Вы видели жизнь без чудес? Даже если они и не происходят с вами, это ни о чём не говорит. Посмотрите вокруг внимательней, и вы сразу поймёте, что чудеса существуют! А если и это не поможет, то непременно придумайте их сами для себя, и ваша жизнь мгновенно окрасится и в яркое сияние тёплого солнца, и в нежное дуновение вечернего ветерка после продолжительной и изнурительной работы, и в услышанный неожиданно тихий шелест листочков на дереве у вашего дома. Вас будут радовать даже самые обыденные, неприметные порой воробьи, весело и дружно щебечущие на асфальте, и очень может быть, что и любое малейшее проявление жизни вокруг превратится для вас в непередаваемые волнующие ощущения счастья и безотчётной радости. *** Девочка Алина проснулась сегодня гораздо раньше обычного. Всю ночь ей снились какие-то чудовища, наползающие на неё со всех сторон и готовые проглотить её, чуть только она зазевается, поэтому ей надо было быть бдительной и осторожной. Её нервы, наконец, не выдержали такого напора страхов, и, проснувшись, она тихонько приоткрыла глаза. Полная тишина и непроглядный сумрак в доме в этот ранний час ещё больше напугали её. Она инстинктивно сжалась в комочек, натянула своё одеяльце повыше к голове, как бы защищаясь от непрошенных, незваных гостей, и слёзы жалости к себе выступили у неё на глазах. Она вспомнила прошедший вчера необычный день, пронизанный новыми и страшными именно для ребёнка переживаниями. *** Вчера они с мамой ходили в больницу, на обследование. Ей было интересно. Всякие необычные приборы, блестящие никелем, своим холодом и странным видом будоражили её воображение. И в то же время всё очень волновало её, сердечко её билось так часто, что она прижимала руку к груди, боясь, что посторонние увидят, как сильно бьётся её сердце, и будут смеяться над ней. Грустные и серьёзные глаза доброго доктора смотрели на маму внимательно, на что у мамы почему-то выступили слёзы на глазах. Алине тоже захотелось плакать. Но тут доктор положил осторожно свою большую ладонь на руку мамы, и мама успокоилась, только незаметно промокнула платочком влажные глаза. - Посиди, моя девочка, чуть здесь, мне доктор для тебя выпишет лекарство, - ласково сказала мама и отошла к столу вместе с доктором. У стола они о чём-то долго тихо говорили, потом доктор так же долго писал в своих бумагах. Доктор встал, после чего мама с изменившимся и странным потерянным лицом повернулась к Алине, махнула ей рукой, чтобы она собиралась, они идут домой. По дороге домой мама была с ней так необычно нежна и внимательна, предлагая ей все её любимые сладости без ограничения, что это-то и вызвало в Алине настороженность и недоверие. Что-то тут не так! Почему после посещения доктора и обследования мама стала совсем другой? Какой секрет кроется в такой резкой перемене отношения мамы к ней, обычно строгой и непреклонной, когда дело касалось излишеств? Чем больше мама предлагала ей, тем упорнее она отказывалась от угощений, тем самым удивляя маму, раньше такого не было. Что случилось с её девочкой? - Мама, я заболела? Почему ты так добра ко мне сейчас? – вдруг неожиданно и напрямик спросила смышленая не по годам Алина. - Ничего страшного, мы же будем тебя лечить, девочка моя! – погладила по прелестной головке мама дочку, после чего присела на корточки и обняла девочку, прижимая её к груди. Лучше бы она этого не делала! Алина услышала и почувствовала, как громко стучит мамино сердце, как судорожно дрожит её тело, и догадалась, что мама очень волнуется, так же, как и она в больнице. - Мамочка, не волнуйся так, ты же знаешь, я сильная и умная у тебя, ты же всегда мне об этом говоришь! Я что-нибудь придумаю, я соберу всю свою волю в кулак и заставлю