Характерно, что никто из мотылей
Володимирского кутейного притча
крылышек своих о суждалитский пригар
так и неудосужился попалить,
ибо ведали китежгородных
Кота Базилио и Сестрицу Алису,
как облуплепленных:
"Микеша и Владя грядут - прячьте скорее!"
Появление в 80-х в Володимирском Успенском соборе
архиманрита Валентина Русанцова и иеромонаса Фёдора Гинеевского
вызывало у тамошних "скорпионовцев"
приступ панического ажиотажу:
после того, как "сладка парочка"
захаживала в алтарь
благовейно "поклониться престолу",
по мановению престранного волшебства
с него тайнообразующе исчезали
наперсные кресты,
серебрянные дароносицы,
мощевики
и даже простой росный ладан,
слывший в те времена, большим "деф-цитом",
чудесито испарялся с у-престольнаго аналою.
Впрочем "святотатьством",
иначе говоря - храмовым воровством,
скорпионовских руковозложенцев
удивить было невозможно:
сей кутейной "слабостию"
в эпоху богоборного беспределу
отличались практически все служители алтаря:
починая от владык, церковных старост
и кончая последней пономарской сошкой.
Не дивилось и владимирское духовенство
педагогно-педалюбным наклонностям
суждалитских Микеши и Влади
к безусым и розовощёким:
в скандальное уголовное дело № 0543,
от 1986-го году заведённое на гомосеков,
попали имена не только Русанцова и Гинеевского,
но прежде всего самого Скорпиона -
владимиро-суздальского архиепископа Серапиона Фадеева
и его поблядушечно-постельничной челяди,
да и мнозии из "скорпионовцев",
тем же самым "макаром",
тоже в нём засветились.
Уголовщина та кончилась "пшиком":
посадили по части 1 статьи 121 "за мужеловство"
мсключительно "стрелочников",
как раз тех самых - безусых и розовощёких "подстилок".
Серапиона Фадеева, от греха подальше,
по старой синодальной традиции
наградив митрополичьим "белым клобуком",
отправили архипастырствовать в Кишинёв,
а духовенство, запужав малость,
оставили в полном покое
"тянуть лямку" на вверенных им (партией и правительством) "парафиях".
Но было в суждальском "бее" ещё несколько качеств,
кои и понуждали колокольно-жеребячью породу
держаться от Русанцовского табору подале:
бычье бодливый норов,
нахрапистое чувство спеси,
аггелово высокомерие,
велиарово честолюбие
и, самое заглавное, "самодурство",
позволявшее и кликать за глаза Валентина Русанцова
"Самодуром всея Руси"...