Сколько еще столетий нужно копить знания, прежде чем мы научимся понимать эти простые истины?

1. Принцип зеркала. Прежде чем судить о других, следует обратить внимание на себя.

2. Принцип боли. Обиженный человек сам наносит обиды другим.

3. Принцип верхней дороги. Мы переходим на более высокий уровень, когда начинаем обращаться с другими лучше, чем они обращаются с нами.

4. Принцип бумеранга. Когда мы помогаем другим, мы помогаем сами себе.

5. Принцип молотка. Никогда не используйте молоток, чтобы убить комара на лбу собеседника.

6. Принцип обмена. Вместо того чтобы ставить других на место, мы должны поставить на их место себя.

7. Принцип обучения. Каждый человек, которого мы встречаем, потенциально способен нас чему-нибудь научить.

8. Принцип харизмы. Люди проявляют интерес к человеку, который интересуется ими.

9. Принцип 10 баллов. Вера в лучшие качества людей обычно заставляет их проявлять свои лучшие качества.

10. Принцип конфронтации. Сначала следует позаботиться о людях и только потом вступать с ними в конфронтацию.

11. Принцип каменной скалы. Доверие — это фундамент любых взаимоотношений.

12. Принцип лифта. В процессе взаимоотношений мы можем поднимать людей вверх или опускать вниз.

13. Принцип ситуации. Никогда не допускайте, чтобы ситуация значила для вас больше, чем взаимоотношения.

14. Принцип Боба. Когда у Боба есть проблемы со всеми, главной проблемой обычно является сам Боб.

15. Принцип доступности. Легкость в отношениях с самим собой помогает другим чувствовать себя свободно с нами.

16. Принцип окопа. Когда готовишься к сражению, выкопай для себя такой окоп, чтобы в нем поместился друг.

17. Принцип земледелия. Все взаимоотношения нужно культивировать.

18. Принцип 101 процента. Отыскать 1 процент, с которым мы согласны, и направить на него 100 процентов наших усилий.

19. Принцип терпения. Путешествовать вместе с другими всегда приходится медленнее, чем путешествовать одному.

20. Принцип празднования. Подлинная проверка взаимоотношений заключается не только в том, насколько мы верны друзьям, когда они терпят неудачу, но и в том, как сильно мы радуемся, когда они добиваются успеха.

21. Принцип дружбы. При прочих равных условиях люди будут стремиться работать с теми, кто им нравится; при прочих неравных условиях они все равно будут это делать.

22. Принцип сотрудничества. Совместная работа повышает вероятность совместной победы.

23. Принцип удовлетворения. В замечательных взаимоотношениях сторонам для получения удовольствия достаточно просто находиться вместе.

Для многих состояние одиночества является чем-то сродни чумы, всеми силами они стараются его избежать, а если не получается, испытывают глубокие страдания.

На самом деле, одиночество – не враг, оно – ваш друг, если вы умеете пользоваться его преимуществами.

Каким бы ни было ваше одиночество – вынужденным или добровольным, оно всегда предоставляет массу возможностей, которыми вы, надеемся, воспользуетесь.
Шаг 1 – примите свое одиночество

Вместо того чтобы отрицать, игнорировать или ненавидеть одиночество, просто примите его. Осознайте, что этот период жизни для чего-то вам дан, и самым мудрым и продуктивным решением будет примириться с ним и использовать себе на благо.

Часто бывает так, что одиночество приходит как результат нерешенной внутренней проблемы и, покуда вы с ней не разберетесь, быть вам одиноким человеком. Принятие одиночества означает также и принятие себя: вы любите себя, независимо от наличия партнера в данный момент времени, и радуетесь любым переменам, потому что знаете, что они всегда к лучшему.
Шаг 2 – используйте время с умом

Одиночество – лучший ресурс для саморазвития. Именно сейчас вы способны наиболее продуктивно работать со своими проблемами, ставить цели и достигать их, пробовать новые техники и течения, развиваться духовно и интеллектуально. А какое это чудесное время для изучения и познания себя!

Часто в отношениях мы растворяемся в другом человеке, подчас забывая о своих желаниях, своей сути – теперь у вас есть шанс вспомнить все и узнать больше. Познавая себя, вы будете обнаруживать удивительные, вдохновляющие вещи, которые поведут вас вперед по пути самосовершенствования. Также это прекрасная возможность освоить техникирелаксации и медитации.
Шаг 3 – анализируйте

Если одиночество вам уже надоело, вы считаете, что извлекли из него все возможные выгоды и готовы к новым отношениям, а они все не случаются – проанализируйте причины, приведшие вас к сегодняшней реальности. Может быть, вы подсознательно стремились к одиночеству, считая, что не можете быть счастливым или не заслуживаете любви?

Или, возможно, вы повторяли одни и те же ошибки в отношениях раз за разом? Пришло время встретиться лицом к лицу со своими страхами, травмами и проблемами, дабы решить их и отправиться в светлое будущее. Полюбите себя, простите себя – это прекрасное начало. А затем отправляйтесь в путешествие внутрь себя для того чтобы выяснить, почему вы одиноки и исправить причины этого состояния.
Бонусы

Если вы пока не готовы к глубоким проработкам психологических барьеров и возможных проблем, используйте время в одиночестве для любимых занятий, на которые часто не хватает свободных часов. Делайте то, что вам нравится, максимально удовлетворяйте свой культурный и интеллектуальный голод, тягу к развлечениям, расслаблению и другим удовольствиям.

Научитесь самодостаточности. Посещайте кинотеатры, кафе, выставки и другие места скопления людей в одиночестве. Возможно, поначалу вы будете чувствовать себя не вполне комфортно, но потом вы поймете, что это особое удовольствие – наслаждаться собственным обществом, и далеко не все умеют это делать.