болезнь отступить! И стану здоровой на радость тебе, чтобы ты не плакала! - Девочка моя! Умница ты моя, дорогая, единственная! – шептала мама, ещё крепче прижимая к себе свою драгоценную и неповторимую для неё девочку. Так получилось, что они уже как два года остались одни. Жизнь непредсказуемая штука. Вот сейчас ты веришь и любишь, а потом, по прошествии времени, убеждаешься, как горько ошибалась в самом вроде близком тебе человеке, муже, отце своего ребёнка. Если в мужчине угасает любовь, это его недостаток или это естественное проявление жизни, против которого нет защиты, противоядия? И как быть ему? Оставаться в семье, тянуть лямку общего воспитания дочери или уйти, своей холодностью не замораживать те оставшиеся робкие отношения, которые постепенно исчезают и превращаются в нудную тяготу невыносимости для двоих? «Почему я была готова любить его бесконечно, а он нет? - часто думала глубоко порядочная, но одинокая теперь женщина. - В чём причина? Или я глупа, доверчива, беззащитно чиста в своих чувствах, наивна беспредельно? Я не пойму мужчин, видно, до конца своей жизни, что в них не так? Что им нужно? Или в их сути природой часто заложена эта слабость – любить так мало и в послесловии так отвратительно жидко?» Да, Бог с ними, с мужчинами! Перед нами женщина и её больной ребёнок, а что, как ни это -главный и конечный смысл её жизни? А мужчины - это преходящее, правда, достаточно волнующее и необходимое, не будем грешить против истины. *** Мама много читала и очень многие понравившиеся ей рассказы, истории и сказки она зачитывала и Алине, приобщая её к будущему собственному чтению. Именно в такой подаче духовного материала, через чтение, как мне кажется, и нужно начинать обучение детей и в школе тоже. А не обязательными строгими заданиями с тщательными разборами героев, образов и сюжетов. Мы лишаем детей той тайны приобщения к миру талантливого художника, чисто индивидуального восприятия, проникающего в самую глубину его души. Любовь насильно, из-под палки – это отторжение от предмета, дети во множестве своём отворачиваются от литературы. И лишь потом, пересиливая себя, приходят к истине: читая талантливую книгу, ты заглядываешь в самоё себя, разговариваешь по душам с умным человеком, сверяя себя с ним в мыслях и думах, размышлениях и открытиях. Алине нравилось слушать, она немного прикрывала глаза и оказывалась, как по волшебству, в красочно описываемом мамой и автором мире, представляя на свой лад и всех героев и всю обстановку вокруг, вовлекаясь всем своим существом в разворачивающееся увлекательное действо. Она плакала, она радовалась, печалилась и торжествовала вместе с героями книг, вместе с ними проходила все испытания и невзгоды, побеждала и была от этого бесконечно счастлива. В эти отрешённые от действительности мгновения она жила жизнью своих героев, и все те человеческие качества благородства и доброты, справедливости и любви проникали в неё, становились её подлинной частью, её выстраданным характером, её стержневым пониманием жизни. Она, как сухая губка, жадно впитывала влагу новых впечатлений, новых знаний, новых определений. И вот из последней книжки, прочитанной ей мамой, она узнала, что, оказывается, у каждого человека на земле существует свой Ангел Хранитель, который всегда рядом, но он невидим. Он старается всегда помочь тебе, подсказать, что нужно делать в тот или иной момент в жизни, надо только уметь услышать его. Это не каждый сможет! Чем более чуткое у тебя сердце, тем легче ты сможешь пробиться к его голосу, он как бы изнутри говорит с тобой. Он задаёт тебе разнообразные вопросы, а ты отвечаешь на них, абсолютно честно и безукоризненно. Алина ещё не знала, что этот скрытый от всех