Окраины Александровского парка -
те что дальше всего от
дворцового марафету,
и куда туристкая нога
и не ступает вовсе,
всё ещё означаны облезлыми,
в пробоинах, руинами -
следствием уже как полстолетия
минулой войны.
Да и парковые дорожки,
метённыя кое как,
поздней осению,
обращаются в одно
сплошное хлябное месиво.
Пряно отпахивает на этих выселках,
вездесущим отечьим сиротством,
всезаразительной национальной безотцовщиной,
и всеохватывающей уже кажется что всех и вся
русской бездомностию.
Хлюпающие болотистой жижей
дедулькины, прохудившиеся и давшие течь, боты,
иногда обретают
унисонно чавкающего
яловыми сапожками
своего незримого двойника:
и мои шаги отдаются точно эхом,
в осыпающихся алым
кустах барбариса...
Я останавливаюсь - и некто "Он",
тоже застывает,
в прицокивающей на камушках
подкованной поступи,
а в настороженно притихшем безмолвии,
слышно как этот "некто",
ещё и втягивает
в ноздрянное нутро
накопившиеся сопли.
"Григорий Ефимыч - ты что ли?" -
"Пришло — закружило… Прошло — стошнило…
Нашло - подфартило...
А кому ж как не со мною
в мужичка то играться пристало?
http://www.liveinternet.ru/photo/velos/post18735922/