Вы видели жизнь без чудес? Даже если они и не происходят с вами, это ни о чём не говорит. Посмотрите вокруг внимательней, и вы сразу поймёте, что чудеса существуют! А если и это не поможет, то непременно придумайте их сами для себя, и ваша жизнь мгновенно окрасится и в яркое сияние тёплого солнца, и в нежное дуновение вечернего ветерка после продолжительной и изнурительной работы, и в услышанный неожиданно тихий шелест листочков на дереве у вашего дома. Вас будут радовать даже самые обыденные, неприметные порой воробьи, весело и дружно щебечущие на асфальте, и очень может быть, что и любое малейшее проявление жизни вокруг превратится для вас в непередаваемые волнующие ощущения счастья и безотчётной радости. *** Девочка Алина проснулась сегодня гораздо раньше обычного. Всю ночь ей снились какие-то чудовища, наползающие на неё со всех сторон и готовые проглотить её, чуть только она зазевается, поэтому ей надо было быть бдительной и осторожной. Её нервы, наконец, не выдержали такого напора страхов, и, проснувшись, она тихонько приоткрыла глаза. Полная тишина и непроглядный сумрак в доме в этот ранний час ещё больше напугали её. Она инстинктивно сжалась в комочек, натянула своё одеяльце повыше к голове, как бы защищаясь от непрошенных, незваных гостей, и слёзы жалости к себе выступили у неё на глазах. Она вспомнила прошедший вчера необычный день, пронизанный новыми и страшными именно для ребёнка переживаниями. *** Вчера они с мамой ходили в больницу, на обследование. Ей было интересно. Всякие необычные приборы, блестящие никелем, своим холодом и странным видом будоражили её воображение. И в то же время всё очень волновало её, сердечко её билось так часто, что она прижимала руку к груди, боясь, что посторонние увидят, как сильно бьётся её сердце, и будут смеяться над ней. Грустные и серьёзные глаза доброго доктора смотрели на маму внимательно, на что у мамы почему-то выступили слёзы на глазах. Алине тоже захотелось плакать. Но тут доктор положил осторожно свою большую ладонь на руку мамы, и мама успокоилась, только незаметно промокнула платочком влажные глаза. - Посиди, моя девочка, чуть здесь, мне доктор для тебя выпишет лекарство, - ласково сказала мама и отошла к столу вместе с доктором. У стола они о чём-то долго тихо говорили, потом доктор так же долго писал в своих бумагах. Доктор встал, после чего мама с изменившимся и странным потерянным лицом повернулась к Алине, махнула ей рукой, чтобы она собиралась, они идут домой. По дороге домой мама была с ней так необычно нежна и внимательна, предлагая ей все её любимые сладости без ограничения, что это-то и вызвало в Алине настороженность и недоверие. Что-то тут не так! Почему после посещения доктора и обследования мама стала совсем другой? Какой секрет кроется в такой резкой перемене отношения мамы к ней, обычно строгой и непреклонной, когда дело касалось излишеств? Чем больше мама предлагала ей, тем упорнее она отказывалась от угощений, тем самым удивляя маму, раньше такого не было. Что случилось с её девочкой? - Мама, я заболела? Почему ты так добра ко мне сейчас? – вдруг неожиданно и напрямик спросила смышленая не по годам Алина. - Ничего страшного, мы же будем тебя лечить, девочка моя! – погладила по прелестной головке мама дочку, после чего присела на корточки и обняла девочку, прижимая её к груди. Лучше бы она этого не делала! Алина услышала и почувствовала, как громко стучит мамино сердце, как судорожно дрожит её тело, и догадалась, что мама очень волнуется, так же, как и она в больнице. - Мамочка, не волнуйся так, ты же знаешь, я сильная и умная у тебя, ты же всегда мне об этом говоришь! Я что-нибудь придумаю, я соберу всю свою волю в кулак и заставлю болезнь отступить! И стану здоровой на радость тебе, чтобы ты не плакала! - Девочка моя! Умница ты моя, дорогая, единственная! – шептала мама, ещё крепче прижимая к себе свою драгоценную и неповторимую для неё девочку. Так получилось, что они уже как два года остались одни. Жизнь непредсказуемая штука. Вот сейчас ты веришь и любишь, а потом, по прошествии времени, убеждаешься, как горько ошибалась в самом вроде близком тебе человеке, муже, отце своего ребёнка. Если в мужчине угасает любовь, это его недостаток или это естественное проявление жизни, против которого нет защиты, противоядия? И как быть ему? Оставаться в семье, тянуть лямку общего воспитания дочери или уйти, своей холодностью не замораживать те оставшиеся робкие отношения, которые постепенно исчезают и превращаются в нудную тяготу невыносимости для двоих? «Почему я была готова любить его бесконечно, а он нет? - часто думала глубоко порядочная, но одинокая теперь женщина. - В чём причина? Или я глупа, доверчива, беззащитно чиста в своих чувствах, наивна беспредельно? Я не пойму мужчин, видно, до конца своей жизни, что в них не так? Что им нужно? Или в их сути природой часто заложена эта слабость – любить так мало и в послесловии так отвратительно жидко?» Да, Бог с ними, с мужчинами! Перед нами женщина и её больной ребёнок, а что, как ни это -главный и конечный смысл её жизни? А мужчины - это преходящее, правда, достаточно волнующее и необходимое, не будем грешить против истины. *** Мама много читала и очень многие понравившиеся ей рассказы, истории и сказки она зачитывала и Алине, приобщая её к будущему собственному чтению. Именно в такой подаче духовного материала, через чтение, как мне кажется, и нужно начинать обучение детей и в школе тоже. А не обязательными строгими заданиями с тщательными разборами героев, образов и сюжетов. Мы лишаем детей той тайны приобщения к миру талантливого художника, чисто индивидуального восприятия, проникающего в самую глубину его души. Любовь насильно, из-под палки – это отторжение от предмета, дети во множестве своём отворачиваются от литературы. И лишь потом, пересиливая себя, приходят к истине: читая талантливую книгу, ты заглядываешь в самоё себя, разговариваешь по душам с умным человеком, сверяя себя с ним в мыслях и думах, размышлениях и открытиях. Алине нравилось слушать, она немного прикрывала глаза и оказывалась, как по волшебству, в красочно описываемом мамой и автором мире, представляя на свой лад и всех героев и всю обстановку вокруг, вовлекаясь всем своим существом в разворачивающееся увлекательное действо. Она плакала, она радовалась, печалилась и торжествовала вместе с героями книг, вместе с ними проходила все испытания и невзгоды, побеждала и была от этого бесконечно счастлива. В эти отрешённые от действительности мгновения она жила жизнью своих героев, и все те человеческие качества благородства и доброты, справедливости и любви проникали в неё, становились её подлинной частью, её выстраданным характером, её стержневым пониманием жизни. Она, как сухая губка, жадно впитывала влагу новых впечатлений, новых знаний, новых определений. И вот из последней книжки, прочитанной ей мамой, она узнала, что, оказывается, у каждого человека на земле существует свой Ангел Хранитель, который всегда рядом, но он невидим. Он старается всегда помочь тебе, подсказать, что нужно делать в тот или иной момент в жизни, надо только уметь услышать его. Это не каждый сможет! Чем более чуткое у тебя сердце, тем легче ты сможешь пробиться к его голосу, он как бы изнутри говорит с тобой. Он задаёт тебе разнообразные вопросы, а ты отвечаешь на них, абсолютно честно и безукоризненно. Алина ещё не знала, что этот скрытый от всех диалог с самим собой называется разговором со своей совестью! А совесть – это и есть тот самый невидимый Ангел Хранитель. В таком качестве он часто приходит и к нам по ночам. *** Алина лежала в тишине и напряжённо думала, что и как нужно сделать, чтобы она стала здоровой и мама так не печалилась. А когда человек о чём-нибудь постоянно и долго думает, он обязательно находит какоё-то решение. Она и вспомнила про своего Ангела Хранителя. - Может, мне попробовать вызвать его на разговор со мной? Вдруг у меня получится? – прошептала она, оглядываясь по сторонам. В самом тёмном углу комнаты, в том месте, где на стене висела картина с изображённым на ней скачущим необычным всадником на коне, Алина, видно, от долгого напряжения вдруг заметила какое-то шевеление. И – о, чудо! Она увидела, что там, в углу стоит, вернее, даже не стоит, а парит в воздухе живое существо! Постепенно зыбкие очертания обрели зримые контуры. Это был мужчина с бородой в длинной, до самих пят, светлой одежде, как у древних римлян, руки его были скрещены на груди, глаза огромны и красивы, черты лица классические ровные, даже без каких-либо размытых неточностей. Длинные и седые волосы ниспадали на широкие плечи и шевелились от взмахов снежно-белых крыльев за спиной у незнакомца. Алина инстинктивно вжалась от страха в постель и мысленно прокричала, не ожидая ответа: - Кто вы такой?! - Неужели ты не догадываешься? Я и есть твой Ангел Хранитель, которого ты так настойчиво звала сейчас, в этот предрассветный час! – услышала и не поверила даже вначале своим ушам Алина. - Он слышит даже то, что я думаю! – пронеслось в её изумлённой головке. - Да, я всё слышу и чувствую, что происходит в тебе! Тебе нужна моя помощь или мой совет? – в подтверждение её догадки ответил и тут же спросил Ангел Хранитель. - Как мне Вас называть? – уже вслух произнесла осмелевшая Алина. - Так и называй - мой Ангел! – улыбнулся Хранитель. - Мой Ангел, мой Ангел! – уже обрадовано закричала Алина, приподнимаясь на локтях навстречу к нему. - Не шуми так, а то разбудишь маму, и мне придётся исчезнуть, и тогда я не смогу тебе помочь! - назидательно предупредил Ангел расшалившуюся Алину. - Хорошо, я буду очень тихо себя вести, - покраснела Алина от смущения за вырвавшиеся из неё всплеском неконтролируемые эмоции и присела смирно в позе лотоса на разметавшуюся постель. - Я слушаю тебя, поторопись, рассвет уже скоро! – взмахнул в сторону окна своей белой рукой Ангел. - Моей маме плохо, она стала грустная и печальная и очень часто плачет! И всё оттого, что я заболела! Мне нужно обязательно выздороветь! Помоги мне! Как это сделать? – умоляюще взглянула прямо в немигающие и светящиеся голубым светом глаза Ангела осмелевшая девочка. - Твоя жизнь не в моих руках, а в руках того, кто выше меня, и я не могу ею распоряжаться! Сколько тебе отпущено сверху, столько ты и будешь жить! - ответил торжественно, но чуть грустно Ангел. - Неужели мне так мало осталось жить, что мама так плачет?! – Алина закрыла лицо руками и горько разрыдалась. Ангел опустил голову, грудь его взволнованно вздымалась под туникой, и молчал, терпеливо ожидая, когда его девочка придёт в себя, чтобы продолжить разговор. Алина резко всколыхнулась, понимая, что у неё нет времени для слёз и истерик, надо идти дальше к намеченной цели, взяла себя в руки, усилием воли проглотила слёзы и продолжила свои вопросы. - А что ты можешь, мой Ангел? Только дать совет? А как же чудо, которое существует и может происходить, если о нём попросить? – не унималась настойчивая Алина. - Чудо может произойти, если все, кто вокруг тебя, в этом тебе помогут! И вдруг дерзкая мысль вихрем ворвалась в маленькую головку, отчаявшейся было уже девочки. - Мой Ангел!? А можешь ли ты попросить через Ангелов Хранителей всех людей Земли, вы же дружите между собой, чтобы они подарили мне каждый, ну, хотя бы по одной минуте своей жизни!? Из этих минут сложатся годы, и я смогу жить на радость моей маме и быть здоровой! Я буду всю жизнь благодарна людям за эту помощь, буду всегда, чем могу, им помогать! Никого не обижу, буду самой прилежной и послушной! Никому не откажу, если в этом будет необходимость! Я посвящу свою жизнь людям и маме! Клянусь! - А ты сможешь выдержать своё обещание? – сурово посмотрел на девочку Ангел. - Да! Я клянусь своей милой и любимой мамочкой! – приглушённо выкрикнула, уже не боясь своего такого отчаянного обещания, Алина, и упала на кровать лицом вниз, и слёзы брызнули из её уже порядком покрасневших глаз. - Я обещаю тебе, что я вымолю для тебя эти минуты у каждого Ангела! Тем более, что, в принципе, значит эта одна минута для одного человека, по сравнению со всей жизнью? Но ты должна полностью отплатить людям за это добро! Твоя жизнь будет теперь почти святой! Ты никого и никогда не сможешь обидеть и ничего не совершить предосудительного, иначе подаренное тебе время жизни исчезнет, и ты не сможешь практически жить дальше! - Я понимаю, главное для меня, чтобы мама радовалась и была счастлива! Я так её люблю! – слёзы высохли на глазах Алины, и она просветлённым взглядом восторженно смотрела на своего спасителя, благородного Ангела Хранителя! Ангел поднял кверху торжественно руки и что-то произнёс на одном известным ему языке, глядя в какую-то точку на потолке, а потом медленно стал исчезать из поля её зрения и с первыми лучами солнца растворился в воздухе совсем. *** - Ты откуда такой взялся? - поднял воспалённые от ночных бдений глаза, откладывая деловые бумаги в сторону, известный олигарх. - Я твой Ангел-Хранитель! Можно так сказать, я как бы твоя совесть, с которой ты иногда общаешься, проверяя свои поступки на чистоту, на порядочность. - Я слушаю тебя! - На Земле есть одна девочка, Алина, ... Олигарх внимательно выслушал Ангела-Хранителя и ухмыльнулся, глядя в пол: - Неужели никого, кроме меня, ты не нашёл, сразу ко мне. Что я -лучше других? Все ко мне идут, надоело. Или думаешь, у меня миллиарды долларов в банке лежат, то мне не хочется прожить лишнюю минуту? А ты знаешь, сколько стоит одна минута моей жизни, сколько со своих предприятий я получаю прибыли за одну минуту? Сколько людей я кормлю, давая им работу? Так что ты не по адресу обратился. Лучше иди к народу. Их много, и цена их жизни - грош! Тут олигарх остановился, почувствовав неладное, и поднял глаза, чтобы увидеть реакцию Ангела на его слова. Ангел смотрел на него пристально и удивлённо. В этом взгляде невольно читалось (Ангелу, конечно же, не присущи такие противоречивые чувства), тем не менее, и возмущение, и негодование, что олигарх не выдержал этого искреннего и откровенного взгляда и спешно и стыдливо опустил глаза. Пот крупными каплями выступил на его лбу от внутреннего напряжения, глаза заблестели от навернувшихся слёз. - Ангел, честно, мне не жаль, в принципе, этой мизерной минуты, но я настолько не верю всяким афёрам, обещаниям, ни людям, ни Богам, ни даже святым Ангелам. Меня столько раз обманывали в этой жизни, что даже тебе я не верю до конца. Вот, скажем, я тебе дам согласие, а ты у меня целый день, а то и год отнимешь под этим предлогом, мало ли? - Ты боишься, что мы, слуги неба, тебя обманем? – удивлению Ангела не было предела. - А Чёрт Вас знает? Что у Вас на уме? Ведь все, кто ниже меня, беднее меня, желают мне Зла, чтобы я разорился, заболел, чтобы мои капиталы исчезли и больше не давали мне той прибыли, на которую я рассчитываю? Как я могу быть