из этого испытания. Мужчины и женщины, с которыми мы встретились, готовя это «Досье», подтверждают: слишком сильная любовь -своего рода инициация, через которую можно пройти, пережив свою боль и став сильнее.




Psychologies: Что такое страсть?
Андрей Россохин: Страсть -это яркое проявление влече¬ния к жизни. Мы часто связы¬ваем слово «страсть» исклю¬чительно с любовью. Но мо¬жет быть и страстная нена¬висть, и страстная предан¬ность - все чувства, окрашен¬ные страстью, приобретают свое предельное выражение, каждый человек, который до¬бился успеха в жизни, стра¬стен. Но одновременно это и влечение к смерти, страсть может стать разрушительной, как в картине Романа Полан-ски «Горькая луна», где един¬ственным выходом для пора¬женных страстью героев стали саморазрушение и смерть.
Мишель Шнейдер: Это при¬вязанность к другому, осно¬ванная не на полноте, а на не¬хватке или отсутствии чего-то. Нам недостает того, чем мы
обладаем, другого, самих себя. Однако не всякая любовь - это страсть, и, конечно, не всякая страсть является любовной. Любовь - это дар и самозабве¬ние, тогда как желание - это поглощение и поглощенность. Любовь всегда обоюдна: каж¬дый, кто любит, хочет быть любимым. А страсть асим¬метрична: охваченному ею человеку в глубине души нра-вится не любить и особенно -не быть любимым. Получается, что страстно лю¬бить не обязательно означает страстно любить другого?
А. Р. Одержимый страстью человек не может глубоко понимать и воспринимать другого: его интересуют толь¬ко собственные ощущения и желания. Он сосредоточен не на реальном партнере, а на некоем придуманном образе, а иногда - лишь на какой-то его части. Подобная страсть заставляет человека наделять своего партнера свойствами иллюзорного образа, и, когда возлюбленный начинает вести себя иначе, чем предполагает¬ся (хочет один отправиться на прогулку, встретиться с друзь¬ями), это может вызвать аг¬рессию и желание втиснуть его в заданные рамки: «Ты дол¬жен всегда находиться рядом и быть таким, каким я хочу те¬бя видеть». Страсть изолирует человека от жизни, от взаимо¬действия с другими людьми, и если отношения развивают ся дальше по этой логике, то фиксация на объекте страсти и стремление к изоляции ста¬новятся все сильнее. Это хоро¬шо показано в фильме Эдриа-на Лайна «Девять с половиной недель», где герой Микки Рур-ка говорил: наши имена, наши истории неважны, существует только страсть, а реальный мир должен остаться за преде¬лами нашей любви.
М.Ш. Из всех форм проявле¬ния любви страсть является той где дыхание смерти наиболее ощутимо. Что проявляется двояко: мы стремимся поглотить другого и отказыва¬емся от самих себя. Как и безумие, страсть обезличивает то¬го, кто ее испытывает. А раз другой отнимает у меня мою индивидуальность, то и я в от¬
местку низвожу его до уровня объекта, вещи. Пока отноше¬ния длятся, страстно влюбленный прибегает к шантажу, чтобы добиться присутствия другого и его внимания. «Ты меня любишь?» - это всегда вопрос-прикрытие. Вопро-сительная форма скрывает
повелительное наклонение: «Люби меня!»



«Страсть» и «любовь» -как связаны эти понятия?
А. Р. В самом начале отноше¬ний страсть присутствует поч¬ти всегда. Человек может говорить своему партнеру «я тебя люблю», но это скорее означает «я тебя хочу» - «хочу тебя не только сексуально, но и чтобы ты постоянно был около меня и разделял мою жизнь». Но постепенно страсть может перерастать в более глубокие, любовные отношения, когда другой че¬ловек становится не объектом страсти, а субъектом, когда он начинает быть важен сам по себе. Образ любимого поселя¬ется во внутренней реально¬сти, и, если близкого человека нет рядом, можно думать о нем, фантазировать, сохра¬нять с ним внутреннее взаимо-действие. В отличие от страсти любовь может ждать. Но воз¬никновение любовных отно¬шений не означает исчезновения страстности: уже нет того пламени, которое бушевало во время первых встреч, но есть огонь, который согревает. Партнеры начинают думать о совместной жизни, о детях, о том, как они будут сохранять доверие и близость, какими станут их отношения в ста¬рости... Это и есть переработка страсти в любовь.
