Пана Кристофа я уже знаю пять лет:
в мертвосезоние он всегда бытует в Шарме.
Он свободно говорит на семи языках,
прекрасно помнит идиш
и виртуозно пользует русское семиэтажие:
"Да ведь он же москаль - иначе москали ничего и не понимают!"
От школы МГБ и общения с советскими комитетчиками
его стариковская память
зранит целую уйму политических анекдотов
про Хруща и Лёньку-придурка.
Ленька, как и другие члены Политбюро,
полные идиоты,
тож глаголют и отдают распоряжения,
исключительно, на отечем ненормативе.
Морщинистое лицо пана Христофора
хранит следы старых пластических операций,
и я даже какое-то время принимал его
за Богдана Николаевича Сташинского,
вошедшего в историю, как "кающийся убивец"
Льва Ребета (1957) и Степана Бандеры (1959),
после тюремной отсидки в ФРГ
канувшего в лету
и вот внезапу воскресшего из мертвых.
Однако, как свидетельствует пан Крист,
история и здесь востребует своего уточнения:
"Богдан Сташинский - чистой воды самозванец,
никакого отношения не имевший к сей ликвидации.
По законам жанра, этим занимался не убийца-одиночка,
а целая команда..."