диалог с самим собой называется разговором со своей совестью! А совесть – это и есть тот самый невидимый Ангел Хранитель. В таком качестве он часто приходит и к нам по ночам. *** Алина лежала в тишине и напряжённо думала, что и как нужно сделать, чтобы она стала здоровой и мама так не печалилась. А когда человек о чём-нибудь постоянно и долго думает, он обязательно находит какоё-то решение. Она и вспомнила про своего Ангела Хранителя. - Может, мне попробовать вызвать его на разговор со мной? Вдруг у меня получится? – прошептала она, оглядываясь по сторонам. В самом тёмном углу комнаты, в том месте, где на стене висела картина с изображённым на ней скачущим необычным всадником на коне, Алина, видно, от долгого напряжения вдруг заметила какое-то шевеление. И – о, чудо! Она увидела, что там, в углу стоит, вернее, даже не стоит, а парит в воздухе живое существо! Постепенно зыбкие очертания обрели зримые контуры. Это был мужчина с бородой в длинной, до самих пят, светлой одежде, как у древних римлян, руки его были скрещены на груди, глаза огромны и красивы, черты лица классические ровные, даже без каких-либо размытых неточностей. Длинные и седые волосы ниспадали на широкие плечи и шевелились от взмахов снежно-белых крыльев за спиной у незнакомца. Алина инстинктивно вжалась от страха в постель и мысленно прокричала, не ожидая ответа: - Кто вы такой?! - Неужели ты не догадываешься? Я и есть твой Ангел Хранитель, которого ты так настойчиво звала сейчас, в этот предрассветный час! – услышала и не поверила даже вначале своим ушам Алина. - Он слышит даже то, что я думаю! – пронеслось в её изумлённой головке. - Да, я всё слышу и чувствую, что происходит в тебе! Тебе нужна моя помощь или мой совет? – в подтверждение её догадки ответил и тут же спросил Ангел Хранитель. - Как мне Вас называть? – уже вслух произнесла осмелевшая Алина. - Так и называй - мой Ангел! – улыбнулся Хранитель. - Мой Ангел, мой Ангел! – уже обрадовано закричала Алина, приподнимаясь на локтях навстречу к нему. - Не шуми так, а то разбудишь маму, и мне придётся исчезнуть, и тогда я не смогу тебе помочь! - назидательно предупредил Ангел расшалившуюся Алину. - Хорошо, я буду очень тихо себя вести, - покраснела Алина от смущения за вырвавшиеся из неё всплеском неконтролируемые эмоции и присела смирно в позе лотоса на разметавшуюся постель. - Я слушаю тебя, поторопись, рассвет уже скоро! – взмахнул в сторону окна своей белой рукой Ангел. - Моей маме плохо, она стала грустная и печальная и очень часто плачет! И всё оттого, что я заболела! Мне нужно обязательно выздороветь! Помоги мне! Как это сделать? – умоляюще взглянула прямо в немигающие и светящиеся голубым светом глаза Ангела осмелевшая девочка. - Твоя жизнь не в моих руках, а в руках того, кто выше меня, и я не могу ею распоряжаться! Сколько тебе отпущено сверху, столько ты и будешь жить! - ответил торжественно, но чуть грустно Ангел. - Неужели мне так мало осталось жить, что мама так плачет?! – Алина закрыла лицо руками и горько разрыдалась. Ангел опустил голову, грудь его взволнованно вздымалась под туникой, и молчал, терпеливо ожидая, когда его девочка придёт в себя, чтобы продолжить разговор. Алина резко всколыхнулась, понимая, что у неё нет времени для слёз и истерик, надо идти дальше к намеченной цели, взяла себя в руки, усилием воли проглотила слёзы и продолжила свои вопросы. - А что ты можешь, мой Ангел? Только дать совет? А как же чудо, которое существует и может происходить, если о нём попросить? – не унималась настойчивая Алина. - Чудо может произойти, если все, кто вокруг тебя, в этом тебе помогут! И вдруг дерзкая мысль вихрем ворвалась в маленькую головку, отчаявшейся было уже девочки. - Мой