честным, справедливым, добрым, если вокруг меня такие законы волчьи - кто обманет, тот и на вершине успеха? - Так ты не веришь мне?! - Не верю, потому и не хочу связывать себя обещанием подарить тебе свою жизнь, у нас как - палец дашь, всю руку откусят! - Неужели в вашем мире крупного бизнеса, капитала, власти потеряны все человеческие нравственные идеалы? - А как ты думал? Нелегко даются эти чёртовы деньги : либо совесть, либо богатство - тут нужно выбирать? Чтобы жить, как человек сытый, обеспеченный - в этом мире нужно быть животным! - Да, не ожидал такой откровенности от тебя, спасибо, что открыл мне глаза. Но тут скорее мне нужно тебя пожалеть. Каждый раз, когда тебе приходится принимать жестокие решения против своей совести, сколько в тебе умирает человека? - Я порой и сам этому не рад, но за чередой дней я уже и не вспоминаю об этом, живу и радуюсь тому, что есть. Я уже не принадлежу себе, в моих руках такая сила, и эта сила меня всего поглощает. Я как скалолаз, взобравшийся на горную вершину и прыгнувший в подходящую снежную лавину, и теперь она несёт меня в своём мощном потоке, и выбраться из неё нет никакой возможности. И это уже моя жизнь, я от неё никуда не денусь. Но у меня всё же есть свои радости в жизни - семья, жена, дети, близкие, успешный бизнес, принадлежность к элите, близость власти, моё непосредственное влияние на принятие решений на самом верху. И в то же время - независимость и свобода. Весь мир под моими ногами, я самопровозглашённый король, я всесилен в своих желаниях, для меня нет ничего невозможного! Под моими ногами судьбы миллионов людей! - Так ты хочешь сказать, что ты узник системы, и сам по себе прикован к этим обстоятельствам, выжимающим из тебя соки жизни? - Не то слово! - Но ведь тебя никто насильно не тянул в олигархи, ты же сам туда рвался всеми правдами и неправдами? - А покажи мне хоть одного человека, кто не захочет встать на моё место, обладать моими несметными богатствами? - Почему, кое-кто найдётся! - Так его все назовут ненормальным! - Что ж, я готов поверить, что ты не лжёшь, что ты от души признаёшься. Потому помолюсь за тебя, чтобы всё же, как можно меньше ты подлостей совершал в жизни. Чтобы больше в тебе человечности оставалось, чтобы не забывал о простых людях, что работают на тебя и служат для тебя ступеньками на вершину твоего могущества. - Это очень и очень трудно. Не тебе мне говорить! «А совесть в нём ещё чуть-чуть осталась», - подумал Ангел-Хранитель. - Я могу дать деньги на лечение, привлеку самых лучших врачей. Другого у меня не проси. А это моё кровное и самое дорогое для меня - моя жизнь! Одну минуту девочке, потом ещё кому-то понадобится, так и не доживу до старости, - стал оправдываться спешно олигарх, придя в себя и уже полностью контролируя свои действия. Но Ангел-Хранитель уже не слушал его, он уже просто с высоты своего понимания по-человечески жалел его и думал о главном, что вынес сейчас из этого момента, момента истины для олигарха: - Всё-таки они не до конца люди - эти олигархи! Чёрт меня дёрнул попроситься у Бога стать его Ангелом-Хранителем? Но поймите, что и в Ангеле есть что-то от человека, не может он быть до конца равнодушным к таким вот подлостям жизни... Взмахнув крылами, Ангел-Хранитель исчез навсегда из жизни бессердечного, бессовестного теперь уже окончательно олигарха. *** - Мама! Я голодный! Что на ужин? - Бегал, шлялся незнамо где и с кем, а теперь ему ужин горячий подавай! – в коридоре появилась заспанная женщина, ещё довольно молодая, опрятная, ухоженная. Нахмуренные строго брови не могли скрыть тёплый свет материнской любви. Не долго думая, Андрюша кинулся на шею матери, и в нежных объятиях матери и сына конфликт был незамедлительно улажен. А уже через несколько минут мама, плотно усевшись на стул и подперев ладонями лицо, умиленным взглядом следила за тем, как сын жадно и быстро уплетает заботливо приготовленный ею ужин. - Ты хоть разжёвывай, глотаешь, как крокодил, вкуса совсем не чувствуешь! Готовишь тут вам, стараешься, а вы и не оцените всё моё мастерство! - Мама, вопросов нет, ты готовишь изумительно! Стал бы я «глотать», если было бы не по мне? - Ладно, ладно … - успокоилась женщина. Когда тишина в доме восстановилась, кто-то тихонько тронул за плечо, уже было задремавшую женщину. - Что нужно? – шёпотом спросила женщина. - Разговор есть, – молвил Ангел. Закрылись надёжно на кухне, включили ночник, чтобы не привлекать внимание излишнее к себе домашних и просьба была рассказана Ангелом во всех подробностях. - И что же, ты и у моего сына тоже попросишь эту минуту жизни? - Попрошу, он же тоже человек? - Не нужно, прошу, я сама тебе за него отдам свою лишнюю минуту, пусть Андрюша живёт столько, сколько ему Богом отпущено? - Как хочешь, твоё право! – улыбнулся Ангел. - Вот и ладненько, и моя душа будет спокойна! Женщина засыпала с нежной улыбкой на губах, что так вовремя смогла сразу два добрых дела сделать и минуту подарить далёкой, больной Алине, и сыну дать возможность прожить свою не усеченную жизнь. О, женщины, как вы святы бываете, когда истинно любите … *** Василий Семёнович очень спешил, к вечеру становилось уже холодно, и ему надо было успеть к своему подвалу, к тёплым трубам канализации и изолированной стекловатой разводки отопления, где он со своим другом Петровичем свил уютное гнёздышко для ночёвок. Это был натуральный российский Бомж, коих расплодилось немерено на просторах некогда великой державы. Съестное и выпивку он раздобыл, потому был счастлив несказанно. Вместе с Петровичем они отметят удачный день, посудачат о жизни и прочих, одним им известных делах. Зальют горе дешёвой водкой - своё падение в нечеловеческую жизнь - это плата за желание вечно жить под кайфом, не работая, не напрягаясь. Улеглись они уже за полночь, Василий Семёнович долго ворочался, никак не мог заснуть, что-то тревожило его. Последнее время всякие посторонние мысли лезли ему в голову. О жизни вообще, о смысле его такого жалкого существования. Вспомнил свою прошлую, нормальную жизнь, и комок подступил к горлу. Он открыл глаза, окинул взглядом их импровизированную каморку и ... - Петрович! - закричал в ужасе Василий. - Что случилось? Что ты орёшь, как оглашенный? - проворчал, просыпаясь, Петрович и повернулся на бок, чтобы взглянуть на кричащего друга-собутыльника. - Смотри, кто-то в углу парит над землёй! Петрович медленно направил свой любопытствующий взгляд в указанном направлении. Действительно там кто-то висел в воздухе! - Мать честная! Допились, Васька! До Чёртиков! - схватился за голову отчаявшийся было Петрович. Но тут они услышали торжественный, идущий будто со всех углов, голос. - Ребятушки вы мои! Я Ангел Хранитель ваш. Радею за вас денно и нощно! "Ребятушки", по исполосованным морщинами, чёрным, с синюшным оттенком лицам которых даже и на секунду не то что ребятами - людьми и то тяжело было представить, одновременно закашлялись, трезвея на глазах! - Так ты за нас радеешь, а мы вот в такой нищете живём! - выпалили одновременно изумлённые пьяницы. - Я о вашей душе молюсь, о том, чтобы совесть до конца не потеряли! - Можешь не беспокоиться, совесть у нас, за раз всегда останется, нешто мы не люди! Чего прилетел, говори сразу, не тяни! - Петрович на правах старшего взял инициативу в разговоре на себя. - Есть на Земле одна девочка, Алина, ... Выслушали молча друзья и взглянули друг другу в глаза! - Что ж, дело это хорошее. Нам не жаль. Бери, Чёрт с тобой! Нам такое возможно, всегда рады помочь, - обстоятельно и решительно продолжил Петрович. - Только одна просьба, подсоби, ты же всё можешь? Подкинь нам пузырек водярочки, чтобы за здоровье Алинки твоей выпить, как положено! А мы ей ещё минутки свои подкинем, правда, Петрович? - вовремя сообразил хитрый Василий, вопросительно посматривая на соседа по "коммунальной" квартире. - Ты своими минутами распоряжайся, а со своими я как-нибудь и сам управлюсь! - пробурчал недовольно Петрович. Он был старше и жить ему на роду оставалось меньше! - А на хрена мне такая жизнь? Бери даже цельный час, ядрёна вошь! – всколыхнулся Василий - Ты что, охренел, Вася? – Петрович страшно выпучил глаза. - А что такого? – лицо Васи выражало вызывающее недоумение. - Ты почто это своей жизнью так разбрасываешься? - Моя жизнь, что хочу, то с ней и делаю, отстань! - Ты не забывай, что жизнь-то тебе Богом дана, чтобы вот так глупо ею не дорожить, – назидательно, но уже довольно смиренно промолвил Петрович. - Так я же не подлецу какому-нибудь или того хуже, убийце окаянному её дарю, а маленькой девочке преподношу в подарок, небось она – душа добрая, чистая? - Мало ли на свете добрых, чистых девочек, так мы с тобой свою жизнь за них должны положить? – не унимался Петрович, стоял на своём упорно, находя всё новые аргументы против. - Скупердяй ты, жадина, тебе несколько минут жалко? Это же доброе дело, может там, на небе, это нам зачтётся? Да и девочка сама в благодарность будет на земле собою нести что-то хорошее. Я верю ей, не стал бы Ангел за неё просить, кабы она была плохая? - Всё равно, так нельзя, Бог точно бы не одобрил, - пробурчал Петрович. - А ты откуда знаешь? Что он одобряет по жизни, а что он осуждает? Он что, тебе на ушко прошептал? Ещё никто его никогда не слышал, что он вообще думает о нас, людях? - Просто, думаю, Бог, он не дурак. Раз он тебя произвёл на свет, то значит, для чего-то он это же сделал? - Ну, уж точно не для того, чтобы здесь в подвале гнить и пропивать остатки своего здоровья! - И для чего же? – хитро улыбнулся Петрович. - А вот, может, мой час сейчас как раз и настал? И я целый день от себя подарю Алине этой, в пику тебе, ты у меня договоришься! Может, для этого доброго дела я и живу сейчас. Я буду чувствовать себя человеком, а то мы с тобой уже вообще почти как животные живём, как будто у нас и совести только на дне осталось? - Где она эта совесть? На этом месте знаешь, что выросло? – хмыкнул Петрович. - Что выросло? - Не скажу! - Дурак ты … - Это ты дурак, что свою жизнь не ценишь, как бы мы не жили, мы же с тобой живые, и нам тоже хочется на солнышке погреться, водочки дрябнуть … кайф, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! - Да … что нам остаётся? Надраться водки и залить своё горе, чтобы мозги отключились, и всё стало по фигу? - Пусть кому нужно, тот и беспокоится за эту девочку. Вот она неладная, появилась тут, теребит душу! – Петрович встал и повернулся к стене, пряча глаза. - Так это не она, это Ангел прилетел за неё простить. Видно, она очень его попросила, растопила его сердце? - А моё не растопит, я же не Ангел, чтобы у меня душа за всех болела? - Но ты же человек, это лучше, чем бестелесный Ангел? - Человек … но, пойми, моя жизнь мне дороже всего! - Эгоист ты! - Ну и пусть! - Как я с тобой живу? - Да и пошёл ты, знаешь куда? - Хорошо, чёрт с тобой … поступай, как знаешь, не хочу лезть к тебе в душу, а я отдам девочке целый день, как ты меня не осуждай! – выкрикнул Василий. - Всё-таки ты настоящий дурак … - Ну и что? Зато будет у меня теперь радость в душе жить, что девочка будет молиться за меня! На минуту другую в подвале воцарилась глухая тишина, слышно лишь было, как осипло часто дышит Петрович, видно, до самого-самого достал его друг Василий. - Ну, что, договорились, по рукам, я жду вашего согласия? – подал признаки жизни наш Ангел. - Постой, Ангел или как тебя там? - Петрович медленно подошёл поближе к воздушному Ангелу и потом уже тихо, чтобы не услышал Василий, добавил: - Чёрт с тобой, Ангел, забирай у меня тоже день! Только скажи девчонке, что есть такой Петрович, никчемная душа, совсем пропащая, который сам ей этот день отдал, никто его не уговаривал, скажешь? - Скажу, передам, - Ангел опустил голову, он слышал всю перепалку между друзьями, потому ему было небезразлично, что и как будет дальше в решениях этих двух опустившихся, но добрых душой оборванцев. И вдруг у Петровича покатились слёзы из глаз, как будто крупные капли дождя посыпались на сырую подвальную, утоптанную чёрную землю. Ангел сам еле сдерживал слёзы … чего ему это стоило, только Бог знает … но он не имел права показывать людям, что он тоже в каком- то роде всё же человек с душой внутри. А Василий махнул в пропитое горло наполовину заполненный водкой стакан и закрыл своё лицо потрескавшимися от холода ладонями … Петрович беззвучно рыдал, словно прощаясь со своей жизнью со своим кровным днём, что так щедро подарил ему Бог. Вот только для чего? - Храни вас Господь! - воскликнул потеплевшим голосом Ангел-Хранитель и исчез так же, как и появился! А на полу осталась лежать невесть откуда взявшаяся непочатая бутылка водки... *** Утром Алина ещё ничего не сказала маме, проникаясь новым для себя знанием, таинственным общением со своим Ангелом Хранителем. Алина весь день промаялась в ожидании, когда мама заберёт её из садика. И вот долгожданный момент настал. - Мама, а ты знаешь, что я выздоровела, так что теперь не переживай и не плачь втайне от меня! – обнимая маму за шею выпалила Алина, не давая опомниться маме. - Кто тебе сказал? – поворачивая к себе дочку, настороженно спросила мама. - Это секрет, я не могу тебе его открыть! Но это правда! Ты же мне сама сказала, что в жизни всегда могут происходить чудеса! Вот и прими это как чудо, только сотворённое мною! - Тебе приснился сон? - мама удивлённо смотрела в глаза своей милашке. - Считай, что приснился, пусть будет так! - рассмеялась Алина, заботливо поправляя на матери платок. Мама на пути домой не могла не нарадоваться на свою дочь, так она была заботлива и предупредительна и к ней, и ко всем кто встречался ей на пути! - Что случилось с девочкой? – недоумевала мама, глядя, как Алина стремительно помогает поднять старушке, проходившей мимо и уронившей неловко свою прохудившуюся от времени котомку на тротуар. - Мама, я тебя очень прошу, давай ещё раз сходим к тому доктору! Вот увидишь, он скажет, что я теперь здорова! - Хорошо, раз ты настаиваешь, сходим! – чуть грустнея, ответила усталая после работы мама. *** … что произошло с мамой в эти минуты, не описать словами! Она никогда не была такой счастливой! Она подхватила Алину на руки и кружила её без остановки, высоко поднимая её над головой и крича безумно: - Ошибка, ошибка, ты здорова! Моя девочка! Мы будем жить, долго и счастливо! - Ура! – кричала в ответ и радовалась Алина, но чуть погодя, шёпотом промолвила куда-то в сторону: - Спасибо, мой Ангел Хранитель, я помню данное тебе обещание! Не волнуйся, я не подведу тебя! - С кем это ты шепчешься, моя милая? – мама, счастливая, внимательно посмотрела на Алину. - Это секрет! Я верю в чудеса! И ты меня этому научила! – Алина в благодарность неловко ткнулась губами в мамину щеку. - Девочка ты моя! Какая ты святая в своих устремлениях! – промолвила с материнской нежностью в голосе мама и, когда Алина отвернулась, тайком перекрестила её… 29.08.06. N. Yu.