M. Ш. В любви мы ощущаем присутствие другого, даже ес¬ли он далеко от нас. В страсти другой всегда ускользает, даже если он рядом. Любовь-само¬отдача может стать осознан¬ной, а страсть всегда остается в неведении относительно того, кто и кого заключает в объятия. Еще один момент: страсть неотделима от телес¬ных ощущений. В наше время очень редко бывает единение сердец без единения тел. Безумная любовь превращает нас в безумцев, уводит от ре¬альности?
А. Р. Наше желание испыты¬вать страсть связано с желани¬ем ощущать полноту жизни. Для этого охваченному стра¬стью человеку и нужен парт¬нер - не для того, чтобы узна¬вать его, любить, а чтобы чув-ствовать, что его собствен¬ная жизнь не бессмысленна. И в этом случае мы очень тя¬жело воспринимаем отказ во взаимности: другой дал, а по¬том отнял - не любовь, а наде¬жду на то, что в отношениях с ним можно обрести смысл существования. Страстные от¬ношения часто переживаются как полное слияние, когда лю¬дям кажется, что они состав-ляют единое целое, - и в этом случае страсть паразитирует не на отношениях мужчины и женщины, а на более архаи-ческих отношениях младенца и матери, которые некогда бы¬ли безраздельно слиты друг с другом. Одно из наших са-мых глубинных бессознатель¬ных желаний - вернуться в то состояние, и в этом смысле
страсть дает возможность удо¬влетворить эту потребность. Но так же, как и ребенок со временем начинает интере¬соваться другими людьми и предметами, постепенно от¬деляясь от матери, так и парт¬неры возвращаются из страст¬ного слияния в реальность. Для кого-то такое отделение от партнера может быть слиш-ком болезненным, и он любой ценой будет стремиться удер¬жать иллюзию слияния. Если партнер откажется от таких отношений, желая «вырваться на свободу», это может вы¬звать у страстно влюбленного такую же страстную злость и агрессию - вплоть до жела¬ния убить партнера или же по¬кончить с собой, искренне счи¬тая, что без объекта страсти ему остается только умереть. I М. Ш. Да, страсть вызывает разрыв с реальностью, и даже с самим фактом реальности то¬го, кого вы любите. Страсть -это зависимость, когда весь мир сводится к присутствию того, кто в сущности никогда не присутствует полностью. Вам не хватает одного челове¬ка, и весь мир оказывается пу¬стым... Но тот, кого вам не хватает, на самом деле - вы сами. Само слово «страсть» родственно «страданию». Так, например, мы называем сло¬вом «страсти» крестные муки Христа. Любовная страсть -это страсть к страданиям, любовь к страданиям, причи¬ной которых постоянно явля¬ется другой. Отсюда и возни¬кает эта ловушка, в которой отсутствует логика: люби¬мый становится единствен¬ным средством избавления от страданий, причиной которых он сам и является.
Зачем в нашей жизни нужна страсть?
А. Р. Страсть важна как энергия жизни, которая может не только разрушать человека, но и созидать его - в том случае, если страсть не становится ди¬ким зверем, а является некоей силой, с которой он способен жить в согласии. Страсть мож¬но в себе задавить, но тогда мы теряем энергию жизни. А если идти у нее на поводу, мы разру¬шаем себя и других. И только способность понимать свои по¬рывы и управлять ими позво¬лит нам гореть и любить, оста¬ваясь при этом свободными и не отбирая свободу у других.
M. Ш. Тот, кто думает, что любовь-страсть его не коснется, гораздо безумнее того, кто познал ее бездны. Стремление обойтись без страстей, обой-тись без других носит имя «смерть». Любовь не всегда является болезнью, но в ней всегда присутствует нечто причиняющее боль, некий аффект. Ведь любить кого-то -значит дать ему и право при¬чинять нам страдания. Ради чего нужно любить до безумия? В том-то и дело, что это
ни для чего не нужно. Но это позволяет нам выйти за пределы собственной личности, вызывает желание терять -разум, время, самих себя. Отношения, которые ни к чему не ведут и ни для чего не нужны, - это, может быть, единственные отношения, которые позволяют нам оста¬ваться живыми.