Аврорный Невский пузырится кровавыми всполохами,
точно то мантийная подкладка
шествующего в Синедрион
"кавалерийской походкой" булгаковского прокуратора
http://www.liveinternet.ru/photo/velos/post15501257/,
а на Фонтанке
у самого первого отечьего цирка,
трубит зарю
балаганная кукла
http://www.liveinternet.ru/photo/velos/post15501206/.
В каких - то трёхстах шагах отсюда - на Моховой,
сто лет назад
горько плакался над вымыслом,
и заливал слезами "Князя Мышкина"
семнадцатилетний Вацлав Нижинский,
вторя и безаговорочно веря,
что "красота то и спасёт этот мир".
Называл он себя впоследствии "Божьим клоуном",
и пожалуй так никто,
как это удалось этому человеку - кукле,
в том серебрянновекном аполлонистком кружении,
не отразил тогдашнюю всемирную истому и тоску,
усталость от мира и жажду всеми
"краткосрочной войны" и "блестящей победы".
Грациозным Нарцисс-фавном,
осторожно ступая по краю пропасти,
и прежде чем снова обмякнуть в куклу,
теша честную публику,
безудержным плясом над бездною,
всё одно что эоловой арфой
Вацлав уловил ритм эпохи,
погружение в безумие уже целых империй,
вполне осознанно вовлекавшихся,
в зловещий карнавал Первой мировой бойни.
Это уже потом свист снарядов над окопами Вердена,
французы будут сравнивать с лязгающей музЫкой Стравинского,
а в хореографных корчах русского Петрушки,
увидят провидческую пластику
предсмертных судорог
тех десятков тысяч,
накрытых сизым облаком газовой атаки.
"Я подобен Христу, ибо исполняю веления Божии. Я Бог" -
Нижинским начала овладевать параноя в 1917-м,
с веющими над Питером враждебными вихрями,
когда матушка Россия оступившись
начала грузно проваливаться в бездну,
а вытанцовший ея погибель пророк,
подобно Идиоту Фёдора Михалыча,
на тридцать лет затворён был во швейцарскую клинику,
оглашая доставшуюся ему палату № 6
детским лепетанием:
"Гу-гу, гу-гу-гу.
Ты гу-гу.
И Я гу-гу..."
http://www.liveinternet.ru/photo/velos/post15500883/