Это было, поверьте …не выкинуть из головы, не забыть, в памяти останется навсегда только безысходной болью …

***

Раннее утро ещё не до конца проснулось, и сонно, уже довольно прохладным осенним ветерком холодило ладошки семилетней Даши. Бабушка торопливо вела её в школу, в первый класс, нужно было поспеть обратно домой как можно раньше, ведь она сегодня затеялась с закатками, и весь день у неё был расписан по минутам. К тому же, эти чёртовы сериалы не отпускали её внимания уже на протяжении целого нового месяца. Вовлекаясь в них, она забывала обо всём на свете, в душе искренне, часто до слёз, переживая все перипетии замысловатых, до одури надуманных сюжетов. Сопереживая, она жила, и именно в этом её привязанность к экрану находила вполне оправданное объяснение.
В этих глубоко спрятанных чувствах мы забываемся, отрешаемся от мира внешнего. Как улитка прячется в свой надёжный домик, так и мы создаем внутри себя свой неповторимый фантастический мир, полный чистоты и искренних переживаний. Он надёжно защищён непроницаемой для глаза внешней оболочкой.
Этой упорной, гипнотизирующей магии телеэкрана невозможно было противостоять, не то, что реально осмысливать и даже, не приведи Господь, осуждать пустую и напрасную трату времени. Но мы не были бы людьми, если бы не стремились быть сладко, искусно обманутыми. Кино – великая иллюзия двадцатого века? Что вы, только ли двадцатого? Отныне и до конца света экран перед глазами будет манить нас своими несбыточными иллюзиями!
А маленькой Даше, наоборот, не до хитросплетений сюжетов психологов-сценаристов. Ей было интересно всё то, что окружало её вокруг. Пожелтевшие уже изрядно листья на деревьях радовали её своим необычным огнём. Такое медленное закономерное преображение природы заставляло и маленького ребёнка думать, размышлять, сравнивать. Почему всё непременно меняется со временем, вот и листья не вечно зелёные? Пришёл срок, они и пожухли, засохли. Сколько на роду написано, столько и живут.
Неумолимые законы природы, не подвластные ни разуму, ни желаниям!
- Бабуль! А почему листья желтеют? А потом падают? – неожиданно спросила задумавшуюся бабушку любопытная Даша.
- Холодно становится, а они любят тепло. Потому и умирают, – несколько машинально ответила бабушка, мысленно одобряя такую любознательность своей наблюдательной внучки.
- Да … – протянула мечтательно Даша, - Если бы они могли, как мы, люди, закутаться потеплее, то так бы и спаслись.
- Правильно, вон у меня дома цветочки в горшочках всегда зелёные, потому что там тепло, и им нечего бояться холода, – похвалила девочку бабушка.
Они прошли ещё несколько шагов, повернули за угол, вошли во двор школы через открытую калитку.
- Бабушка! – вскрикнула вдруг Даша, показывая пальцем на высокое дерево во дворе школы. – Зачем туда забрался этот мальчик?
Бабушка подняла глаза в указанном направлении и остолбенела, застыв, как статуя. Даша почувствовала, как задрожала её ладонь, и сама испугалась не на шутку.
Мальчик как-то неестественно то ли сидел, то ли висел, то ли парил на дереве! Куртка сбилась у него за спиной, топорщилась, поднимаясь фалдами к небу, словно расправленные для полёта крылья.
- Бабуль? У него как будто крылья сзади растут!
- Точно, это Ангел прилетел, провожает нас с тобой в школу… - выдохнула изменившимся, будто треснувшим голосом бабушка, слабея в ногах.
- Ангел?!