Ангел!? А можешь ли ты попросить через Ангелов Хранителей всех людей Земли, вы же дружите между собой, чтобы они подарили мне каждый, ну, хотя бы по одной минуте своей жизни!? Из этих минут сложатся годы, и я смогу жить на радость моей маме и быть здоровой! Я буду всю жизнь благодарна людям за эту помощь, буду всегда, чем могу, им помогать! Никого не обижу, буду самой прилежной и послушной! Никому не откажу, если в этом будет необходимость! Я посвящу свою жизнь людям и маме! Клянусь! - А ты сможешь выдержать своё обещание? – сурово посмотрел на девочку Ангел. - Да! Я клянусь своей милой и любимой мамочкой! – приглушённо выкрикнула, уже не боясь своего такого отчаянного обещания, Алина, и упала на кровать лицом вниз, и слёзы брызнули из её уже порядком покрасневших глаз. - Я обещаю тебе, что я вымолю для тебя эти минуты у каждого Ангела! Тем более, что, в принципе, значит эта одна минута для одного человека, по сравнению со всей жизнью? Но ты должна полностью отплатить людям за это добро! Твоя жизнь будет теперь почти святой! Ты никого и никогда не сможешь обидеть и ничего не совершить предосудительного, иначе подаренное тебе время жизни исчезнет, и ты не сможешь практически жить дальше! - Я понимаю, главное для меня, чтобы мама радовалась и была счастлива! Я так её люблю! – слёзы высохли на глазах Алины, и она просветлённым взглядом восторженно смотрела на своего спасителя, благородного Ангела Хранителя! Ангел поднял кверху торжественно руки и что-то произнёс на одном известным ему языке, глядя в какую-то точку на потолке, а потом медленно стал исчезать из поля её зрения и с первыми лучами солнца растворился в воздухе совсем. *** - Ты откуда такой взялся? - поднял воспалённые от ночных бдений глаза, откладывая деловые бумаги в сторону, известный олигарх. - Я твой Ангел-Хранитель! Можно так сказать, я как бы твоя совесть, с которой ты иногда общаешься, проверяя свои поступки на чистоту, на порядочность. - Я слушаю тебя! - На Земле есть одна девочка, Алина, ... Олигарх внимательно выслушал Ангела-Хранителя и ухмыльнулся, глядя в пол: - Неужели никого, кроме меня, ты не нашёл, сразу ко мне. Что я -лучше других? Все ко мне идут, надоело. Или думаешь, у меня миллиарды долларов в банке лежат, то мне не хочется прожить лишнюю минуту? А ты знаешь, сколько стоит одна минута моей жизни, сколько со своих предприятий я получаю прибыли за одну минуту? Сколько людей я кормлю, давая им работу? Так что ты не по адресу обратился. Лучше иди к народу. Их много, и цена их жизни - грош! Тут олигарх остановился, почувствовав неладное, и поднял глаза, чтобы увидеть реакцию Ангела на его слова. Ангел смотрел на него пристально и удивлённо. В этом взгляде невольно читалось (Ангелу, конечно же, не присущи такие противоречивые чувства), тем не менее, и возмущение, и негодование, что олигарх не выдержал этого искреннего и откровенного взгляда и спешно и стыдливо опустил глаза. Пот крупными каплями выступил на его лбу от внутреннего напряжения, глаза заблестели от навернувшихся слёз. - Ангел, честно, мне не жаль, в принципе, этой мизерной минуты, но я настолько не верю всяким афёрам, обещаниям, ни людям, ни Богам, ни даже святым Ангелам. Меня столько раз обманывали в этой жизни, что даже тебе я не верю до конца. Вот, скажем, я тебе дам согласие, а ты у меня целый день, а то и год отнимешь под этим предлогом, мало ли? - Ты боишься, что мы, слуги неба, тебя обманем? – удивлению Ангела не было предела. - А Чёрт Вас знает? Что у Вас на уме? Ведь все, кто ниже меня, беднее меня, желают мне Зла, чтобы я разорился, заболел, чтобы мои капиталы исчезли и больше не давали мне той прибыли, на которую я рассчитываю? Как я могу быть