Следующим пастырским словоизвержением,
среди преклонивших своя выю пред Идолом,
потешил отечий бомонд,
другой синодальской старец,
такого же Наполеошкиного росточку,
но грозненного при том басоречения:
"О великий и самый мудрейший
средь мирских Кукловодов,
Ума палато и Образ для всех кутейников научения!
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post20219350/
Двадцать лет, как наш народ,
изошед из страны непуганных идиотов
и совдепного раболепия,
в поисках "царя в голове",
горестливо скитается по Синайским отрогам.
Двадцать лет мы аки жидове,
блуждаем в поисках земли Обетованной,
но никак не можем ея обрести.
И двадцать лет спустя,
наконец то обученныя горьким опытом,
мы снова у Твоих ног:
"К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич".
И нет ничего для нас нынче более отрадливаго,
как снова покорливо склоняться
пред Твоей Златотельцовой мощию..."
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post19046052/

Следом, от Швондерских забав, поплохело и Александру Гельевичу Дугину.
С момента своего,
под влиянием Рене Генона,
исторического воцерковления,
сколько раз Александру Гельевичу уже приходилось
лицезреть одну и ту же странную
для профанного миру,
но почему - то именно в мире духовном
случающуюся картину:
едва токмо какой - нибудь "пай - мальчик",
переступает церковный порожек,
как вскорости у него почему - то
первым делом "срывает крышу",
и с "крылоса",
а то и алтарных врат,
непременно выпирает очередное "свинное рыло".
Точно и не Церковь это вовсе,
а антиутопный "скотский хутор".
Даже Николаю Васильевичу Гоголю,
в страшном сне не могли привидится,
столь кошмарные метаморфозы,
каковыя наяву и случаются
в наше постмодерновое времечко.
И только пожалуй Григорий Савич Сковорода
мог предугадать явление
такого любопытного феномена,
как церковный канибализм:
"Наконец, сила ввела меня в храм некий обширный и прекрасный;
тут якобы в день сошествия Св. Духа служил я литургию с диаконом
и помню, что провозглашал: "Яко свят еси, Боже наш" и пр. до конца.
При сем по обоим хорам пето было протяжно "Святый Боже".
Сам же я с диаконом, перед Престолом, до земли кланяясь,
чувствовал внутренно сладчайшее удовольствие,
которого изобразить не могу.
Однако и тут человеческими пороками осквернено:
сребролюбие с кошельком таскается и,
самого священника не минуя, почти вырывает в складку.
От мясных обедов, которые в союзных почти храму комнатах отправляемы были
и в которые из алтаря многие двери находились во время литургии,
дух проникает до самой святой трапезы.
Тут я видел следующее ужасное позорище.
Как некоторым недоставало к яствию птичьих и звериных мяс,
то они одетого в черную ризу человека,
имевшего голые колена и убогие сандалии,
убитого в руках держа, при огне, колена и икры жарили
и мясо с истекающим жиром отрезывая и отгрызывая жрали
и сие делали акибы некоторые служители.
Я, не стерпя смрада и свирепства, отвратил очи и вышел..."
http://society.polbu.ru/lapshin_inventionphilo/ch25_ii.html

Чтоб понять кем мы были до смерти "героя",
и кем можем стать после его смерти,
любопытственно присмотреться
к другой "знаковой" фигуре,
ушедшей в мир иной,
почти одновременно с отцом Даниилом,
и тоже "в рабочем стойле",
главного "массовика затейника" страны
развивающегося (по дикому) капитализму,
и "самого доброго негодяя",
Романа Трахтенберга
http://kalakazo.livejournal.com/553331.html.
Ежили иерей Даниил Сысоев -
был представителем мира сакрального,
призванного вещать с амвону "глаголы неизреченныя"
Божественной Хокмы (σοφία, sapientia) Премудрости,
свидетельствовать об Истине,
поучать Правде,
то Роман Трахтенберг был
его вполне сознательным антиподом -
может быть даже лучшим представителем
мира профанного,
антимира - изнаночного и кромешного,
напрополую хохмившего,
и Хохму избравшего в качестве сценической маски.
Даниилу Сысоеву выпала честь быть
"учителем жизни" и
последним церковным романтиком,
в то время как к Роме Трахтенбергу
прилипла маска циника и
интелектуала - скомороха,
"умного дурака" ,
с небывалым в наше посмодерновое времечко,
спросом на шутов гороховых,
когда паяцы и арлекины,
не только "строят рожи"
на балаганных подмостках,
но и вполне успешно и на полном суръёзе
успешно "рулят" в Кремле,
"пилют бюджет",
"скирдуют бабки",
и сколь то душеньке угодно,
паяничают в Думе.
Если отец Даниил на полном суръёзе учил, "свидетельствовал",
слыл "образом кротости",
то Рома в это же время успешно валял дурака,
дурил в охотку, нарушал обычаи,
всякое приличие,
разнагишанию подвергал и себя
и весь вкруг себя мир,
являя свою наготу и наготу мира,
или как о его изнаночном служении,
глаголет древлеотеческая “раrоdia sacrа” - "Служба кабаку":
"В песнях поносных воздуряем Тя...”.
Казалось два разных служения:
одно горнее,
другое - дольнее.
Однако в первом почему - то
пародийность столь же значимо объявляется,
как и в служении кромешном...