***

Когда Георгий первый раз появился у них в классе, все девчонки влюбились в него по уши, так он был необычен в своей горной кавказской красоте. Густые чёрные волосы обрамляли его ангельский лик. Черты лица были настолько правильными, отточенными, что, как ни старайся, под микроскопом невозможно было найти изъян - вот природа постаралась! Широкий в плечах, по-мужски уже крепкий, ловкий, он в то же время казался на удивление хрупким, и лишь внимательному наблюдателю открывалась его суть: в глазах его светился чистый свет какой-то наивности и неопытности.
Ну, хорошо, девчонки даже не влюбились, а «втрескались», и каждая в тайне печально вздыхала, оказавшись где-нибудь в укромном уголке, о невозможности полноценной взаимности. Что оставалось - смотреть, любоваться, даже, можно сказать, наслаждаться близким, но холодным присутствием его красоты, и чуть кокетливо, как умеют девчонки в этом лёгком возрасте, общаться на общепринятые нерискованные темы.
И Лена, сама первая красавица в классе, тоже не устояла, туда же, сердце же не каменное! Но виду не подала. У неё и соперниц-то достойных не было в классе, и её спокойное ожидание довольно скоро сменилось душевным принятием в себя пристального взгляда симпатичного мальчика, а далее и, как водится, школьной дружбы, переходящей в скрытую пока от всех любовь. С проводами домой, до подъезда, с первыми и страстными поцелуями в сырой, пыльной темноте лестничных клеток …
Они были достойны друг друга. Лена, светловолосая нимфа, с идеальной фигуркой, и Георгий, смоляной, как ворон, крыльями закрывающий её от опасностей.

***

Лена, так получилось, ещё никогда не заглядывала никому так глубоко в глаза, а тут на беду ли, на счастье, взяла, да на свой страх и риск, заглянула. И утонула вся в них. Затягивающая и неизвестная ей пока тайна скрывалась в глубине этих мальчишеских глаз. Сила и нежность, преданность и огонь, чистота и восторг - всё для неё теперь соединилось в одном магическом явлении под именем «Георгий».
Георгий воспитывался в интеллигентной семье. Отец, часто погружённый с головой в работу, в любимое изобразительное искусство, своим непререкаемым авторитетом и личным примером вдохнул в него первородные истоки нравственных начал. Мать, окончившая гуманитарный университет, теперь домохозяйка, читала ему с детства множество тщательно подобранных ею книг. Нежность и любовь мудрой не по годам и образованной матери, соединяясь со строгостью и выдержанностью в поступках отца, сделали своё дело. Георгий выгодно отличался от сверстников необычным и богатым внутренним миром. Он знал больше других, он видел лучше многих, он доходил умом быстрее сверстников.
Только одна слабость мучила его по жизни, заставляя часто страдать, - это его тонкая и хрупкая ранимость, что было, конечно, от матери. Любое грубое слово, крик, унижение действовало на него, как насильственный укол наркотика, он терял самообладание, впадал в прострацию, терялся, уходил в себя, судорожно искал и не находил выхода, разум отказывал ему в логике, эмоции заполняли его всего, вытесняя размеренную жизнь на обочину. Лавина неконтролируемых исковерканных чувств срывалась вниз и хоронила под собой все ранее выпестованные с такой бережностью смыслы. Но Бог пока миловал его, оберегая от самых страшных, самых больших испытаний, что ждали его впереди.
Жизнь невозможно прожить так, чтобы в какой-то высший для тебя момент она не предоставила тебе возможности испытать себя до конца, чтобы заглянуть в себя и узнать, что ты и кто ты на самом деле в этом мире? Готов ли ты жить дальше победителем, или ты не в силах противостоять злым силам, что навалятся на тебя со всех сторон?
Что я всё о грустном да о тяжёлом? Лучше вернёмся к нашим влюблённым.

***

Лена и Георгий в свои частые теперь уединения бесконечно шептали друг другу нежные слова. Ласки, прикосновения возбуждали их до головокружения, и, видно, Богу было угодно, чтобы не только души их, но и тела соединились.
Месяц стремительно провалился в туман сладких встреч, остался позади, мгновенно и легко оторвался, как листок настенного календаря.
Случилось это, когда никого не оказалось дома у Лены.
- Пойдём ко мне поднимемся, - нетерпеливо предложила она дрожащему Георгию.
- А вдруг кто-нибудь придёт! – не решался Георгий.
- Мы совсем немного, посмотришь, как я живу, - не останавливалась Лена, глубоко внутри понимая, что это чревато непредсказуемыми последствиями, но так ей было необыкновенно хорошо с Георгием, что природная девичья осторожность уходила на второй план.
И это свершилось … в её комнате … где она ранее по-детски мечтала, невыносимо медленно взрослела. И вот сейчас, мгновением позже, превратилась в настоящую женщину, любящую и отдающую себя во власть новых неизведанных желаний, наслаждений …
Они не могли оторваться, так и лежали рядом, тесно прижавшись и впитывая каждую минуту взаимности в себя, понимая, что время не повернуть вспять, не повторить того, что уже прошло секундой раньше, потому продлевали их, как могли, как умели, неопытно, но стойко.
- Я люблю тебя! – Георгий приблизил свои глаза вплотную к смеющимся глазам своей возлюбленной.
- А как я люблю тебя, Гоша, милый, ты ещё не знаешь! – прижала к себе счастливого Георгия Лена.
- Ты ночью смотришь иногда на небо? – выдохнул Георгий страстно.
- Конечно, смотрю!
- Там тысячи, миллионы звёзд горят! И мне ни одна не нужна!
- Что ты говоришь?
- Но есть та, за которую, если что, я отдам жизнь!
- Интересно, это какая же? – Лена изобразила удивление.
- Это ты … - темные глаза Георгия выдали его, заблестели.
- Ты с ума сошёл! – Лена схватила его своими тонкими длинными пальцами за густые вихры и начала понарошку трепать.
- Как ты думаешь, для чего мы пришли в этот мир? – высвободился Георгий.
- Для любви!
- Да, я понял это, когда впервые увидел тебя, но раньше так не думал!
- А как ты думал?
- Я вообще об этом не задумывался. Думал о чем угодно, читал запоем книги про героев и представлял себя таким же смелым, отважным, бесстрашным борцом за справедливость, Родину грудью защищал, – прикрыл мечтательно глаза Георгий, откинувшись на спину.
- У, какой ты у меня, настоящий Робин Гуд! А разве о семье ты не задумывался, о сыне? Ты же джигит?
- Почему же? Я же не дефективный какой-то? Просто мне казалось, всё будет, как у нас дома: отец нашу маму уважает, ценит, бережёт, она же мать его детей. Но любовь – теперь это что-то другое для меня! Я не знал, что это может стать смыслом жизни! Любить тебя!
- Ты уверен?
- Увидел тебя и понял, что без тебя для меня не будет жизни! Ты во мне теперь как бы поселилась, не мыслю без тебя свою жизнь!
- Твой отец всё так же любит твою маму, просто сейчас, через время она чуть другая, их любовь, и ты не видишь этой былой яркости!
- Может быть, и тут я тоже ошибся, прости, на ошибках учатся!
- Это хорошо, что ты понимаешь меня с полуслова …
- Когда я не знал тебя, мне казалось, что я одно независимое целое, что я могу жить спокойно, познавать мир, читать, открывать новое, и ничего мне не нужно. У меня достаточно было радостей в жизни.
- И что изменилось? – Лена уже знала, что ответит Георгий, но ей хотелось услышать это именно из его уст.
- А ты не знаешь? – поймал улыбку Георгий.
- Я догадываюсь! – засмеялась счастливая Лена.
- Мир создан из половинок. Смысл, чтобы найти свою, и на всю жизнь!
- О, Гоша…
Взрослые дети прильнули друг к другу и надолго замолчали, задумались, размечтались. Их мысли уносились в неведомые дали, туда, где никто ещё не бывал из смертных, да смею заверить, и не смертных тоже.
Как сладко мечтать, когда тебе шестнадцать, и вся жизнь ещё впереди! Это неповторимое ощущение молодости, когда ты не знаешь, что ждёт тебя впереди, и хочется и можется верить, что только новое и новое счастье.
Но скоро влюблённые вернулись на землю, и стали вспоминать свою школьную жизнь. В ней тоже много чего было интересного и смешного. Время бежало незаметно.
- Ты знаешь, а мне понравилось, как ты вчера дал отпор Андрею, когда он так смешно петушился, и ведь придирался к тебе специально! Он же тоже в меня влюблён! – поделилась Лена.
- Главное, что ты его не любишь! Мне лучше умереть, чем позволить ему хоть чуть унизить меня!
- Теперь он будет опасаться тебя.
- Его проблемы!
- О, Боже, мы заболтались, пора уже убегать, скоро мама придёт! – Лена вскинула быстрый взгляд на часы на стене.