честным, справедливым, добрым, если вокруг меня такие законы волчьи - кто обманет, тот и на вершине успеха? - Так ты не веришь мне?! - Не верю, потому и не хочу связывать себя обещанием подарить тебе свою жизнь, у нас как - палец дашь, всю руку откусят! - Неужели в вашем мире крупного бизнеса, капитала, власти потеряны все человеческие нравственные идеалы? - А как ты думал? Нелегко даются эти чёртовы деньги : либо совесть, либо богатство - тут нужно выбирать? Чтобы жить, как человек сытый, обеспеченный - в этом мире нужно быть животным! - Да, не ожидал такой откровенности от тебя, спасибо, что открыл мне глаза. Но тут скорее мне нужно тебя пожалеть. Каждый раз, когда тебе приходится принимать жестокие решения против своей совести, сколько в тебе умирает человека? - Я порой и сам этому не рад, но за чередой дней я уже и не вспоминаю об этом, живу и радуюсь тому, что есть. Я уже не принадлежу себе, в моих руках такая сила, и эта сила меня всего поглощает. Я как скалолаз, взобравшийся на горную вершину и прыгнувший в подходящую снежную лавину, и теперь она несёт меня в своём мощном потоке, и выбраться из неё нет никакой возможности. И это уже моя жизнь, я от неё никуда не денусь. Но у меня всё же есть свои радости в жизни - семья, жена, дети, близкие, успешный бизнес, принадлежность к элите, близость власти, моё непосредственное влияние на принятие решений на самом верху. И в то же время - независимость и свобода. Весь мир под моими ногами, я самопровозглашённый король, я всесилен в своих желаниях, для меня нет ничего невозможного! Под моими ногами судьбы миллионов людей! - Так ты хочешь сказать, что ты узник системы, и сам по себе прикован к этим обстоятельствам, выжимающим из тебя соки жизни? - Не то слово! - Но ведь тебя никто насильно не тянул в олигархи, ты же сам туда рвался всеми правдами и неправдами? - А покажи мне хоть одного человека, кто не захочет встать на моё место, обладать моими несметными богатствами? - Почему, кое-кто найдётся! - Так его все назовут ненормальным! - Что ж, я готов поверить, что ты не лжёшь, что ты от души признаёшься. Потому помолюсь за тебя, чтобы всё же, как можно меньше ты подлостей совершал в жизни. Чтобы больше в тебе человечности оставалось, чтобы не забывал о простых людях, что работают на тебя и служат для тебя ступеньками на вершину твоего могущества. - Это очень и очень трудно. Не тебе мне говорить! «А совесть в нём ещё чуть-чуть осталась», - подумал Ангел-Хранитель. - Я могу дать деньги на лечение, привлеку самых лучших врачей. Другого у меня не проси. А это моё кровное и самое дорогое для меня - моя жизнь! Одну минуту девочке, потом ещё кому-то понадобится, так и не доживу до старости, - стал оправдываться спешно олигарх, придя в себя и уже полностью контролируя свои действия. Но Ангел-Хранитель уже не слушал его, он уже просто с высоты своего понимания по-человечески жалел его и думал о главном, что вынес сейчас из этого момента, момента истины для олигарха: - Всё-таки они не до конца люди - эти олигархи! Чёрт меня дёрнул попроситься у Бога стать его Ангелом-Хранителем? Но поймите, что и в Ангеле есть что-то от человека, не может он быть до конца равнодушным к таким вот подлостям жизни... Взмахнув крылами, Ангел-Хранитель исчез навсегда из жизни бессердечного, бессовестного теперь уже окончательно олигарха. *** - Мама! Я голодный! Что на ужин? - Бегал, шлялся незнамо где и с кем, а теперь ему ужин горячий подавай! – в коридоре появилась заспанная женщина, ещё довольно молодая, опрятная, ухоженная. Нахмуренные строго брови не могли скрыть тёплый свет материнской любви. Не долго думая, Андрюша кинулся на шею матери, и в нежных объятиях матери и сына конфликт был незамедлительно улажен. А уже через несколько минут мама, плотно усевшись на стул и подперев ладонями лицо, умиленным взглядом следила за тем, как сын жадно и быстро уплетает заботливо приготовленный ею ужин. - Ты хоть разжёвывай, глотаешь, как крокодил, вкуса совсем не чувствуешь! Готовишь тут вам, стараешься, а вы и не оцените всё моё мастерство! - Мама, вопросов нет, ты готовишь изумительно! Стал бы я «глотать», если было бы не по мне? - Ладно, ладно … - успокоилась женщина. Когда тишина в доме восстановилась, кто-то тихонько тронул за плечо, уже было задремавшую женщину. - Что нужно? – шёпотом спросила женщина. - Разговор есть, – молвил Ангел. Закрылись надёжно на кухне, включили ночник, чтобы не привлекать внимание излишнее к себе домашних и просьба была рассказана Ангелом во всех подробностях. - И что же, ты и у моего сына тоже попросишь эту минуту жизни? - Попрошу, он же тоже человек? - Не нужно, прошу, я сама тебе за него отдам свою лишнюю минуту, пусть Андрюша живёт столько, сколько ему Богом отпущено? - Как хочешь, твоё право! – улыбнулся Ангел. - Вот и ладненько, и моя душа будет спокойна! Женщина засыпала с нежной улыбкой на губах, что так вовремя смогла сразу два добрых дела сделать и минуту подарить далёкой, больной Алине, и сыну дать возможность прожить свою не усеченную жизнь. О, женщины, как вы святы бываете, когда истинно любите … *** Василий Семёнович очень спешил, к вечеру становилось уже холодно, и ему надо было успеть к своему подвалу, к тёплым трубам канализации и изолированной стекловатой разводки отопления, где он со своим другом Петровичем свил уютное гнёздышко для ночёвок. Это был натуральный российский Бомж, коих расплодилось немерено на просторах некогда великой державы. Съестное и выпивку он раздобыл, потому был счастлив несказанно. Вместе с Петровичем они отметят удачный день, посудачат о жизни и прочих, одним им известных делах. Зальют горе дешёвой водкой - своё падение в нечеловеческую жизнь - это плата за желание вечно жить под кайфом, не работая, не напрягаясь. Улеглись они уже за полночь, Василий Семёнович долго ворочался, никак не мог заснуть, что-то тревожило его. Последнее время всякие посторонние мысли лезли ему в голову. О жизни вообще, о смысле его такого жалкого существования. Вспомнил свою прошлую, нормальную жизнь, и комок подступил к горлу. Он открыл глаза, окинул взглядом их импровизированную каморку и ... - Петрович! - закричал в ужасе Василий. - Что случилось? Что ты орёшь, как оглашенный? - проворчал, просыпаясь, Петрович и повернулся на бок, чтобы взглянуть на кричащего друга-собутыльника. - Смотри, кто-то в углу парит над землёй! Петрович медленно направил свой любопытствующий взгляд в указанном направлении. Действительно там кто-то висел в воздухе! - Мать честная! Допились, Васька! До Чёртиков! - схватился за голову отчаявшийся было Петрович. Но тут они услышали торжественный, идущий будто со всех углов, голос. - Ребятушки вы мои! Я Ангел Хранитель ваш. Радею за вас денно и нощно! "Ребятушки", по исполосованным морщинами, чёрным, с синюшным оттенком лицам которых даже и на секунду не то что ребятами - людьми и то тяжело было представить, одновременно закашлялись, трезвея на глазах! - Так ты за нас радеешь, а мы вот в такой нищете живём! - выпалили одновременно изумлённые пьяницы. - Я о вашей душе молюсь, о том, чтобы совесть до конца не потеряли! - Можешь не беспокоиться, совесть у нас, за раз всегда останется, нешто мы не люди! Чего прилетел, говори сразу, не тяни! - Петрович на правах старшего взял инициативу в разговоре на себя. - Есть на Земле одна девочка, Алина, ... Выслушали молча друзья и взглянули друг другу в глаза! - Что ж, дело это хорошее. Нам не жаль. Бери, Чёрт с тобой! Нам такое возможно, всегда рады помочь, - обстоятельно и решительно продолжил Петрович. - Только одна просьба, подсоби, ты же всё можешь? Подкинь нам пузырек водярочки, чтобы за здоровье Алинки твоей выпить, как положено! А мы ей ещё минутки свои подкинем, правда, Петрович? - вовремя сообразил хитрый Василий, вопросительно посматривая на соседа по "коммунальной" квартире. - Ты своими минутами распоряжайся, а со своими я как-нибудь и сам управлюсь! - пробурчал недовольно Петрович. Он был старше и жить ему на роду оставалось меньше! - А на хрена мне такая жизнь? Бери даже цельный час, ядрёна вошь! – всколыхнулся Василий - Ты что, охренел, Вася? – Петрович страшно выпучил глаза. - А что такого? – лицо Васи выражало вызывающее недоумение. - Ты почто это своей жизнью так разбрасываешься? - Моя жизнь, что хочу, то с ней и делаю, отстань! - Ты не забывай, что жизнь-то тебе Богом дана, чтобы вот так глупо ею не дорожить, – назидательно, но уже довольно смиренно промолвил Петрович. - Так я же не подлецу какому-нибудь или того хуже, убийце окаянному её дарю, а маленькой девочке преподношу в подарок, небось она – душа добрая, чистая? - Мало ли на свете добрых, чистых девочек, так мы с тобой свою жизнь за них должны положить? – не унимался Петрович, стоял на своём упорно, находя всё новые аргументы против. - Скупердяй ты, жадина, тебе несколько минут жалко? Это же доброе дело, может там, на небе, это нам зачтётся? Да и девочка сама в благодарность будет на земле собою нести что-то хорошее. Я верю ей, не стал бы Ангел за неё просить, кабы она была плохая? - Всё равно, так нельзя, Бог точно бы не одобрил, - пробурчал Петрович. - А ты откуда знаешь? Что он одобряет по жизни, а что он осуждает? Он что, тебе на ушко прошептал? Ещё никто его никогда не слышал, что он вообще думает о нас, людях? - Просто, думаю, Бог, он не дурак. Раз он тебя произвёл на свет, то значит, для чего-то он это же сделал? - Ну, уж точно не для того, чтобы здесь в подвале гнить и пропивать остатки своего здоровья! - И для чего же? – хитро улыбнулся Петрович. - А вот, может, мой час сейчас как раз и настал? И я целый день от себя подарю Алине этой, в пику тебе, ты у меня договоришься! Может, для этого доброго дела я и живу сейчас. Я буду чувствовать себя человеком, а то мы с тобой уже вообще почти как животные живём, как будто у нас и совести только на дне осталось? - Где она эта совесть? На этом месте знаешь, что выросло? – хмыкнул Петрович. - Что выросло? - Не скажу! - Дурак ты … - Это ты дурак, что свою жизнь не ценишь, как бы мы не жили, мы же с тобой живые, и нам тоже хочется на солнышке погреться, водочки дрябнуть … кайф, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! - Да … что нам остаётся? Надраться водки и залить своё горе, чтобы мозги отключились, и всё стало по фигу? - Пусть кому нужно, тот и беспокоится за эту девочку. Вот она неладная, появилась тут, теребит душу! – Петрович встал и повернулся к стене, пряча глаза. - Так это не она, это Ангел прилетел за неё простить. Видно, она очень его попросила, растопила его сердце? - А моё не растопит, я же не Ангел, чтобы у меня душа за всех болела? - Но ты же человек, это лучше, чем бестелесный Ангел? - Человек … но, пойми, моя жизнь мне дороже всего! - Эгоист ты! - Ну и пусть! - Как я с тобой живу? - Да и пошёл ты, знаешь куда? - Хорошо, чёрт с тобой … поступай, как знаешь, не хочу лезть к тебе в душу, а я отдам девочке целый день, как ты меня не осуждай! – выкрикнул Василий. - Всё-таки ты настоящий дурак … - Ну и что? Зато будет у меня теперь радость в душе жить, что девочка будет молиться за меня! На минуту другую в подвале воцарилась глухая тишина, слышно лишь было, как осипло часто дышит Петрович, видно, до самого-самого достал его друг Василий. - Ну, что, договорились, по рукам, я жду вашего согласия? – подал признаки жизни наш Ангел. - Постой, Ангел или как тебя там? - Петрович медленно подошёл поближе к воздушному Ангелу и потом уже тихо, чтобы не услышал Василий, добавил: - Чёрт с тобой, Ангел, забирай у меня тоже день! Только скажи девчонке, что есть такой Петрович, никчемная душа, совсем пропащая, который сам ей этот день отдал, никто его не уговаривал, скажешь? - Скажу, передам, - Ангел опустил голову, он слышал всю перепалку между друзьями, потому ему было небезразлично, что и как будет дальше в решениях этих двух опустившихся, но добрых душой оборванцев. И вдруг у Петровича покатились слёзы из глаз, как будто крупные капли дождя посыпались на сырую подвальную, утоптанную чёрную землю. Ангел сам еле сдерживал слёзы … чего ему это стоило, только Бог знает … но он не имел права показывать людям, что он тоже в каком- то роде всё же человек с душой внутри. А Василий махнул в пропитое горло наполовину заполненный водкой стакан и закрыл своё лицо потрескавшимися от холода ладонями … Петрович беззвучно рыдал, словно прощаясь со своей жизнью со своим кровным днём, что так щедро подарил ему Бог. Вот только для чего? - Храни вас Господь! - воскликнул потеплевшим голосом Ангел-Хранитель и исчез так же, как и появился! А на полу осталась лежать невесть откуда взявшаяся непочатая бутылка водки... *** Утром Алина ещё ничего не сказала маме, проникаясь новым для себя знанием, таинственным общением со своим Ангелом Хранителем. Алина весь день промаялась в ожидании, когда мама заберёт её из садика. И вот долгожданный момент настал. - Мама, а ты знаешь, что я выздоровела, так что теперь не переживай и не плачь втайне от меня! – обнимая маму за шею выпалила Алина, не давая опомниться маме. - Кто тебе сказал? – поворачивая к себе дочку, настороженно спросила мама. - Это секрет, я не могу тебе его открыть! Но это правда! Ты же мне сама сказала, что в жизни всегда могут происходить чудеса! Вот и прими это как чудо, только сотворённое мною! - Тебе приснился сон? - мама удивлённо смотрела в глаза своей милашке. - Считай, что приснился, пусть будет так! - рассмеялась Алина, заботливо поправляя на матери платок. Мама на пути домой не могла не нарадоваться на свою дочь, так она была заботлива и предупредительна и к ней, и ко всем кто встречался ей на пути! - Что случилось с девочкой? – недоумевала мама, глядя, как Алина стремительно помогает поднять старушке, проходившей мимо и уронившей неловко свою прохудившуюся от времени котомку на тротуар. - Мама, я тебя очень прошу, давай ещё раз сходим к тому доктору! Вот увидишь, он скажет, что я теперь здорова! - Хорошо, раз ты настаиваешь, сходим! – чуть грустнея, ответила усталая после работы мама. *** … что произошло с мамой в эти минуты, не описать словами! Она никогда не была такой счастливой! Она подхватила Алину на руки и кружила её без остановки, высоко поднимая её над головой и крича безумно: - Ошибка, ошибка, ты здорова! Моя девочка! Мы будем жить, долго и счастливо! - Ура! – кричала в ответ и радовалась Алина, но чуть погодя, шёпотом промолвила куда-то в сторону: - Спасибо, мой Ангел Хранитель, я помню данное тебе обещание! Не волнуйся, я не подведу тебя! - С кем это ты шепчешься, моя милая? – мама, счастливая, внимательно посмотрела на Алину. - Это секрет! Я верю в чудеса! И ты меня этому научила! – Алина в благодарность неловко ткнулась губами в мамину щеку. - Девочка ты моя! Какая ты святая в своих устремлениях! – промолвила с материнской нежностью в голосе мама и, когда Алина отвернулась, тайком перекрестила её… 29.08.06. N. Yu.