***

Стыдясь своей наготы (это же впервые с ними произошло), они спешно оделись и выскочили из квартиры, но продолжали существовать в этой нежности, не насытившись одним разом. Прощаясь до завтра, целовались на лестничной клетке…
- Лена?! Это что такое? – возмущённый голос мамы вырвал их из сладостного умопомрачения долгого поцелуя.
- Попались! – прошептал, резко отстраняясь, Георгий.
- Мама, познакомься, это Георгий! Он у нас в классе теперь учится! – зардевшись, но быстро взяв себя в руки, выговорила Лена эту вроде бы и простую информацию.
- Пойдём домой! – мельком, но внимательно и оценивающе взглянув на юношу, строго приказала мама и резко прошла мимо растерявшихся детей, неловко зацепив Георгия плечом.
Георгию показалось, что это было не случайное столкновение. Его чистую душу, словно кристально прозрачное стекло, намеренно забрызгали грязными каплями презрения, неуважения. Он спешно, по-детски неумело вытерся, но размазанные неопрятные пятна всё равно остались. Радостный, беззаботный свет его души уже не проникал звонкими искрами через эту мутность, предвестницу жизненных трудностей. Ничто не бывает вечно чистым и безоблачным, кто-то да испортит картину маслом.
- Сейчас! – Лена округлила глаза. Подняв голову кверху и указывая в направлении поднимавшейся матери, она тем самым показывала Георгию, что теперь уж ей обязательно влетит!
Георгий слабо и виновато улыбнулся, уже полностью внутри принимая всю вину на себя. Тревожное волнение заполняло, захватывало всё его неопытное мальчишеское существо. Какое-то нехорошее предчувствие нежелательных перемен отдавалась ноющей болью в каждой отзывчивой клетке его молодого ранимого организма.
- Я люблю тебя, - шепнул на прощание Георгий, нежно, но цепко задержал её ладонь в своей и добавил, - больше жизни …
- Что ты? – подняла брови Лена, ещё не понимая всю глубину и серьёзность этих слов.

***

Не успела Лена снять куртку, как мама запричитала с порога:
- Как ты можешь, он же не русский! Вот угораздило тебя!
- Мама, он такой красивый и добрый, он не обманывает меня! – постаралась оправдаться Лена, но этим ещё подлила масла в огонь!
Послышался шум в прихожей, это вернулся с работы и папа.
- Отец! – громко выкрикнула мать.
- Что случилось? – придавая себе грозный вид, вошёл отец, остановившись в проёме двери.
- С черножопым связалась! – неожиданно язвительно выругалась мама.
- Мама, как ты можешь? – всхлипнула Лена, поднося руку к глазам. Лена раньше никогда не видела мать такой взбешённой. Вера была не похожа на себя.
- Всё, ты больше в эту школу не пойдёшь, мы тебя под замок посадим! Посидишь дома, поболеешь, пока не переведём тебя в другую школу! И выкинь его из головы, иначе выпорем, как следует! Для тебя же, дурочки, и стараемся! Не хватало нам ещё в роду кавказцев! – испуганная истеричная категоричность матери полностью отрицала хоть какие-то попытки смягчить, успокоить её.
Лена обиженно проскользнула в свою комнату и затихла там до самого вечера, зарылась в постель, уткнувшись головой в подушку, даже отказалась идти ужинать.
- Ничего, пусть посидит, подумает, что к чему, на голодный желудок лучше думается! – назидательно присовокупила мать и услышала, как зазвонил мобильный телефон Лены, который она впопыхах забыла в кармане куртки.
Быстро подскочив с места, мать рванулась в прихожую и выхватила из кармана телефон. Увидела имя «Гоша» и нажала на кнопку отбоя.
- Телефон тоже не получишь пока! – громко у дверей детской проговорила она.
Георгий же понял так, что Лене сейчас не до него. Видно, пропесочивают её изрядно за фривольное поведение в подъезде. С нехорошим предчувствием он понуро двинулся к себе домой, где мама, ещё красавица Додо, заботливо готовила ужин, который на её удивление совсем не порадовал сына, пришедшего ниже травы, тише воды с улицы, весь ушедший в себя, свои мысли, переживания.

***
Ужин же в доме «нашкодившей» Лены проходил в непривычной тишине, только Семён искоса, из-под хмурых бровей поглядывал на свою рассерженную, расстроенную супругу, с которой вот уже сколько лет они живут в любви и согласии.
- Мать? Не слишком ли ты строга к Леночке? – он очень нежно любил дочь, точную копию себя в молодости, писаного красавца с нежными, как у девушки чертами лица.
- Ну, вот сам подумай, я же как увидела этого Георгия, сразу всё поняла, у них уже всё очень серьёзно! Этого нельзя допустить, он же из другого мира, понимаешь? Ничего хорошего из этого не получится! Другие законы, нравы, обычаи! Это сейчас, когда гормоны играют, они ни о чём не думают, кроме любви … а потом жить, как?
- Солнце, но ведь если по любви, то это надолго, этот Гоша её будет на руках носить, и она будет счастлива.
- Ты уверен в этом? На сто процентов?
- Сложно наперёд угадать, как и что будет, но всё же я сомневаюсь, что так строго нужно было на девочку наезжать? Взъярилась прямо!
- Моё твёрдое убеждение, Семён, что я делаю правильно, так строго оберегая Леночку нашу от этого опрометчивого шага. Я уверена, она мне потом спасибо скажет!
- Не быстро ли ты всё решила, родная, ты же не такая, что тебе под хвост попало?
- Я тебе дам, под хвост! Ишь, какой ты стал, когда твою любимочку обидели! Материнское сердце никогда не ошибается! Потерпи и всё уладится, ты только со своими жалениями не лезь к дочери. Я знаю, что и как делать, а ты только всё испортишь.
- Хорошо, я молчу, но смотри сама, как бы потом слезами не умыться… Спешка нужна при ловле блох …
- Если окажется, что я не права, век тебе ножки мыть буду! – победно улыбнулась Вера.
- О, если бы это помогло! – грустно заключил отец, в душе он был на стороне дочери, своей ненаглядной Ленуськи, но и перечить матери было себе дороже. Так уже давно повелось, что Вера верховодила в семье, пользуясь его покладистым и нежным, женским от природы характером. И при всём при этом она любила своего Семёна, он был её творение, её женская гордость, её слабость, красивый мужчина не всем достаётся!
Но как же мужчины бывают слабы пред напором женщин в статусе строгих жён, словно их связывают путами неподвижности в собственных мыслях, поступках, решениях. Мужчина идёт на многие компромиссы ради сохранения мира в семье, а женщины и рады стараться, хватаясь за руль, не понимая, что мужчина тем самым убивает в себе мужчину, оказываясь под каблуком, раздавленным и уже не поднимающим голову по жизни.
Вера хлопнула дверью, пошла к своей подружке посудачить. Видно, поделиться не терпелось новостью, вылить все свои опасения, отвести душу. Семён же привычно удобно устроился в зале у телевизора, пощёлкал пультом, ничего интересного не нашёл, остановился на канале «Спорт». Играли наши девушки на первенство планеты по волейболу, играли завлекательно и страстно. Затянуло. Отвлёкся на время от реальной действительности.
«Как же сильны духом наши русские девчонки, просто чудеса творят! Пример нам, мужикам!» - умиротворённо, но с завистью подумал Семён.
- Папа? - вырвал его из дум заплаканный голос дочери.
Лена, не дожидаясь ответа, присела рядом, прижалась к отцу и положила голову на плечо.
- Ничего, ничего, доченька. Потерпи, мама у нас умная, но вспыльчивая, отойдёт, всё уладится.
- Я всё понимаю, но что делать, я люблю его уже сильно?
- Ты уверена?
- Просто ты не знаешь Георгия! Мама тоже его не знает! Он другой, но не чёрный, он яркий, разноцветный! У него душа красивая. Он воспитанный, у него папа – художник! Нам будет с ним очень хорошо, он не обидит меня никогда.
- Так всегда кажется, когда вначале, а вот потом - неизвестно, куда повернётся, – Семён нежно обнял дочь за плечи.
- Поговори с мамой, попробуй её успокоить чуть-чуть, а то она может сделать что-то не так.
- Да уже поговорил по свежим следам, но ты же знаешь, какая она у нас принципиальная. И о тебе прежде всего думает.
- Думает-то думает, но делает мне больно…
- Хирург тоже больно делает, а потом человек вылечивается.
- Я буду бороться за свою любовь! Я не оступлюсь! Я впустила его в свою душу!
- Только в душу? – Семён пристально взглянул в глаза дочери.
Лена опустила глаза.
- Блин! Ну, молодёжь! Хорошо, мама ещё не знает!
- Папа!
- Ну, иди, хорошо. Я-то всё понимаю, не глупый!
Шум в телевизоре и слёзы радости наших скачущих, падающих на пол спортсменок говорили однозначно о трудной, но такой заветной победе в финале!
- Вот и наши девчонки, посмотри, выиграли на зубах! У вас, у наших русских женщин, характер стальной, упёртый, что задумали, не столкнёшь вас с выбранного пути! Вы с мамой, нашла коса на камень! Искры будут лететь! Лишь бы пожара не было!
- Я потушу, папа! – Лена уверенно поцеловала отца в лоб.
- Потушишь? Слезами, что ли?
- Просто не предам его, не брошу …

***

- Ираклий, что-то с сыном у нас происходит. То крылья за спиной выросли, глаза горели, а теперь вдруг пришёл весь не свой, такой печальный, как будто у него отняли жизнь, не меньше? – Додо стояла в пол-оборота и говорила, не глядя на мужа, боясь, что он увидит немалую влажную тревогу в её необыкновенно красивых глазах.
- Додо, не нужно мужчине лезть в душу. Когда придёт время, он сам спросит, что делать, если запутается.
Слово мужчины в такой семье закон для женщины, потому Додо только и оставалось тяжело вздохнуть и глубоко спрятать в себе все свои страхи за сына.
Додо тихо подошла к окну и стала пристально всматриваться в провалившуюся тёмную даль за стеклом. Мысли её путались, застревали в вязкой неразрешимости проблемы, как ноги в топком болоте.
Узлы вековых законов завязаны крепко, не распутать, не разорвать, только душа болит, этого не запретишь, рвётся, истекая кровью, к сыну. Обнять, прижать к себе, защитить от невзгод своего надломленного Гоги, что для матери выше её любви и самопожертвования?
Как много привнесённых условностей в нашем мире связывают нас вязкими путами, не дают возможности исправить неотвратимое одним лишь прикосновением материнских рук, родных и нежных?
Георгий лежал на спине в своей обители добровольного затворника с открытыми глазами, они были направлены бессмысленно вверх.
Часто открытые глаза ни о чём не говорят, всё зависит от того, о чём ты думаешь в этот момент, на чём сосредоточена твоя душа - это главное. Он был так далеко сейчас, видимо, где-то под облаками. Любить - это значит летать над землёй.
- Георгий!? – строгий отцовский голос вернул его на грешную землю, через секунду он уже стоял на ногах.
Ираклий подошёл твёрдой уверенной походкой к сыну, взял его за плечи, пытливо заглянул в глаза:
- Сынок, ты сам справишься?
- Да, отец, справлюсь. Я поступлю, как мужчина, тебе не будет стыдно за меня.
- Я верю в тебя … - Ираклий обнял сына, ободряюще похлопывая по спине.
Знал бы он, что будет, не опустил бы ни за что от себя, согрел бы своим теплом, силой, опытом защитил. Знал бы …
«Какая у него чистая чувствительная душа, как у Додо моей!» - только и подумал Ираклий, тем и успокоился.

***


Рано утром Георгий уже был у школы, весь, как на иголках, нетерпеливо ожидая Лену. А Лены всё не было, прозвенел уже звонок.
Учительница математики, Галина Васильевна, отмечая присутствующих, вскользь заметила, что позвонила мама Лены Улановой и предупредила, что Лена заболела.
Георгий опустил голову и ничего уже не слышал, пока не прозвенел звонок с урока. Он опомнился только тогда, когда нажал кнопку звонка в дверь квартиры Лены, в руках у него каким-то образом оказался пакет с мандаринами.
Дверь резко распахнулась, и перед ним в халате предстала разъярённая женщина с перекошенным лицом, выкрикивающая оскорбления без остановки. А может, она ему просто такой казалась?
- Что тебе нужно?! Лену?! Ты её больше не увидишь, как собственные уши! Ты не понимаешь, что я говорю?! Ты чёрный! Ты всегда им и останешься! Чёр-ный! – по слогам повторила неприятное слово женщина, этим подчёркнуто смакуя его на разные лады.
Георгий, не ожидавший такого напора, отступив на шаг назад, машинально протянул пакет. Мандарины просвечивались оранжевыми шариками.
- Засунь их себе, знаешь куда? Русской девочки ему захотелось! Мандаринами нас не купишь! – не унималась женщина.
Как часто мы в своём раздражении, гневе невольно переходим границы дозволенного, такта, воспитанности.
Вера сама себе не верила, что может так, наотмашь, грубо и истерично накинуться на мальчика. Но боязнь за дочь выплёскивала из неё всё, что она слышала раньше, негативное, пошлое и грубое.
Ей показалось, что опустившись до отвратительной низости своей, она спасёт дочь, отпугнёт парня, уничтожит на корню эту случайную связь, убьёт словесным ядом начинающиеся опасные для будущности дочери отношения. Какая там, к чёрту, любовь?! Тем более, в этом взрывоопасном гиперсексуальном возрасте?
Георгий сильнее опустил голову и через силу, преодолевая стыд и неловкость, прошептал, оправдываясь:
- Я же люблю Лену …
- Ах! Он, видите ли, любит! Люби своих чёрных, нечего на чужое зариться!
Рука Георгия инстинктивно разжалась, пакет бесшумно упал на пол, раскрылся, и весело подскакивая, полетели вниз по лестнице мандарины, маленькие оранжевые вспышки солнца на сером цементе человеческой непроглядной чёрствости …
Георгий повернулся и медленно начал спускаться вниз.
- Вот так вот! И катись так же по лестнице со своими мандаринами!
Опустошённый Георгий услышал, как хлопнула дверь и воцарилась мёртвая тишина. Слёзы обиды выступили у него на глазах, и он ничего не мог с собой поделать. Они лились сами по себе, и начинало сильно, до невыносимости болеть в груди. Он непроизвольно прижал руку к сердцу, оно билось, как автоматная очередь.
Он спустился во двор, нашёл скамейку, с которой ему видно было окна Лены, и повалился, обессиленный на холод крашеных досок. Его глаза уставились не отрываясь на окна Лены. Он смотрел и смотрел, стараясь уловить хоть какое-то движение за занавесками, но там ничего не напоминало о сколько-нибудь живом существе. Плотные шторы не пропускали ни света, ни движения.
Понятие времени уже не существовало для него, всё застыло в одной точке пространства. Образ Лены в его затуманенном сознании прокручивался яркими видениями вновь и вновь, как на истёртой киноплёнке вспышки молнии освещают красивый, волшебный фрегат в чёрном от бури океане.
В любом другом случае Георгий бы ответил на оскорбления, но тут! Тут произошло два искривления его сознания, непреодолимая чёрная дыра душевного пространства, в которую провалилось его самообладание и инстинктивная защитная реакция на вторжение извне в его внутренний, хрупкий мир. Первое – это была женщина, мать, а для него это было святое, с кровью впитанное с детства, и второе, тоже немаловажное, именно эта женщина была матерью его несравненной Лены! Эти два обстоятельства, сковывающих в тиски волю, погасили в нём его гордость, его самоуважение, раздирая на части его сердце.
Георгий, надо отдать ему должное, собрался с силами и старался теперь, по свежим следам, раньше он так глубоко не задумывался, понять. – «Что в нём не так, что такая бешенная, другого слова не подобрать, реакция произошла в этой женщине по отношению к нему, не сделавшему не причинившему ни капли зла в её сторону?
Он отвечает за грехи своих соплеменников? Ведь она его называла, ты чёрный, а значит, другой, они другие?»
Недавно он слышал в классе, как ребята обсуждали события в одном северном небольшом городке Кондороге, где чёрные, объединившись в крепкую, сплочённую диаспору, якобы творили беспредел, проходу от них не стало. Избивали русских парней, дело даже доходило до поножовщины, насиловали русских девушек. Жители местные возмутились, созвали вече и дали отпор иноземцам, разгромив попутно весь рынок, где кавказцы уже чувствовали себя, как дома.
Георгий сидел за партой, опустив голову, и молчал, что он мог сказать? Все ребята в кругу по очереди задавали друг другу острые вопросы, сами же тут же находчиво отвечая на них:
- А куда смотрела власть, когда случился весь этот бардак? Должным образом не защитила своих мирных граждан?
- Так потом выяснилось, что власть была куплена на корню кавказцами!
- Жадность и продажность тех, кто у власти – вот, что меняет нашу жизнь к худшему варианту. Любой пришлый будет уважать законы хозяев, если хозяева уважают себя и не продаются за сытые деньги.
- Власть, в лице таких же русских, покупаясь на подачки, предаёт свой собственный народ, вот отсюда и весь негатив людской и рождается.
- Так не вернуться ли тем временам, когда открытое, народное мудрое и честное русское вече правило людьми?
Что ж, ребята в их классе подобрались сообразительные. Много ещё мнений звучало из уст возмущённых русских ребят, все не упомнишь, но главное Георгий запомнил. Он пока чужой в этом мире русских.
Нет правил без исключения. Исключения подтверждают правило. Эта истина известна давно. Георгий и был таким исключением. Он не мог причинить зла никому, такова была его воспитанная родителями сущность. Белая ворона гибнет среди серых ворон? С природой не поспоришь? Или всё-таки можно? Люди ведь не вороны, у них есть сердце и разум, душа, наконец?
Но, как бы, то, ни было, теперь вот Георгию наяву приходится на себя принимать грехи своих соплеменников. Но этого осознания ему не становилось легче, он любил, любил безумно всем своим горячим сердцем, любил так, что позавидовал бы любой русский, белый, как сказал бы сейчас он в запальчивости своей, обиде!
Начинало темнеть. Народ потянулся домой с работы. Георгий надолго ушёл глубоко в себя. Но тут действительность вытащила его на поверхность, опять превратив его жизнь в нескончаемую боль! Лучше бы он ничего и никого не слышал и не видел в этот изматывающий момент его страданий!
- А ну вон из нашего двора! Сидит он тут! – опять та же ненавистная теперь для него женщина с мусорным ведром, махала рукой, показывая пальцем направление на улицу и гнала его прочь.
Георгия прогоняли со двора, как побитую, приблудившуюся чужую собаку. Ему было стыдно, тем более, люди, случайные прохожие, стали оборачиваться на этот крик. Он вскочил и побежал, куда глаза глядят.
А «глаза» вскоре направили его во двор школы, где он первый раз увидел свою изумительную, неповторимую Лену. Боль вновь напомнила о себе, накрыла его с головой, перед глазами стоял туман.
Как избавиться от этой сумасшедшей боли?!
Всё тело его было скованно судорогой неповиновения, его колотило, выворачивало наизнанку, руки не слушались, ноги не шли. Он готов был уже упасть, обессиленный этой непонятной для него страшной несправедливостью жизни.

«Лены больше нет для него! Её нет!
Никто не сможет меня сейчас понять, никто. Понять, что я потерял всю свою жизнь, её смысл и радость!?

Её нет, для него нет! Её отняли навсегда!
Она умерла для меня, исчезла!
Любовь разрезана острым кинжалом, кровь хлынула на землю!
Весь мир вокруг – это теперь ночь! Сплошная и непроглядная!
Зачем мне теперь жизнь?
Какой смысл жить, если я теперь никогда не увижу, её зелёные, неимоверно огромные глаза, если её не будет рядом?
Она умерла, и мне за ней нужно уйти!
Пусть увидят, как я её любил, больше жизни, я не обманул её!
Я благороднее их всех … Чёрные тоже могут любить не хуже белых …»

Разгорячённый мозг Георгия ещё работал из последних сил на всю свою молодую мощь, ища выхода, спасения. Он так и выстреливал очередями страшных мыслей, вспарывая остроконечными пулями отчаяния непробиваемую глухую стену жизненного тупика, загнанный волк с горящими безумно глазами, способный геройски броситься на свою верную мгновенную, но благородную кончину, лишь бы не умереть медленно, униженным трусом, жалко побитым, отвергнутым, выставленным на смех, на позор! Лучше умереть гордо самому стоя, чем, вымаливая позорные минуты унижения, ползая на коленках!
Душа его оказалась на чашах весов, зыбкое равновесие тонкой перекладины колыхалось между жизнью и смертью, одна маленькая капля могла нарушить это равновесие.
Он представил Лену, она плакала, слеза упала на чашу слева … она пошла вниз … не остановить … рядом никого в этот страшный момент не оказалось …
Неожиданный порыв ветра шумом веток отвлёк его от растерянности. Он поднял глаза и посмотрел на ветки стонущего дерева, и спасительная, безумная по своей смелой отчаянности мысль пронзила его, вернула ему силы и способность двигаться.
В секунды он уже был на дереве …

***

Георгия хоронили всей школой. Дети плакали навзрыд, неумело размазывая слёзы по щекам, взрослые виновато и стыдливо опускали глаза. Лены на похоронах не было…
И вдруг, тесный круг расступился …
Лена, в чёрной косынке, с выбившимися прядями шелковистых волос, нетвёрдой походкой приблизилась к гробу, бессильно упала на колени. Плечи её вздрагивали, голова низко опустилась.
Всё молчали.
- Что ты наделал, что ты наделал, Гоша … - шептали её сухие, горячие, потрескавшиеся губы.
Чьи-то заботливые руки обняли её и подняли с колен. Пора было прощаться с Георгием уже навсегда …



***

Как рождается красота души?
(О теле речь не идёт, с ним, красивым телом, и так всё понятно и просто.)
А вот душа, истоки её возвышений? Можно представить это явление как аномалию, как отличную от многих высокую ипостась проявления человеческого величия, гениальности.
И как долго может в обыденной среде выжить такое божество, не погибнув, не сломавшись под тяжестью человеческих пороков? Жизнь – жестокая штука, она не терпит слабых, отбор по высшему разряду пропускает дальше только самых ловких, сильных и выживающих в любых условиях.
А эти воздушные Ангелы, как яркие, запоминающиеся вспышки, озаряют нашу жизнь, дают лишь возможность почувствовать и понять, где истинная высота человеческого духа. Мы восторгаемся их примерами. Мечтаем быть такими же. Плачем, горюем, теряя их, превращаем в святых, отдаём должное, но, как ни прискорбно, только посмертно.


***

P. S.

Прошло больше полугода …

Вера тихонько приоткрыла дверь, заглянула в щель. Что и как её Лена?
- Мама, это ты?
- Да, девочка моя, – робко отозвалась женщина.
- Заходи, что ты, как неродная!
Вера аккуратно присела на край кровати.
- Как ты себя? – участливо улыбнулась Вера.
- Нормально, уже часто шевелится! – Лена положила ладони на высокий живот.
Женщины надолго замолчали, сжав брови, как будто напряжённо вслушиваясь каждая в себя самою.
- Прости меня … - еле слышно колыхнулся ветерок в открытую форточку …
- Бог простит … - вздохнула слезами Лена
- Я не хотела тебе зла … - постаревшая женщина закрыла ладонями лицо …
- Мама, я уже всё тебе простила …всё … - рука Лены нащупала дрожащую руку матери
- Родная моя … прости …
- Иди, мама, я побуду одна, подумаю …
Через время щёлкнул наружный замок, мама ушла на улицу, «подышать свежим воздухом», как она сказала.

Лена продолжала лежать на кровати и вслушивалась в тишину, тихонько, но настойчиво новое маленькое сердце билось под её большим страдающим сердцем, родители после стольких её слёз, упрашиваний, мольбы на коленях сломались и согласились, нужно рожать …
Робкий и тревожный звонок в дверь вывел её и этого нервного оцепенения, созерцания себя изнутри. Она, как в тумане, медленно встала, накинула просторный тёплый халат и вышла в прихожую.
- Кто там? – тихо спросила она.
- Это я, доченька, мама Георгия! – услышала она.
Сердце оборвалось у неё внутри. Силы покинули её, и она медленно начала садиться на пол.
- Не бойся, я пришла только узнать, как ты себя чувствуешь? Не нужно ли чего?
Добрый, чуть надтреснувший голос вывел её из состояния прострации, она уже сидела на полу, но пришла в себя и, схватившись судорожно за косяк двери, помогла себе подняться, чтобы открыть дверь.
Перед ней стояла восточная женщина, очень красивая женщина, явное, до умопомрачения, повторение исчезнувшего Георгия, слабо улыбалась, и в глазах её светилась такая неизбывная нежность, всепрощающая любовь, такая боль сопереживания, что Лена невольно содрогнулась внутри, слёзы потекли ручьём у неё из глаз …
Женщина кинулась к ней, и они обнялись. Так и стояли, крепко обнявшись, даже не шелохнувшись, боясь спугнуть что-то им неведомое, но такое высокое и чистое, что соединило их сейчас.
- Девочка моя, если тебе здесь плохо, приходи к нам жить насовсем! Мы будем тебя любить, как доченьку. И ребёночек будем нам счастьем, за ушедшего так неожиданно нашего Гоги, – всхлипнула женщина, готовая тут же разрыдаться.
Тишина кричала тишиной … неслышно катились слёзы по щекам …
- Я слышала, что твои родители были против, чтобы ты рожала? Зачем вам … им эти заботы, когда он будет нежеланный? – выдохнула на одном дыхании женщина.
Но не дождалась ответа, вдруг открылась дверь лифта.
- Лена!? Что это такое? Кто Вы? – нервный крик отстранил двух обнимавшихся друг от друга.
- А! Всё понятно! Вы мать Георгия? – ухмыльнулась, догадываясь, мама Лены, - Я Вас прошу, больше не приходить сюда. Мы родим и воспитаем ребёнка сами, - и через секунду добавила, - раз так было угодно Богу.
Восточная женщина, мать Георгия, скромно опустила голову, ничего не сказала, понимая тщетность своих притязаний на что либо.
- Пошли домой! – прикрикнула на дочь мать и резко вошла в собственную квартиру-крепость.
Мать Георгия стремительно протянула руку и сунула толстую пачку в карман халата Лены …
- Это тебе, от души … не отказывайся … в память от Георгия … прошу, мне так будет спокойнее … - прерываясь от волнения, что ей откажут, проговорила быстро женщина и буквально растаяла на глазах…
- Я любила его и люблю … - Лена только и успела воскликнуть вслед …

***


Но, подождите … не всё так просто … задумайтесь, свыше на нас строго и хмуро смотрит Тот, кто не зря нам всё чаще подкидывает примеры таких святых чувств, видно, предупреждает и настойчиво показывает путь, по которому нужно идти нам … чтобы спастись …. от окончательного уничтожения в себе человека …

18.11.08. В. В.

P. S. после P. S.

Так не должно быть!!!


Так не должно быть, чтобы настоящая человеческая любовь приводила к смерти. И не имеет значения, что ты чёрный, цветной, белый? Мы все братья на планете Земля. Красивые слова? Но как, оказывается, трудно быть красивыми душой, не всем это дано …
Может, я погрешил против истины, и Георгий не так быстро сдался, боролся за свою любовь долго и упорно. Может, он был доведён до отчаяния не одним днём, а бесконечными днями, ночами без Лены? Может, он до конца понял, что Лена не пойдёт против воли родителей, что сломило его окончательно?
Но ясно одно, ему не было жизни без неё, раз он решился на такой роковой шаг.
Он ушёл, теперь вслед думайте, или обвиняйте его, называйте слабаком, слюнтяем, и ещё похлеще, но его нет на земле!
Или он не заслужил жить, как мы с вами?
Он виноват, что его сердце было необдуманно отдано девушке с белым цветом кожи?
Ему нужно было отказаться от любви своей? Это не предательство?
А то, что ему не хватило сил, опыта, выдержки, самообладания, хладнокровия – это ли не признаки нашей неуправляемой вспыльчивой молодости?
Сами представьте его изо дня в день изматывающее душу состояние, когда, к примеру, над вами светит солнце, а вам кажется, что холодный, ледяной ветер накрывает вас с головой. Ничто не радует вас, ничто!
Можно иметь любое мнение, но я знаю одно, так не должно быть, чтобы люди, рождённые жить, умирали раньше своего срока … данного нам Богом …

***

В теперь уже далёкие времена, на моей памяти всплывает в оправдание, в пример, один реальный случай. Я своей кровью готов ответить за то, что это правда. Даже город могу назвать, примерный адрес.
Буду предельно краток, не могу же я опять писать об этом целый впечатлительный рассказ? Важна выжатая суть!
Служил на Урале парень добрый, с горных вершин попавший в этот светлый край русских добрых людей. И как водится, пошли через время увольнительные в город поблизости с его воинской частью, и танцы, и знакомство.
Она, русская хохотушка, тёплая, отзывчивая душа, назвала его ласково, Вася, мой Вася.
Они прожили там же счастливо всю жизнь вместе, родили очень красивых, умных детей. И никто не посмел кинуть камень в их сторону.
Вот такие были времена!

И последнее, может быть самое главное.

Ёмкая фраза из современного, так модного теперь ЖЖ.

- Может потому и Великая стала Русь, что она многонациональная?

30. 06. 11. N.UY .

97 слушали 8 копий [+ в свой плеер]

Алла Пугачева "Так же, как все!"

Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком.